…Конечно, можно сделать ставку на молодёжь. У них ещё каши в голове нет. Но где она, наша богатая золотая молодёжь? Понятно где – за границей. А бедной молодёжи маловато даже для того, чтобы обслуживать военную технику, которую мы всё наращиваем и наращиваем. Не потому ли президент подписывает документы, которые отменяют привилегии, принятые ещё в советский период, по поводу призыва в армию? Раньше: плоскостопный – и уже служить нельзя. Сегодня над этим только посмеются – главное, чтобы не был плоскостопным на голову. Учишься в институте, в котором есть военная кафедра, в армию только после окончания института. Отменили. Был судим – под контроль государства. Сегодня же берут в армию и с двумя судимостями. Представляете, что там творится вечерами и ночами, когда офицеры расходятся по домам. Дедовщина.
– Так дедовщина была и в советской армии, – поправил Невезухин. – Спросите майора, и он вам поддакнет.
– Да, поддакну. Но что это была за дедовщина? Она носила развлекательный характер – язык ведь не проглотишь. А народу много. И молодость кипит.
А смех в этом возрасте – понятие чуть ли не круглосуточное. И дедовщина была чаще всего принудительно-развлекательного характера. Например, спой «три танкиста выпили по триста…» Умеешь петь – хорошо, но лучше, когда не умеешь. Вот отсюда и появляется клоунада – хохма. И смех такой, что фуражки на голове подпрыгивали. И даже на губах ему подыграют, то есть изобразят музыку. Или – спляши хохлацкий гопак. И то, что ты не украинец и не слышал о таком танце, – неважно. А не сплясал, опять-таки под общее реготание, получи штук десять щелбанов. Самое издевательское наказание было в том, чтобы подшить так называемому старику (то есть солдату третьего года службы) подворотничок или пришить пуговицу. Были, конечно, и отрицательные исключения, но это только исключения. Но никаких драк и побоев. А что сейчас? Когда ещё не совсем окрепшие и физически и психологически восемнадцатилетние солдатики остаются один на один с уголовниками. Да ужас. На каждом шагу унижение. Например – помой мне ноги, зубной щёткой подрай туалет. Или почеши мне спинку, хотя она не чешется, сгоняй в магазин и купи мне бутылку. Если денег нет – найди. Это не моя проблема. Если не купишь – выколочу пару зубов. И это не придумки. Вы наверняка слышали, сколько таких ребят возвратилось из современно-несовременной армии домой с перебитыми носами, выбитыми зубами, а потом ещё они провели немалое время в больницах. Поэтому, наслушавшись такой дикой информации, родители делают всё, чтобы их дети избежали армии. А детям чиновников и богатеньких вообще в ней делать нечего. Заграница – вот наш дом родной. Да и вообще – многие и многие считают, что такая армия, как у нас, это конь в упряжке, то есть вчерашний день.
– Майор, а как это понимать? Помните, как в самом начале нашего грабительского капитализма разгоняли армию? Оказывается, и на ней можно было нажиться. А если бы в это время в гости к нам прилетели инопланетяне, то и их бы обчистили. И вообще – чистили всё и вся, до чего только дотягивался скаредный ум чистильщиков. К тому же – врагов уже не было. Кругом только друзья. Германии тут же простили 27 миллионов погибших наших граждан, ходим с ней только в обнимку. С Америкой обнимаемся так, что не растащить. Армия уже не нужна. И на ней можно навариться. А что теперь происходит?
– Да, я тоже неоднократно задаю себе такой вопрос. Вчера чуть ли не планета одних родственников, а сегодня все вокруг нас враги. Правда, и с врагами частенько обнимаемся, но только так, чтобы никто не видел. А то запутаем не только себя, но и весь мир. И снова нужна армия – воспетая и непобедимая.
– Что-то мы завязли в этом вопросе. Топчемся на одном месте. Не заметил?
– Заметил, заметил. Но, чтобы сделать неожиданный вывод, его необходимо убедительно обосновать. Поэтому я не топчусь, а набираю аргументы. И вот мой очередной. Посмотрите, хоть одна стране имеет армию по нашему образцу и подобию? Нет, по-моему, за исключением КНДР и КНР. У всех армии наёмные. Но раз жизнь дороже смерти, то и платить нужно побольше. А у нас всё не хватает денег хватунам, поэтому у нас ставка по-прежнему на патриотизм. Патриотизм – это хорошо, но и высокая оплата этой рисковой профессии – тоже неплохо.