Несмотря на бурно проведённую ночь и изрядное количество употреблённого спиртного, Лекса умудрилась заснуть. Уже под утро, на пару часов, но это было больше, чем организм позволял ей в подобных случаях.
Кошмары не беспокоили, или она их не запомнила. И то, и другое магичку вполне устраивало.
Она вышла на обширный балкон, открывавший шикарный вид на Академию, столовую, стеклянные купола ботанического сада, и видневшуюся далеко внизу, на берегу моря, столицу. Втянула свежий утренний воздух, радуясь предстоящему ленивому выходному. Выдохнула. По обнаженным рукам пробежали мелкие мурашки, но прохлада радовала Лексу. Раз она все еще способна мерзнуть, значит она жива.
– Не могли бы вы дышать в сторонку, подальше от моих сцилоферусов, им вреден алкоголь в таких количествах. – Раздался снизу недовольный голос. Сосед? Ей же обещали, что во всем здании она будет одна.
Основная масса преподавателей при заключении постоянного контракта получала от короля жильё в столице или пригороде, а временные учителя предпочитали снимать или покупать дом подальше от «рассадника спиногрызов», чтобы хоть дома отдохнуть от работы.
Лексе пришлось здесь селиться поневоле. Ее задание включало в себя постоянную проверку территории Академии и контроль за происходящим и проживающими. Особенно студентами. Так что на ближайшие пять лет ей придётся дневать и ночевать на работе, буквально.
Так что соседство было неожиданным. Кто же этот трудоголик?
Любопытствующая Лекса перегнулась через парапет и чуть не упала. На неё смотрела перевёрнутая, крайне сердитая даже в таком положении физиономия давешнего эльфа.
Лекса поспешно вернулась в вертикальное положение. Вот ведь угораздило. Нервно поправила бретельки полупрозрачного пеньюара. На работе приходилось одеваться практично, немарко и неброско, что не мешало ей отрываться на белье.
Кружевницы и белошвейки заведения мадам Торрин боготворили Лексу – она не была жадной и позволяла копировать свои заказы. Дамы полусвета готовы были тратить бешеные деньги на тонкие, воздушные изделия, сводившие с ума мужчин.
Неизвестно, что этот лопоухий успел разглядеть, но голос его, когда он снова заговорил, звучал как-то странно.
– А еще я хотел спросить, что вы такое делаете по ночам, что дом аж дрожит. Ворожите на меня втихаря? Имейте в виду, у меня иммунитет к любистокам!
– Нужен ты мне больно. – Пробурчала Лекса, ретируясь с балкона и плотненько закрывая за собой дверь. Клятый эльф, похоже, думал, что все женщины в Академии от него без ума. Остальные – возможно, но не она.
Он, конечно, молодец, что помог ей тогда с похмельем. И в какой-то момент ей даже захотелось придвинуться поближе – так хорошо от него пахло. Лекса часто оценивала людей по запахам. Чутко развитое обоняние просто не позволяло ей полноценно общаться с теми, от кого пованивало.
У эльфа оказался очень даже приятный аромат – сосновый лес, свежая трава и нотки свежевскопанной земли.
Хотя последним пахло скорее от ее собственных рук. Сколько бы она не отмывалась, легкий аромат кладбища преследовал ее весь последний месяц. Лекса уже настолько с ним сроднилась, что перестала воспринимать. Главное, что не трупами разложившимися воняет, остальное она переживет.
Надо бы зайти к ректору. Отчитаться о неделе, проведённой с молодняком, заодно попросить отселить этого ушастого. Только соседей ей не хватало. А ну, как прибьет его ненароком ночью?
Маркосу только недавно объяснили, кем собственно является его новая сотрудница. Он все порывался ее одернуть, воспитать и привести в надлежащий педагогу вид. Пришлось раскрыть карты – в меру, конечно.
Задание короля, тайная слежка и контроль за эльфами и прочими неблагонадежными элементами.
Ректор проникся. Донимать придирками перестал, зато теперь требовал еженедельный отчёт. Вроде как его территория, как он будет за неё отвечать, если не знает, что на ней толком творится.
Натянув безразмерный, вытянувшийся от многочисленных стирок, но все еще любимый свитер поверх длинного шерстяного платья в пол – пусть мужик порадуется, как она соответствует имиджу Академии – Лекса вышла в сад. До центрального здания недалеко, замерзнуть не успеет.
Дело двигалось к зиме. Первая ночь года уже не за горами, и по утрам периодически подмораживало.
На голову что-то капнуло.
Вскинув голову, она убедилась – ушастый вредитель поливает свои цветочки, чтоб ему икалось. И конечно же, чисто случайно промахнулся из лейки прямо ей на голову.
С трудом удержав на кончиках пальцев готовое сорваться плетение на чих и понос одновременно, гордо вскинула подбородок и отошла в сторону от очередной струи.
Детский сад, честное слово.
Маркос занят не был.
Хотя она особо и не спрашивала, занят ли он. Просто прошла в кабинет без стука и закинула ноги на стол ректора. Не столько для удобства, сколько чтобы показать, кто тут главный. Руперт Маркос поморщился, но промолчал, выразительно подняв бровь.
– Доброе. Вроде бы. – Лекса сплела пальцы на животе, устраиваясь поудобнее в качающемся на двух задних ножках кресле для посетителей.
– И тебе не кашлять. – ректор не был уверен, как обращаться с королевской засланкой. Авторитет не позволял скатываться совсем уж в оскорбительный тон, но и обращаться с ней уважительно, при том, как она хамит, не хотелось.
– Докладываю. Эльфята не шалят, на лекции ходят как миленькие. В окна к ба..рышням больше не лазили. По вечерам тихо сидят в общежитии. В городе еще не были, что кстати подозрительно.
Ректор нахмурился. Пятеро эльфов, по легенде никогда не бывавших дальше собственных лесов, должны были первым делом побежать навстречу приключениям. Осмотреть город, искупаться в море, пока погода позволяет. А они сидят взаперти, за стенами Академии. Культурные особенности? Или их неизвестная задача и цель – именно здесь, в СГАМе?
Объединенные общими думами, маги помолчали. И как только Руперт решил, что не такая уж эта засланка и засланка, как она снова все испортила.
– А как наш целитель относится к новеньким? – поинтересовалась Лекса.
– Не знаю, как он к ним относится. Я не спрашивал, а он не говорил. – ушёл от ответа ректор. Магичка покивала каким-то своим мыслям.
– Это не новость. Ушастые не любят делиться информацией, и тем более планами. Кто знает, что у них на уме.
Ректор уже явно еле сдерживался.
– Дан сам по себе. И нет у него никаких планов, тем более скрытых. Он здесь, можно сказать, вообще от сородичей прятался.
– Вот именно! – Лекса значительно подняла палец к небу. – Оно и подозрительно.
Маркос насупился, разрываемый между желанием доказать что-то королевской выскочке и верностью данному слову. Честность победила, и развивать тему он не стал. Лекса понимающе хмыкнула.
– А вот совесть советую отключить. Дружба дружбой, а разведка врозь. – бросила она напоследок, вместо прощания, и нагло телепортировалась прямо из кабинета.
Ректор снял очки и устало, привычным жестом потер переносицу.
– Она вообще в курсе, что на Академии стоит блокировка телепортов? – пробормотал он без надежды на внятный ответ от мироздания.
Выходные оказались не такими уж ленивыми, как ей бы хотелось. Умертвия вылезали целыми стаями, пришлось помотаться по региону, упокаивая нежить. Столько сил и телодвижений, сколько потребовалось на ту навь, она не тратила, но восемь телепортов за двенадцать часов, сорок два полуразложившихся трупа и – особенно – беседы с безутешными родственниками, вымотают кого угодно.
С людьми Лекса предпочитала не общаться. Куда лучше у неё получалось с нежитью. Но Джерри твёрдо объявил, что она должна создать позитивный образ среди окрестных жителей. Чтобы они запомнили не жуткие синюшные рожи восставших близких, а милую, героическую девушку-спасительницу.
Психолух хренов.
И теперь после каждой зачистки приходилось еще и с народом общаться. Успокаивать, обещать присмотреть и не допустить.
А еще навешивать двойные маяки втихаря. Чтобы в следующий раз отловить тварь до того, как она сунется на родное крыльцо.
Хорошо, хоть без жертв пока обходилось. Кроме того бедняги-флориста. Да и тот сгинул, скорее всего, по ошибке.
Но люди нервничали, и как бы ни старалась Лекса производить благоприятное и успокаивающее впечатление, обстановка накалялась.
Сил ближе к заре оставалось только на то, чтобы телепортироваться домой. А там уже поджидали родные кошмары и отходняк. Их Лекса глушила спиртным, разной степени выдержки.
Помогало лишь отчасти.
Рабочим утром Лекса, основательно мучимая похмельем, вышла на балкон, под предлогом развешивания свежестиранного белья. Манёвр не удался.
Во-первых, сыпался противный осенний дождь, когда неясно, капает ли сверху, или просто очень густой туман висит. Вешать белье в таких условиях могла только полная идиотка, и вызывающе-зеленые стринги пришлось унести обратно.