[Тёмный Замок]
– Словно замкнутый круг! – зло прошипел Картакар, смахнув со стола железную посуду на пол. – Демон…
Тарелка, ложка и кувшин, наполненный вязкой красной жидкостью, со звоном полетели на каменный пол, содержимое разлилось по его поверхности. Картакар откинулся на спинку стула, приподняв голову вверх, забросив ноги на стол и рассмеялся. Он сидел в центральном зале своего замка, бессмысленно пялясь в серый, потрескавшийся потолок покрасневшими радужками глаз, пытаясь унять внутреннюю злость и негодование. Его пальцы сжимались до хруста, когти впивались в собственную плоть. Боли не было, зато был голод… дикий голод и внутренний холод, который мучил его уже три долгих года! Странный, непонятный голод, требующий, чтобы его утолили. Для этого нужна была кровь: человеческая, животная, или хотя бы кровезаменитель. Но его было тяжело достать, а есть крыс… Картакар передёрнул плечами, затем опять рассмеялся и закрыл лицо ладонями. Только что он сам уничтожил целый кувшин кровезаменителя. Идиот? Пожалуй, да, но… его всё раздражало, хотелось что-нибудь разбить или сломать. Причём хотелось сломать чей-то хребет, и он даже знал чей именно. Но он также понимал, что если сделает это, то уже не сможет остановиться.
Как же ошибаются его соотечественники, считая, что лич не чувствует эмоций. Эмоции были, но все они отрицательные: злость, ненависть, жажда разрушения. А ещё был внутренний, пожирающий холод и голод. Если с голодом можно было бороться какое-то время, то от холода не спрячешься. С каждым днём, с каждым месяцем он усиливался, и удерживать сознание, не теряя себя, становилось всё сложнее.
А ещё… хотелось снова ощутить себя живым! Согреться, почувствовать запахи и вкусы, насладиться прикосновениями, ощутить отклик чужой души и её тепло… Хотелось положительных эмоций. Он устал. Очень устал, и казалось, зашёл в тупик.
– Нужно заканчивать, но как решиться? Или… всё же есть надежда, и я что-то упускаю? – прошептал Картакар, задавая этот вопрос себе уже не в первый раз.
Сейчас здесь почти никого не было. Замок и его земли опустели, но не все слуги и верные люди покинули его, несмотря на его настойчивые просьбы, даже угрозы. Но он понимал…
Рано или поздно он окончательно превратится в монстра, утратит связь с реальностью, а разум помутнеет. Те, кто остались ему верными в горе и несчастьях, не оставят его ни завтра, ни послезавтра… а значит, станут первыми жертвами зверя. От осознания этого становилось ещё тяжелее.
– Ненавижу! – прошипел Картарак, сжав челюсть до зубного скрежета.
В замке царил полумрак. Шторы на окнах были плотно задёрнуты, а замок и прилегающую территорию накрывал защитный магический купол. Чёрно-синяя субстанция энергии неравномерно перемешивалась, и местами по ней пробегали ядовито-зелёные молнии. Тёмная магия и энергия давили на всё вокруг. Давили даже на него, хотя он уже не считал себя живым и был этой магией пропитан насквозь, стал её частью. Именно она поддерживала его тело в относительно «живом» состоянии, не позволяя душе окончательно уйти на перерождение.
– Мерсэр (хозяин замка), – вздохнула Клавдия, вбежав на звон посуды в зал. Она была упитанной женщиной семидесяти лет (средний возраст людей достигал ста пятидесяти лет, но, в отличие от магов, они старели). Всплеснув руками и причитая, Клавдия начала убирать, то, что натворил лич. – Ох, мерсэр, опять вы злитесь и не покушали. Разве так можно? Совсем ослабнете! Вон, бледненький какой! Нельзя так!
– Шла бы ты домой, Клавдия, – фыркнул Картакар, скривившись и сбрасывая ноги со стола. Он встал со стула, собираясь снова уйти в свою лабораторию и там запереться, но задержался, задумчиво уставившись на служанку.
– Тут мой дом! Да и как вас одного оставить? Совсем одичаете, а ваша матушка… – Клавдия бросила на него осуждающий взгляд, продолжая поднимать посуду с пола.
– А моя матушка хорошо к тебе относилась и смерти тебе не желала, а ты… – фыркнул лич. – Утратила инстинкт самосохранения!
– Ничего вы мне не сделаете! – усмехнулась женщина.
– Это пока, Клавдия! А вы все глупо рискуете! Я не чувствую жалости или симпатии, только злость и голод! Оставаться таким, как прежде, мне помогает только память и… Чуда не будет!
– Да при чём здесь чудо? Если мы уйдём, вы быстрее одичаете без нас. Ну не можем мы вас бросить! Не можем и не хотим! – шмыгнув носом, произнесла Клавдия, поднимая кувшин. – Почему вы не выпили кровезаменитель? Ещё и разлили его? Вам же плохо будет теперь! Адаму так тяжело было его достать…
– Так, может, я твоей крови попью? – прищурился Картакар и, подавшись чуточку вперёд, обнажил клыки, чтобы напугать женщину.
– Так пейте, что мне, стакан крови для вас жалко? – фыркнула Клавдия, уставившись на него как преданный пёс и даже вытянув руку вперёд, оголила запястье.
– Идиоты! – прорычал Картакар и, шипя, направился в сторону лаборатории, обходя служанку по дуге, от греха подальше.
– Идиоты, идиоты… – вздыхая, произнесла женщина, положив посуду на стол и, достав откуда-то тряпку, начала оттирать пол. – Столько добра пропало… А ночью в подвалы пойдёт крыс ловить… Такой чувствительный и жалостливый мальчик… о нас беспокоится, переживает… О себе не думает! А Норгон… В детстве таким пухленьким душкой был, и что сотворил? Собственного брата… Ах, была бы жива леди Агата…
Картакар фыркнул и ускорил шаг.
– Мальчик… – кашлянув иронично, произнёс он и покачал головой. Только Клавдия могла так назвать лича!
Упоминание о брате и матери ещё больше навеяло на него мрачное настроение. Когда он зашёл в лабораторию, захлопнул за собой дверь и запер её с помощью магии.
Тёмной силы в нём сейчас было хоть отбавляй, но эта сила его же и пожирала изнутри. Если хотя бы раз в трое суток не употреблять кровь, он постепенно ослабеет, а затем наступит полное безумие. Картакар хорошо знал об этом, уже один раз подходил к опасной черте. Отказался от крови на две недели…
Магия странным образом поддерживала в нём… нет, не жизнь, а иллюзию жизни. Его тело после того фатального дня изменилось на клеточном уровне: появились клыки, когти, метаболизм стал очень медленным, а душу с телом соединяла слабая магическая связь.
Из бонусов такого существования – практически неограниченный источник тёмной магии и ускоренная регенерация тела. Тело, словно находилось в стазисе: оно не разлагалось, как у зомби, разум и личность сохранялись. Правда, всё это временно, и это необходимо осознавать. Из минусов – голод, душевная боль, неутихающая злость и ярость, пожирающий внутренности холод. Нет запахов, вкусовые рецепторы отказали, тактильные ощущения… Всё не то. А память… Память приносила дополнительные муки и метания.
Если честно, Картакар сам не совсем понимал, что с ним происходит, кто он, а точнее, чем он стал. Лич? Да, лич, но… некроманты просто не представляют, что на самом деле из себя представляет лич и насколько он может быть опасен. Или же Картакар всё же был неправильным личем? Он спокойно мог находиться на солнце и чувствовал себя комфортно вне зон гиблых мест, и его сила в обычных условиях не таяла, как пишут в учебниках. Его настоящая слабость – это голод и злость, сопровождающиеся пожирающим внутренним холодом. От голода он слабел магически, и тело начинало невыносимо болеть. А точнее, болели внутренние органы. Порезы, повреждения кожи и мышц Картакар не ощущал, и такие раны моментально… почти моментально затягивались, особенно если сделать хотя бы несколько глотков свежей крови.
Правда, ко всему этому, к этим специфическим знаниям, он пришёл постепенно, опытным путём. Картакар целый год просидел в подземельях замка брата на цепи, в антимагическом ошейнике, изучая себя и свои возможности, осознавая, что произошло. Год… Пока его знания и сила вновь не понадобились братцу. И тогда Норгону пришлось пойти на сделку с Картакаром, дав личу немного свободы и необходимую ему пищу в нужном количестве. Человеческая кровь… это же стало для него ловушкой!
Вспоминать всё это было неприятно, но сегодня воспоминания сыпались на Картакара, словно из рога изобилия.
Лич прижался спиной к двери и закрыл глаза – радужка его глаз уже успела стать кроваво-красной. Трое суток он не пил крови, Клавдия права… Он идиот. Плохо, когда гнев застилает глаза, и мозг отказывается думать рационально.
Первым порывом, когда Картакар пришёл в себя прикованным к каменному алтарю, было разорвать цепи и уничтожить всех, кто там находился и причинил ему боль.
Норгону повезло! Братец предусмотрительно использовал антимагические цепи. Сейчас Картакар щёлкал их звенья как орехи, а тогда не смог!
Саманта… Она тоже была там в тот день, не одна… Именно эта женщина вбила клин между ним и Норгоном, хотя… Была бы крепкая братская любовь, то и клин никто бы не вбил! А это просто поиск оправдания братцу! Да, Картакар продолжал любить брата и неосознанно искал ему оправдание. И от этого тоже было паршиво!
– Стерва! – прошипел Картакар, распахнув веки, и тяжело выдохнул. – Если так пойдет и дальше… придётся запирать себя в собственной темнице.
На самом деле он мог сейчас и не дышать, но упорно продолжал поддерживать в своём теле иллюзию жизни. Даже ел обычную пищу, хоть она ему, по сути, была не нужна.
Саманта Раркита… Красивая, холодная и расчётливая стерва с большими амбициями, ярко-синими глазами, идеальной фигурой и копной длинных рыжих волос.
Маг воды, приехавшая к ним четыре года назад с дипломатической миссией из княжества воды. Сначала она оказалась в его постели, а потом стала метить на роль княжны некромантов. Вот только дама не учла, что не была суженой ни Норгону, ни ему, а значит, на роль жены подходила плохо. По крайней мере, могла играть эту роль только до появления суженой. Маги-стихийники… У них в этом плане всё было проще – главное, чтобы у кандидата в пару был магический дар, и неважно какой: огонь, воздух, вода или земля. Они даже не задумывались о том, что ведьмы и некроманты связывали с ними судьбы только в том случае, если были сужеными. Правда, в этом случае стихийники переходили в клан суженого, и тонкие моменты, нюансы и подробности понятия “суженые” широко не распространялись.
Но Саманте удалось окутать разум Норгона своей паутиной лжи и лести, заставив брата испугаться за своё княжеское кресло. Картакар же не хотел замечать очевидные вещи, хоть и был главой службы безопасности и тайной канцелярии. А точнее, он просто не верил, что брат может причинить… предать!
– Поймаю… Саманту… шею сверну стерве! – прошипел Картакар и, оттолкнувшись спиной от двери, быстро подошёл к своему рабочему столу.
Он начал хаотично перекладывать с места на место и пролистывать старинные книги, рукописи, дневники влиятельных и могущественных магов и свитки, которые он постепенно и незаметно вынес из закрытой тайной библиотеки канцелярии.
Норгон хотел сделать из него послушного зомби для своей личной охраны, но умудрился создать лича, затаившего на него зло и обиду. Что с этим теперь делать не знали оба.
Зря брат думал, что его темницы и цепи могут удержать Картакара надолго. Да, его специально в последнее время не кормили и истощали, но в подземельях крыс всегда было в достатке! Он играл свою роль, учился, готовился, строил планы… Но…
Его последняя надежда на удачное завершение расчётов одного специфического ритуала канула в Лету ровно год назад. И всё это из-за одной маленькой ведьмы!
Всё было так хорошо просчитано: устроить побег, затем петлять от Лисана Мерстина, отводя его подальше от истинной цели – единственного некроманта, способного ему помешать. Хорошо, что верные люди пришли вовремя на помощь и отвлекли главу Южного Клана. А когда цель была так близка… Беспечность! Картакар за время игры в прятки с Лисаном ослаб и посчитал ведьму слабой помехой своим планам. Она даже ему понравилась, и он хотел её обезвредить так, чтобы не убить и не покалечить, но… Айвана оказалась сильной и умной, а ещё… суженой Лисана. Когда злость взяла верх над рассудком, появился Мерстин, да и ведьма впечатлила его, заставив ещё больше её уважать.
Хорошо же она тогда огрела его палкой по голове со спины, а потом натравила на него влюблённых упырей и зомби… Надо же было Айване Родериг использовать в этом деле приворотное зелье…
Картакар нервно рассмеялся, вспоминая этот момент. Лисан тогда смог его поймать, ну а обессиленному личу только и оставалось как расслабиться, прийти в себя и обдумать дальнейшие действия почти в комфортных условиях. Что ни говори, а быть пленником главы Южного Клана куда комфортнее, чем князя.
Норгон окончательно его убивать не хотел, да и не смог бы, а Лисан не подчинился бы князю в этом вопросе. Предпочитая не вмешиваться в разборки братьев. Это делало главу Южного Клана крайне неудобным для князя. Но чужие проблемы сейчас Картакара интересовали меньше всего. Со своими бы разобраться, а тут всё далеко не просто!
Его надеждой на светлое будущее была Дороти Фаркусу. Картакар подхватил чёрную толстую тетрадь, раскрыл её и пролистал пожелтевшие страницы. Когда нашёл нужное место, где были вырваны листы, задумчиво постучал пальцами по формуле.
– Демоны… – выругался лич, проводя пальцем по торчащим обрывкам от страничек, и со злостью стукнул кулаком по столу.
Дороти Фаркусу была талантливой магичкой, не брезговавшей запретными ритуалами, жившей тысячу лет назад. Он случайно наткнулся на её труды в закрытой библиотеке тайной канцелярии, но для понимания всей картины нужного ему ритуала не хватало ряда исходных данных и большего куска магической формулы.
Дороти работала в своё время над интересным проектом. Вначале она была не одна: семь некромантов, в умах которых бродили одинаковые мысли и амбиции. Но именно она была магом высшего уровня. Идея “Х”… Они хотели переиграть саму смерть, научиться запускать процесс вспять – вечная абсолютная молодость и вечная жизнь, правда через боль и… Эти почти безумцы считали, что, пройдя через смерть, тело во время воскрешения может омолодиться и полностью магически восстановиться, даже способно увеличить свой энергетический потенциал. Но, естественно, проводить эксперименты на себе лично никто не хотел.
Что они между собой в итоге не поделили, история умалчивает. "Клуб по интересам" очень быстро перестал существовать, а затем странным образом начал сокращаться в численности. Несчастные случаи… Главное, Дороти незавидная участь бывших коллег обходила стороной, и она продолжила свои научные изыскания. И, судя по её дневникам, добилась некоторых интересных результатов. Правда, временных. Ей удалось оживить один труп, но от времени кончины до так называемого воскрешения прошло всего пятнадцать минут, то есть связь тела и души была ещё достаточно крепкой. Однако результат оказался недолговечным. "Счастливчик" прожил более двух месяцев, а потом просто сгорел, не оставив после себя даже тела. Но это уже что-то! Что-то, на что можно было опираться и дальше адаптировать под себя, ища правильный вариант решения проблемы. Главное, сам факт! Безумие чистой воды оказалось вполне возможным к воплощению в жизнь!
Проблема в том, что в дневниках Дороти не хватало важных страниц, то есть формула была неполной, да и чёткого описания самого обряда тоже не было. Но если Картакар сможет восстановить формулу, он придумает, как адаптировать её под свои условия… По крайней мере, это стимул для дальнейшего существования и цель.
Картакар тяжело выдохнул и опустился на стул, бездумно уставившись на дневник некромантки. Он пробовал самостоятельно произвести необходимые расчёты, но пока даже не приблизился не то, что к решению, но и к пониманию вопроса.
– Может, попросить Лисана, чтобы сделал одолжение и добил? – прошептал Картакар.
Сам себя он уничтожить не смог бы. Точнее… он хотел жить, но не вот так!
От тяжёлых мыслей его отвлёк сработавший артефакт силы и считывания окружающего пространства. Лич, скривившись, протянул руку и мысленно активировал его, считывая информацию и задумчиво рассматривая трёхмерную проекцию места, где произошёл атипичный всплеск тёмной магии смерти.
– Жертвоприношение? – нахмурившись, произнёс Картакар, рассматривая три каменных алтаря с лежащими на них обезображенными телами жертв. – Что за… Ловушка! Но… на кого?
Безлюдное место: камни, небольшая разрушающаяся от времени гора, кустарники, лес… Место, которое в перспективе станет гиблым… Совсем рядом с его землями – Южный Клан! Артефакт снова забеспокоился, и Картакар, протянув руку, как бы перелистнул проекцию. В метрах пятистах от того места, где произошла трагедия, за горой открылся портал, и из него вышла молоденькая девушка, одетая в длинное облегающее тёмно-розовое платье с открытыми плечами и соблазнительным декольте, заставляющим задержать на нём взгляд. Узкая талия была перехвачена поясом, увешанным артефактами, к которому крепились два ножа. Этот пояс смотрелся на девушке как инородный, неуместный и неподходящий для неё предмет. Красивая… Длинные волосы, словно платина, рассыпались свободной волной по плечам, глаза, как изумруды… ангел… почти… если не учитывать, что это некромантка.
– Лаведия? – удивлённо приподняв брови, прошептал Картакар. – Выросла… Вот же беспечная идиотка! Куда только Лисан смотрит? – прошипел он, быстро вставая со стула и открывая пассом руки портал.
Сестру Лисана Картакар лично не знал, видел её издалека, когда той было лет десять, но… Лаведия была неуловимо похожа на брата: улыбка, манера двигаться, да и портал… Только Мерстины и он сам среди некромантов способны были без артефактов открывать порталы, а в том, что девушка некромантка, Картакар не сомневался.
Что заставило его пойти на помощь девушке, Картакар и сам пока не понимал. Наверное, былое уважение к Мерстинам и непосредственно к Лисану. Да и Лаведия… слишком нежный и хрупкий цветок, желающий всем доказать, что она сильная. Её было жалко… Да, именно жалко! И это первое яркое чувство, пробившееся сквозь злость и ненависть до сознания лича.
Сейчас эта ненормальная необдуманно сама лезет тигру в пасть! В том, что это ловушка, Картакар не сомневался. Вряд ли на него, скорее кто-то решил нацелиться на род и клан Мерстинов. Сейчас девушку обезвредят артефактом сна или чем-то подобным, а потом свалят на неё все грехи за произошедшее! Картакар через артефакт силы и считывания пространства уловил три мощные магические сигнатуры, пропитанные знакомой ему до боли магией смерти, которые на время скрылись в подпространстве той точки. Эти маги, которые провели кровавый ритуал, никуда не ушли на самом деле, а ждали, просто ждали… И Лаведия с ними сама не справится! Она сильная магичка, но там дело не только в силе…