Борисов не любил уличных торговцев, особенно тех, кто продавал жареные пирожки. Он и раньше эти пирожки не покупал, даже когда они пять копеек стоили, а теперь и подавно.
Всегда проходил мимо неопрятных, синюшных продавщиц и не понимал, как у них вообще можно что-то покупать. А тут как-то идет Борисов своим привычным маршрутом, а у остановочного павильона девушка в белом передничке какимто печевом торгует. Замерзла бедняжка, нахохлилась, словно мокрый воробышек, одни только голубые глаза из-под вязаной шапочки выглядывают. Остановился Борисов, видит, что девчонка совсем расклеилась на холоде, решил подбодрить:
– Не спи, красавица, – замерзнешь!
– Не замерзну, дяденька, – голосом Настеньки из сказки о злой мачехе, велевшей отвезти падчерицу в лес, отвечает девушка. – Еще полчаса постою – и домой.
– Ну, и чего у тебя тут вкусненького? – дрогнув сердцем, спросил Борисов, снизойдя до разложенной под полиэтиленом выпечки.
– Все вкусненькое! – сверкнув ровненькими зубками, ответила продавщица. – Булочки с изюмом, пирожки с маком, ватрушки. Возьмите – не пожалеете! Свеженькие, только что привезли, горячие еще!
Ну Борисов и взял. А что бы и не взять – по двенадцать-то рублей за штуку! Копейки. Одну ватрушку сразу съел, а другую домой отнес и за ужином с чаем оприходовал. Не обманула девушка – вкусные были ватрушки, как на сметане замешенные.
На другой день, проходя мимо остановки, Борисов сразу про девушку вспомнил. А увидел – обрадовался, словно давней знакомой, и сразу к ней:
– Приветики! Как торговля?
– Плохо, – пожаловалась та. – Целый день дождь – хороший хозяин в такую погоду собаку на улицу не выгонит.
– Ладно, – подмигнул ей Борисов. – Не грусти! Помогу с выручкой, возьму пяток ватрушек.
– А у меня только четыре осталось, – растерялась продавщица.
– Давай все, что есть.
С тех пор стал Борисов каждый день на остановку заглядывать да ватрушки покупать. Имя девушки узнал – Анастасия.
Оказывается, в прошлом году она школу закончила, но в институт не поступила, не хватило баллов, вот и устроилась на работу, чтобы родителям помогать. А учиться собирается заочно.
– И правильно, – одобрил ее выбор Борисов. – Я сам заочно учился. Как говорят, учиться и любить никогда не поздно.
От таких слов Настенька смутилась.
– Я знаю, что у тебя все получится! – убирая ватрушки в пакет, продолжал Борисов. – Ты девчонка красивая, фигуристая, тебя хоть сейчас в «Дом-2» без кастинга возьмут. Да что там «Дом-2» – на «Фабрику звезд» или телеведущей на Первый канал! Тебя только немного приодеть и подкрасить! Правду говорю! Ну что это за куртка на тебе? Позор один! Шапчонка спортивная – тоже одно название и сапоги из кожзаменителя, какие, наверное, еще твои родители носили… А представь на себе дубленку тысяч за тридцать, шапку норковую, итальянские сапожки из натуральной кожи! Да у тебя, Настя, от режиссеров мыльных опер отбоя не будет, как у Чулпан Хаматовой! И еще у этой, как ее, Анастасии Заворотнюк! Сечешь?!
– Ага! – засветилась девушка, и Борисову даже показалось, что еще слово – и она, счастливая, повиснет у него на шее. – А ваша работа, наверное, как-то связана с кино или телевидением?
– Да нет, – стыдливо произнес Борисов. – Я, вообще-то, безработный.
И после этих слов он явственно почувствовал, как слабеет у Насти желание броситься к нему на шею. Он поднял воротник и, не выбирая дороги, зашагал прочь.
– Все-таки не зря я никогда не покупал пирожки у уличных торговцев, – подумал он. – И впредь не буду. Даже по пять копеек!
Борисов вынул из пакета купленную ватрушку и надкусил. Ватрушка была уже не такой вкусной, как раньше. И сметаной не пахло!