Маграб оказался лучшим учителем в мире. Вероятно, терпелив он был от рождения. Любопытство плетущий ценил и даже поощрял.
Энергии у старика было хоть отбавляй, а ясный ум позволял преодолевать трудности, что представлял для него такой ученик, как я.
Более всего мне запомнились глаза и голос Маграба. Глаза – кусочки выцветшего нефрита, серого с легким зеленоватым оттенком, напоминавшим об их первоначальном цвете. Голос – сильный и четкий, с твердыми интонациями наставника, подготовившего не одно поколение юных магов. С таким голосом можно командовать армией.
Тем не менее и в голосе, и в глазах Маграба всегда сквозила доброта.
– Вопросы ты задаешь неправильные, Ари. – Маграб запустил руку в складки своей хламиды и извлек оттуда серебристую нить. Уж не его ли собственный волос? И что? Я молча прищурился, переводя взгляд с нити на лицо учителя. – Тебя интересует, как я вызываю огонь. А следует задать вопрос: как мне удается его удерживать? Первое – просто трюк. Второе – уже волшебство. – Он поджал губы и уставился мне в глаза. – Или, если угодно – плетение.
Ждет очевидного вопроса… Хорошо.
– В чем разница?
– Разница принципиальная, – воздел палец Маграб. – Нам известно, как работает плетение. – Он сверкнул белозубой улыбкой, и я ухмыльнулся в ответ. – Есть десять формул плетения, которые должен знать каждый. Много веков назад их было куда больше, однако многие из них утеряны. Те десять, что до нас дошли, – это основы основ для каждого плетущего. Неважно, сумеешь ли ты освоить все. На самом деле редко кто продвигается дальше первой, однако следует понимать принципы их применения.
Десять формул плетения… Десять способов изменить мир, подобно великому Браму!
– Расскажи о каждой!
Я подполз к Маграбу, не обращая внимания на жесткий пол трюма, стиравший колени в кровь.
Он погрозил пальцем:
– На дерево забираются не сверху, а снизу, Ари. Имей же терпение.
Я раздраженно вздохнул.
– Тебе придется проделать тяжелую работу. – Уголок рта учителя дрогнул, словно ему хотелось рассмеяться. – Давай-ка начнем с плетения, которое я выполнил, вызывая огонь. Вот это – кусочек проволоки. Знаешь, что такое сутин? – осведомился он, подбросив на ладони серебристую нить.
Я помотал головой.
– Сутин – металл, который когда-то обнаружили в северных горах Аппар Радеш, что неподалеку от Ашрама. Выяснилось, что свойства нового металла меняются, если очистить его от примесей и смешать в должных пропорциях с солью и водой. – Маграб сжал кусочек проволоки в кулаке. – Я пришел в театр посреди ливня, и воды было достаточно, чтобы сутин воспламенился. Соль я прихватил с собой.
– Так первая искра родилась из сутина? – наконец дошло до меня.
– Верно, – кивнул учитель. – Однако я сумел удержать огонь. Это уже плетение. Тебе следует уяснить: плетущий не может создавать сущности, подобные огню, ветру, воде или земле, но в его силах ими манипулировать.
– А вот Брам создавал!
Маграб бросил на меня невозмутимый взгляд:
– Технически, если верить сказаниям, он и сам родился из пламени, так что мог извлекать его из собственного тела. Тем не менее я согласен: Брам порождал многие сущности из абсолютной пустоты. Мы же с тобой не боги, разве только ты от меня что-то скрываешь.
Я закатил глаза.
Серебряная проволочка сверкнула в руке Маграба, и его лицо сосредоточилось:
– Ал…
В его ладони вспыхнул тоненький – в человеческий волос – огонек:
– Ан…
Язычок пламени удержался, слегка подпрыгивая на руке учителя:
– Вент…
Маграб слегка дунул, едва не погасив огонек:
– Эрн…
Оранжевый язычок заколебался, стал шире и наконец набрал силу. Огонь лизал воздух и рос, вскоре он превратился в пламенный шар.
Я смотрел как завороженный, забыв обо всем. Не мог оторваться от вызванного учителем огня и словно погружался в каждую его струйку.
Маграб выдохнул, огненный шар исчез, и я вынырнул из забытья:
– Как ты это делаешь?
Я прокрутил в голове те слова, что произносил учитель, и выпалил их одно за другим. Ничего не произошло.
– Ари…
Маграб положил руки мне на плечи. Одна его ладонь была горячей другой.
– Магия – это не только слова. Магия – это история, заставляющая тебя осознать, как работают присущие нашему миру силы, причем далеко не на том примитивном уровне, что доступен ученым и священникам. Думаешь, если просто выкрикнуть формулу – вселенная тут же подчинится?
– Как же быть? – вздохнул я.
Маграб пошарил в складках хламиды, извлек на свет два одинаковых камня и втиснул их мне в руки:
– Вот, держи.
– И что дальше?
– Просто смотри на них.
– До каких пор?
Лицо Маграба оставалось бесстрастным, однако в глазах сверкали веселые искорки:
– Пока не велю закончить упражнение.
Учитель направился к выходу, и я нахмурился:
– Погоди! Что толку сидеть с камнями, если ты не собираешься меня ничему учить?
– Нам с Халимом нужно кое-что исследовать, и…
– Могу помочь!
– Можешь, – покачал головой Маграб, – если будешь держать камни, пока не скажу, что ты готов к следующему этапу.
Не такого ответа я ждал. И это называется обучение магии? Я желал вызывать огонь, жаждал пуститься в путешествие, познакомиться с Шаен, встретиться с Ситрами. А что получил?
Похоже, истина, которую я искал, заключалась в камнях.
Я пялился на них, пока не потерял счет времени, пока мой разум не покрылся туманом. Раздражение сменилось ощущением пустоты.
Юности свойственно преувеличивать, и, пожалуй, я сказал бы, что провел в подобном состоянии пару дней. На самом деле прошло несколько долгих часов, и я наконец задался вопросом: не расплющилась ли моя задница в блин от непрерывного сидения?
– О чем думаешь? – Голос Маграба вырвал меня из сонного состояния.
Резко распахнув глаза, я едва не выронил камни.
– Вымя господне, ты меня напугал!
– Вселенная предлагает нам множество поводов для размышления, и полагаю, что все это время мой первый ученик думал не только о вымени Брама, – криво усмехнулся Маграб и уставился на меня так, словно застукал за предосудительным занятием.
Я спокойно выдержал его взгляд, хотя не знал, чего он от меня ждет. Наконец Маграб не выдержал и прыснул от смеха. Расслабившись, я тоже засмеялся и уже через миг нашел достойный ответ:
– Думал об этих дурацких камнях.
– Отлично. Стало быть, ты сосредоточился на том, чего я от тебя и добивался. Тому, кто желает стать мастером плетения, следует развить в себе способность очищать разум от разной шелухи и оставлять лишь необходимое.
– А плетущему, стало быть, необходимы камни?
– Не умничай! – шлепнул меня по руке Маграб. – Слишком сильно задираешь нос, к добру это не приведет.
Я хотел было запротестовать, однако, заметив, как посуровел учитель, захлопнул рот, проглотив язвительный ответ. Не стоит дразнить Маграба.
– Итак, Ари. Во-первых, плетение требует несокрушимой уверенности, во-вторых – уверенность необходимо поддерживать. Недостаточно создать, следует еще и сохранить то, что ты создал. Сильная воля и сильная вера – два основных принципа, которые позволят изменять мир. Так вот, начнем с малого: ты будешь думать о камнях до тех пор, пока все остальное для тебя не исчезнет.
– Но… ты ведь ничего не рассказал о самих плетениях! – Я заерзал на месте, по-прежнему беспокоясь, что там с моей задницей. Во всяком случае, она была на месте и точно болела.
Маграб прошелся по трюму, разглядывая мудреные механизмы. Наконец его взгляд упал на гладко выструганную палку, которую я вчера оставил торчать в бочке. Игрушек у меня было немного, и самодельный меч стал одной из них. Порой, если оставались силы, я сражался со своей тенью.
Сражался – громко сказано. Обычно я просто суматошно размахивал руками с риском выбить себе глаз – это было куда ближе к истине, вот только ребенок истину видит не так отчетливо, как взрослый.
С другой стороны, со временем я понял, что в детских мечтах истины порой гораздо больше, чем считают взрослые. С годами мы нередко ее забываем и снова ищем – но уже в потемках.
Маграб осмотрел меч и несколько раз им взмахнул, рассекая воздух с приглушенным свистом.
– Пожалуй, эта штука годится.
– Годится для чего?
– Для ученика, который забегает вперед и не видит, что находится у него под носом.
Я помолчал, раздумывая над словами учителя.
– А что у меня под носом?
– Например, я, причем с клинком, – отозвался Маграб, встав прямо передо мной.
Подбросив меч на ладони, он сделал выпад и попал мне в руку. Слишком слабо для того, чтобы причинить серьезную боль, однако достаточно сильно, чтобы я ощутил жалящий укол и понял мысль учителя. Потерев ушибленное место, я бросил на Маграба свирепый взгляд:
– Не люблю, когда мне делают больно! – Разумеется, Маграб не мог знать, через что мне пришлось пройти, но малейший тычок заставлял меня буквально вскипать от ненависти. Вот и сейчас руки невольно сжались в кулаки. – Не делай так больше, – процедил я сквозь стиснутые зубы.
Учитель глянул на мою пораженную руку, затем перевел взгляд на лицо:
– Неприятно, правда?
Я кивнул, сжав челюсти так, что едва не сломал зуб.
– Вот и хорошо. Мастер плетения не может отвлекаться на посторонние раздражители. Ум должен оставаться чистым, а сам ты – бесстрастным. – Он вновь направил на меня острие меча. – Даже сейчас тебе следует мысленным взором видеть лишь камни. – Каждое слово Маграб подчеркивал взмахом клинка.
Я одарил его испепеляющим взглядом, способным обратить деревянное лезвие в пепел.
– Представь, что ты один, мальчик, – промолвил учитель, нанеся новый удар. – Здесь только ты и камни. Жаждешь стать плетущим? Так доверься мне. – Я слегка остыл и выдохнул, сосредоточившись на булыжниках. – Освободи в своем уме пространство и для одного, и для другого. Раздели свой мозг на две половинки. Пусть каждая из них будет пуста, словно беззвездная ночь. Каждая половинка посвящена одному из двух камней. Понял? Больше для тебя ничего не существует – для посторонних вещей в твоем разуме просто нет места.
Полностью очистить разум – задача не из простых. Некоторое время я сидел неподвижно, прокручивая в голове бесконечный поток вопросов и мучительных мыслей. Потом пришла пустота – я словно нырнул в море тьмы. Ткань сознания разделилась на два темных зеркала, в каждом из которых плавало отражение камня.
Я удерживал это состояние сколько мог, пока в мозгу не возникло два очага тупой боли. Руки, сжимающие булыжники, отяжелели и словно отделились от тела. Боль заполнила голову целиком, и мне захотелось попросить пощады.
– Что чувствуешь? – Вопрос Маграба нарушил созданный в уме образ. Темнота рассеялась, камни исчезли.
Моя грудь бурно вздымалась, и я попытался выровнять дыхание.
– Устал, как будто мозг работал круглые сутки. Почему так?
– Большинство людей никогда не используют свой разум подобным образом, – улыбнулся Маграб. – Живут так, как того требует от них жизнь. Лишь немногие готовы делать то, чего им хочется, а ведь это первый шаг на пути становления плетущего. Добьешься ясности ума – сможешь сохранять в сознании заранее заданный совершенный образ, потом и несколько образов. Это начало начал для того, кто стремится воздействовать плетением на мир. – Поднявшись, он взял жестяную кружку и направился к бочке. Набрав воды, вернулся и поставил кружку между нами: – Что видишь?
– Воду, – с ходу брякнул я, однако Маграб, очевидно, ждал от меня иного ответа.
– Допустим, но что о ней можно сказать? – терпеливо улыбнулся он, указав пальцем на колышущуюся жидкость.
Поразмыслив, я все же не смог ничего добавить.
– Вода в кружке – чистая, – вздохнул Маграб.
Я криво усмехнулся:
– Ты ее просто не пробовал, Маграб. Я этой водой моюсь.
Он фыркнул, подобрал с пола мусор и опустил его в кружку.
– Очень может быть, однако смотри. – Маграб помешал воду пальцем. – Что скажешь теперь?
– Теперь она грязная, – буркнул я, разглядывая мутную жижу.
– Хорошо. Давай подождем и понаблюдаем, – кивнул учитель.
Мы ждали. Смотрели. Не знаю, сколько прошло времени до тех пор, пока на лице Маграба не появилось удовлетворенное выражение. Знаю одно – в окне моего трюма забрезжил вечерний свет, бросая на пол мягкие золотисто-оранжевые отблески.
– Что видишь сейчас, Ари?
Мусор осадком опустился на дно кружки, и поверхность снова стала прозрачной.
– Вода опять чистая. Ну, если так можно сказать.
Маграб кивнул.
– Запомни наш опыт. Любой ум очищается, если ты даешь ему для этого определенное время. Хочешь быть плетущим – учись погружаться в безмолвие и очищать сознание, не обращая внимание на то, что происходит вокруг. Итак, этим и займемся, – указал он на булыжники. – Сиди и думай о камнях.
Мы застыли в неподвижности и сидели так всю ночь, пока мои мозги не начали кипеть. Кажется, я спал и мне снились проклятые каменюки.
Маграб тогда и не подозревал, каким хорошим наставником оказался. Пожалуй, слишком хорошим.
С двух камней все и началось.