Иван
Нет, я, конечно, предполагал по фразе «у тебя будет своя комната. Если хочешь – две или даже три», что детишки не из самой простой семьи, но всё равно слегка офонарел от открывшейся с холма картинки.
Перед глазами нарисовалась трёхэтажная терракотовая махина со всевозможными балкончиками, витиевато изогнутыми многоуровневыми крышами и фантастическими завитушками, декоративными панелями, резными штуками – ёшкин кот! Я понятия не имею, как это всё называется, – и красно-оранжевыми фонариками, фонариками, фонариками… Да, последних было очень много!
И почему-то этот роскошный исторический павильон для выставок, идеально подходящий для экскурсий или какой-нибудь сувенирной лавки, дети упорно называли за́мком. Но если я думал, что на сегодня сюрпризов достаточно, то судьба явно имела другие планы.
– Кураяма-дзё прекрасен, правда?! – не без восторга воскликнула Юми.
– Какой-какой курятник?! – вырвалось прежде, чем я успел сказать себе «стоп».
Юми смерила меня взглядом, слишком укоризненным для пятилетнего ребёнка.
– Не курятник, а Кураяма-дзё. За́мок Великой Горы.
– А, ну да. Замок… Великой… – протянул я, изучая изогнутые линии крыш. Они выглядели хрупкими. Один хороший ветерок – и вся эта средневековая конструкция превратится в груду лакированных зубочисток.
Спускаясь с холма, мы столкнулись с небольшой заминкой. Я обратил внимание, что к этому моменту у самого младшего члена нашей банды на лбу и висках выступили капельки пота. Юми заметно устала, но шла, высоко вскинув подбородок и не говоря братьям ни слова. «Ох, гордые девчонки!» – подумал я про себя и, не задумываясь, подхватил мелкую на руки. Она испуганно замерла, но почти сразу расслабилась.
– Эй, живо поставь её на место! – хором встрепенулись Рём и Сём.
– Зачем?
Я ловко перекинул малую на шею, чтобы было удобнее идти. И только сейчас задумался: а, собственно, какое расстояние пройти пешком вообще нормально для пятилетки? По-моему, даже то, что она уже преодолела, – подвиг.
– Ей удобно, она устала. Вы мальчики – постарше, а девочкам надо помогать.
Близнецы озадаченно переглянулись и посмотрели на Теона. Тот неуловимо пожал плечами. Юми… молчала.
– Ну и отличненько, раз возражений нет, тогда идём так. – Я развернулся с новой ношей и отправился к замку.
При ближайшем рассмотрении Курятник (Кура-Яма-Гора-Пропасть, или как там его) имел невысокое, но всё же какое-никакое каменное ограждение. За ним оказалась выстелена добротным белым щебнем площадка (правда, с одинокими гигантскими валунами), и стояли симпатичные, чисто символические красные воротца-арка. Уже издалека наблюдалось полное отсутствие охраны на вахтёрском месте.
– А где охрана?
– Так Кураяма-дзё охраняет, – донеслось слегка удивлённое сверху. – Вот через эти тории никто не может пройти внутрь без разрешения хозяев.
– Через что?
– Ну вот же! Тории! – Детская ручка уверенно указала на те самые декоративные деревянные ворота, выкрашенные в пылающе-алый цвет.
– И как же замок охраняет? – скептически уточнил я, ещё раз оглядывая всё сооружение.
Оставался, конечно, вариант, что эти тории – мощный металлодетектор, замаскированный под местный колорит, в стыках деревянных балок незаметно спрятаны глазки видеокамер последней домофонной системы, а охране приказано сидеть в какой-нибудь сторожке и не отсвечивать…
– Та-а-ак… магически.
М-м-м-да, определённо надо поговорить с хозяином всего этого великолепия и объяснить, что сказочки и вера в волшебство – это прекрасно, но с безопасностью не шутят!
Я поймал краем уха, как неприлично хрюкнул Рём и фыркнул Сём, явно потешаясь над моим незнанием названий местной архитектуры, обернулся, чтобы сделать выговор, но в этот момент на пороге замка возникла пожилая женщина. Она низко поклонилась, сложив руки ладонями друг к другу на уровне груди. Я машинально отзеркалил действие настолько, насколько позволял сидящий на плечах ребёнок.
– Приветствую гостя в замке Кураяма-дзё, – произнесла женщина. – Чем я могу помочь?
– Аянэ, привет! Так мы это… нашли нам няню! – радостно опередила меня малая.
***
Киора
Киора закончила отчёт для Олсандера Аккрийского и думала о том, в каком кимоно Хранительнице Морских Путей пристало явиться во дворец. Небрежность и случайность в выборе недопустимы, ведь драконица может не сказать ни слова, но наряд уже заявит о намерениях, положении дел и даже настроении. Показаться в неподобающем виде равносильно тяжкому оскорблению.
Каждый стежок, каждая деталь должны говорить о целях визита: чёрное бамбуковое волокно – для тех, кто идёт с тяжёлыми вестями; белый лён – для тех, кто ищет перемирия; золотой и алый шёлк, богато расшитый символами власти и искусными орнаментами, могут позволить себе только члены правящей династии. Традиционным цветом рода Морской Лотос являлся насыщенно-бирюзовый, но Киора терпеть его не могла просто потому, что он смотрелся слишком ярко. Да, она уже давно не в трауре по Родерику, но тем не менее синий казался драконице чересчур… радостным, что ли?
Бирюза всегда ассоциировалась у Киоры с безмятежностью, этот цвет раздражал одним своим видом. Он буквально кричал, что всё под контролем, вот только насмешка судьбы – её контроль ускользал словно вода между пальцев. Кимоно должно быть не только красивым, но и честным. А она, Киора, не заслужила носить бирюзу.
Подумав немного, драконица дотронулась до фиолетовой ткани юкаты. Это тонкое кимоно было лучшим вариантом: уже не траур, но и не заставит на себе задержать лишний взгляд. Несмотря на поиски отца для детей, Киоре, как женщине, нравилось выглядеть неприступной. Благодаря этому цвету любой дракон ещё издалека поймёт, что она согласна на брак исключительно по договору и исполнять обязанности жены более, чем того требуют правила приличий, не собирается. И да, фиолетовый – это смешение синего и красного. Идеальный цвет. Сюда бы ещё алый пояс… Нет, не претензия на власть, отнюдь. А как символ поддержки рода Аккрийских. Принц Олсандер будет доволен. Решено.
– Я надену вот это. – Киора передала ткань немой служанке. – Подготовь, пожалуйста, алый оби и канзаши.
«Сколько?» – на пальцах уточнила служанка.
Драконица вздохнула. Как же она ненавидела всё это… Сколько заколок в голове будет уместно, чтобы принц не оскорбился, но голова не взорвалась от напряжения и тяжести?
– Шесть, – вздохнув, ответила Киора. – Но только один гребень с подвесками, все остальное – палочки.
Служанка низко поклонилась, давая понять, что услышала. В этот момент в личные комнаты драконицы практически ворвалась бледная встревоженная Аянэ. Для пожилой кухарки такое поведение было несвойственно, что уже озадачило драконицу.
– Госпожа крылатая, госпожа! Там… новая няня.
– Отлично, ты очень быстро справилась с задачей, – ответила Киора, мысленно вздыхая с облегчением. Конечно, замок позаботится о детях, но со взрослой девушкой, пускай даже обычным человеком без магии, ей будет спокойнее. – Сейчас переоденусь и спущусь в восточную гостиную. Проведи гостью, пожалуйста.
– Так это не я… Это всё молодые господа.
Даже так? Дети сами кого-то себе нашли? Удивительно. Левая бровь Киоры изогнулась, но это вся степень изумления, которую она себе позволила.
– Ясно. Значит, тем более я успею уделить время новому человеку в замке до отлёта.
– Конечно. Но новая няня, госпожа… м-м-м, такая, будто камень пытался стать цветком, но передумал на полпути.
Киора кивнула, принимая информацию к сведению.
– Дай мне одно отделение водяных часов, и я спущусь.
***
Иван
Она была совершенна.
Я не мог вспомнить вчерашний день или неделю, но готов был поклясться, что таких красивых женщин никогда не встречал. Безупречная осанка. Удивительной миндалевидной формы глаза, глубокие – как океан! Высокие скулы, плавный изгиб идеальных бровей… Волосы – ухоженные и тёмные, словно морская гладь с блестящими отблесками света, – шёлковым облаком ниспадали до поясницы. Черты лица – экзотические, но в то же время изящные, как у коллекционной фарфоровой статуэтки. И одежда – элегантное тёмно-фиолетовое кимоно, расшитое диковинными цветами, и алый пояс – подчёркивала грацию и одновременно добавляла к образу нечто неземное.
Она спускалась по лестнице – нет, плыла по воздуху! – так мягко и завораживающе, что на миг перехватило дыхание. Я стоял как истукан, впившись взглядом в это совершенство, пока внутренний голос насмешливо фыркал: «Ну давай, Ванька, скажи что-нибудь. Можешь начать со “здрасьте”».
Когда дети говорили слово «мама», воображение рисовало женщину средних лет с немного поплывшей фигурой, но тёплой улыбкой, а тут… всё было ровно наоборот. Эту незнакомку и женщиной-то язык не поворачивался назвать – юная девушка! Так восхитительно было это миниатюрное создание.
«Дыши, Ваня, просто дыши».
– Здравствуйте. – Я кашлянул, прочищая внезапный ком в горле, широко улыбнулся и первым поспешил подать руку для рукопожатия. – Меня зовут Иван, можно Ивэнь.
Госпожа Киора Морской Лотос, как представила её пожилая кухарка, посмотрела недоумевающим взглядом раскосых тёмно-янтарных глаз.
– У нас так принято, – добавил я, чувствуя неловкость, и покачал уже затёкшей рукой в воздухе. – Жест приветствия, всё такое.
В эту секунду я остро почувствовал всю свою неуместность в этом доме. Взгляд Киоры слегка сместился в сторону моей ладони, как будто я предложил ей поймать змею.
– Простите, у нас такие приветствия не приняты, – произнесла она очень глубоким, но прохладным голосом и обплыла меня по дуге, грациозно опустившись прямо на пол среди подушек.
«Эх, верно говорят, Ванька! Роскошные женщины всегда неприступны, как айсберг», – подумалось мне, но я поскорее отбросил неуместные мысли в сторону. Судя по всему, она и есть владелица художественного павильона, а значит, мой будущий работодатель. Надо настроиться на деловые отношения.
Я сделал глубокий вдох, стараясь не таращиться на идеальное лицо, сел напротив и взял быка за рога:
– Киора, не хочу показаться вам излишне прямолинейным. Но раз уж ваши дети, так сказать, оформили меня на должность няни, давайте сразу к делу. У меня нет опыта работы именно с детьми, но есть обширный опыт работы с… разношёрстным контингентом со сложным характером. И поверьте, те, с кем я сталкивался, зачастую вели себя хуже, чем ваши очаровательные дети после ведра конфет и кружки энергетика. Я умею разруливать конфликты и пресекать беспорядки. Могу найти подход к самому несговорчивому человеку. Вопрос дисциплины для меня не пустой звук, а справедливость – не пустое слово. Я не знаю ваших традиций, ваших правил, ваших ритуалов, но знаю, что порядок – это основа любого дома. И если вы доверите мне такую миссию, как присмотр за вашими детьми, то я выполню её со всей ответственностью. Да, я не идеальный кандидат на роль няни. Но я человек надёжный, исполнительный и, что немаловажно, терпеливый… в разумных пределах. И если мы договоримся, я гарантирую, что этот замок не только не рухнет, но и станет чуть организованнее.
***
Киора
Киора потрясённо смотрела на гостя, который собеседовался на роль няни. Он подходил на эту должность, как пустынный варвар подходит к чайной церемонии – с суровостью, прямотой и полным непониманием, почему все так долго возятся с крохотными чашками. И дело было даже не в том, что Ивэнь оказался мужчиной, а традиционно за детьми у дракониц присматривали женщины… Нет, против мужчины в своём доме Киора ничего не имела. Если бы это был мудрый маг-исэи с сильными способностями к целительству или медведь-оборотень из пятого поколения самураев, давших клятву защищать, воздерживаться от нанесения вреда и несправедливости, у неё бы не возникло возражений.
Человеку она бы внешне дала лет двадцать шесть или двадцать восемь, и он определённо принадлежал к самому низшему сословию. Он не имел магии – тут Киоре даже переходить на драконье зрение не было надобности – и, судя по обноскам, отсутствию украшений и ужасно коротким ярко-рыжим волосам, не обладал поддержкой хоть сколько-то состоятельной семьи. Нет, оттенок как раз очень благородный – лисий, – что редкость среди людей без магии, но длина… Фаланга пальца, не больше!
С самого начала Ивэнь пренебрежительно поклонился, а затем попытался совершенно возмутительным образом прикоснуться к ней. Драконице! Никакого почтения! Киора имела полное право разгневаться и выставить чужака вон, но пребывала в таком ошеломлении, что просто села на циновку, на которой обычно принимала гостей. Ивэнь же вновь плюхнулся бесцеремонно близко, дерзко проигнорировав положенные по этикету пять шагов, а ведь именно столько – не меньше! – сословий их разделяло.
И в тот момент, когда Киора мысленно потянулась к Кураяма-дзё, чтобы выставить наглеца за порог, Ивэнь заговорил. Голос у мужчины оказался на редкость звучный. Низкий, мелодичный, обволакивающий, с лёгкой хрипотцой. Про такой говорят – словно тяжёлый шёлк, скользящий по полированному древу старого сундука.
«Киора»…
Не «Киора-сан», не «леди Морской Лотос» и даже не «госпожа крылатая». Вот так одним обращением показал, что считает вправе общаться с ней как с равной. Драконица мысленно хмыкнула.
Её взгляд упал на непривычно широкие плечи и руки с выступающими жилами, обожжённое солнцем лицо с лёгкой растительностью на щеках и обветренные губы. Чересчур развитые мышцы плеч, рук и особенно выдающиеся – груди. Тонкая светлая ткань вопиюще неприлично обтягивала последние… Так даже самая развратная гейша не оденется перед своим покровителем. А уж про обтягивающие штаны и гм-м-м… место, которое принято скрывать взрослым, драконица и вовсе тихо ахнула. Как он вообще сидит в этой одежде, скрестив ноги?! Любой мужчина, будь то человек, оборотень или дракон, предпочёл бы широкие штаны и кимоно, пускай даже укороченное, но которое скрывало бы гм-м-м… вот это всё. Богиня Аврора! Ему там вообще удобно так? Не пережимает? Впрочем, мужчины-эльфы тоже предпочитают утягивающие штаны, правда, они поверх носят туники…
Киора отвела взгляд от мужского паха и мысленно себя одёрнула. Не смотреть, не смотреть, не смотреть… Это бесстыдство, в конце концов. А она драконица. Взгляд вновь упал на широченные плечи. Никогда не видела столько крупных мужчин… Даже среди драконов. Кто он? Кузнец? Строитель кораблей? Разнорабочий?
В драконьем языке существовало выражение «тонкий, как ива», и было это желанным комплиментом и для женщины, и для мужчины. Ивэнь же напоминал ствол высокой и крепкой сосны, что стоит на утёсе над морем – непоколебимый, несмотря на штормы и солёные ветра. Никакой благородной гибкости и тонкости.
– …И если мы договоримся, я гарантирую, что этот замок не только не рухнет, но и станет чуть организованнее, – закончил свою речь Ивэнь.
– Вы действительно издалека, – вырвалось у Киоры, которая ещё не пришла к выводу, как общаться с диковинным гостем. С одной стороны, он вёл себя неприемлемо, на грани оскорблений, с другой – говорил складно, вполне уважительно и пришёл с детьми…
Ах да, дети.
Драконица перевела взгляд на стену, увешанную ценными свитками с историческими картинами. Когда-то тут были обычные бумажные вставки, но близнецы настояли, что хотят украсить приёмную гостиную и продемонстрировать гостям богатство рода Морского Лотоса. Разумеется, это не имело никакого отношения к тому, что бумага просвечивала, а свитки – нет. Ну-ну.
Киора прекрасно отдавала себе отчёт, что её сорванцы сейчас сгруппировались по ту сторону стены и подслушивают каждое слово. Выходит, от детей не укрылось, что за последний год в Кураяма-дзё слишком много посторонних драконов. Неужели они чувствуют себя брошенными? Ревнуют? И потому действительно хотят видеть нянем этого мужчину из… из…
– Да, я очень издалека, – подтвердил Ивэнь, не догадываясь о мыслях драконицы. – И раз уж мы затронули эту тему, хочу сразу предупредить, что буду работать нянем временно. Мне надо скопить на обратный полёт, так что не обессудьте, как только нужная сумма будет заработана, разумеется, за вычетом расходов на мою еду и проживание, я вас покину.
Полёт?
Киора посмотрела на Ивэня по-иному. Если гость собирается лететь на кондорах, то это храбро. Если же речь про драконов… то это очень и очень дорого. Никакой уважающий себя дракон не опустится до транспортировки человека… Разве что совсем молоденькие, из бедных родов.
– Это будет очень дорого, – отметила драконица, прикидывая, сколько лет надо работать в услужении, чтобы скопить достаточную сумму на перелёт на драконе. За какую сумму бы она пустила человека на свою спину? Да ни за какую! Кошмар какой!
– Догадываюсь, – шумно вздохнул мужчина, но тут же улыбнулся. – С другой стороны, вам же это только в плюс. Я поработаю у вас подольше. Собственно, тут возникает следующий вопрос: на какое ежемесячное жалование я могу рассчитывать?
Киора моргнула, пытаясь переварить этот напор. Ивэнь говорил так, будто они были добрыми давними знакомыми, а не обычным человеком из низов и драконицей из рода Морской Лотос. Его наглость была почти восхитительной – если бы не граничила с откровенной дерзостью.
Она уже открыла рот, чтобы сделать замечание, но он продолжил, чуть склонив голову набок:
– И да, я хочу иметь один выходной в неделю.
Ошеломительно бесстыдно!
Один выходной в неделю!
На Огненном Архипелаге такие просьбы считались бессовестными. Каждому дракону, оборотню и просто человеку, рождённому в драконьем государстве, с молоком матери вкладывались мысли, что труд – это не просто обязанность, это честь. Ежегодные государственные праздники – вполне достаточный отдых для тех, кто живёт с чувством долга и уважением к общему делу. Люди, клянчащие свободные от забот дни, – это песчинка в чётко отлаженном механизме, способная вывести из строя всю систему. Беря выходной, они увеличивают нагрузку на других людей. Свободный день можно попросить только в очень редких уважительных случаях, будь то болезнь или смерть родственников. Она сама последний раз брала выходной более пяти лет назад!
***
Иван
Красотка зависла, а я вздохнул и потянулся. Что-то какая-то неудобная эта поза со скрещенными лодыжками… Неужели так жалко стульев для гостей? Пока Аянэ сюда меня вела, я точно пару пуфиков приметил. Блин, ну всё ж удобнее, чем сидеть на полу.
– Один выходной в неделю? – переспросила Киора, и я, немного подумав, кивнул.
Ну да, одного мне будет достаточно. Пять на два – стандартный режим для большинства следственных подразделений, сутки через трое – у оперативных групп, а мне будет нормальным и график шесть-один. Хочется поскорее заработать на билет до дома и слинять из этих диковинных земель.
– Любое существо – натянутая струна в инструменте, – внезапно ответила девушка, прерывая мои размышления. – Если одна струна ослабеет или оборвётся, вся мелодия рухнет, обрываясь на резком фальшивом звуке.
Эм-м-м… при чём тут музыка? Я вообще-то её про оплату и выходной спрашивал… Может, это не в её ведении? Ах, я ещё про безопасность хотел обозначить свою точку зрения. Тут точно надо с мужиком разговаривать!
– Я, конечно, не сексист, но можно поговорить с вашим супругом?
– Секс… кто?!
Тёмно-янтарные глаза уставились на меня с неприкрытым шоком.
***
Киора
– Секс… кто?!
Киора пыталась понять, что именно он только что сказал. Этот мужчина, этот… Ивэнь сидел перед ней с неуклюже скрещёнными ногами и вальяжно растягивал губы в улыбке.
Неужели это мужчина-гейша?! Драконица слышала, что такое есть у эльфов, но и представить не могла, что эти извращения докатились до людей… Ужас какой! С другой стороны, это многое объясняло: мужчина выглядел бедно, но говорил и вёл себя как равный, явился явно издалека, но при этом держался замечательно. И выговор! Никакого акцента. Эта деталь с самого первого мгновения озадачила драконицу, а сейчас она пришла к выводу, что если Ивэнь занимался обслуживанием женщин…
«А почему только женщин? Вполне вероятно, что и мужчин тоже! Про супруга же спрашивает».
Киора на миг зажмурилась, запрещая себе думать об этом. Это не её дело. Какая разница, как он зарабатывал деньги раньше? Сейчас Ивэнь претендует лишь на должность няня.
– Увы, у меня нет супруга. Я вдова.
– Оу… мои соболезнования.
Драконица бросила взгляд на открытые двери балкона. Огромный жёлтый диск уже коснулся верхушки гор. «Жду вашего отчёта лично во дворце не позднее часа Закатного Солнца», – всплыло напоминание принца Аккрийского в голове. Драконий принц – не то существо, которое можно заставлять ждать.
– Простите, но на этом всё. Аянэ, подготовь комнату для Ивэня, покажи ему всё.
***
Киора
– Увы, у меня нет супруга. Я вдова, – ошеломила меня эта женщина.
– Оу… мои соболезнования, – произнёс я на автомате, понятия не имея, как реагировать на такое признание.
Эта изящная красавица с тонкой талией, перевязанной алым поясом, никак не хотела у меня ассоциироваться ни со вдовой, ни с матерью четырёх детей (А Теону, между прочим, четырнадцать, и я вообще боюсь представить, во сколько лет она родила!) и владелицей гигантского исторического замка. Весь мой запал и подготовленная речь на тему детской безопасности и отсутствия охраны на входе растворились сами собой. Пока я пытался подобрать хоть сколько-то подходящие к ситуации слова, Киора стремительно и грациозно поднялась и сказала:
– Простите, но на этом всё. Аянэ, подготовь комнату для Ивэня, покажи ему всё.
– Да, Киора-сан, – отозвалась та самая пожилая кухарка, сложив руки ладонями друг к другу и низко поклонившись.
Я подскочил с небольшим промедлением и быстро уточнил, поймав ускользающую девушку за рукав:
– Так погодите, я, получается, принят? А какая будет зарплата?
– Достойная. – Тёмно-янтарные глаза блеснули, клянусь, угрожающе!
Что за отвратительная манера отвечать, не отвечая! Ар-р-р!
– М-м-м… А выходной один раз в неделю, верно?
– Я подумаю. Отпустите, мне надо улетать, – почти гневно произнесла Киора.
Пришлось разжать кулак.
А дальше где-то сбоку прошелестела длинными халатами Аянэ и попросила следовать за ней. Коридор был длинным и тихим. Полы из лакированного дерева блестели так, будто их натирали с утра до ночи. Бумажные стены украшали росписи – одни с горными пейзажами, другие с карпами, плывущими среди облаков. Мы прошли по огромному залу с открытыми панелями, откуда открывался вид на внутренний дворик с декоративным прудом. В целом, местные декорации меня не особенно трогали, в крови бурлила злость на новую работодательницу.
«Нет, ну как так можно даже не сказать, сколько у меня будет выходных?» – сказал я, как оказалось, вслух.
– Господин Ивэнь, вы говорите о свободных днях так, будто они являются неотъемлемой частью вашего существования, – внезапно откликнулась моя сопровождающая, всё так же идя чуть поодаль. – Но позвольте мне рассказать вам одну древнюю истину, которую шёпотом передают из уст в уста в каждом уголке этого мира. День матери начинается с первым лучом рассвета, а заканчивается лишь тогда, когда последние тени ночи растворяются в утренней дымке. Её руки трудятся, когда руки детей отдыхают. Её глаза следят, когда глаза детей закрыты сном. Ветра могут утихнуть, волны – успокоиться, а горы – осыпаться пеплом, но сердце матери никогда не перестаёт биться в ритме заботы. Она – как лотос в пруду: всегда на поверхности, всегда готова к новым трудностям.
К чему клонит пожилая повариха, понять было не сложно.
– Но я ведь не мать! Я наёмный работник! – воскликнул раздражённо.
Нет, я, конечно, слышал, что в Азии принято работать сверхурочно и порой даже умирают от переутомления, но как-то воспринимал это скорее шуткой.
– А я кокку1. – Аянэ вскинула голову. – Вы же привыкли есть каждый день, верно?
«Понятно. – Я мысленно махнул рукой. – Ну что ж, если уж подписался на этот сумасшедший дом, то придётся жить по его правилам. Выбираться из замка мне точно понадобится, но с детьми можно что-нибудь придумать на это время. В конце концов, должны же быть у них какие-то уроки…»
– Вот ваша комната, господин Ивэнь. – Тем временем Аянэ отодвинула в сторону деревянную перегородку и показала практически пустое помещение.
Пол был устлан плетёными циновками, в одном из углов стоял крошечный журнальный столик тёмного дерева, на нём догорала палочка благовония, а на стене напротив висела чёрно-белая картина с изображением одинокой горы. Спать, судя по всему, предполагалось на тоненьких матрасиках, что сиротливой стопочкой лежали в углу.
Офигеть. Вот это аскетизм… Ну окей, мне в целом много не надо.
– С-с-спасибо, – выговорил я, когда первый шок прошёл.
М-да, надеюсь, зарплату мне всё-таки будут платить как полагается, а не вот так, как выделили эту комнату.
– Соседние тоже ваши. Справа санузел, слева гардеробная. Если что-то понадобится, вы всегда можете обратиться ко мне или к двум девушкам, что здесь работают. Они немые, но отлично понимают речь. И да, вот аванс. Госпожа Киора-сан велела выдать его для вас, посчитав, что вам могут потребоваться деньги на одежду.
С этими словами пожилая женщина жестом фокусника достала из широкого рукава кимоно нитку, на которую были надеты монетки. Плоские, круглые и квадратные, с симметричными дырочками по центру, они болтались на верёвочке как бублики. Я растерянно уставился на эти бусы, ожидая подвоха.
– Это моя… зарплата? – осторожно уточнил я, пытаясь не выдать культурного шока. По ходу, про банковские карты в этой глуши не слышали.
– Совершенно верно. Тут триста скриптов и двадцать риен. На первое время должно хватить.
– Спасибо…
Вот бы ещё узнать курс валюты к юаню или йене, ну да ладно. Это дело завтрашнего дня.
– Приятного отдыха, господин Ивэнь.
– Аянэ. – Я обратился к женщине, когда она поклонилась и уже переступила порог спальни.
– Да, господин?
– А почему ты называешь Киору как-то странно… «Киора-сэн» или «сун»…
– «Сан», господин Ивэнь. Это означает, что я признаю, что она выше меня. Дань уважения, когда человек обращается к тому, кто выше сословием. Вы, верно, совсем издалека, но госпожа Киора-сан является леди рода Морской Лотос, и это всё, – она обвела руками комнату, – её личные владения.
Ух ё-ё-ё, видать, я лажанул, когда обращался к девушке по имени… Вот же незадача. У нас в участке некоторые юнцы жесть как обижались, если их называть без отчества, а это, похоже, какая-то местная заморочка. Я взволнованно взлохматил волосы.
– А как мне надо обращаться к ней? Чтобы звучало уважительно?
– Ох, господин, мне сложно сказать. Она приняла от вас обращение по имени, как равного, и не стала поправлять. Думаю, вы можете и дальше так к ней обращаться… – Аянэ сама выглядела растерянной и явно не знала, как лучше.
Кухарка ушла, а я некоторое время постоял, раздумывая над всем случившимся. Неожиданно навалилась смертельная усталость. Я разложил несколько матрасов, сверху кинул одеяло, которое нашлось тут же, скинул джинсы и футболку-поло прямо на пол и прилёг с мыслями о том, что буквально чуть-чуть передохну и пойду изучать новое место работы.
Стоило закрыть глаза, как память зачем-то подбросила невероятной красоты лицо моей новой работодательницы, её пронзительные янтарные глаза и алые губы.