П…ц! П…ц! П…ц! – Дядя ворвался в мой рабочий кабинет, как революционно настроенные матросы в Зимний дворец. Вот как за два с половиной метра пути можно было перевернуть мусорную корзину, уронить со стены картину, разбросать во все стороны сложенные на диване аккуратной стопочкой документы и разбудить уснувшего беспробудным сном прямо на клавиатуре любимого племянника? – Нас кинули!
– А?! – Я с облегчением уронил голову обратно на такие притягательные, хотя и немножко жестковатые клавиши. Кстати, надо бы из своего рабочего инструмента крошки вытрясти… А то когда пытаюсь голову накрыть, мусор в уши сыплется… – Слава богу, в смысле какой ужас… Так что, нас таки отстранили от подготовки межпланетной экспедиции?
– Нет, не нас, в смысле нас, а нас в смысле Россию, – поправился дядя, который за последний год стал далеко не последним человеком в государстве. Да и в мире, если уж на то пошло. Как он успел и сумел скупить значительную часть всех отвалов горнорудной промышленности на родине и даже кое-где за рубежом, причём за считаные дни, я просто не представляю. Но когда пришельцы отчалили в свои неведомые дали, оставив парить в космосе здоровенную бубликообразную фигню с диаметром в полтора километра, мы уже владели неимоверным количеством поднятой из глубин земли породы. И как показали торопливые исследования нанятых специалистов, частенько не совсем пустой. Сколько нужного и важного они умудрились найти в откровенном мусоре, это вообще уму непостижимо. Думаю, даже если бы человечество не заинтересовалось предоставленной ему возможностью к экспансии, нам удалось бы остаться в прибыли. Но люди таки вцепились в подаренный им путь к звёздам, как стая голодных волков в свиную тушу. И сразу стало понятно, что на всех её не хватит. – Эта чёртова Европа… Нет, какая она, к чёрту, Европа… Гейропа! В общем, это сборище извращённых пидарасов разорвало с нами все подписанные ранее договоры о сотрудничестве! Дойчи вконец охренели! Почему, ну чёрт побери, почему мы по праву победителей не переселили их после Второй мировой всем составом в Магадан?! Пусть бы свой ородрунг среди вечных льдов наводили и копали нам из-под слоя вечной мерзлоты алмазы!
– Стоп. Подожди, дядя Стёпа. Как это разорвали?! – Я наконец смог более-менее собраться с мыслями и помотать головой. – Мы же только на прошлой неделе отгрузили им чуть ли не четверть нашего собственного запаса ядерного топлива! У нас же договоры о совместном исследовании Циратры!
– Как оказалось, даже заверенный перед телекамерами на виду всего человечества договор – это всего лишь бумажка, которую можно порвать. Европейцам нужно жизненное пространство. Германии необходимо расширяться, а объединившаяся со своими тевтонскими кузенами Британия жаждет, чтобы в их новой империи никогда не заходили солнца иных миров. Во всяком случае, именно так переводится самая актуальная новость этого утра, если вытряхнуть оттуда все политесы. Сейчас президент без смазки сношает наше Министерство иностранных дел, а также разведчиков, за то, что они пропустили подобное. – Дядя рылся в моём буфете, изыскивая среди множества продуктов длительного срока хранения нечто, отвечающее его сиюминутным интересам. – Мне тоже краешком за компанию досталось. Думаю, ты сам догадаешься, что такой дефицитный и необходимый в нашем деле уран возвращать обратно никто не собирается.
Как и платить за него реальную цену. В качестве компенсации нам переданы копейки, в которые делящиеся материалы оценивались полтора года назад, задолго до визита инопланетян… Да есть тут приличный коньяк или нет, в конце-то концов?!
– Пошли за ним кого-нибудь. Знаешь же, мне эта дрянь запрещена врачами. А персонам нашего положения бутылки с алкоголем в качестве взятки дарят, только если в комплекте с ними идёт выпускающий их завод.
Я встал со стула и принялся разминать затёкшую шею, мрачно обдумывая перспективы разрыва сотрудничества с Европой. Сама по себе потеря подобных друзей, с которыми и врагов не надо, была в общем-то не критичной. Плохо то, что они теперь начнут играть в свою игру. Кто не с нами, тот против нас. Древний принцип, который актуален и поныне. И так уж вышло, что теперь с нами нет уже вообще почти никого. Радует лишь полный раздрай в стане потенциальных противников, волками смотрящих друг на друга. – Так… Значит, сразу парочку кораблей направить к одному месту не получится… Плохо. Придётся пересмотреть список грузов и размещение их на палубах. Раньше тот же операционный комплекс или радар можно было взять один на двоих, а освободившееся место заполнить расходниками. Или взять дополнительный экипаж.
– Не рано планируешь-то? – хмыкнув, осведомился дядя, выхлеставший за неимением коньячка половину бутылки минеральной воды. Видимо, алкоголь искался лишь в силу привычки, а чего именно глотать организму родственничка было всё равно. Интересно, если бы ему сейчас подсунули бензин, он заметил бы? – Первая ласточка нашей межпланетной экспансии, колонизационный корабль «Гагарин», не готов ещё и наполовину.
– Ты же сам выдал мне задание поработать над списком необходимых грузов. Причём ещё в ту пору, когда посланные через врата беспилотники только-только вернулись с фотографиями морей и континентов, – непонимающе нахмурился я. Пришельцы не обманули людей. На высоте около трёхсот сорока пяти километров над геометрическим центром Антарктиды зависло нечто круглое, с дыркой по центру и напрочь игнорирующее все известные человечеству законы механики. Движение по орбите? Смещения под воздействиями сил притяжения небесных тел? Засекаемые хоть какой-нибудь аппаратурой колебания энергии? Не, не слышали. В оставленных ими вратах виднелись чужие звёзды. А залетевшие туда и вернувшиеся обратно космические аппараты принесли изображения, на которых специалисты легко нашли и воду, и жизнь. Маленькая луна, которой за необычайное множество каньонов и кратеров присвоили имя Циратра, производное от латинского слова «шрам», крутилась вокруг гигантского раскалённого каменного шара. И располагалась, судя по отчётам астрономов, аж где-то в центре Млечного пути. Данное небесное тело действительно весьма подходило людям для колонизации. Беспилотные аппараты смогли доставить нам пробы воздуха, воды и почвы, попутно замерив интенсивность всех мыслимых излучений. Да, гравитация там была ниже почти на тридцать процентов. Микробы казались достаточно агрессивными, чтобы представлять нешуточную угрозу. А солнечный свет мог вызвать рак не прикрытой ничем, кроме обычной одежды, кожи лишь за пару месяцев загара. Однако в той же Антарктиде полярникам жилось намного хуже. – Или решил всё-таки сдать назад? Сейчас, когда человечество уже твёрдо определилось с тем, что оно обязательно шагнёт к звёздам?
– В данный момент я как никогда близок к тому, чтобы свалить с концами с этой грёбаной планетки. Боюсь, ещё немного, и она заполыхает со всех концов одновременно, – вздохнул мой дядя. Ну да, в чём-то он прав. Визит инопланетян около двенадцати месяцев назад и их бесцеремонные действия, обернувшиеся неожиданной возможностью для межпланетной экспансии, донельзя обострили имеющееся напряжение в человеческом обществе. – Жаль, жену и дочку в первый колониальный транспорт никак не взять. Да и не нужны они там, если честно. Тысяча человек – это не так уж и много, если подумать. А говорю я, что ты рано строишь планы, поскольку до запуска ещё десять раз всё может поменяться. Например, если предавшие нас дойчи таки объявят войну арабам, то взять придётся куда как меньше научного оборудования. И крепить на «Гагарине» пушки, чтобы сбивать те корабли, которые рванут к вратам с зелёным знаменем пророка на корпусе.
– Первый корабль военным при всём желании не выйдет, – вздохнул я и передёрнул плечами. Отвертеться от сомнительной чести стать первопроходцем чужих планет без полного разрыва отношений с семьёй больше не представлялось возможным. Дядя уже сумел подняться высоко за счёт того, что подгрёб под себя изрядное количество относительно легкодоступного урана. Ему так или иначе принадлежала примерно половина делящихся материалов, в настоящее время использующихся Россией. Впрочем, он крайне охотно шёл навстречу президенту по всем вопросам и лично обеспечивал скорейшее их освоение настолько активно, что не только не лишился принудительно своих запасов, но и сумел оседлать волну. – Ты разве забыл, что ООН постановила распределять инопланетные владения по принципу фактического присутствия? Кто что успеет заселить до того, как последний кусок Циратры окажется прихватизирован, тот тем и будет владеть. Подсуетились американцы, с их самой развитой космической программой в мире. А потому и компоную я судно в расчёте именно на колонистов. Не на отстреливающий конкурентов на поверхности спецназ и чистящую орбиту дивизию ракетно-космических войск. Кстати, почему этим приходится заниматься именно мне? Неужели у президента нет своих спецов?!
– Есть, разумеется, – пожал плечами дядюшка. – Но должен же я, как ответственный за полёт «Гагарина», приносить ему первичные планы. А поскольку опыта у вас примерно одинаково, то есть нуль, корректировать приходится не так уж и много.
– Ну да, ты у нас главный колонист и вообще почти уже состоявшийся звёздный лорд! – хмыкнул я, отбирая у дяди минералку и безжалостно её допивая. – Кхе-кхе, не в то горло пошла… До сих пор не верю, что тебя так быстро и просто утвердили на роль одного из руководителей этой экспедиции. Можно подумать, не было в коридорах власти никого, кто хотел бы возглавить это дело.
– Нет, ну почему, имелась парочка десятков. – Дядя Стёпа в задумчивости уселся на диванчик для посетителей, безжалостно смяв разложенные на нём важные документы. Кстати, на нескольких из них, притащенных им же парой дней ранее, стоял гриф «Совершенно секретно». – Из самых молодых и ранних. А я несколько опытнее их. Благодаря придуманному тобой дельцу с ураном тесно связан с получившей второе дыхание космонавтикой. И теперь нахожусь у президента на особом счету. Нет, имеются у нас и более заслуженные товарищи, но, как и предполагалось, в желании отправиться на другой конец Галактики из них были замечены буквально единицы. Да и то действовали они подобным образом скорее демонстративно, ради рейтинга. Ну не по силам большинству из них оказалось расстаться с личными врачами, делами и массажистками.
– Но свою-то ты на борт пропихнул, оформив, как психолога и специалиста по релаксации, – не удержался я от едкой шпильки. – Даже ещё двух помощниц-подружек её в компанию добавил. Неужели в первой межпланетной экспедиции ну вообще никак нельзя обойтись без взятия на борт проститутки? И как только безопасники их пропустили?…
– Хочешь верь, хочешь не верь, но диплом у Светки настоящий, – махнул дядя рукой, регулярно делающей жене дорогие подарки взамен на её полное игнорирование очередной любовницы. – И потом, у нас на восемь сотен здоровых молодых мужиков дееспособного возраста будет всего полторы сотни женщин. По бумагам-то все две, но четверть этого количества официально замужем за членами экспедиции. Работа же предстоит тяжёлая и крайне нервная. А сколько мы пробудем на Циратре в отрыве от остальной части человечества, неизвестно. Нужны нам при освоении новой планеты конфликты и потеря работоспособности по причине прущих из ушей гормонов?
– Цинично, – констатировал я, с головой забираясь в разграбленный буфет в поисках колбасы, ставшей основным блюдом даже ночующего на работе покорителя иных миров. Так, ну оставался же со вчерашнего вечера хороший такой хвостик… Это же не бюджетные деньги, чтобы дядя их мог в единый миг захомячить. – И Циратра не планета, а планетоид. Луна, попросту говоря. Хотя на это по большому счёту всем уже плевать, даже в пришедших ко мне документах её часто неправильно называют.
– Практично и реалистично, – не согласился со мной дядя. – Уж поверь, по поводу психологической разгрузки я выдержал настоящую битву с безопасниками. Но не потому, что они не желали появления на борту относительно легкодоступных девочек, привыкших к тяжёлой работе на спине. Просто им хотелось поставить на это место своих профессионалок, заодно собирающих информацию о настроениях в коллективе. Счастье ещё, что по итогам сравнительной экспертизы те оказались признаны малопригодными к массовому спросу и предложению.
Я попытался представить себе картину, как дядя Стёпа с комиссий из генералов спецслужб экзаменуют кандидаток на столь ответственную должность… Интересно, если записи подобного кастинга опубликовать, его, случайно, президентом не выберут вне очереди? Популярность-то наберёт ведь нехилую. А уж как в глазах призывников возрастёт престижность службы в армии…
– Не та специализация, так сказать. Их ведь в расчёте на добычу сведений у одного, максимум двух-трёх людей готовили. Причём обеспеченных и живущих в достатке, ибо смысла нет шпионить за бродягами и вербовать бомжей, – продолжал распинаться дядя, в такт своим словам размахивая, как дирижёрской палочкой, огрызком сырокопчёной колбасы, которую, оказывается, чисто машинально попытался не то сожрать, не то стибрить. – Это Светка с её подружками выросли в трущобах и способны выдержать один крохотный отсек на троих, пять смен неубиваемого уродливого белья в год и одичавшего в тайге геолога, от которого пыль и грязь надо отбойным молотком откалывать. Так, а я зачем к тебе пришёл-то?
– Разбудить, пожаловаться на жизнь, смутить и оставить без завтрака, – констатировал я очевидное. – Разве были ещё какие-то планы, нарушающие мой и без того полетевший к чертям распорядок дня?
– Да, – тряхнул головой дядя. – Собирайся, у нас тут рабочее совещание намечается. Посидишь статистом и посмотришь на тех, кто вместе с нами полетит. А то доку менты за твоими инициалами я притаскиваю регулярно, а живьём тебя остальные представители командного состава нашей экспедиции так ни разу и не видели.
– Во сколько? – уточнил я, не желая лишний раз сидеть в приёмных до того момента, как совещание всё-таки начнётся. Спать лучше дома. Хотя последний год это и получается далеко не всегда. Впрочем, жаловаться по столь незначительному поводу на фоне происходящего в мире бедлама просто смешно. – И может, я сам доберусь?
– Сквозь роту охраны? – скептически окинул меня взглядом дядя. – Только на спецтранспорте за номером один или на машине пришельцев. Танка для этого уже не хватит. Я точно знаю, что бойцам выдали гранатомёты. Короче, хватит придуриваться, расчёсывайся и пошли. Да, подождать немного придётся, но без меня туда тебе вообще не попасть.
Я вздохнул и послушался. Службы безопасности всех проектов, связанных с полётом «Гагарина», сейчас перешли в на редкость параноидальный режим работы. И у них имелись на то все основания в виде разгула терроризма и готовности мировых держав устроить новую мировую же войну.
В тот момент, когда я потянулся к пиджаку, ставшему мне чем-то вроде униформы с той поры, как дядя рванул вверх и потащил следом своего родственника-помощника, здание содрогнулось. Взрыв заставил треснуть стёкла, уронил на пол бумаги, переколотил всё содержимое бара и свалил идущего к двери дядюшку обратно на диван.
– Авария?! – Я рванулся к окну и уставился на ещё не полностью собранный корпус «Гагарина». Четырёхсотметровая колонна из прочнейших сплавов, известных российской науке, смирно лежала среди строительных лесов под рукотворным небом воистину титанического ангара. Самого страшного – дыма над её тыловой частью – не наблюдалось. Значит, это рванул не заправленный собранным по крупицам топливом ядерный реактор, который работал уже вторую неделю, обеспечивая завод и все окрестности морем халявного электричества. – Фух, слава богу. Блок «А», кажется, в порядке. М-мать! Да что это такое?! Теракт?!
Новый взрыв, ничуть не менее слабый, чем предыдущий, заставил меня отчаянно замахать руками, чтобы сохранить равновесие и не выпасть в окно сквозь треснувшее стекло.
– Грохает слишком близко. – Мотая головой дядя извлёк из недр своего пиджака пистолет Макарова. С оружием родственничек обращаться не любил, но умел. Сказывалось тяжёлое наследие прошлого, в котором добывать первичный капитал и отстаивать его приходилось самыми разными способами. – Похоже, кому-то очень не нравится тот факт, что Россия собирается осваивать космос. Настолько, что он не поленился перебросить к Самаре целую армию. Меньшими силами наш космодром не взять.
«Гагарин» не был обычной космической ракетой. Да и на американский «Шаттл» вовсе не походил. Больше всего колонизационное судно напоминало поставленную на попа прямоугольной формы контейнерную баржу, которой вместо винта присобачили очень здоровый реактивный двигатель. Построить его в требуемые сроки где-то, кроме примыкающего к Уральским горам города, оказалось невозможным, поскольку запускать его пришлось бы практически с места постройки, так как до нормальных космодромов есть риск столь массивную конструкцию просто не довезти. И потому для создания «Гагарина» использовали одну из военных баз, расположенную в паре десятков километров от окраины города-миллионера. В её просторном внутреннем дворике, где раньше прятались от дождя и спутников-шпионов строящиеся межконтинентальные ракеты, теперь кипела жизнь. Бетонную площадку для старта уже подготовили сразу за стенами комплекса, квадратом ограждающего святая святых в виде цеха по сборке. Ну, просто ничем иным, кроме зданий, состоящих практически целиком из одних только толстых стен, не удавалось поддерживать крышу над полутора квадратными километрами внутреннего пространства. Однако, судя по всему, после завершения кипящего рядышком сражения стартовую площадку придётся выравнивать заново. Если, конечно, ещё будет в этом смысл. Готов поставить сто против одного, целью нападающих является не захват персонала или уничтожение инфраструктуры. Нет, они пришли сюда ради того, чтобы испортить «Гагарин».
– Степан Алексеевич? – В кабинет сунулся один из гуманоидоподобных шкафчиков, являющихся охраной дяди. Только сейчас поверх костюма он напялил бронежилет, производя донельзя нелепое впечатление. – Тревога! Надо пробираться в бункер для персонала.
Подтверждая его слова, завыла сирена. Снова громыхнуло, на сей раз куда сильнее и ближе. Одна из казавшихся нерушимыми стен частично обрушилась, впуская на строительную площадку лишнюю пыль и солнечный свет, а также рёв моторов, крики и стрельбу. Техники, собирающие воедино всю гигантскую конструкцию, стремительно ныкались кто куда. По ним не стреляли. Пока. Видимо, нападавшие всё ещё были заняты нашей охраной, чтобы воспользоваться достигнутым успехом.
– Не успеем. – Дядя встал рядом с окном и опасливо выглянул наружу. – Эта крысиная нора со стальными дверями в руку толщиной расположена почти рядом с тем местом, где они стену сломали. Гм… А случайно ли дыра проделана именно там, а?
В не запланированный строителями вход заскочил бородатый толстяк с автоматом. Громко призывая какую-то Аллу в бар, он принялся полосовать от бедра спины убегающих техников… И почти сразу же прекратил, прямым ходом отправившись не то в преисподнюю, не то в райские кущи. У самого потолка ангара пролегало несколько ажурных подвесных галерей, предназначенных для наблюдения за ходом работ. И там были снайперы, не умеющие промахиваться с расстояния меньше чем сто метров по ростовой мишени. Однако взамен выбывшего из игры автоматчика в пролом стали пролезать всё новые и новые действующие лица. Причём каждый нёс какой-нибудь инструмент, предназначенный для сокращения численности себе подобных.
– Алло! – надрывался дядя Стёпа в свой телефон. – Вы чего там, тоже под обстрелом?! Нет?! А где тогда кавалерия, артиллерия и десант?! Какие ещё в жопу пятнадцать минут?! Да через четверть часа нам будет нужна не помощь, а заупокойная молитва! Вы войска должны были держать в пяти минутах медленного ковыляния от космодрома! А они у вас где?! В Караганде?!
Охранников, занявших позицию под потолком, сняли в момент. Слишком уж она хорошо снизу простреливалась. Нет, ну, может, кто-то там и остался, но три тела сверху точно грохнулись. Если после попадания пуль они и отделались не слишком серьёзными ранами, то падение их наверняка добило. Конечно, ребята смогли задержать порыв атакующих на несколько секунд, но этого явно было мало, чтобы дождаться помощи.
– Всё, – опечалился шкафчик, с грустным видом наблюдая, как неровная волна бородатых мужчин с автоматами расплывается по двору комплекса, – отбегались. Такую ораву нам на баррикадах не задержать. Тем более что у каждого третьего за спиной болтается одноразовый гранатомёт.
– Системы безопасности корабля. Турели на корпусе мы монтировать отказались, но есть же их самоходный аналог! – Умирать мне не хотелось. Геройствовать, правда, тоже. Однако если уж выбирать между гарантированной кончиной и возможностью потрепыхаться, то тут и раздумывать нечего. – Нам нужно добраться до роботов! Да отойди ты с прохода, каланча!
– А чем нам поможет сигнализация? – не понял атлет в бронежилете, несколько замедленно освобождая выход. – Думаешь, против этих террористов поможет патентованная пищалка-мигалка-трещётка?
– А боевых роботов не хочешь?! У нас запланировано только для внутреннего патрулирования пять десятков самоходных дронов, каждый из которых снабжён мини-пулемётом и готов оборонять указанную позицию хоть от чёрта лысого до полной разрядки батарей! – рыкнул я в ответ, развивая максимальную скорость по коридору. – За мной, дядя Стёп! Нам нужно добраться до минус второго склада, именно там они стоят в полной боевой готовности!
– А их что, уже привезли из Японии?
Что родственничек сам принимал партии некоторых высокотехнологичных изделий из Страны восходящего солнца полторы недели назад, он, похоже, просто позабыл. Островные жители в наступившем после визита инопланетян кризисе сделали любопытный финт ушами, развернув активную торговлю разнообразными умными системами. Боевые роботы, сверхнадёжная техника, пригодная для эксплуатации в воистину любых условиях, компактные автоматизированные производственные линии, делающие запчасти и топливо к ней чуть ли не из дерьма и палок… Причём всё это обладало настолько совершенной системой программ, что впору было говорить об имитации искусственного интеллекта. Естественно, за такие игрушки обеими руками ухватились военные и будущие колонизаторы неизведанных инопланетных территорий.
Дядюшка на ходу умудрялся тыкать в клавиши своего телефона.
– Алло, Лев?! Вы там как?! Минируете подступы прототипами… До минус второго добежите? Там вроде бы нормальные системы вооружения есть. Попытаетесь? Ага, отбой… Супруга, секретарша, секс… Саня… Саня! Ты чего так дышишь хрипло? Шухер, моджахеды уже на первом этаже!
Предупреждение было… актуальным. Ведь сейчас наша группа уже бежала вниз по лестнице, и до уровня земли оставалось буквально полтора пролёта. Оттуда действительно слышались стоны, плач и какая-то вялая перестрелка. Пару раз к ней добавилась близкая дрожь разрыва, почему-то почти не сопровождающаяся грохотом. Вахтёр в будочке, который всегда дотошно сверялся с пропусками и вызывал во мне глухое чувство раздражения, оказывается, был не так уж бесполезен. Странно только, почему его до сих пор не подавили в столько-то стволов?! Основная масса нападающих рассыпалась по помещению и ловит техников?
– Я разведаю, что там и как… – Телохранитель неожиданно пошёл вперёд, на ходу передёргивая затвор своего пистолета. Он приблизился к двери, ведущей в общий холл, распластался по полу, осторожно выглянул наружу… А после встал во весь рост и активно замахал нам свободной рукой. – Скорее сюда! Пока они взрывчатку не подтащили, нам бояться нечего.
Вход в ту часть здания, где располагались лаборатории, столовая и административные помещения, надёжно перегородила выдвинувшаяся из пола переборка. Красная, в косую чёрную полоску. А ещё весь холл был заполнен людьми, некоторые из них имели пулевые ранения. И все пытались отдышаться после быстрого бега. Большая часть была в белых халатах техников, монтировавших внутренности «Гагарина». Парочка – в камуфляже охранников. Несколько – в спецовках чернорабочих, без которых не обходилось даже такое производство.
– Саня! – закричал дядя, бросаясь к человеку лет сорока пяти, выглядящему на редкость бледно. По плечу у него расплывалось громадное алое пятно. – Ты жив?! Не смей умирать, Саня! Кто мне построит корабль, если ты тут скопытишься?!
– Пока скорее жив, чем нет. – Не сразу мне удалось опознать главного конструктора «Гагарина», который одновременно должен был стать начальником инженерной службы первой межпланетной экспедиции. – Не смей меня обнимать! Итак плохо…
– Автоматика почему-то не работает, но я вручную переборки успел опустить. Их делали в топливных баках ракет на случай пожара. У нас такие по всему периметру здания стоят, – пояснил нам обнаружившийся тут же старичок вахтёр, с видимым удовольствием слушающий, как с той стороны по ней периодически стреляют террористы. Преграда дрогнула, явно в очередной раз близко познакомившись с гранатомётом. Но изменений в ней это не вызвало. Может, только в пазах переборку заклинило, что нам вообще-то только на руку. – Толще, чем броня у линкора, раза в три. Не пробьют они её. Нет, не пробьют.
– Я не был бы так уверен в надёжности стен. И этой вот бронедвери, – буркнул дядя и потащил старика за руку к лестнице. – Периметр у нас тоже был совсем не картонным. Однако как-то же они его взломали…
– Так то, наверное, танком, – предположил заслуженный ветеран охраны. – Или гаубицей какой, если прямой наводкой жахнули.
– Да хоть голубем-камикадзе! – отмахнулся дядя. – Так, а ты обратно эту дверку при нужде открыть сможешь?
– Знамо дело, – кивнул старик. – У меня на пульте как аварийное закрывание, так и быстрое открывание, соединённые с независимыми электромоторами. А то сработало один раз случайно у сменщика, так потом два дня по лестнице на работу взбирались.
– Тогда всем рассосаться куда подальше! – напряг горло я, пытаясь докричаться до собравшихся в помещении людей. – Сейчас мы попробуем боевых роботов выпустить! Как они манекены шинковали, все видели? А?! Тогда уматывайте с линии огня!
– Закрыто! – попытался не пустить нас на нужный склад кладовщик, который творящийся снаружи его небольшого мирка бедлам, похоже, собрался игнорировать.
Но дядя быстро вернул его в реальность, сунув под нос пистолет, изъяв ключи, бумажник и обручальное кольцо. Правда, последние две вещи родственничек почти сразу вернул владельцу, бурча себе под нос что-то о «вредных привычках молодости».
– Так, контейнеры здесь. – Я принялся один за другим открывать небольшие, примерно сантиметров тридцать в высоту и ширину, пластиковые прямоугольные ящички. Внутри каждого из них находилась маленькая вытянутая машинка, очертаниями напоминающая уменьшенный раз в сто БТР. Угловатый корпус, выдающаяся вперёд вращающаяся пушечка и много колес. Вот только патроны в подобных игрушках родом из Страны восходящего солнца были настоящими. А экипаж им заменяла хитроумная электроника с не менее мудрёными программами. – Да не снимай на пол верхние ярусы! Это боевые роботы! Они должны выдерживать близкий взрыв, а не какое-то там падение с пары метров высоты. Жёлтые не трогай, там летающие беспилотники, они по нашим коридорам не проберутся! Где командный ноутбук? С ним ещё та узкоглазая обезьяна выступала, которая является представителем наших партнёров!
– А что ж ты свой-то из кабинета не захватил? – уставился на меня, как на идиота, дядя. – Взломал бы их – и вся недолга…
– Ты пересмотрел голливудских шедевров о хакерах. Только в них работающую систему безопасности можно обойти за две-три минуты, – зло дёрнул я глазом. – И потом, это же тебе не тамагочи. Это боевые, ёлки-палки, роботы. Для их контроля используются программы, которые взломать куда сложнее, чем обычные. Нет, в принципе, это возможно, если бы у меня была пара недель времени, несколько помощников и кое-какое оборудование… Но у нас их нет. А потому, где этот грёбаный ноутбук?!
– У-у-у м-меня в сейфе. – Кладовщик, похоже, наконец включил мозги. Или просто я в гневе выглядел на редкость убедительно. – С-сейчас п-принесу. Но как же это?! Подотчётное вооружение… С меня ведь голову снимут… Уволят к чёртовой бабушке!
– Ты меня по телевизору давно видел? А как мы с президентом за руку здоровались в этом же здании неделю назад? – участливо осведомился дядя. – Я тут главный! Живо тащи ноутбук, а то я тебя сначала пристрелю, а потом сам к чёртовой бабушке на фиг уволю! Посмертно!
Необходимый для управления полусотней боевых роботов прибор оказался найден тут же. И даже включён без проблем. Как хорошо, что у него батареи оказались заряжены больше чем наполовину. За роботов-то на этот счёт можно не опасаться. Поставленные туда японцами аккумуляторы, дающие этим малюткам силы двигаться и стрелять, в соответствии с технической документацией, должны заряжаться раз в два месяца. Естественно, если не было активных действий. А демонстрация и проверка качества всех до единой машин состоялись буквально на днях.
– Так-так, куда же тут та макака узкоглазая нажимала?… – Я закопался в дебри управления, воюя не столько с программами, сколько с переводом панелей и пиктограмм. Неужели у таких высокоинтеллектуальных людей, сумевших создать подобное чудо, не нашлось квалифицированного переводчика? Ну хотя бы на технический английский… – Системы, работа, общая. Ага, сейчас мы их всех вкл…
– Ты уверен, что знаешь, как это работает? – с некоторым сомнением спросил дядя, наблюдая, как полсотни снабжённых огнестрельным оружием машин выкатились из своих боксов… И упали друг на друга. Впрочем, получившаяся куча-мала довольно быстро начала расползаться в стороны.
Как я и предсказывал, падение им нисколько не повредило. Ни один даже не перевернулся, поскольку спроектированы они были на манер кошки. Или скорее кирпича.
В общем, с любой высоты летели строго пузом книзу. Ну а если всё же переворачивались, то ползли до ближайшего твёрдого предмета и возвращались в нормальное положение за счёт асинхронной работы цепляющихся даже за гладкий мрамор колёс.
– Совсем не уверен, – честно признался я, пытаясь понять, какой же режим работы поставить дронам. Паранойя? Агрессия? Партизан? – Управлять роботами должен офицер-безопасник, который будет отвечать также за корабельные орудия и помогать мне с ремонтом компьютерных систем. Вот только его у нас в комплексе сегодня нет. Он вообще тут считаные разы появлялся. Ага. Так, все быстро спрятались на верхних этажах! Или прижались ко мне и не отходим на расстояние свыше десяти метров! Всех, кто находится рядом с командным устройством, они по умолчанию считают своими и всеми силами защищают!
– Я лучше тут посижу, – поспешно высказался кладовщик, прячась среди множества возвышающихся до потолка стеллажей.
Поступок, не лишённый смысла, если подумать. С ходу найти его в этом лабиринте важных, ценных и просто нужных вещей, контейнеров, ящиков и коробок сможет лишь очень везучий террорист.
Помещение перед входными дверями оказалось почти пустым… Если не считать притаившихся у выхода на лестницу парочки дядюшкиных охранников и пятёрки местных сторожей, вооружённых короткими автоматами. Последние были дружно направлены в сторону переборки, мятой, как попавший в руки детей бумажный фантик, но всё ещё чудом держащейся на месте.
– Офигеть! – ахнул дядюшка, заталкивая меня за подпирающую потолок гипсовую колонну. Не лучшее решение, но выбирать не приходится. – Как они эту хренотень так быстро проковыряли?!
– Пластит! – внезапно очень повышенным тоном крикнул ему прямо в ухо один из охранников, выглядящий слегка потрепанным. – У них его как грязи, и направленными взрывами работать умеют, твари!
В доказательство его слов спустя пару секунд долбануло нам по ушам, и от нижней части аварийной переборки оторвало солидный кусок. В образовавшуюся щель мог бы спокойно пролезть человек, но первыми к нам прилетело несколько гранат. Световые, шумовые, обычные осколочные… К счастью, расстояние, везение и вовремя убранная за колонну голова спасли меня от их воздействия.
– Подавитесь, твари! – зло прошипел я, пытаясь проморгаться сквозь заплясавшую перед глазами цветную муть и активируя на ноутбуке специально отмеченной клавишей приём голосовых команд. Проводящий демонстрацию японец, объясняющийся на русском чище многих коренных столичных жителей, при помощи одной лишь речи этих малюток разве только цирковые фокусы делать не заставлял. Посмотрим, насколько правильно они исполнят мои команды. – Это не учения, боевой режим! Дройдам покинуть помещение через штурмуемый врагом выход! Всех людей, использующих огнестрельное оружие, считать врагами! За пределы действия связи не выходить! Вперёд!
Я не видел, как маленькие юркие и смертельно опасные роботы бесстрашно устремились в атаку… Но зато хорошо слышал это. Способные за три секунды развить скорость в шестьдесят километров в час колёса отчётливо визжали, стирая литую резину об пол. Один за другим выстроившись в цепочку, миниатюрные убийцы выкатывались на оперативный простор, вращая башенками… И сразу же открывая огонь на поражение, когда их прицелы нащупывали цель. Человек, пусть даже отлично тренированный, реагирует не мгновенно. Глазам требуется передать информацию в мозг, там её обрабатывают, электрический импульс идёт по нервам и заставляет сокращаться мышцы. У механизмов, в принципе, происходили почти те же самые процессы, только быстрее и точнее в несколько раз, поскольку дроидов проектировали исключительно для боя, а появившиеся вследствие множества эволюционных процессов людские тела отличались универсальностью. Да к тому же ещё имели множество недостатков вроде несовершенной гормональной системы, подчас мешающей страхом и изумлением бороться за свою жизнь.
Те, кто находился с той стороны переборки, не успели вовремя и правильно отреагировать на выкатившуюся к ним под ноги смерть. Нет, они стреляли и, кажется, даже попадали… Но только механизмы действовали более чётко, быстро, беспощадно. И у них банально отсутствовал страх смерти, который развившиеся до состояния разумных систем высшие приматы подавляли за счёт воли или принятых для храбрости химических препаратов. Первых дроидов, сунувшихся в дыру, изрешетили пулями? Пускай. Главное, чтобы они успели до момента окончательного выхода из строя отъехать подальше и не загораживали проход. К тому же потерявшие возможность ездить машины всё ещё имели работающие датчики, собирающие для остальных информацию и превращающие ту в целеуказания. Ну а если у них сохранило хотя бы ограниченную дееспособность орудие, плюющееся пульками весом в пару граммов, то осталось лишь дождаться, когда на траекторию выстрела забежит кто-нибудь из мечущихся в панике врагов.
– Так их, так… – зло прошипел я, когда смог проморгаться и вглядеться как следует в экран ноутбука.
Из пяти десятков боевых роботов окончательно из строя вышло тринадцать единиц, серьёзно пострадало ещё пятеро. При этом в графе «Поражённые цели» значилась цифра тридцать девять. Мигнув, она сменилась на число «сорок». Один к двум. Ожидаемо. Попасть по бешено крутящимся малюткам куда сложнее, чем по крупногабаритной человеческой фигуре. Жаль только, брони на них совсем нет, даже японские электродвигатели всё ещё недостаточно сильны, надёжны и миниатюрны одновременно, чтобы превратить маленьких дроидов в настоящие машины смерти. Больше чем уверен, как минимум половину потерь наши защитники понесли по вине гранат, периодически хлопающих снаружи. Однако многовато тут собралось террористов. Или…
При помощи сенсорной панели я развернул окошки видео, в прямом эфире идущего с камер роботов, и убедился в правильности своего предположения. Дроиды, повинуясь заложенным в них программам, рассыпались по территории и теперь старательно зачищали внутренний двор от вражеских вооружённых элементов, коих было тут как грязи. Десятки бородатых фигур, облачённых в камуфляж без знаков различия и частенько закрывающих рожи платками, ожесточенно пытались расстреливать вёрткие машины. Но вышедшие на оперативный простор миниатюрные убийцы прятались в траве, хоронились по щелям, носились туда-сюда по совершенно непредсказуемым ломаным траекториям, сбивающим прицел и вызывающим головокружение даже у смотрящих со стороны. И, самое главное, без малейших нареканий работали в команде, устраняя попавшиеся им на глаза цели с математической точностью и нечеловеческим хладнокровием. А вот российские солдаты если и были, то где-то не здесь.
Во всяком случае, сейчас единственными, кто вёл перестрелку с нападающими, являлись вытащенные со склада японские дроиды, почти уже занявшие своё место в грузовых трюмах «Гагарина». Многие сооружения горели. Повсюду лежали тела убитых в гражданской одежде. Техники, рабочие, офисные служащие, уполномоченные представители разных служб… Кажется, даже несколько приглашённых для освещения в прессе подготовки первой межпланетной русской экспедиции журналистов. Пленных устроившие лихой налёт бородачи явно не брали, а значит, можно было не беспокоиться за возможные сбои в системе распознавания целей у выпущенных мной на свободу машин.
Внезапно меня больно стукнуло по спине… полом. Казалось, какой-то невидимый великан как следует шандарахнул по зданию ногой. В воздухе заклубилась выбитая ударом изо всех щелей пыль пополам с долетавшими с верхних этажей проклятиями. Командный ноутбук вылетел из рук и ускользнул по гладкой плитке пола чуть ли не в противоположный угол помещения.
– Что это, мать вашу, было?! – уточнил я у неведомо кого, пытаясь подняться, но снова падая.
Голова кружилась как ненормальная, словно меня угораздило вернуться в детство, разогнаться на велосипеде и пробуя проехать под слишком низкой аркой оградки рядом с дедовым домом. Не буду утверждать, будто та тогда помялась, но вот у меня на черепе след от близкого контакта с перекладиной остался.
– Кажется, бомбардировка. Надеюсь, хотя бы тотечн… – Договорить охраннику, с трудом поднявшемуся на колени рядом с улетевшим в угол ноутбуком, не дал взрыв.
Небольшая коробка, в которой не должно было быть ничего, кроме корпуса, жидкокристаллического дисплея и микросхем, внезапно разлетелась на куски не хуже гранаты. Человек, который оказался рядом с ней, мгновенно превратился в окровавленный кусок мяса, у которого из головы торчали обломки каких-то деталей. Ближайший к нему телохранитель дяди Стёпы с воем катался по полу, схватившись за глаза. Я не удержался от вопля, вызванного в равных долях страхом и болью. Что-то зверски рвануло мою руку и кольнуло в грудь. А спустя пару секунд ситуация стала ещё хуже, поскольку через дыры в бронезаслонке внутрь вкатился изрядно покалеченный японский дроид и начал стрелять. Только тем, что его порядочно повредило взрывом и усилиями напавших на космодром людей, можно было объяснить тот факт, что я смог пережить его действия.
Первая пулька отколола кусок кафеля перед ногами единственного охранника, кто не только уже успел встать на ноги, но и не выронил автомат. В следующую секунду робот скорректировал свои механизмы прицеливания, продвинулся на полметра вперёд и сместился чуть-чуть влево. Второй выстрел разорвал шею человеку, ставшему его мишенью. Третьим и четвёртым выстрелом он убил ещё двоих, второго телохранителя дяди и высунувшегося с лестницы техника, сжимавшего нечто вроде пистолета-пулемёта в руках. Всё это механизм проделал, начиная крутиться как юла, дабы избежать ответных выстрелов. Однако ходовая часть его подвела, одно из маленьких колёс вдруг перестало вращаться как надо, и дроида мотнуло в сторону, стукнув о гипсовую колонну, рядом с которой я лежал. А в следующее мгновение его просто изрешетили пулями все, кто находился в помещении и имел в руках оружие. Меня при этом они не задели только чудом. Сознание плавно попыталось ускользнуть чёрт знает куда, а тело не стало его удерживать. Оно, видимо, было мудрее мозга и каким-то образом знало, что нужно как следует отдохнуть и набраться сил перед той катавасией, которая последует за этим безумным днём…
Следующую неделю я валялся на больничной койке с ноутбуком в обнимку. Только на этот раз со своим, проверенным вдобавок службой безопасности на предмет возможных взрывных закладок. Осколки металлического корпуса оставили после себя на память пару небольших шрамов. Что ж, мне очень повезло. Пережить нападение какой-то там экстремистской бригады мучеников хрен-знает-чего, внезапно разросшейся из пары десятков человек до полутора тысяч, сумели далеко не все. А за использование авиации додумавшегося до подобного хода генерала сначала долго ругали, а потом назначили маршалом. Лишь его вмешательство позволило остановить продирающихся через остатки защитного периметра террористов раньше, чем они смогли раздолбать «Гагарин» и большую часть нужной ему инфраструктуры.
Вдвойне повезло всей русской экспедиции, что двуличность наших торговых партнёров вскрылась здесь и сейчас.
На Земле. Где вышедшие из строя механизмы и людей можно заменить. Сработай все эти адские машинки тогда, когда этого хотели бы их создатели, весь полёт «Гагарина» мог бы обернуться катастрофой.
Расследование выявило множество нелицеприятных фактов. Закупленные за рубежом боевые роботы, ушедшие на наш космодром, резко изменили программу поведения после потери пятидесяти процентов численного состава. Они переставали подчиняться приказам и начинали убивать всех людей в зоне досягаемости, напрочь игнорируя не-антропоморфные цели. А их управляющие ноутбуки, у которых жидкокристаллический экран состоял из жидкокристаллической взрывчатки, убивали своих владельцев. Компьютеры, где использовались импортные детали, изготовленные по спецзаказу специально для космического корабля, в тот же момент оказывались заражены вылезшими из неприметных и вроде бы пустых банков данных вирусами. Причём последние вредили не только программному обеспечению, но и убивали перегревом железо. А также активно пытались найти доступные подключения и передать себя дальше.
Оформившаяся было дружба с Японией, получавшей сырье в обмен на свою высокотехнологичную продукцию, лопнула с треском и возобновлением вооружённого патрулирования военными кораблями морских границ. Окончательно добило её известие, что Страна восходящего солнца как-то скооперировалась на ниве освоения космоса с Индией, где их совместными силами уже больше чем наполовину построен родной брат «Гагарина». Оказывается, всю техническую документацию на него узкоглазые ниндзя стырили у нас давным-давно. Впрочем, на фоне творившегося в мире бардака данный конфликт не вызывал особой тревоги или изумления.
Визит инопланетян около двенадцати месяцев назад и их бесцеремонные действия, обернувшиеся неожиданной возможностью для межпланетной экспансии, донельзя обострили имеющееся напряжение в человеческом обществе. Англия и США разругались насмерть, разорвав друг с другом дипломатические отношения. В запале бедлама, наступившего после исчезновения дипломата пришельцев, стукнутый по голове посол узнал, кто обеспечил ему отключку. А после взял и пристрелил британского премьер-министра. Был громкий скандал, но убийцу правосудию так и не отдали, поскольку янки приходился родственником и наследником тем людям, которые и делали реальную политику Штатов. В ответ задетые за живое англичане опубликовали столько дерьма о действиях своей отделившейся колонии… Причём с такими неопровержимыми доказательствами… В списке их обвинений было всё. Перевозка наркотиков самолётами – снабжение ими расквартированных тут и там армейских подразделений. Запрещённые научные разработки по биологическому оружию и испытание их под видом вспышек эпидемий. Устранение неугодных за компанию с непричастными. Намеренное разжигание войн и создание для них фальсифицированных поводов. Короче, штатовским туристам стало невозможно выезжать за границу, так как в большинстве стран мира их банально желала разорвать на части толпа мирных жителей. Свергались правительства, принимающие у США подачки и закрывающие глаза за это на преступления, совершаемые под звёздно-полосатым флагом.
Европейцы отбросили толерантность и загнали заполнивших их историческую родину мусульманских иммигрантов в резервации. Нет, надо сказать, те давно уже напрашивались на принудительное возвращение в реальность. Но никто не ожидал танков, медленно и методично сносящих к чёртовой матери живущие по законам шариата кварталы. Лишённые дома толпы сгребли в кучки и создали гетто, за границы которых не могли выйти граждане второго сорта. Порядок внутри контролировался войсками, имеющими разрешение использовать против протестующих боевое оружие и бронетехнику. Ответственными за это были удовлетворившие свою жажду мести англичане и вновь воспылавшие духом реваншизма немцы. Их объединённые силы зажали остальные страны такой мёртвой хваткой, что они и пикнуть без приказа не смели. Или мигом лишались правительства, дотаций и тех остатков былых гражданских свобод, которые ещё имели.
Мусульмане по всему миру принялись выступать против ущемлений прав их единоверцев. Но их вопли никто не слушал. Тогда они прибегли к испытанному методу давления – убийствам и терактам. Отрезание голов христианам перед камерой и прозвучавшие в автобусах взрывы положительных эффектов не давали. И религиозные лидеры начали искать более качественные средства посеять в сердцах неверных страх. Несколько городов в Европе и Лондон содрогнулись, когда из грузовых контейнеров в их портах поползли облака ядовитого газа. Высокая концентрация одного из самых примитивных боевых отравляющих веществ, зарина, унесла жизни десятка тысяч человек.
От ограничения прав жителей гетто перевели на почти полностью рабское существование, превратив резервации в настоящие концлагеря. Места компактного размещения мусульман обнесли уже даже не колючей проволокой, а минными полями. Все мечети в Европе были уничтожены. Понятное дело, это возмутило верующих в Аллаха ещё больше. Когда пара барж с наиболее активно настроенной молодёжью попыталась пересечь Средиземное море, то корабли береговой охраны утопили их. И не стали подбирать выживших. До берега не добрался никто.
Жаждущие мести и подогретые религиозными лидерами мусульмане каким-то уму непостижимым образом сплотились в великий халифат, ныне занимающий всю Африку, Аравийский полуостров и даже запустивший щупальца в Азию. Сердцем его стала Саудовская Аравия, как оказалось, давно уже втихаря скупавшая технологические цепочки, специалистов, оружие вплоть до списанных авианосцев… В общем новообразованная великая держава, которую ещё не на все карты успели нанести, была от прямой экспансии надёжно защищена огромной фанатичной армией, авиацией, артиллерией и оружием массового поражения. Ядерного арсенала, как и все жители Земли, она лишилась. Однако химические и бактериологические боеприпасы остались. И когда британцы попытались опять сделать Египет своей колонией, их ей продемонстрировали. К счастью, не на поле боя, а на специальном испытательном полигоне. Но полусотне жителей Евросоюза, не успевших унести из халифата вовремя ноги и попавших в плен, оттого было не легче. Весь мир наблюдал за тем, как несчастные выблевали свои лёгкие через тридцать секунд после того, как высоко в небе над ними разорвался безобидным с виду белым облачком артиллерийский снаряд.
Китай закрыл свои границы и изо всех сил готовился к космической экспансии. Судя по обрывкам просочившихся оттуда сведений, партийное руководство возжелало сделать свою страну величайшей державой мира. А первым шагом для этого являлось создание удалённого от Земли плацдарма, куда никогда не дотянулся бы пожар третьей мировой войны. И у узкоглазых имелись все шансы осуществить свой план. Ведь жители Поднебесной без проблем могли заселить всю Циратру, оставив на исторической родине достаточно народа, чтобы хранить её границы и культурные достопримечательности.
Америка, до которой дошло, что каша заварилась нешуточная, тоже ото всех не отставала. Негритянские гетто оказались крепко запресованны… Впрочем, и вполовину не так сильно, как мусульманские в Европе. Да и Циратру янки намеревались прибрать именно к своим рукам. В то время как другие державы заложили строительство одного космического корабля, США – аж трёх «мега-Шаттлов». Правда, один из них на прошлой неделе взорвался. Обвинили, что интересно, Россию. Даже не знаю, были ли на это какие-то основания…
Размышления о судьбе мира не мешали мне на автомате выполнять все указания докторов, готовясь к неизбежному злу. То есть выписке и возвращению в кошмар, который мой гиперактивный дядюшка искренне считает работой. Худшие ожидания оправдались даже с излишком: за день до официального закрытия больничного в палату заявился родич с новыми телохранителями, запихнул едва-едва отошедшего от операций племянника в смокинг и потащил в Москву. Спустя четыре часа дороги, долгой процедуры установления личности и даже минут двадцать напряжённого ожидания, мы попали на краешек здоровенной трибуны мест на пятьдесят, установленной в громадном концертном зале… Где народу сидело человек эдак с тысячу… И в первом ряду я увидел наиболее доверенную массажистку своего влиятельного родственничка по имени Света, уже давно ставшую ему кем-то вроде официальной любовницы.
– Так, дамы и господа, а также товарищи и подруги, попрошу не шуметь. Кто меня не знает, тем представлюсь. Геннадий Глыбин, – начал речь сидящий по центру трибуны мужчина, придвинув к себе микрофон. Одновременно с этим на боковой стене зала загорелось изображение государственного герба, которое транслировалось туда скрытыми в малозаметных нишах проекторами. – Все мы сегодня собрались здесь потому, что именно нам родина доверила высокую миссию стать экипажем первого космического колонизационного корабля России. Наш транспорт, вопреки тем сведениям, которые поступили в официальные и неофициальные источники, готов более чем на девяносто процентов. Поэтому-то вас и пригласили сегодня сюда. Перед тем как исчезнет последняя возможность лучше подготовиться к экспедиции, вам предоставят некоторое количество информации, способной помочь нам в нашем нелёгком деле. Итак, планета Циратра.
Изображение герба на стене мгновенно сменилось на обычную карту мира… Только не Земли. Некоторые её куски были закрашены серым цветом, вероятно, их более-менее точных изображений мы получить так и не смогли.
– Как вы все знаете, это никакая не планета, а луна. Но данный нюанс практического значения почти не имеет, – продолжал рассказывать лектор-капитан. – Куда больше интересует нас тот факт, что остальные небесные тела в данной системе для обитания человеком не пригодны. Во всяком случае, теперь. Если наши расчёты верны, то их подвергли орбитальной бомбардировке! Четыре планеты из семи в этой системе обуглены до состояния головешек, а одна разнесена в клочки, ныне ставшими астероидным поясом. Оставшиеся две представляют собой газовые гиганты и для проживания близких к нам форм жизни, по всей видимости, даже в принципе не пригодны.
В зале поднялся лёгкий гул. Но особого шока ни у кого не случилось. После того как нас посетили умеренно недружелюбные инопланетяне, в возможность уничтожения жизни на целой планете или самой планеты приходилось верить даже самым завзятым оптимистам.
– Циратра вращается на орбите одного из газовых гигантов и является единственной луной. Или, по крайней мере, единственной оставшейся. Количество разнообразного космического мусора в окрестностях точки выхода из внепространственных врат наводит и на такие мысли. Животный и растительный мир её богат и разнообразен. Леса, птицы, рыбы. Вернее, их аналоги… Неизвестно, правда, насколько они вкусны, но вроде добытые образцы состоят полностью из знакомых химических элементов, а значит, годящиеся в пищу представители флоры и фауны точно найдутся. В крайнем случае они станут удобрением для взятых с собой плантаций гидропоники, на которых будут расти наши родные водоросли. Воздух от земного по составу несколько отличается, но кислорода для дыхания людям хватит. Пусть и в обрез, примерно как в высоких горах. – Глыбин задумчиво щёлкнул пальцами и несколько участков карты внезапно оказались подсвечены двумя цветами. – Как мы подозреваем, Циратра тоже подвергалась бомбардировке, только в меньших масштабах. Во всяком случае, выделенные алым кратеры очень напоминают остающиеся от ядерных взрывов воронки. Ну а зелёным мы отметили то, что больше всего походит на искусственный ландшафт.
– Города? – спросил кто-то из зала достаточно громко, чтобы его услышали все. – Они обитаемы?!
– Скорее руины, от которых почти ничего не осталось, – покачал головой Геннадий. – Насчёт же их жителей пока ничего сказать нельзя. Признаков развитой цивилизации на Циратре пока нет. Но они появятся, как только мы через полторы недели совершим высадку. Юрий Гагарин был первым человеком в космосе, а нашему «Гагарину» предстоит стать первым кораблём, коснувшимся Циратры. Насколько мне известно, все остальные конкуренты отстают от нас как минимум на месяц, а значит, мы будем иметь некоторое преимущество на первых порах. И сможем выбрать лучшее место для посадки, где-нибудь вблизи тёплых пляжей субтропического пояса, инопланетных руин и подходящего для строительства леса.
По залу пронеслись смешки, многие ощутимо расслабились. Полёт на другую планету – это страшно. Но если там кто-то когда-то жил и точно есть воздух, вода и жратва… Условия будут как минимум не намного хуже, чем в некоторых общежитиях или удалённых деревнях. По крайней мере, у нас все самые нужные и квалифицированные специалисты с собой точно будут. Как и наиболее универсальная техника, позволяющая собрать или построить более специализированные и громоздкие аналоги из добытых материалов. И не в одном экземпляре.
– К сожалению, пока я не могу вам гарантировать самого главного. Возвращения, – признался Глыбин. – «Гагарин», в принципе, способен к полёту в обратном направлении, но… Для этого ему нужно приземлиться без малейших повреждений, быть установленным на специальном стартовом столе и иметь достаточный запас топлива. А выполнить хоть одно из подобных условий почти невозможно.
Будущие космонавты не казались шокированными. Видимо, с каждым из них уже успели побеседовать серьёзные люди с навыками в области прикладной психологии, объясняющие, что дорога может оказаться и в один конец.
А возможно, мы и до Циратры-то не доберёмся, если откажет какой-нибудь критически важный узел космического корабля. Примеров катастроф в нашей истории, включая недавнюю, хоть отбавляй.
– Я мог бы сказать, что Россия нас никогда не забудет, но все мы взрослые люди и понимаем простые истины. Ситуации бывают разные, а рассчитывать иногда приходится только на себя. И крики где-то далеко умирающих от голода и холода обычно нисколько не волнуют живущих в тепле и достатке. – Глыбин оглядел зал тяжёлым взглядом. – А ещё напомню, что освоение Циратры – это непаханое поле возможностей, за которые большинство имеющихся на Земле сил готовы сцепиться не на жизнь, а на смерть. Ресурсы, территории, новые виды живых существ. И возможно, даже какие-нибудь инопланетные технологии. Если мы сумеем правильно воспользоваться хоть малой частью этих богатств, то гарантированно получим сменщиков и помощников в нашем нелёгком деле, всё необходимое, дабы вывести обратно на родину собранные сливки, ну и обратный билет для уставших от инопланетных красот. А также возможность сразу по возвращении выйти на пенсию и спокойно жить на проценты от нажитых капиталов.