Аромат – это молчаливый и невидимый компаньон, который сопутствует нам на протяжении всей истории человечества. Мы с легкостью распыляем его на себя: наносим одну капельку утром, когда прогоняем сон с наших глаз, или более щедро по вечерам, чтобы привлечь к себе внимание. Парфюм всегда с нами. Пока идем по жизни, мы неразлучны с парфюмом. Некоторые ароматы цепляются за своих владельцев десятилетиями, словно коалы, пока смерть не разлучит их. Другим ароматам везет меньше, они задерживаются лишь на несколько лет или даже месяцев, пока другой счастливчик не займет их место. Некоторые ароматы становятся символами определенных этапов жизни: мой первый парфюм; колледж; путешествия; жизнь в той самой сырой квартире, которую к тому же обокрали; те самые странные полгода, о которых мы предпочитаем умалчивать.
Аромат исходил от воротничков политиков, когда они триумфально стояли на трибунах и когда уходили, сломленные и гонимые. Актеры использовали парфюм, чтобы проникнуться характером персонажа, который им предстояло сыграть. Ароматы присутствовали на переговорах, во время состязаний, при совершении преступлений, на вечеринках, киносъемках и для соблазнений, во время исторических и прозаических моментов, даже если ароматам отводилась скромная роль. Аромат, в зависимости от того, кто им пользуется и с какой целью, может означать власть, эмансипацию, красоту, извращенность, покорность или бегство. Он может олицетворять движение, племя, субкультуру, традицию или, как это случилось с маслом пачули в 1960-х, отказ от нее. Даже после смерти любимые ароматы человека словно воскрешают его для нас. Мы не можем поговорить с близким человеком, но можем вдохнуть запах его одежды, будто он только что снял свой любимый джемпер.
Когда же речь заходит о лидерах продаж, то самые разрекламированные ароматы, которые зачастую имеют головокружительную цену, преподносятся с помпой. Иначе нельзя. В конце концов, это всего лишь ароматизированный спирт. Парфюм относится к разряду доступных удовольствий, и в наш век тотального увлечения чистотой и дезинфекцией он уже не маскирует неприятный запах. Парфюм занимает столь высокое место в иерархии потребностей Маслоу[1], что ангелы на небесах видят флакончики у себя над головой. Нам продают парфюм, и мы уже привыкли к тому, что, покупая парфюм, вместе с ним нам продают и представление о такой жизни, которой у нас никогда не будет. Разумеется, секс – будь то в пентхаусе с видом на Эйфелеву башню или на цветущей поляне, предварительно очищенной от коровьих лепешек, – является частью этой картины. Но с помощью моделей, лежащих на лужайке, в шезлонге, в постели или позирующих на вершине горы, нам продают еще и беззаботное настроение, безмятежность и покой. Чтобы подтолкнуть нас к обретению этого состояния души, и существует парфюм, а также лишенное логики странное мироощущение рекламных роликов, которые обрушиваются на нас с экрана. Что-то в таком ключе: «Она познала его суть. Это был момент. Их момент».
Когда дело касается территории словоблудия, парфюм рискует стать следующим новым платьем короля[2], в большей степени шарлатанским средством от всех недугов, чем бутилированная минеральная вода. Музыка – это пульс эпохи, воплощение непокоя, революции. Мода – это способ представления самовыражения и приемлемости. Но парфюм? Он немного тривиален, согласны? Что он может выразить?
Мы знаем, что обоняние – это волшебный ключ, который открывает дверь в воспоминания. Иногда с тем или иным запахом у нас ассоциируется яркий образ. Если нам повезло, то возникает идиллическая картинка из детства: наконец-то построен домик на дереве, и мы смогли устроить чай для белок. Если нам не повезло, то в памяти всплывает классная комната, в которой нас наказывали. Но чаще всего, когда мы вдыхаем малознакомый аромат, словно ловим облачко запаха от пальто чужого человека, мы как будто переносимся в далекую страну. Мы дезориентированы, ощущая нечто непонятное, и не можем точно понять, где находимся. Мы вроде бы узнаем аромат, но идентифицировать его не в состоянии. И лишь когда подруга скажет нам, что это «Пако Рабан», мы мгновенно испытываем облегчение.
Кубик Рубика собран! С миром все в порядке. Если парфюм столь часто лишает нас дара речи, то вправе ли мы рассуждать о значении его роли в истории?
И все же почти каждый из нас великолепно разбирается в запахах. Возможно, мы не сможем распознать отдельные ноты или назвать парфюмера, но мы с легкостью определяем вдыхаемый аромат. Такая реакция сугубо индивидуальная, при этом наше мнение непоколебимо: «Это пахнет молодостью. А это напоминает запах моей бабушки. Это винтажный аромат. Это дешевый флакон. А вот это дорогой. Этот аромат подойдет для хиппи. А этот – для свидания на один вечер». Если бы нам нужно было собрать эти архетипы – дешевка, роковая женщина, старая карга, мы бы оказались в последнем проекте Дэвида Линча[3].
С понимания того, как мы реагируем на запах, коллективно и индивидуально, мы можем начать рассказ о той роли, которую этот невидимый эфир сыграл в двадцатом веке. Парфюм, который пятьдесят лет назад воспринимался как вызов общественному мнению и был символом всего рискованного, сейчас переходит в разряд старомодных, поскольку люди, которых мы с ним ассоциируем, перешли из разряда молодых кокеток в разряд бабушек. Точно так же мы относимся к христианским именам, деля их на современные и старомодные, к телепередачам десятилетней давности, которые мы пересматриваем и которые в свое время считались свежими и остроумными, а теперь кажутся нелепыми и устаревшими.
Ароматы отражают то, чтобы было привлекательным и возбуждающим в определенный период времени. Двадцатый век – предмет нашего пристального внимания – сформировал парфюм таким, каким мы знаем его сегодня. Именно в двадцатом веке мы решили наносить парфюм на кожу, а не на носовой платок. Именно в этом веке некоторые ароматы стали сугубо женскими или сугубо мужскими. Это был век химических прорывов. Вместо ограниченной палитры природных материалов и типов ароматов в распоряжении парфюмеров оказались сотни новых соединений, с которыми можно было играть. Это привело к появлению новых ароматов, например, химического аромата калон – его еще называют кетоновым арбузом, – благодаря которому в 1990-х годах появились «морские» ароматы, напоминающие о нырянии среди морских водорослей.
Пусть мы не знаем названий этих ингредиентов, но мы сразу распознаем их запах в композиции.
Что сказать о тех, кто пользуется парфюмом? Парфюм проделал путь подобно многим другим потребительским товарам. Мы наблюдали, как изысканные ароматы перестали быть эксклюзивной собственностью элиты и праздных сословий и перешли из категории предметов роскоши в разряд товаров массового спроса. Миллионы людей могли позволить себе парфюм, и этому способствовали как совершенствовавшийся маркетинг, так и подогревание внимания к жизни знаменитостей, а также перемещение центра влияния из Европы, особенно из Франции, в США.
Когда мы рассуждаем о двадцатом веке, в действительности мы говорим о нашей ностальгии. Возвращаясь к ароматам последнего столетия, мы получаем возможность снова встретиться с ароматами, которые нам нравились и которыми мы, возможно, пользуемся до сих пор; с ароматами наших матерей и отцов, наших друзей; с ароматами, которыми мы хотели бы воспользоваться, но так и не осмелились. Если заглянуть в глубокое прошлое и вспомнить тех людей, которых мы никогда не видели – наших прабабушек и прадедушек и их предков, – парфюм становится линзой, позволяющей увидеть их мир, словно вдыхая этот старый аромат, мы можем дышать тем же самым воздухом.
Обратите внимание: некоторые из ароматов, включенных в это путешествие, в настоящее время утрачены, особенно те, которые были популярны в начале века. Среди ароматов последних десятилетий встречаются такие, чей век оказался короток, и они быстро исчезли с полок. В некоторых парфюмах, о которых пойдет речь, была изменена формула – совсем немного или кардинально, – чтобы они могли успешно конкурировать. Иногда это было вызвано законами, регламентирующими использование тех или иных компонентов, или ингредиенты становились труднодоступными или дорогими. Современная версия парфюма 1920-х годов может быть создана по оригиналу, и она будет доставлять удовольствие под тем же названием, но некоторые могут счесть аромат совершенно новым.
Вы можете задаться вопросом: зачем включать в книгу парфюмы, прекратившие существование. Мы можем воссоздать старинные бальные платья по пожелтевшим фотографиям, но мы не можем с той же легкостью воссоздать аромат, ставший историей.
Жидкость во флакончике – на этом, разумеется, история не заканчивается, поэтому у нас есть возможность открыть для себя переставший существовать аромат. Даже если ароматы ожидают нас в парфюмерном магазине, нам важен не только запах. Подобно тому, как мы покупаем книги, вдохновляясь ее обложкой, мы выбираем парфюм по раскрученному названию, потому что им пользуются звезды. Иногда мы влюбляемся в содержимое флакона еще до того момента, когда ощутим парфюм на своей коже.
Вот почему наш век ароматов – это сто парфюмов, по десяти продуктов на каждое десятилетие, каждый из которых говорит сам за себя. Среди них есть ставшие классикой ароматы, которые были созданы гением парфюмера, с безупречным составом ингредиентов, красиво раскрывающиеся нюансы, нота за нотой, чтобы почувствовать глубокое сердце аромата. Вы познакомитесь с этими ароматами наряду с давно исчезнувшими парфюмами. В свое время их ценили, но теперь они забыты: Black Satin, Hypnotique, White Shoulders. Есть и парфюм, запечатленный на страницах этой книги в силу того, что он стал выразителем определенной части той эпохи, в которую он был создан, идеально олицетворял стиль жизни, увлечения, культуру либо собственно запахом, либо формой флакона (в двадцатом веке появились флаконы в виде труб, статуи Свободы и даже гранаты).
Будьте готовы к встрече с немногочисленными ароматами, получившими репутацию – позвольте нам быть откровенными – весьма сомнительную с точки зрения мастерства, которые и парфюмом не назовешь (что скажете по поводу Skin Bracer от Mennen, а?). Эти ароматы благодаря упорству производителей, маркетинговой находке и спросу продавались во всем мире. Они разошлись по социальным сетям и соседям, ароматы мгновенно узнавали на улицах и находили под новогодней елкой по всему миру. И еще одно замечание: парфюм красноречиво говорит не только о том, кто им пользуется, но и о его создателе. Иногда история о людях, нашедших свой аромат, бывает интереснее концепта, стоявшего за их появлением.
Это может быть рассказ об одном человеке или коллективная история масс: в 1950-х годах миллионы американских женщин пользовались Youth Dew, собираясь выйти с мужьями в свет; орды подростков не расставались с Lynx; а целое поколение мужчин не мыслило себе клубный вечер без Joop!
Порой вам хочется хорошего стейка. А иногда вы довольствуетесь яичницей с беконом в ближайшем кафе. Точно так же в нашем описании века ароматов соединится изысканное и повседневное. Эта книга посвящена не бесспорной классике (лишь очень немногие смогут определить самый изысканный аромат при слепом тестировании). Эта книга о любимых запахах. О самых странных. О самых экстравагантных. О незабываемых ароматах, которые помним спустя годы.
В нашем путешествии мы побываем в Париже начала двадцатого века с его придворными парфюмерами, некогда баловавшими французскую аристократию, но готовыми услужить новому миру и зарождающейся буржуазии. Мы познакомимся с фантазерами и бродягами 1920-х годов, благодаря которым у блистательных эмансипе появилась возможность заявить о себе с помощью аромата. Мы увидим, как Вторая мировая война привела к неудачным попыткам превратить болотистые земли Флориды в 1940-е годы в новый юг Франции, где повсеместно растет жасмин. Мы заглянем и в ванную комнату делового человека 1950-х годов, для которого аромат означал очень много парфюма, наносимого на скулы. Мы узнаем и о том, как дочери деловой элиты потребовали новый парфюм на свое шестнадцатилетие. Ароматы корпоративной мощи 1980-х тоже предстанут вместе с их реакционными последователями из следующего десятилетия, когда парфюм для офиса стал такой же частью дресс-кода, как белая сорочка и черные брюки.
У каждого аромата найдется, что рассказать. Каждый связан с определенным десятилетием, но продолжал служить почитателям в другие периоды. По мере того как мы будем двигаться по истории парфюма в двадцатом веке, что-то из «старой гвардии» будет идти рядом с нами, достигая расцвета спустя время или обретая популярность через много лет после выпуска. Иногда, характеризуя ароматы, скажем, 1990-х годов – например, L’Eau d’Issey или Angel от Thierry Mugler, – мы будем говорить об ароматах, которые до сих пор с нами.
Нам не дано знать, приползут ли они к финишу или прискачут, и момент их ухода с полок еще впереди.
Даже незнакомые ароматы можно определить по той роли, какую они сыграли в свое время. Для меня White Musk от The Body Shop – это парфюм совершеннолетия. Для тех, кто на пятнадцать лет старше, таким парфюмом мог быть Aqua Manda от Goya, а для тех, кто старше их на пятнадцать лет, это был Ma Griffe от Carven. И это только в Великобритании. Другие парфюмы станут напоминанием для тех, кто живет в других странах. Мы можем быть рабами ароматов или обычными пользователями, но каждый из нас может оглянуться назад и вспомнить о том, чем он пользовался и когда. Аромат может напомнить о человеке, с которым мы встречались или жили бок-о-бок. Парфюм может быть частью события, в котором мы принимали участие. История двадцатого века через призму парфюма – это еще и история нашего собственного века ароматов.
Читайте, вспоминайте и держите нос по ветру… Вас ждут новые ароматы.