На ресепшене в клинике Коле подсказали, куда положили Яну. Он неплохо ориентировался здесь, частенько устраивал на лечение к другу то невменяемых свидетелей, то старых друзей, любивших жить на всю катушку: танцующих на острие иглы, резвящихся в облаках кокаина или на волнах этанола.
– Держи! – Коля с загадочным видом протянул Яне пакет из магазина нижнего белья.
– Что это? Кожаный корсет и чулки? – монохромным голосом отшучивалась она.
– Я думал об этом, но в следующий раз. Пока просто пижама.
– Какая пижама? – Яна, сонная и растрепанная, свесила ноги с кровати, чтобы занырнуть в пакет.
– С енотами. Была еще с кенгуру, но выбрал енотов. Угадал?
– Еноты прикольные, только царапаются. – Яна развернула нелепую пижаму с мультяшными зверями. Последнее время она часто заходила в детские магазины помечтать, как будет затариваться для своего ребенка. Однажды чуть не купила похожие ползунки, но на кассе передумала, чтобы не сглазить.
– Сумка твоя вот, кладу на стул. Ян, а теперь надо по-нормальному перетереть. Рассказывай. Прям вот четко и по делу, без соплей. – Коля взял стул и сел строго напротив Яны. Как на допросе.
– Окей. Ноут же у тебя, да? – удостоверилась она, прежде чем перейти к случившемуся.
– Да, в машине лежит, увезу в сейф. Пока давай проясним, что за история. Не знаю, какого черта мне за тебя впрягаться, но уже просто интересно, как чужой кроссворд в туалете.
– Несколько месяцев назад мой муж, Никита, встретился со старым знакомым, и они стали мутить какие-то схемы. Дома начала водиться наличка, он постоянно ездил на встречи, хотя у него удаленка, телефон второй завел. – Яна уселась на кровати с ногами, отложив енотов в сторону, и обняла колени. – Я не вникала, у меня свой бизнес, скромный, но прям по кайфу, то есть на сумки и машины я сама себе зарабатываю, – почему-то решила оправдаться она. – Никита между делом пару раз мне рассказывал, как отмываются деньги, в том числе через ипотеки. Я ничего толком не смыслила в этих делах, он на пальцах объяснял, что обосновать, откуда у тебя сразу сто миллионов, невозможно, а вот откуда три в месяц – вполне реально. Говорил, что так сейчас многие делают и что прокатывает без проблем. Он делился этим просто так, в порядке бреда, поедая котлеты по-киевски с гречкой. А вчера я нашла документы на ипотеку на восемьдесят миллионов. На его имя.
– Ты что-то подписывала по этой ипотеке? – рассортировывал согласно важности Коля полученную информацию.
– Нет. В том-то и дело, поэтому и напряглась. У нас друзья брали ипотеку недавно. Там всегда требуется согласие жены.
– Что еще нашла? – Коля мысленно выдохнул и порадовался, что беседа пошла спокойно и что у Яны наконец прошла истерика. Он на дух не переносил истеричек, но по иронии судьбы другие в его постели не оказывались.
– Левые справки НДФЛ. Какие-то договоры на оказание услуг, просьбы за деньги ускорить одобрение ипотеки, странные переписки про вывод крипты со смайликами в виде лимонов, все в секрет-чатах.
– С кем были переписки?
– Какие-то коллеги из банка, просто левые люди. Ни одной фамилии не слышала. – Яна оглядела помещение и, не заметив дымовой сигнализации, достала из сумки электронную сигарету. – А, – вспомнила она, – еще монеты он какие-то редкие собирался покупать. И даже готов был кредитнуться, чтобы оформить по-быстрому. Но, блин, мы живем в квартире моей тети и копим, точнее, копили на стартовый взнос, чтоб таунхаус купить. Это все не про нас – семнадцать лямов за монеты и под сотку за апартаменты. У меня маленькая жизнь, понимаешь? Обычная крохотная жизнь, я вообще не про это!
– Отставить лирику! Ты ему сказала, что ты все это видела? Говорила, что скопировала? Ты же скопировала?
– Не успела ничего скопировать, доступ обрубился. И нет, не сказала, что видела, просто кричала, что он паскуда и тварь, и выкидывала его вещи. Он еще изменил мне. Двенадцать раз в этом году. А сейчас только апрель. – Глаза Яны увлажнились, но, обколотая препаратами, на более сильные эмоции она была неспособна.
– Так, опять сопли пошли. Кто кого долбит – к делу не относится. Ушла, и молодец. Он думает, что ты ушла из-за измен? – Лицо Коли расслабилось. Если она не спалилась, что видела переписки, то нестрашно.
– Да, но… С утра позвонил и, вместо того чтобы каяться, стал угрожать. Сам начал про ноутбук, сказал, что я украла банковских данных на триста миллионов и что он натравил на меня службу безопасности.
– Да блеф это. – Коля перебрался на кровать к Яне и подложил подушку под голову. – Он бы никогда не обратился к особовцам, если бы дело касалось банковских данных на его ноутбуке. Потому что косяк его – ты жена, ноутбук дома. Пугает просто. Растерялся, когда понял ошибку, и очканул. – Коле стало ясно, что физически Яне ничего не угрожает, так, попугали мальца. Но если есть ипотека, значит, без подделывания подписи не обошлось. И это Колю смущало, хрен его знает, где там еще всплывут ее росчерки. Да, отбиться можно, но годы судов и экспертиз – не то, что нужно женщине фертильного возраста.
– Может, и блеф… – От Коли веяло спокойствием, Яна расслабилась и ощутила себя в теле, а не парящей возле шпиля высотки на Баррикадной, отскочившей от реальности, как пинг-понговый мячик в заросли крапивы.
Яна тоже приняла горизонтальное положение. От стресса проснулось либидо, и теперь она отмахивалась от мыслей, как кусает Колю за мочку уха, а он крепко зажимает в кулак копну ее волос. Нет, она не хотела (даже подсознательно) мстить Никите, хотелось секса – для себя. Для удовольствия. Просто. Без сложностей и градусников в анусе.
– А чего ты вообще в ноутбук полезла? Зачем эти шпионские обыски? – вернул Коля ее в здесь и сейчас, широко зевнув.
– Да какие обыски! Он сам предложил отдать старый ноут моей подруге, Крис. Но ей тогда не надо было, и комп валялся без дела. Никите новый подарили «партнеры», – Яна пальцами закавычила последнее слово и продолжила: – Вчера у Крис комп накрылся, а работа срочная была, вот и заехали забрать. – Яна не могла ни о чем думать и как-то неосознанно положила голову ему на грудь. – Я, кстати, звонила Никите, спросить, можно ли взять бук, а он, как всегда, скинул. Ну я и подумала, что ноут чистый, зашла проверить, есть ли эксель с вордом, а там открытый телеграм.
– Че, даже пароль не стоял? – дивился Коля мужской самонадеянности и беспечности.
– Пробел и энтер. Я всегда знала, но никогда не залезала. И он знал, что я не пасу его, не проверяю телефоны.
– Типа доверяешь? – усмехнулся Коля.
– Типа уважаю себя. Мне всегда было смешно, когда бабы ночами сообщения в телефонах мужиков проверяли. Да и, вообще, он не любит, когда прикасаются к его вещам. А вчера, когда я увидела слова «вспоминаю твой вкусный член», просто не смогла остановиться, начала читать. А дальше пошло-поехало – и про жесткий анал, и пощечины он любит стоящим на коленях проституткам раздавать, короче, все по-серьезке.
– Дебил, хоть бы переписки чистил. – Коля закатил глаза к потолку и скривился в ухмылке.
– Сука, двенадцать баб! Когда у тебя жена не бревно. Коль, это вообще нормально? – Яна подняла голову и вопросительно посмотрела ему прямо в глаза.
– Неожиданный поворот. И насколько мы не бревно? – Коля потянулся рукой, чтобы потеребить Яну за загривок, но вовремя остановил себя.
– Насколько? Вот вообще ни разу не бревно! – Яна снова опустила голову и думала в шутку укусить Колю, но остановила себя. Они знакомы по факту несколько часов. Хотя на фоне общего сюра это уже мелочь.
– Ну, я бы так безапелляционно не утверждал, вещдоков нет. – Все-таки потеребил ее по волосам Коля. – Так, ладно, не кисни. Кто еще знает про вчерашнее?
– Крис. Она помогала его вещи выкидывать.
– Номер ее наизусть знаешь?
Яна кивнула. Коля протянул ей телефон.
– Набери с моего, скажи, чтобы поменьше трепалась. И включи на громкую!
Яна послушно вбила цифры, вернула Коле айфон, он положил его себе на живот. Говорить при Коле она не стеснялась, даже радовалась тому, что Коля услышит, что есть свидетели вчерашних событий и Яна – не взбалмошная невротичка, которая накрутила себя до клиники постстрессовых состояний.
– Алло, Крис? – начала Яна, зная, что Крис, поднимая трубки на незнакомые номера, всегда изображает гробовую тишину, пока собеседник не заговорит первым.
– Яна, твою мать, я думала, тебя закрыли к хренам и ты в СИЗО сидишь, – вопила Крис в телефонную трубку. – Мне Никита звонил, угрожал, что мы зацепили серьезных людей и чтобы к вечеру тебя не было в стране. Мне тоже рекомендовал убраться подальше.
– Так, ты в норме? – Из Яны начало стремительно выветриваться успокоительное, как дешевый парфюм с кожи.
– Да, в порядке. Я Леську схватила, и мы к друзьям за город укатили. Но я таким Никиту не слышала никогда! Адекватный человек же с виду. А тут названивал, писал вдогонку. Сейчас скину тебе скрины на этот номер. Чей номер, кстати?
Коля замотал головой, чтобы Яна не палилась. И жестом показывал, чтобы она продолжала расспрашивать, о чем они трещали.
– Номер – неважно, но не удаляй его. Ты что Никите про вчерашнее рассказала?
– Ничего, я под дуру косила, что мы просто увидели переписку с «турами в Малайзию» про жесткий анал и ты решила уйти.
– Он поверил? – продублировала Яна вопрос, озвученный Колей шепотом.
– Ну, не знаю. Он на диких нервяках был. Ян, ты сама-то где?
Яна посмотрела на Колю, скрестившего руки, чтобы она не сдавала местоположение.
– У старого друга. Ты не знаешь.
– Мне приехать?
– Нет, сидите на даче. Я объявлюсь, когда пойму, что делать. Обнимаю тебя, и Леську от меня поцелуй!
Яна сбросила вызов. Снова тремор. Снова дрожащие скулы, руки, снова шум в ушах. Опять она заперта в «Треугольнике Карпмана», где есть три роли, кастинг на которые Яна не хотела проходить ни за какие деньги.
– Та-а-ак! – заметил Коля надвигающуюся паническую атаку. – Хорош уже трястись из-за этого Лунтика! Ложись давай под одеяло, – скомандовал он.
– Только переоденусь в пижаму. Зря покупал, что ли. – Яна зубами отодрала бирки. – Отвернись – не хочу никуда выходить.
Коля поднялся и прохаживался по палате. Яна, не слезая с кровати, стащила с себя одежду и нацепила мягкую пижаму. Уже заканчивая переодеваться, она заметила, что Коля смотрит на нее в упор через зеркало. Вот зачем в больничной палате зеркало? Кто додумался показывать людям самих себя в непотребном виде?
– Чего ухмыляешься? Попросила же не смотреть! – чуть недовольно прошипела Яна, снова поймавшая низом живота желание, которое затмевало по своей силе страх.
– Да ладно, не ломай комедию. Укладывайся.
Яна улеглась в постель. Коля расправил одеяло и зашторил окна. Солнце било лучами наотмашь прямо в палату.
– Слушай, я с тобой тут покемарю немного. Больше суток на ногах, задолбался вконец. Двигай задницу. – Коля скинул наконец кроссовки, распластался на кровати и приобнял Яну. Та в ответ на прикосновения вжалась в него всем телом. Благо здесь были не узкие больничные койки, а вполне гостиничная просторная кровать. От номера в отеле комнату отличали лишь стойка под капельницу и кнопка вызова медсестры.
Тонкая белокожая рука коснулась разлапистой смуглой и передвинула ее с живота на грудь. Тепло ладони согрело и словно растопило корку льда на теле, Яна размякла и расслабилась. Желание получить его здесь и сейчас забило горячим гейзером. Не знающая робости мужская рука водит по груди, смелые губы целуют шею. Он зарылся носом в ее спутанные волосы, ровно так, как захотел при первой встрече. Яна почувствовала бедром твердую боевую готовность.
Но, несмотря на эрекцию, Коля засопел почти сразу, видно, и правда устал. Яна отключилась сразу после него. Прошлая ночь была почти бессонной, и даже тем трем часам сна, которые удалось урвать, она обязана любимому грузинскому вину.
Яна проснулась у себя дома. Сквозь щель штор с восточным орнаментом брезжил тусклый утренний свет. Она по привычке поморщилась, закрыла лицо двумя краями одеяла, сомкнув их, как створки раковины, и перевернулась на другой бок, чтобы заснуть.
Рядом лежал Никита, отвернувшись к стене, и едва слышно похрюкивал носом, так всегда бывало, когда он вечером ходил в бассейн. Хорошо знакомые светло-русые волосы на изумрудно-зеленой подушке, толстая, как ленточный червь, цепочка с крестом на шее, веснушки на плечах.
Яна начала задыхаться. Ей все это приснилось? Все, начиная с их посиделок с Крис в кофейне на Чистых прудах, где они считали смету, и заканчивая клиникой постстрессовых состояний и Колиным стояком? Или у нее попросту поехала крыша? Она на автомате решила потереть глаза, как заметила почти стертый номер телефона, записанный ручкой на запястье. Нет, не приснилось. Но как? Как Никита ее отследил? Приехал, забрал и спящую привез домой? И теперь будет говорить, что у нее паранойя, опять отправит к психологу, как год назад, когда она начала ревновать? Или вообще засунет в психушку? Надо бежать. Надо снова куда-то бежать.
Вскрикнув, она очнулась от кошмара. Белая постель. Бордовые шторы на окне, через которые полосками пробивались сумеречные отблики тлеющего заката. Стойка для капельницы возле кровати. И сопение рядом. Яна приподнялась и оглянулась на щетинистый овал спящего рядом. Отросший ежик темных волос примялся изголовьем кровати. Коля проснулся от ее сдавленного крика, но открывать глаза не спешил.
Подушку, расчерканную отпечатками несмытой вчерашней туши, Яна перевернула чистой стороной вверх и начала медленно выбираться из-под одеяла. В тот же момент массивная пятерня затянула ее обратно.
– Сбежать решила?
– Было бы куда, – грустно усмехнулась Яна, безуспешно пытавшаяся выпутаться из его объятий. – В душ хочу. Пойдешь со мной?
– Куда ты все время торопишься? Полежи, – Коля притянул ее взлохмаченную голову к своему плечу.
– Жаль, что мы в больнице, а не в отеле, – Яна посмотрела на него с вызовом.
– Почему именно в отеле, а не дома, не в машине? Или где ты там привыкла…
– Никогда не трахалась в московских отелях. Всегда хотела почувствовать себя разок дешевой шлюхой. Или дорогой. – Она вспомнила, как часто просила исполнить Никиту ее эротическую прихоть. Встретиться, как два незнакомца, в баре отеля. Делать вид, что она эскортница, а он – женатый командировочный. Он угостит ее коктейлем, положит руку на коленку, она наклонится и на ухо шепнет ему сумму. Наскоро расплатившись, они поднимутся в номер. Но Никита всегда игнорировал ее желание, мысленно нарядив ее в белое пальто. Олени по отелям не трахаются.
– Ну у вас и желания, юная леди! – Коля смахнул волосы с Яниного лица. – И что бы было, будь мы в отеле?
– Я бы делала то, что ты хочешь. – Яна потянулась к его ширинке и заелозила по постели, чтобы его пах оказался на уровне глаз. Вслепую расстегивать тугие пуговицы она не умела.
– Да погоди ты, – Коля перехватил ее тонкое запястье.
Конечно, хотелось уже снять это назойливое возбуждение, не покидавшее его в обществе Яны, но за секунду пронесся роман его спермотоксикозной юности, когда он еще даже не дослужился до капитана. Потные простыни в съемной однушке в Братеево. Соседка по подъезду, старше его на восемь лет, тоже тогда перепрыгнула из постели мужа прямиком в Колины объятия, скакала на нем неустанно несколько недель, а потом так же стремительно сбежала обратно. Даже не здоровалась в лифте, опускала глаза, филигранно поправляя аляповатый галстук своего мужа. Конечно, история давнишняя, но горький осадок от первой влюбленности и шрам на спине от упавшего светильника во время мстительного секса остались.
– Ян, ты ж понимаешь, что мой член – не таблетка успокоительного и не волшебная палочка? – Он знал, как часто женщины пытаются затрахать обиду, поскольку уже лежал под ними в момент, когда они ненавидели мужей или бывших. Такой свирепый и бесчувственный тверк. Нет, он не жаловался, просто в тот вечер он не хотел ублажать растерзанное эго. Он знал, что вылетит из Яниной жизни как пробка из-под шампанского, стоит буре стихнуть.
– А если секс из чистой похоти? – Яна на секунду задумалась, может ли похоть быть чистой, но высвободила кисть из его цепкой хватки и продолжила сражаться с ремнем и молнией.
– И тебе все равно, с кем. Ведь так? – он взял Яну за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. Она оторопела, поднялась с кровати и устремилась в ванную комнату.
– Слушай, не надо за меня решать. Я в душ. Передумаешь – приходи. Нет – сама справлюсь.
Стоило ей встать под струи душа и смыть с себя скверну последних суток, как она спиной почувствовала Колин взгляд и улыбнулась. Сразу оборачиваться не стала, пусть думает, что она его не заметила. Лишь спустя минуту, подставляя лицо под струи, она развернулась вполоборота.
– Я просто посмотреть! – Нет, Коля, конечно, внутри все для себя уже решил, но не подразнить перед этим Яну он не мог. Такое строение психики.
Попытка выдержать паузу потерпела афронт. Через минуту он, как в армии, пока горит спичка, принялся раздеваться. Яна оказалась требовательнее дежурного по роте, задрачивающего молодых бойцов. Коля успел снять с себя только носки и джинсы вместе с трусами, как Яна уже схватила его за горловину футболки. Спустя несколько секунд они уже проникали языками друг в друга, жадно сцепившись губами. Он сжал ее бедра, прикусил шею у самой ключицы. Руками Яна прокралась под его мокрую футболку и царапала спину, задевая чуть выпуклый зарубцевавшийся шрам от первой связи с замужней. Хваткой пятерней Коля смял в кулак ее влажные волосы, а другой рукой щупал грудь, после облизал палец и, едва касаясь, провел по соскам, чтобы те набухли и затвердели, и прошипел на ухо: «Правда настоящие». От него сладко пахло тестостероном, практически выветрившимся одеколоном с ароматом ветивера и почему-то порохом.
Мокрая насквозь футболка шлепнулась на пол и осталась истекать лужей, как только Яна на секунду освободилась из тисков объятий. Коля прислонил ее к холодной кафельной стене и руками скользил по ягодицам, пока она покусывала его мочку уха. Вскоре его пальцы уже переместились к ее клитору.
Яна притянула Колю к себе, и он зарылся носом в мокрые волосы. Она не издавала ни звука, сосредоточившись на ощущениях. Палец двигался быстро и четко, не сбиваясь с ритма и не уставая, словно они – радиоволны на схожих частотах. Они снова переплетали языки в голодном поцелуе. Пока Яна не закрыла глаза, пока не начала сжимать ноги, не начала вздрагивать, Коля не останавливался. Дождавшись, пока ее тело обмякнет, он не стал церемониться, резко развернул ее лицом к стеклянной стенке душевой и проник в нее сзади. Яна то щекой, то губами попеременно прилипала к запотевшему стеклу. Он все так же продолжал удерживать ее за волосы, как будто в его руках поводья, а сама Яна – марионетка в его руках, которая по его желанию то выгибала спину, то запрокидывала голову. Он ловил свободной рукой ее грудь и, проникая все глубже и резче, старался как можно дольше не кончать, хотелось властвовать над ней вечность. Второй оргазм окатил Яну еще жарче, и только потом он разрешил себе кайфануть. Он и сам подрагивал еще несколько секунд, стряхивая сперму на бархатистую поясницу и размазывая ладонью.
С минуту они так и стояли: она опустила голову, оперевшись на стену, а он уперся лбом в ее спину и старался восстановить дыхание.
Яна сидела на краю кровати в полотенце и смотрела, как Коля одевается. На грудь с густой растительностью, что было ее фетишем, на шрам в виде птицы с подбитым крылом, на крепкую, как ножка боровика, шею и на каре-черные глаза, которые отливали бронзой. Это был не ее типаж, чужой, незнакомый мир, единственное, что роднило, – запах. Он пах ею. Она – им. Как до секса, так и после. Физиологическое соответствие и два образа жизни, которые никогда не поженить между собой.
– Так, – выложил Коля из кармана джинсов старый кнопочный телефон, – вот труба, номер свой забил. Постарайся никому с него особо не звонить.
– А тебе можно?
– А мне – нужно. Давай, до завтра, – распрощался он и поспешил к выходу, едва слышно матерясь, увидев пропущенные звонки на экране.
Яна думала, что будет чувствовать себя шлюхой, если переспит с кем-то в первую встречу или во вторую, что даже представлять кого-то реального и конкретного, мастурбируя, – сорт измены, а не эротическая фривольность. Более того, она никогда не инициировала интимную близость, всегда ждала ферзевого гамбита с мужской стороны. А тут сделала ход конем. Она достала стик и закурила электронную сигарету, размахивая рукой, чтобы рассредоточить дым: вдруг где-то замурован датчик пожарной сигнализации. Каждую затяжку ждала, что ее настигнет чувство вины, неловкость, что захочется содрать с себя кожу и запустить струю душа в промежность, очистив себя. Но, выкурив за час полпачки, она так и не смогла нащупать в себе признаки раскаяния. Может, задержка рейса? Или собственный порок наконец стал осязаем?
Яна вдруг заметила, что в спешке не сняла ни помолвочное, ни обручальное кольцо, и вспомнила, что формально она еще жена, однако изменой случившееся она не считала, впрочем, как и местью. Просто впервые в жизни разрешила себе не думать, а делать. И оказалось, это приносит удовольствие. Куда большее, чем тихая семейная жизнь, которую она себе вообразила и в которую зачем-то поверила.
Утомленная и при этом расслабленная оргазмами, она сама не заметила, как снова отключилась. Только на этот раз крепко и глубоко – просто черное полотно вместо снов и никакой тревоги.