– Темнотища, глаз выколи! Зачем мы торчим в этом сугробе? Уже полночь!
– Потому что я твоя бабушка и плохого не посоветую.
– Ты мне велела следить за моим другом!
– Для его же блага.
– И увязалась со мной.
– Для твоего же блага.
– Замерз я! – страдальчески прошептал Бьорн, ерзая в снегу и поглядывая на дорогу. Фонари заливали ее белым светом. По плотно укатанному снегу Арвет шел к причалу. За его спиной качался туго набитый рюкзак.
Кристин с жалостью посмотрела на внука:
– Ну да. Парень приехал в гости, никого в округе не знает, но при любом удобном случае старается улизнуть из дома в одиночку.
– Лучше спросить у него прямо, – сказал Бьорн. – Чем устраивать глупые засады. Арвет врать не будет. Я его знаю.
– Ты не поверишь, как меняется мужчина, если дело касается женщины, – возразила бабушка, задумчиво потирая большую родинку на щеке. – Кто бы это мог быть? Анна-Мари еще не приехала…
– Он взял лодку.
– …Хильда слишком маленькая…
– Кристин, он уплывает.
– …значит, это Брунгильда, дочка Свенсенов! Стоп, а где Арвет?
– Уплыл.
– Довольно странно… – Кристин задумалась. – Куда это он?
– Конечно, к Брунгильде, – заметил Бьорн. – Она где-то там, в темноте бултыхается. Это же глупо, Кристин! Я отморозил все, что можно, а он просто пошел покататься.
– Да, в двенадцатом часу ночи с рюкзаком, – согласилась бабушка. – Мы все так иногда делаем. Остальные лодки у причала, а значит, никто из поселка не уплывал. Следовательно, это не свидание. Но что у него…
– Он нашел себе девушку в Форсанне? В сорока километрах отсюда? Может, тогда сразу в Ставангере или Бергене? И каждый день к ней выгребает на веслах?
– Что у него в рюкзаке? – пробормотала Кристин. – Идем! – Она схватила внука за руку и решительно потащила за собой.
– И что? – в который раз переспросил Бьорн. – Пропали старые носки, что теперь – Арвет их украл? Господи, какой в этом смысл?
– Пропали не только носки, а еще и твоя теплая рубашка, старые кроссовки, спальный мешок, пара перчаток и красная шапка, которую я тебе связала, а ты, паршивец, отказался носить, – уточнила Кристин. – А еще банка джема, упаковка хлеба и пара огурцов.
– То есть Арвет украл мои вещи? – растерялся Бьорн. – Но зачем? Мог бы попросить.
Кристин пожала плечами:
– Ты бы спросил зачем. А он явно не хочет говорить. У твоего друга большая тайна.
Арвет тихо прошел по коридору и остановился возле комнаты Бьорна. Прислушался. Дрыхнет без задних ног. Он постоял немного и пошел дальше.
Арвет думал: говорить или не говорить Бьорну о находке? Он хороший парень, он его пригласил, они, конечно, не лучшие друзья… хотя могли бы ими стать. Но эта тайна, тайна дельфина в пещере, принадлежит не только ему.
«Кто вообще поверит в такое?» – Арвет прошел дальше, скользя пальцами по стене.
Под ногами тихо скрипнула половица. Дом был старый, но крепкий – Арвету он нравился. Серьезное, основательное жилище.
Он нащупал перила. Лестница. Теперь вниз. Сквозь круглое окошко в конце коридора виднелась одинокая звезда. Арвет посмотрел на нее и понял, что ничего не скажет Бьорну. Он осторожно шагнул на ступеньку вниз. Надо было быстро позавтракать и выдвигаться. И главное – не забыть удочку.
«Поймаю пару рыбешек для прикрытия. Главное, тихо выбраться».
Снизу донесся шум, хлопнула дверца холодильника, и слабый свет обрисовал предметы вокруг – кто-то включил на кухне свет.
Арвет вздохнул. И с чего Кристин так рано вскочила?
– Доброе утро. Вы рановато… – начал он и осекся.
– Пх… – Бьорн подавился куском хлеба, с краев которого сваливался толстый слой джема, – пхривет…
Разговор не клеился. Арвет пил кофе и приканчивал сэндвич, а Бьорн искоса смотрел на него.
Потом Арвету это надоело. Он отставил стакан и прямо спросил:
– Ну?
– Что? – Бьорн вздрогнул и перевел взгляд на темное стекло – там, на улице неспешно отступала декабрьская ночь, нехотя вытягивала свое длинное тело из фьорда.
– В чем дело?
Бьорн молчал. Кусая губы, он глядел в черную стеклянную пустоту, в которой отражалась их кухня: холодильник, люстра с золотыми оленями, широкий стол серого дерева, за которым сидел он и его друг. Друг, у которого есть тайна.
Не дождавшись ответа, Арвет сгрузил посуду в посудомоечную машину и пошел на второй этаж в свою комнату. Как же ему теперь улизнуть?
– Зачем тебе мои носки? – догнал его вопрос уже на лестнице.
– Какие носки? – Саам захлопал глазами. – А, понял. Прости, взял без спросу, когда ты спал. Холодина. Слушай, я не хотел говорить, но Кристин экономит на отоплении.
– Надеялся, ты привычный, – криво улыбнулся Бьорн. – Она считает, что холод полезен для здоровья. Арви, куда ты плаваешь по ночам?
Арвет постучал ребром ладони по перилам, затем вернулся на кухню, сел напротив Бьорна.
Планы приходилось перекраивать на ходу.
– Я… кое-кого нашел, – признался он.
– Дельфин? – переспросила Кристин. – То есть все эти вещи и продукты ему нужны для засады на дельфина?
– Не для засады, а для наблюдения. Дельфин ранен. Арвет ему помогает.
– Ранен? Помогает? – повторила бабушка. – Арвет нашел больного дельфина на берегу, подарил ему твою рубашку, кроссовки и спальник и кормит хлебом с джемом?
– Да нет, одежда ему самому нужна, он же там полдня просиживает. И еда тоже для него. А дельфин не на берегу, а просто плавает в одном и том же месте. А Арвет ловит ему рыбу. Для пропитания.
– И кладет прямо в пасть… – сказала Кристин.
Бьорн обиженно заморгал белесыми ресницами.
Кристин прижала внука к себе и, приподнявшись на носках, торжественно поцеловала в рыжеватую макушку:
– Мое безгрешное дитя, в такую чушь мог поверить только ты.
– Ты просто не доверяешь людям!
– У Арвета талант – такую рождественскую историю сочинил! – Бабушка хохотала.
– Я ему верю!
– Ты очень хочешь ему верить.
Бьорн насупился.
– Ладно, – сдалась бабушка. – Пускай дельфин. Но тогда зачем он его прячет? Почему не скажет нам? Если он ранен, его должен осмотреть ветеринар, разве не так?
– Да… наверное так, – сконфуженно согласился Бьорн. – Но если не к дельфину, то куда он поплыл?
– Не знаю, милый, не знаю. Тайны, кругом тайны. – Кристин потрогала выпуклую родинку на щеке. – Интересно… Ты куда?
Бьорн натягивал куртку.
– Он еще не уплыл! – Дверь хлопнула. – Я его на пирсе поймаю.
Выстукивая дробь ботинками по мерзлым доскам, Бьорн пролетел по пирсу и спрыгнул в лодку:
– Слушай… я… в общем, тоже хочу дельфина покормить.
Арвет так и замер, с веслом в руках. Открыл рот, потом закрыл.
Бьорн отвязал конец и уселся на скамью. Угнездил в ногах пакет со свежей сельдью. И посмотрел на приятеля прозрачными глазами.
Андерсен с некоторой заминкой опустил весло в уключину и стал выгребать на глубину.
Они проплыли минут десять, когда Арвет окончательно понял, что Бьорн ему совершенно не нравится. Просто дико не симпатичный парень. Зануда. Ботаник. У них же был уговор!
– Договорились же, – проворчал саам. – Через пару дней дельфин ко мне привыкнет, и я тебя с собой возьму. А вдруг он испугается и уплывет?
– А почему ты сразу не сказал?
– Сам не знаю… – Арвет смотрел в сторону. – Не сказал, и все.
– Я думал, мы друзья.
– Друзья, – тускло повторил Арвет. Он надеялся, что такой разговор произойдет позже. Не сейчас. Дженни ждет его, а он тут…
– Раз друзья, так и скажи прямо, что случилось! – воскликнул Бьорн.
Лодку медленно повлекло вперед – это подводное течение реки, вливающейся во фьорд, зацепило ее своими прозрачными волосами, потянуло за собой. По чести сказать, если никуда не торопишься, весла нужны, лишь чтобы вернуться. Арвет вздохнул:
– Не могу, извини.
В несколько взмахов он развернул лодку и погнал ее обратно к пирсу. Весь обратный путь он старательно глядел поверх красного от злости Бьорна. Тот сопел, ничего не говорил. Копил в себе до берега.
Лишь когда лодку стукнуло о причальные сваи, он вскочил:
– Значит, ты все наврал, да? Про дельфина? Про раненый плавник?!
Арвет пожал плечами. Ни да, ни нет – понимай, как хочешь.
– Я думал, мы вместе… думал, что ты… – Бьорн пошел белыми пятнами. Выбрался на пирс и пошел домой, отрезая от дороги метры длинными шагами.
Арвет оттолкнулся от пирса и торопливыми взмахами погнал лодку вдоль скалистого берега, пока поселок не скрылся за изгибом фьорда. Переживать он будет потом. Бьорн без него проживет. А Дженни – нет.