Декер валялся на кровати в доме Митчеллов, потирая заклеенный хирургами скальп.
Было уже поздно, он жутко устал, в голове неприятно пульсировало.
С Джеймисон он был не до конца честен. Травмы на футбольном поле ему действительно были не в диковинку. И сотрясения мозга тоже. Но на сей раз ощущения оказались совсем другими. Казалось, что боль сконцентрировалась не на поверхности головы, а где-то глубоко внутри. И что она распространяется оттуда, захватывая все большее пространство.
Рентген показал, что упавший на него неизвестный предмет голову не пробил. Не обнаружилось ни трещин, ни тем более перелома, и все же Амос чувствовал себя как-то непонятно. И не только потому, что мозг основательно взболтало внутри черепа, – это, собственно, и именуется сотрясением. Что это было за странное чувство и почему оно появилось, он и сам не мог толком объяснить.
Сон все не шел, и около трех ночи Декер принял душ, оделся и спустился вниз.
На кухонной стойке увидел листок бумаги. Подхватил его. Это оказался тот перечень чисел, который недавно подсунула ему Зоя – проверить, сумеет ли он их запомнить.
Повинуясь какому-то непонятному побуждению, Декер вдруг решил повторить этот тест. Отложил листок в сторону. Вызвал в памяти его изображение, пробежался по колонкам цифр. Все было замечательно, пока он не добрался до самого низа страницы. Тут произошел какой-то сбой – словно проигрыватель споткнулся о царапину на компакт-диске.
«Где же два последних числа?»
В некотором отупении он вышел через заднюю дверь, опустился на плетеный стул на террасе. К счастью, его частично прикрывал навес, поскольку моросил мелкий дождик. Хотя Декеру было на это плевать. Приходилось ему уже сиживать под дождем. И даже спать под дождем приходилось – еще в Огайо, когда на какое-то время он остался без крыши над головой.
Крепко потер макушку. Абсолютной памятью он владел уже так долго, что стал воспринимать ее как нечто само собой разумеющееся. Были в этом владении и неприятные моменты – в частности, время так и не стерло из нее жуткие воспоминания о трагической гибели его семьи. Но оказалось также, что этот исключительный дар – редкостное подспорье при раскрытии преступлений, и Амос всегда на него полностью полагался. Неужели это некогда безупречное запоминающее устройство стало оставлять незаполненные пробелы?
Прикрыл глаза, снова представил себе листок с цифрами. На сей раз два последних числа различил, а вот три посередине – никак. Они упорно расплывались, словно на чернила, которыми они были написаны, попала вода.
Этого еще только не хватало!
Декер уставился на дом напротив, с которого и началось нынешнее расследование. Если б он не стоял тогда на этой террасе, потягивая пиво и озираясь по сторонам, они с Джеймисон никогда не впутались бы в это дело.
«Кто же вас убил?»
Больше всего Декера сейчас занимал ответ именно на этот вопрос.
– С вами все хорошо, мистер Амос?
Обернувшись, Декер увидел Зою, которая стояла в дверях в своей розовой пижамке. Она держала под мышкой ярко-зеленое одеяло и нерешительно покусывала большой палец. Вид у нее был озабоченный.
– Все отлично, Зоя.
– Тетя Алекс сказала, что вы стукнулись головой.
– Да ничего страшного. Стукнулся и стукнулся. А ты чего не спишь?
Она вышла на террасу и села по-турецки прямо на доски рядом с ним, плотно укутавшись в одеяло.
– Иногда просто просыпаюсь. Потом иду попить молочка, но мама сегодня забыла купить.
Она примолкла и опять сунула в рот большой палец.
Глядя на нее сверху вниз, Декер вдруг увидел вместо нее другую девочку – свою дочь Молли.
– У моей дочки тоже было такое же одеялко. Она называла его «Гермиона». Знаешь, из Гарри Поттера? Гермиона Грейнджер.
– Мама не читает мне такие книжки и кино смотреть не дает. Говорит, что я еще маленькая.
– Ну когда вырастешь, тебе точно понравится.
– А как вашу дочку зовут?
– Молли.
– А она меня старше?
Декер отвернулся – вдруг перехватило горло. Зачем, дурак, приплел сюда Молли?
Кивнул:
– Лет на шесть старше.
– А что же она с вами не приехала?
«Угу, далеко не лучшая была мысль».
– Она была… Она в школе.
– О! Так она с мамой осталась?
– Да, они вместе, можно и так сказать.
Зоя уставилась на дом, в котором обнаружили двоих мертвецов.
– Это вы с тетей Алекс разбираетесь, что там случилось?
– Да, вот решили немножко помочь полиции.
Зоя задумчиво пососала палец, сосредоточенно насупившись и широко распахнув глаза. Пробормотала невнятно:
– Мамочка говорит, там кто-то умер.
– Послушай, Зоя, давай ты не будешь про это думать, хорошо? Это не имеет никакого отношения ни к тебе, ни к твоим близким.
– Тетя Алекс мне близкая. А вы сказали, что вместе с ней помогаете полицейским.
Декер был явно застигнут врасплох:
– Точно. Я знаю. В смысле…
Под пристальным взглядом Зои он окончательно умолк.
– Тебе… Тебе пора спать, Зоя. Сейчас и вправду очень поздно.
– А вы почему не спите?
– Иногда так много всего крутится в голове, что просто не заснуть.
– А мне вот это помогает, – произнесла Зоя, протягивая ему одеяло.
Этот добрый жест крошечной девчонки заставил Декера невольно улыбнуться. Он дотронулся до краешка одеяла, произнес:
– Спасибо, но, по-моему, тебе с твоим одеялком надо держаться вместе. Так будет лучше.
Зоя взяла одеяло в охапку, немного постояла и направилась к двери. Обернувшись, произнесла:
– Надеюсь, вы больше не поранитесь, мистер Амос.
Декер посмотрел на нее:
– Постараюсь.
После того как она скрылась за дверью, он вновь уставился на соседний дом. Прикрыл глаза, вызвал из памяти похожую картинку, стал проигрывать в голове, словно видеозапись.
Глаза сами собой широко распахнулись.
И далеко не без причины.
Обычно любая сцена возникала в памяти ровно в том порядке, в котором Амос ее когда-то наблюдал. Он всегда считал, что его мозг сохраняет полный оригинал. Примерно как с тем листком с цифрами, который подсунула ему Зоя, – увидел и сразу запомнил.
Но теперь, как и при второй попытке вызвать из памяти те же цифры, воспоминания всплыли разрозненным беспорядочным набором изображений – словно запись разрезали на отдельные кадры, перемешали и запустили проигрываться в случайном порядке. Это вызвало у него и раздражение, и смутную тревогу. Списать этот странный сбой можно было только на полученную травму.
Тоже весьма странную