Маркел пришёл домой задумчивый, молча пообедал и лёг отдохнуть. Но не отдыхалось. В голову лезла всякая дрянь! А тут ещё подошла Параска, села в головах и затаилась. Маркел долго терпел, потом не выдержал, спросил:
– Чего тебе?
– Так просто, – сказала Параска и заморгала быстро-быстро.
Маркел аж почернел от злости, приказал:
– Ты мне это брось!
Параска поджала губы, встала, пошла одеваться. Одевалась долго, примерялась, одно надевала, другое снимала, сундук так и брякал крышкой. Маркел лежал, не поднимался. Наконец Параска собралась и вышла и напоследок бабахнула дверью. Ты у меня ещё добабахаешься, гневно подумал Маркел, но и не подумал вставать. А что? Теперь, когда никого в доме не было, Маркелу стало легче. Теперь он лежал как хотел и сколько хотел покряхывал, сколько хотел повздыхивал, и никто его не терзал, не спрашивал, что это с ним такое. А вот такое, и всё, думал он. А вот сейчас пойду в кабак, а вот…
Но дальше мысль не шла. Да и, думалось, какой кабак, если завтра ехать в Персию имать слона. А слон – это вам не шутка! Маркел знает, что такое слон! Маркел…
Ну и так далее. И далее Маркел не думал, потому что было боязно. Робость его брала, вот что! Даже себе не решался признаться, потому что…
Да! Вот так. Лежал и помалкивал, только иногда повздыхивал. И ещё: Маркел всё чаще думал, что скорее бы пришла Параска.
И она пришла! Сперва застучали по ступенькам каблучки, после одна дверь бухнула, вторая мягко скрипнула, вошла Параска и весёлым голосом спросила, не накрывать ли на стол. Маркел сказал, что накрывать, и тоже весело. Но, это сразу чуялось, что у неё, что у него настоящего веселья в душе не было, а было одно притворство. Ну ещё бы, подумал Маркел.
А Параска кликнула Маруську, Маруська стала вынимать на стол. Маркел вышел из-за загородки, сел к столу, на своё место. А Параска на своё, после обернулась и сказала, что Маруська ей сегодня больше не нужна. Маруська обрадовалась, стащила с вешалки свою шубейку и, на ходу одеваясь, выскочила в дверь. Дверь хлопнула.
А когда хлопнула вторая дверь, Параска тихо сказала:
– Я всё знаю. Они тебя к кызылбашам отправили.
– Не к кызылбашам, а к персиянам, – так же тихо, но строго поправил Маркел.
И так же строго посмотрел. Но Параска всё равно сказала:
– Они уморить тебя хотят.
– Чему быть, того не миновать, – сказал Маркел. Потом прибавил: – Князь Семён сказал, что даст двойные прогоны.
– А кому эти прогоны получать? Чего сам не едет, если там так сладко?
– У него здесь много дел.
– Ой-ой! Видали мы его дела! Знаешь, что у нас о нём болтают?
– Вот то-то и оно, что болтают! – не стерпел Маркел. – А он нам даёт прогоны! А Щелкалов говорит, что сам государь про меня помнит!
– Ещё бы! Как не помнить? Где ещё найти такого дурня, который…
И тут Параска замолчала, чутко прислушалась, потом тихо сказала:
– Кто-то по крыльцу идёт!
Маркел прислушался – и точно! Кто-то шёл. Потом открылась одна дверь, потом вторая – и в горницу вошёл Филька Земля, немного выпивший, посмотрел на стол и весело сказал:
– О! Как я вовремя!
– А ты всегда такой! – строго ответила Параска.
Она Фильку очень не любила, говорила, это он Маркела сводит. А Маркел на это обижался и покрикивал, что он свою норму сам знает!
И вот опять, Маркел подумал, начинается! Но удержался и сказал:
– Здоровы будем!
Филька ответил, что и вам здоровы, ещё раз осмотрел накрытый стол и спросил, к чему это.
– Уезжаю я, – сказал Маркел.
– За это надо выпить, – сказал Филька.
– У тебя только одно на уме! – со злом сказала Параска.
– Почему одно? – удивился Филька. – Я и закусить не против.
И не спросясь сел к столу.
– Э! – строго сказал Маркел.
Филька сразу поднялся.
– Сиди! – сказал Маркел.
Филька опять сел. Маркел вздохнул и продолжал:
– К персиянам меня посылают. В Кызылбаши.
– Зачем?
– Слона оттуда привезти.
– О! – сказал Филька. – Слона! Тяжёлая это штуковина – слон. Как бы ты с ним на надорвался!
– Так я же не один, – сказал Маркел. – Мне для этого стрельцов дают. Две полсотни. – И тотчас же спросил: – А ты что, слона видел?
– Не видел бы, не говорил, – ответил Филька со значением. И посмотрел на стол.
Маркел кивнул Параске. Параска встала, принесла баклажку и два шкалика. Маркел налил, кивнул Фильке.
– Первая – за хозяев, – сказал Филька.
Они чокнулись и выпили. После чего Маркел сразу спросил:
– Ну?!
Филька понимающе кивнул, утёрся рукавом и начал:
– Это давнишняя история. У вас на приказе тогда ещё Михаил Борисович сидел, Семёна Михаловича родитель. А великий государь сидел на царстве. И вот великому государю однажды говорят, что есть-де такой страшный зверь, называется слон, его никто не одолеет, у него зубы как сабли, ноги как столбы, нос как змея, уши как лопухи, глаза огнём горят, как на кого глянет, так того и сжёг!
– Иди ты! – сказал Маркел.
– Ну, не сжёг, а ослепил, – не стал спорить Филька. И утёрся. Маркел не налил. Филька недовольно хмыкнул, но продолжил: – И вот великий государь Иван Васильевич созвал бояр и говорит: где бы мне этого зверя найти? Бояре отвечают: в Кызылбашах, сиречь в Персии. Но за него много просят. Иван Васильевич в ответ: а я не постою! И коли слово сказано, тогда за ним сразу и дело: снарядил великий государь кораблик, посадил на него торгового человека Андрюшку Хозникова, дал ему пятьсот ручных пищалей, сто пушек… Сменять на слона! В Кызылбашах. Очень хотел великий государь, чтобы у него был слон! Да только Господь иначе рассудил: Андрюшка пошёл в Кызылбаши и не вернулся. Ждал его великий государь, ждал, ждал, но так и не дождался. И опять созывает бояр, говорит: что же вы… Ну, ты слышал, как он говорил. Переполошились бояре! Не знают, что делать! И вдруг один боярин говорит: а я знаю, мне мои люди сказывали, они только что с Волги вернулись, говорят, они на свои глаза видели, что у казанского царя есть слон! В Казани-городе, в тамошнем кремле, в высокой загородке. Наш великий государь сразу обрадовался, говорит: пойду на казанского царя, отниму у него слона и заодно и всё остальное его царство запишу под себя! И началось! Собрали несметное войско, пришли под Казань, обложили её со всех сторон, стали под неё подкоп копать, мину закладывать, после рванули мину, развалился тамошний Казанский кремль, наши вошли в Казань и видят: лежит посреди неё убитый слон. Вот так оно тогда в Казани было: придавило слона кирпичами, когда мина стену обрушила, когда наши Казань брали. Вот чем оно тогда кончилось: стала у великого царя Казань, а вот слона не стало. А потом и самого царя тоже не стало! Прости, Господи!
Тут Филька сам взял баклажку, сам налил Маркелу и себе, сам выпил и продолжил громким голосом:
– А вот теперь смотри, как всё вдруг вернулось обратно: теперь уже наш славный государь Феодор Иванович такое же затеял – завести себе слона, народ потешить. Теперь у нас будет свой слон! А слон – это такая махина…
И тут он только рукой махнул. Маркел не удержался и спросил:
– Так ты его видел?
– Если б видел, он бы меня сжёг, – ответил Филька. – Вот какой у него взгляд был пронзительный. Налей!
Маркел налил, и они выпили. Но когда Филька начал закусывать, Маркел сделал вот так рукой. Но Филька всё равно сперва доел кусок и только потом уже сказал почти сердитым голосом:
– Зря ты, Маркел Петрович, меня прогоняешь. Я про слонов много чего знаю, могу до утра рассказывать и всё не расскажу.
Маркел усмехнулся и сказал:
– Вот я того и боюсь, что ты мне покоя не дашь.
– А про Казань запомни! – сказал Филька.
– И запомню, – ответил Маркел.
Филька встал от стола, взялся за шапку, поклонился Маркелу, Параске, развернулся и пошёл из дома. Маркел сидел, смотрел на свечу (уже зажгли) и помаргивал. И долго так сидел, молчал! Потом приложил руку ко лбу, потёр лоб, тяжело вздохнул. Параска сказала с осуждением:
– Что, опять перебрал? Целый день за голову хватаешься!
– А! – сердито ответил Маркел. – Ещё бы не хвататься! Мне же такой гадкий сон нынче ночью приснился! Просто страх!
И уже только хотел рассказать, как вдруг пришла Нюська, повертелась, примерила материнский платок бухарский – и сразу в дверь.
– Куда?! – строго окликнула Параска.
А та ответила:
– Схожу к соседям.
– Ты у меня доходишься! – строго пригрозила Параска. – Отца невесть куда посылают – может, в последний раз его видишь, – а в голове всё соседи! Постеснялась бы!
Нюська села к столу, насупилась. Параска принесла ей морсу. А себе наливочки. А Маркелу освежила шкалик. Маркел выпил, сказал:
– Доставай бирюльки!
Достали, начали таскать на интерес. У Маркела тряслись руки, он то и дело обжигался, Нюська смеялась, щёлкала его по носу. А Параска – та, наоборот, сидела мрачная и то и дело вздыхала. Наконец Нюська натешилась, пошла к себе. Было слышно, как она легла, как под ней лежанка заскрипела. Здоровая девка, подумал Маркел, пора уже ей на приданое откладывать. А какие молодцы есть на примете! Вот даже взять того же Котьку Вислого. Это не смотри, что он дурака валяет, он может и не валять, и тогда ему цены нет! Даже сам князь Семён, бывало, говорит… И на виду всегда, у него же стол напротив. И у него брат в Посольском приказе, брат толковый, всегда пьёт с умом, не то что этот Клюев, Маркел на той неделе их обоих видел возле кабака, стояли обнявшись, и Васька Вислый был как огурчик, а Клюев пьян в лоскуты. А теперь вон как держался – как боярин. Тьфу!
И опять в голове заревело, затопало. Маркел приложил руку ко лбу, поморщился. Параска, глядя на него, строго сказала:
– Не жалеешь ты себя! Изведут они тебя, место твоё поделят.
– Да какое место?! – сердито ответил Маркел. – Никто на моём месте не удержится. Кишка тонка! А вот… – и замолчал.
– Ну, говори! – подхватила Параска. – Сон, ты сказал, тебе сегодня снился. Ну! Что было во сне?
Маркел помолчал, набрался духу и ответил:
– Я сегодня во сне зверя видел!
Параска побелела вся, потому что сразу же учуяла, в чём дело, но всё равно спросила, что за зверь. И Маркел негромким голосом ответил:
– Здоровенный серый бык с клыками и с длинным носом до самой земли.
– Это он! – тихо воскликнула Параска. И спросила: – А что дальше?
– Ну как что?! – сказал Маркел очень сердито. – Подошёл ко мне и говорит человеческим голосом, но не по-нашему.
– По-персиянски? – спросила Параска.
– Наверное, – сказал Маркел. – Но очень злобно! И давай меня клыками бить! А я за саблю!
– Надо было убегать! – воскликнула Параска.
– А куда?! – гневно вскричал Маркел. – Там же темно вокруг! А самое главное вот что: я же про слона тогда ещё слыхом не слыхивал, а он мне уже явился! К чему бы это?
И Маркел опять взялся рукой за голову. А Параска, ничего уже не говоря, встала из-за стола, прошла за загородку, вынесла оттуда другую баклажку, стеклянную, нацедила из неё пол-шкалика и строго приказала:
– Выпей! Это всегда полезно. И не дурит голову.
Маркел понюхал и поморщился.
– Пей! – строго сказала Параска. – Без меня и не такое пьёшь, а тут воротишь нос, боярин!
Маркел выдохнул и выпил, и, уже ничуть не морщась, улыбнулся. Параска взяла его за руку. Маркел подался к Параске. Параска едва слышно прошептала:
– Нюську нам не разбудить бы!
И не разбудили. А потом Маркел заснул. Потом проснулся оттого, что почуял: заныло в боку. Маркел полез пощупать. Рана была старая, глубокая, ножом саданули, сволочи. И если бы не Параска, подумал Маркел, если бы не отвела она его к ведьме-шептухе, так бы и сдох тогда Маркел, как слон под Саратовом. Вот так! А так живой. И может, так же будет и с этой нынешней Персией – пронесёт, как гроза. Или что ещё проносит? Маркел хмыкнул и повеселел. И так он ещё долго лежал, вспоминал то одно, то другое, но, конечно, чаще про слона, всё то, что слышал про него за этот день, и боль в боку мало-помалу улеглась…
А после вдруг опять приснился тот носатый бык с клыками, Маркел падал перед ним, а бык (конечно, слон) топал ногами и ревел, хватал Маркела хоботом и норовил ударить его оземь, но Маркел каждый раз вырывался, бежал по полю, поле было ровное, песчаное, ничего на нём не росло, а песок был вязкий, бежать по нему было очень непросто, и слон догонял Маркела и опять хватал, поднимал над собой и бросал, Маркел падал на песок, вставал…