Суббота нагрянула неожиданно. После пар Юля до самого вечера занималась физикой, чтобы освободить время, – на следующей неделе у них коллоквиум, который ну никак нельзя завалить. Хотя физик у них приходящий, основная его работа вообще в другом университете, и поэтому он был одним из немногих, кто Юлю жалел. И тянул изо всех сил как «единственную девочку».
Из крайности в крайность, как говорится. И оба края как-то так себе, если честно. Вот бы никто не зацикливался на том, кто она такая, но это мечта из ряда фантастики.
Тома позвонила, когда Юля была уже одной ногой на улице.
– Прости, – зачастила она, забыв поздороваться. – Но Эдик позвал сегодня Серегу. Хотя я говорила ему этого не делать! – Ее голос стал строгим: явно выговаривала стоящему рядом Эдику. И он что-то там бубнил в ответ.
– Я тогда…
– Не смей оставаться дома! Вот не смей!
– Том, ты же понимаешь…
– Вообще-то, не совсем! Точнее, совсем не понимаю! Вы же с ним оба такие классные, веселые и адекватные! Так какого черта ведете себя, точно в детском саду?! Ну расстались, с кем не бывает! Теперь что, я не могу видеть свою подругу в одной комнате с Серегой? И долго это будет продолжаться?
– Мы можем находиться в одной комнате. Меня просто бесит, что вы все сводничаете, стоит нам оказаться рядом! Сил нет это терпеть. Как только перестанете, все образуется.
– Так не терпи! Возьми да наори, как на своего первака! Эдика можешь даже стукнуть, разрешаю! – Следом за «разрешением» раздался возмущенный бубнеж самого Эдика, который не собирался становиться грушей для битья. – А нечего шутки свои шутить, – шикнула на него Тома и вернулась к разговору: – В общем, я тебя жду, Ветрова! И не хочу слышать твоих оправданий. Ты обещала испечь торт! Мы все купили, ждем тебя.
– Я приду, – пообещала она и вышла из общаги.
Стоянова, нахалка, знала, чем зацепить. Кулинарией. Тайной Юлькиной страстью. Точнее, всякими кондитерскими штучками. Это началось еще в школе: в моменты стресса она закрывалась на кухне и что-нибудь пекла. Обычно это были печенья. Сотнями. Смотря, насколько все плохо. Однажды она извела целый пакет муки, а для печенья не осталось в доме тарелок. Тогда отчим дал ей затрещину за помаду на губах, а мать сказала, что Юле это показалось. И вообще, помада Юле не идет.
Все-таки как хорошо, что между ней и этими людьми пять тысяч километров!
Уже позже Юля освоила другие рецепты, более сложные. Как оказалось, не всегда достаточно просто замешать тесто, навалив ингредиенты в кучу, это практически наука. Реакция соды и уксуса, температура крема… Порой нужно учесть так много всего, что о проблемах и думать-то некогда. Это расслабляет и занимает лучше любой терапии. Но Юля жила в общаге, и на местной плите готовить ее не тянуло. Возможно, после того случая, когда на первом курсе она увидела, как парень жарит в сковородке носки. Ответов у нее до сих пор не было, да и получить их не очень-то хотелось.
С переездом Томы и Эдика на свою квартиру в Юлину жизнь опять вернулось кондитерское дело. Она с удовольствием приходила к ним в гости и что-нибудь готовила. И мысленно строила планы на будущее – когда-нибудь и у нее будет современная кухня и крутая техника, и не придется больше побираться у друзей или жить с отчимом. У нее еще обязательно все будет, она сделает для этого все. Сама.
Друзья жили в десяти минутах ходьбы от универа в высокой новостройке-свечке рядом с рекой и парком. Красивое место, даже зимой. И вид… С двадцать второго этажа виднелись и река, широкая и сейчас замерзшая, и мосты, и городские огни, и даже огни аэропорта с постоянно взлетающими или садящимися самолетами.
В крайнем случае Юля засядет на кухне, будет готовить и считать самолеты – все лучше, чем киснуть в общаге, дичать, а потом кидаться на людей. Да и Тома права, хватит игр в прятки, взрослые же люди. И расстались вроде как друзьями… И стоило бы сосредоточиться на этой мысли, на той самой «взрослости», о которой она рассуждала, но все ее последующие действия взрослыми назвать было ну никак нельзя.
Просто она вдруг увидела знакомую плечистую фигуру, бредущую из ближайшего супермаркета к третьей общаге, махнула рукой, чтобы привлечь внимание и… предложила пойти с ней на этот игровой вечер. А еще была в шаге от банальности вроде: «Притворись еще при этом моим парнем, ха-ха!»
– Я с тобой? К твоим друзьям? – уточнил Руслан. Разумеется, с предельной серьезностью, словно Юля тусовалась среди нобелевских лауреатов, и он мысленно планировал, какие уравнения ему стоит изучить, чтобы вписаться.
– Ну да. Или у тебя другие планы? Если так…
– Нет у меня планов. Занесем продукты только, хорошо? И я переоденусь.
– Подожду тебя на улице.
– Не глупи, сейчас ниже минус тридцати. Идем.
Они поднялись на третий этаж в триста пятнадцатую – она запомнила! Руслан отпер дверь и пропустил ее вперед. Зашел следом, включил свет, пошарив где-то над ее головой. Юля почувствовала, что от него пахнет мятой… должно быть, дело в жвачке. Она отвернулась, пока он не засек ее за обнюхиванием. А то поймет все неправильно, начнет на что-то надеяться… а у них и так уже перебор с количеством общения.
Примерно в этот момент Юля пожалела о своей спонтанности.
Не подумала о чужих чувствах, но отступать было поздно.
– Ты пока осматривайся, я скоро, – сказал Руслан и скрылся за ближайшей дверью.
Она уже с любопытством глазела по сторонам.
Ей еще не приходилось посещать третью общагу, но она слышала, что здесь прикольно. И правда: все было новеньким, чистеньким. Коридор соединялся с гостиной и кухней, справа дверь, судя по всему, в ванную. Слева спальня, в ней-то и скрылся Руслан. Большие окна, скромный балкончик. Окна выходили на университетскую медсанчасть. Забавно. Все компактное, но для одного человека просто хоромы. Словно в глянцевом сериале о студенческой жизни, особенно если сравнить с реальными общажными клетушками. И это в минуте от универа!
– Я готов. – Руслан вышел из спальни.
Юля не успела разглядеть, в чем он был до этого, но теперь выбрал синие джинсы и синюю водолазку, которую с такими глазами носить – преступление. Они и так у него слишком синие. Вся его одежда была дорогой и качественной, вряд ли купленной в провинциальном городе, что только подтверждало подозрения на его счет. Непрост мальчишка. Но ужасно хорош собой. Еще и блондин… Ей стоило остановиться и прекратить его разглядывать! Все равно не ее поля ягода – таких она уже наелась.
– Так нормально? – уточнил он.
– Так ты покоришь всех девчонок разом.
– Мне всех не надо.
– Идем уже, – рассмеялась Ветрова. Да-да, опять! Опять он смешит ее, даже не пытаясь шутить. Пожалуй, в других обстоятельствах у Руслана Владимирова определенно был бы шанс. Быть может, даже из-за этих его странностей.
Он сменил бушлат на красную куртку, натянул простую серую шапку, обул тяжелые ботинки и сразу преобразился. Хотя в ушанке он Юльке тоже нравился. Мысль была внезапной, и она поспешила отогнать ее подальше, потому что… да у нее и так сложностей по горло.
Даже для коротких свиданий нужен запал, искра, если угодно. А Юля в последнее время чувствовала себя переваренной рыбой. Ездили они как-то на шашлыки-рыбалку все вместе, и вот пока Ветрова удила рыбу с парнями, Тома варила суп. И почему-то она была уверена, что рыба варится не меньше двух часов, а то и три – для полной готовности. Вот той кашеобразной рыбой из кастрюли Юля себя в последнее время и ощущала. Запала хватало на учебные разборки, и только.
– Зачем я иду к твоим друзьям? – спросил Руслан.
Точно. Лучше обговорить этот вопрос, пока он не надумал лишнего.
– Притворяться моим парнем тебе не придется, не волнуйся. Просто… придем вместе, вот и все. Повеселимся. Как ты, кстати, относишься к настольным играм?
– Сориентируюсь, – с таким настроем сомневаться в его словах не приходилось.