В эту ночь сон был крепким, а его видения сладкими. Но, разомкнув веки, мы безвозвратно теряем таинства, живущие накануне пробуждений.
Одно Терри понимал отчётливо: нынешней поход по алогичным изнаночным тайникам мироздания был совершенно непохож на предыдущие вылазки. Их влияние на отношение к яви и саму явь всегда загадочно необъяснимы. Теперь нашим героем управляла назойливая мысль: «Слава богу, проблема решена. Но вернуться домой в качестве загулявшего туриста – значит снова обрести её. Путь в пропасть убирается вниз, и только в одну сторону. Раз посчастливилось свернуть, есть окольные переулки».
Он строил планы, как досконально изучить новый мир и непременно найти из него выход. Приятными открытиями баловало обновлённое восприятие. Ощущения заметно очистились, словно прежде их пытались приглушить, подчистить, профильтровать.
«Интересно, а после повторного вмешательства Акулины я снова потеряю себя? Перейду под её контроль? – размышлял Терри. – Может, стоит отказать инопланетянке. Переиграть, перепутать планы так, чтобы встреча не состоялась».
Но свежесть и яркость впечатлений вскружили голову и понесли прочь, в бездумную бездну удовольствий. Воздушный завтрак на крыше отеля. Настоящий живой концерт, устроенный тут же специально обученными пташками. Одни прыгали по клавишам и струнам, тыкали клювами в крошечные колокольчики. Другие пернатые виртуозы выписывали такие трели и партии, что, казалось, сквозь одежду прорастают крылья. В соседи по столику напросились заклинатели самоцветов с легендарного и таинственного Острова Опалов. Они единодушно с Терри наслаждались невесомыми лакомствами души и тела. А улучив момент, продемонстрировали непостижимый фокус. Оба, словно по команде, подбросили вверх по горсти разноцветных кристаллов. Камни в такт музыке замерцали и заплясали в воздухе. Сложились поочерёдно в несколько замысловатых рун. После чего заметались между укротителями, закружились над Терри, осыпаясь в его нагрудный карман.
– Выберите наощупь камень.
Кристалл прыгнул в подставленные пальцы. А его собратья дружной вереницей поспешили к прежним владельцам.
– Что это? – Терри боялся посмотреть на столь неожиданный улов.
– Ваш оберег. Нечто близкое и превосходящее по красоте и силе бриллиант и огненный опал. Отныне он Ваш. Осталось научиться им управлять.
Как после такого маркетингового хода не поддаться на экскурсию. Ковёр-самолёт принял пассажиров. Полёт не занимал время, а щедро дарил его. Остров Опалов лучисто притягивал и завораживал. Его окружало море, полное магического огня, стократно преломлённого и отражённого, сговорившегося с местным тысячеликим солнцем. Песок искрился и мерцал до жгучей рези в глазах. Руки порывались прогнать каждого, кто наступал на него. Сумасшедшие деревья, то ли пальмы, то ли ёлки, бормотали и жестикулировали. Терри переводил их невнятные речи по-своему: «Ты пришёл, чтобы взять нас. Мы рады тебе, о наш новый хозяин!»
– А на что способен ваш подарок? Чувствую, не вздорная безделица. У него и душа есть?
– О проницательный чужестранец, тут уж как поладите. Если духом слабы, скормите сияющему зверю то, что именуете душой. Станете его жалким и ничтожным рабом, джином, заточённым в вечном огне. Если сильны, он принесёт и швырнёт Вам под ноги Вселенную. Вы будете небрежно ссыпать галактики в бездонные сундуки. Где среди истинных богатств звёздные колье и диадемы будут скромнее дешёвой бижутерии. Ваша задача – покорить, подчинить сокровище. Дайте ему имя. Твёрдый огонь оживёт. Чтобы проявление жизни несло благо и покой, пожизненное голосовое клеймо не должно обрекать камень на страдание. Искренняя любовь и полное доверие пусть правят вами. Помните, имя – начало любых отношений. В каменном мире время течёт иначе. То, что для Вас вечность, для него мгновение. Если Ваш миг покажется камню достойной вспышкой, будете отражаться, преломляться, а следовательно, жить в нём вечно. Если нет, умрёте не родившись. А прожитая блажь покажется людям наивным и пустым розыгрышем. Справитесь – удержите такую необузданную мощь. У вас на Земле этого титана заточили бы в золотые оковы. Он способен сдерживать и не такие стихии. Но у нас золото признано опасным, крайне вредным, запрещённым материалом. Вплоть до смертной казни. У Вас, мой друг, есть право выбора. Вам решать – взять или отказаться.
– Вы сказали, это подарок. И всё же, сколько он стоит? Цена?
– Камни денег не считают! – колдун расхохотался. – Вы заплатите за него душой и жизнью, при условии их наличия. Сами понимаете, бездушному мертвецу терять нечего.
– Да, я такой! – вздохнул Терри. – Беру.
Наш герой ничего не почувствовал. Но в его окружении не было никого, кто бы в этот момент не прикрыл глаза ладонью.
В тот роковой день взору Терри открылись сотни, тысячи шкатулок, ларчиков и сундуков. Но их постояльцы не всколыхнули ни мыслей, ни эмоций. Обратный путь переполнился ускользающими бликами об Акулине. В них почему-то мнилось сытое, яркое будущее, неразрывно связанное с хакером одушевлённой, естественно рождённой нейронной сети. Теперь Терри с нетерпением алкал новой встречи. И уже не важно, что тому виной. Хитрый самоцвет? Дура-судьба? Или Великий Хаос? Но новое соприкосновение двух несовместимых бед Терри и Акулины состоялось. В одежде, причёске, парфюме и манерах девушки уже присутствовало некоторое кокетство. А молодого человека сковывала окаменевшая робость. Забегая вперёд, проговорюсь. Это были самые сильные чувства, испытываемые ими на протяжении всей жизни.
– Мой симпатичный подопытный мышонок (полагаю, мелких грызунов мучают в интересах науки повсеместно)… Так вот, должна предупредить. Сейчас я взломаю твою нервную систему. Через неё откроются надёжно запечатанные информационные тайники. Прежде они следили за тобой и управляли. Потихоньку произведём нашу обожаемую перемену мест слагаемых. И проверим, поменяется ли сумма. Сразу о результатах. Нас подкараулила связь покруче интимной. Одно прикосновение, и мы всё друг о друге знаем. Можно обходиться без слов. Хрюкать, квакать, каркать сугубо для выражения эмоций. Кстати, имя оберегу придумал? – мимика барышни могла бы восприниматься как подчёркивание лукавой издёвки, если бы не поправка на происхождение. Поправку в научных кругах назвали бы погрешностью. Погрешность без греха. Смешно.
– Тут и придумывать нечего. Акулина. Ещё не дотронулась. А уже знаешь.
– Глупыш. Я за соседним столиком сидела. А потом и вовсе по следу летела, шла, плыла. Ладно, раз так, назову своё душепожирающее чудовище Терри. Ну что, играем? Или мир у наших ног, или мы у его подножья. Взлетать и разбиваться, взявшись за руки, страшней, чем в одиночку. Готов?
– У нас по данному случаю две прибаутки. Или пан, или пропал, – дыхания не хватило на продолжение. Терри окинул взглядом собеседницу, прикидывая, насколько ей доверяет.
– Первую я уже слышала. А какая вторая? – девушка пыталась измерить искренность.
– Гуртом и батьку налупить можно, – выдохнул землянин. – Готов. Поехали!
– Да! Забавные вы зверушки! Снимаю блокировку. Будет неприятно.
И действительно не было больно. Тянущее, занудное нытьё. Может, это и есть хрестоматийная тоска по Родине.
– Нет, милый мой, домой ты и без долгов не рвёшься. Есть надежда остаться на Глоке?
– Не поверишь, испытываю жгучую потребность начать совершенно новую жизнь.
– Молодец! – по слогам пропела Акулина. – Не противоречишь моим планам. А что, если я сделаю тебя послом Земли на планете Глок? Работа. Связи. Почёт. Командировки. Всё будет новым. О да, я так расширю твои горизонты, новизна прорвёт плотину безнадёги и затопит сознание, подсознание, сны и явь. Ты очень подходишь для этой миссии. Жадный транжира и безответственный модник. А главное, тобой легко и интересно управлять.
– Ничего себе, ты волшебница! Я и в мечтах таких воздушных замков не строил.
– Пора признать, ты не из тех, кто строит. Тебе бы жить во дворце до той поры, пока на голову не рухнет кровля. Пока кровли нет, упадёт небо. Я про ощущения. Загружаю дезинформацию о том, какой ты классный и незаменимый. Четверть века биографии – начисто за одну ночь. Кто ещё способен на столь бесценные подарки?
– Как честный человек, я обязан на тебе…
Продолжение фразы услышала лишь Акулина. Его нещадно заглушали тяжёлые товарняки наглой лжи. Зато от их мелодичного грохота шпалам и рельсам персональной, а затем и галактической, нейронной системы стало легко и отрадно. В приоткрытое окошко неизбалованного машиниста влетел с заплёванной насыпи грязный окурок. Пойман, раскурен до состояния признания в любви.
– А ты, к сожалению, не так глуп! Хорошо, предложение принято. Кандидат в невесты обещает подумать. А сейчас милый, добрый волшебник Морфей проводит тебя в своё сказочное царство. Он покажет тебе комедию абсурда. Заучи фильм, чтоб от зубов отскакивало. Поскольку он и есть героическая прошлая жизнь изворотливого дипломата Терри. И помни, пока ты мне нужен, я тебя не брошу.
Осмелевшая синичка доверчиво вспорхнула на широкий подоконник. Облупившаяся, вздыбленная волнами краска непонятно какого цвета. Нотный лист с портретом прекрасной незнакомки в правом верхнем углу и неуёмной пляской смешных закорючек. Отцовская пепельница с парой мятых окурков. И ни одной крошки. Выходит, птичку привело любопытство. Изучив обстановку, она пристально смотрит в глаза другу: мол, как дела? что новенького? я соскучилась. Терри в ответ берёт скрипку. Инструмент, руки, мысли неожиданно детские.
«Она мне приснилась. Я так её услышал. Оцени, пожалуйста, только не льсти».
Смычок вздрогнул. Наш герой испугался собственного голоса. Неужели он снова ребёнок? Но теперь совершенно другой, разумный, дисциплинированный, тонко чувствующий. Вкусы и характер изменились, точно попал в чужое тело, присвоил чужую жизнь. Заново, на чистовик…