– Эвон, стало быть, как, – хмыкнув, тряхнул головой Гаврила и принялся набивать трубку душистым табаком.
Не сказать, что он дымил нещадно, но под настроение выкурить трубочку любил. Ну или вот так, когда нужно было собраться в кучу. Новость, вываленная им на голову, рядовой никак не назвать.
Так-то предварительно они обо всём узнали из газет. Благо Анастасия почитывает прессу с завидной регулярностью. Но это их не больно-то и расстроило. Гаврила даже как-то приосанился и выдал друзьям-знакомым, мол, он не промах, знает, кому служить. А то, что княжич не схотел вешать себе ярмо на шею, так это понятно – он ведь всю жизнь мечтал об аэропланах, а его вместо этого на стол править. Вот и подался восвояси вслед за своей мечтой. И уже успел завоевать какой-никакой авторитет. Пока не как пилот, но лиха беда начало. Он всем ещё покажет! Потому как если к делу с любовью, оно не может не спориться.
С девушкой как-то непонятно. Известие о моём прошлом она восприняла вроде бы и ровно, и в то же время ходит сама не своя как в воду опущенная. А ещё малость испуганная, что ли. С чего бы ей пугаться, коль скоро подробности я озвучил только сейчас?
Рассказал я им, разумеется, не всё, а отредактированную версию. Вот уж о чём не собирался говорить никому, так это о том, что точно знаю, кто стоит за гибелью моей семьи. Сейчас-то на меня косятся и фыркают, но далеко не все. И дворяне в том числе. Многие молодые и горячие вообще воспринимают меня как образец для подражания. Плюнул на всё и пошёл вслед за своей мечтой, за жизнью, полной приключений! Но стоит узнать о моём фактическом бегстве, как из кумира я тут же превращусь в презренную тварь. Словом – от любви до ненависти один шаг.
Но мнение горячих мальчишек меня интересовало мало. Как, впрочем, и Анастасии. Для меня она просто проходящая мимо. Не она, так другая. Мой прежний небогатый опыт показывает, что в случае необходимости я вполне смогу обойтись и без штурмана. Во всяком случае, на первых порах.
А вот опытный бортмех. Это совсем другое дело. Паровики, как я уже не раз говорил, требуют систематического ухода. Конечно, можно обслуживать машины и в мастерских гильдии или в порту. Но тут, опять же, кто его знает, какой уровень у тех спецов. К тому же есть ещё и поломки с вынужденными посадками в какой-нибудь глуши.
– Ну, я всяко-разно с тобой, Фёдор Максимович. Хочет тебя порешить твой дядюшка иль нет, это только твои догадки. А я, поди, и так каждый раз башкой рискую, – пыхнув терпким табачным дымом, произнёс здоровяк.
– Подумай, Гаврила, у тебя ведь семья.
– А я подумал, ты не сомневайся.
– И что вы собираетесь предпринять, Фёдор Максимович? – поинтересовалась Анастасия.
– Пока стану кочевать. Чередовать рейсы гильдии с порожними скачками, сбивая со следа возможных преследователей. Да хоть в кругосветку отправлюсь. Гильдия раскинула свои щупальца по всему миру. А то можно и сторонними рейсами подрабатывать. Ну и думать, как обезопасить себя в дальнейшем.
Вообще-то, мне следовало поступить так с самого начала. А обзавестись документами через тот же криминал. Найти меня за бугром, да ещё и при кочующем образе жизни, было бы весьма проблематично. Но как я уже говорил, я не ожидал подобного проворства от местных сыскарей, а потому моё обнаружение было бы только делом времени. Опять же, разговор с дядюшкой под «Лжекамнем» должен был показать ему всю искренность моих намерений. Но, похоже, всё напрасно.
– А если вы всё это сами себе напридумывали? – спросила Анастасия.
– Может, и так, – пожал я плечами, – но лучше подстраховаться, чем после изумляться. И потом в крайнем случае мир посмотрю. Всё в плюсе.
Вообще-то, убегать и прятаться от проблем это самая настоящая глупость, если они реально есть, то непременно догонят. Так что вариантов два, либо купировать проблему, либо стать настолько сильным, чтобы до тебя не могли дотянуться. И в обоих случаях нужны деньги.
Я знал, откуда их взять. Оставалось найти тихий уголок, где можно было бы устроиться без опаски. Хотя бы на какое-то время. Ну и, конечно же, иметь возможность летать. Ну нравилось мне ощущение полёта, и я не видел смысла отказывать себе в этом.
– Понятно. Тогда я тоже с вами, – решительно произнесла Анастасия.
– Уверены?
– Гаврила Степанович прав, ваши умозаключения ещё ничего не значат. Мне нужна практика, а вы затеяли самую настоящую кругосветку. Я промолчу о том, что это само по себе интересно, так ещё и практика получится разносторонней. Да мне за такую возможность цепляться обеими руками нужно. Разумеется, если я вас устраиваю как штурман.
– Пока устраиваете. А как там оно будет дальше, время покажет.
– Фёдор Максимович, а как же мои? Мне что же, деньги в мошне с собой носить? – спохватился Гаврила.
– Зачем же. Представительства «Русского банка» есть по всему свету. Оформишь доверенность жене на использование твоего счёта, и всех дел.
– Хм. И когда вылетаем?
– Пару дней на то, чтобы утрясти все вопросы, а тогда уж можно будет подумать и о первом рейсе.
– Ладно. Пойду, свою обрадую, – вновь пустив облако табачного дыма, поднялся Гаврила.
При этом протез никак о себе не дал знать. Ни скрипа, ни треска, вообще ничего. Словно и нет его. Вот что значит хорошее изделие при должном уходе…
Полночи занимался шлифовкой сапфиров, успев огранить три камня по десятку карат. С учётом их чистоты и того, что об искусственных тут пока не знают, в общем получается порядка четырнадцати тысяч. Конечно, при реализации выйдет на треть меньше, но всё равно очень даже прилично. А когда всё же найду место, где смогу заняться этим вопросом более плотно, дела и вовсе выправятся.
Наутро отправился в паспортный стол, чтобы закрыть вопросы со сменой документов. Времени это заняло немного. Затем забежал в банк и наконец в гильдию, дабы привести дела в надлежащий вид.
Здесь на меня бросали любопытные взгляды, но заговорить никто не пытался. Я ведь ни с кем и не общался-то толком. Помощница кадровика Таничева пыталась со мной заигрывать, изображая из себя скромницу. Я подумал было, а почему бы и нет, но потом махнул на это дело. Не вьюноша бледный со взором горящим, у которого все мысли только вокруг этого и крутятся.
Затем направился в амулетную лавку Абрамова. Коль скоро мне теперь нет необходимости обосновывать свои доходы, пришла пора закрыть вопрос с кредитом. По-хорошему, оно, конечно, лучше эти деньги вложить в какое-нибудь предприятие. Но у меня нет должных знакомств, а в этом мире я ещё плохо ориентируюсь.
Можно было бы заняться самому, как я это делал прежде. Вот только для этого нужно осесть, чего мне делать ни в коем случае не рекомендовалось. Как уже говорил, я не имел возможности даже обработать имеющиеся у меня запасы сапфиров и рубинов.
– Здравствуйте, Фёдор Максимович, – с открытой улыбкой приветствовал меня хозяин лавки.
– Здравствуйте, Мартьян Ярославович, – поздоровался в ответ я.
– С чем пожаловали? Если опять желаете предложить мне амулеты, то я не вижу причин для отказа.
– Читаете, стало быть, газеты, – хмыкнул я.
– Ну для чего-то же меня обучали в школе грамоте. Так отчего этим не пользоваться, – развёл руками купец.
– Я по поводу кредита.
– А что с ним не так?
– Хочу закрыть этот вопрос.
– А куда вам спешить? Гасится и гасится. А так придётся вывалить банку сразу весьма крупную сумму, которую можно вложить во что-то дельное.
– На данный момент мне куда предпочтительней всё же избавиться от кредита. И получить свободные средства.
– И как скоро вы желаете закрыть этот вопрос?
– Сегодня.
– О как! – искренне удивился Абрамов.
– Увы, но я серьёзно ограничен во времени.
– А давайте так, молодой человек. Вы ведь пока внесли только четверть стоимости «Альбатроса». Минус от сотни вашего залога, и получаем на выходе семьдесят семь тысяч пятьсот рублей. Мы сейчас же отправляемся в банк, где переоформляем ваш кредит на меня, я перевожу на ваш счёт означенную сумму, и все довольны.
Понятно. Похоже, Абрамов уже нашёл покупателя на мой бриллиант, но сделка пока только в процессе, а свободных денег у него не хватает. Согласно же нашего договора, в случае невозможности выплаты всей суммы он должен вернуть мне амулет.
На этой сделке он уже заработал чуть больше трёх тысяч, и если он её завершит, она принесёт ещё порядка двадцати пяти. За минусом банковского процента за кредит, разумеется, чуть меньше. Но всё одно выгода ощутима, и отказываться от столь существенной прибыли попросту глупо. Тем более что от него требуется лишь немного телодвижений.
У меня, конечно, остаются ещё амулеты общей стоимостью порядка семидесяти тысяч. Только Мартьяну Ярославовичу они сейчас не по карману. И к слову, в немалой степени как раз моими стараниями. Его лавка однозначно имеет не один миллион годового оборота, а прямо сейчас в ней товара не меньше, чем на десяток. Только я изрядно так выбрал у него оборотные средства, а он не может себе позволить обнулить свой счёт.
Но и средств, оказавшихся в моём распоряжении, вполне достаточно, чтобы при случае вложиться в какое-нибудь предприятие. Хотя, безусловно, от амулетов желательно избавиться. В случае необходимости получить доступ к деньгам на счёте я смогу, находясь за тысячи вёрст. А вот к камням в ячейке уже не получится. Таскать же их с собой глупо. Значит, придётся навестить другие лавки.
– Я согласен на переоформление кредита, Мартьян Ярославович.
– И ещё, Фёдор Максимович, предлагаю выкупить у вас ваши амулеты под обязательство внести деньги на ваш счёт в течение месяца.
– Хм. За оставшиеся два бриллианта и топазы там получится серьёзная сумма порядка семидесяти тысяч.
– Отсрочка в месяц или возврат амулетов с компенсацией по сто рублей за каждый, – тут же дополнил он своё предложение.
– А что вы скажете, если я захочу приобрести у вас «Зарядник» на сотню карат. Найдётся у вас такой товар?
– Топаз в сто шесть целых и четыре десятых карата на сумму восемьдесят четыре тысячи восемьсот рублей, – утвердительно кивнул купец, с трудом сдерживая удовлетворение.
– Отлично, – выкладывая на стеклянный прилавок малахитовую шкатулку с амулетами, произнёс я.
Ещё три с половиной тысячи я потратил на покупку комплекта из четырёх «Разговорников» в два карата каждый. В принципе, мне хватило бы и трёх, но меньше не было. Так что получилось на вырост. Дорого, не без этого, но связь того стоит.
По совокупности сделки Абрамову оставалось перевести мне на счёт пятьдесят семь тысяч двадцать три рубля семьдесят пять копеек. Как по мне, так удачный день!
Покончив с переоформлением кредита и пополнением счёта, я прошёлся по заказам и оплатил их доставку домой. Пора заняться переснаряжением патронов. Впрочем, я это поручу Гавриле. Пусть трудится. Всё снарядить ему, конечно, не успеть, но сколько-то изготовит, а там заберём с собой, изыщем время и закончим.
После обеда направился в царское присутствие, каковое представляло трон и имелось во всех стольных городах. Там я уплатил единый налог и получил грамоту купца третьей гильдии. Не обычную, а особую, позволяющую только один род деятельности – подзарядку амулетов Силой.
Как уже говорилось, амулетные лавки тяготеют к стольным градам с источниками Силы. Но амулетами пользуются повсюду, и каждый раз кататься за подзарядкой в княжеские столицы весьма проблематично. Потому появилась особая каста купцов, предоставлявших именно эту услугу. Этим можно было заниматься параллельно основному занятию, потому как пусть услуга и востребованная, тем не менее в очереди желающие не стоят.
Княжья грамота стоила дешевле, но позволяла покупать Силу по льготной цене только в конкретном месте. Царская обходилась значительно дороже, но теперь уже можно было напитывать «Зарядники» по всему Русскому царству. Что меня устраивало куда больше.
Настя осмотрела комнату флигеля, не забыла ли чего. Взгляд задержался на половице, под которой она устроила тайник, сложив туда дневники учителя. Для неё они представляли значительную ценность. Изучая их, а не машинально копируя в спешном порядке, она могла серьёзно продвинуться в собственном развитии, следуя не по целине, а торной дорогой, избегая ошибок, допущенных её наставником, шаг за шагом познавая природу Силы.
Несмотря на то, что одарённые создали свою гильдию целителей, противоречий меж ними куда больше, чем общего. Они вынуждены кое-чем делиться, дабы и самим иметь доступ к чужим наработкам. Однако при этом куда больше скрывают, чем делают достоянием остальных. Как результат, познание природы Силы идет медленно, как ползущая улитка. Быть может, кто-то из целителей долгожителей и углубился в этом плане много дальше остальных, но говорить об этом не спешит.
Увлёкшись Силой, они вовсе не лишены тщеславия и, понимая, что их век когда-нибудь закончится, стремятся обзавестись учениками. Они помогают им на пути развития, а затем передают свои знания, опыт, и наконец делают их наследниками и продолжателями своего дела. Вот только одарённые весьма редко встречаются среди людей.
Каких-то двести лет назад их и вовсе преследовали как слуг сатаны. Конечно, они гораздо сильнее обычного человека, даже если тот обзавёлся такими костылями взаимодействия с Силой, как амулеты. Но если убить тебя желает не один, и настроены они решительно, тебе не выстоять, ибо запасы вместилища не бесконечны.
Те из одарённых, кто возомнил, что может сам править, погибали куда быстрее прятавшихся и познававших Силу втайне. Знать и не думала уступать свою власть, без тени сомнений и жалости уничтожая зарвавшихся адептов Силы. Поэтому они предпочитали сидеть в самых дальних углах, зарабатывая себе на хлеб насущный целительством.
Ситуация начала резко меняться с появлением амулетов. Теперь одарённым было что предложить сильным мира сего в обмен на безопасность и возможность без опаски заниматься своим делом. Как результат, при княжеских и боярских дворах появились целители.
Так уж вышло, что князь Кувандыкский стал обладателем технологии получения дешёвого алюминия в товарных количествах. Ценность этого металла переоценить сложно. Это многомиллионные доходы! Причём в достаточно бедном Оренбургском великом княжестве, где, по сути, всё держалось на источнике Силы. Новое производство серьёзно увеличило бы доходы в казну.
Вне всякого сомнения, великий князь Оренбургский подвинул бы одного из своих князей, завладев этой золотой жилой. Туровский же не желал отдавать своё, а потому задумал отложиться, став удельным князем. Для чего собирался заручиться поддержкой царя.
Учитель сделал ставку на победу Туровского. Он понимал, что тот на этом не успокоится и, набрав с помощью денег силу, постарается занять великокняжеский стол. И опять не без помощи государя. Благо по законам Русского царства право на это он имел, так как по крови являлся дальним Рюриковичей.
Интерес наставника Анастасии был в получении доступа к источнику Силы. То, к чему стремились все одарённые, но не у всех была такая возможность. А ещё стоило попытаться завладеть дневниками великокняжеского целителя. Ценность подобных записей для одарённых переоценить невозможно.
Однако всё пошло наперекосяк. У самого Орехова сил, может, было и не так много для стремительного подавления восстания, но ему помогли соратники по партии. Царь не поддержал Туровского. Не прошло и месяца, как с восстанием было покончено, а её учитель погиб. Настя прочитала об этом в газетах за день до возвращения Горина.
Теперь она осталась одна. И если по её следу уже идут ищейки, то самое лучшее, что она могла придумать, это присоединиться к Фёдору Максимовичу. Тот и сам будет в бегах, а значит, всё время настороже, старательно запутывая след. Ей даже делать ничего не нужно, просто находиться рядом.
Из дневников учителя она забрала с собой только необходимый на данном этапе для собственного развития. Три последних, которые так и не успела скопировать, и самые важные она поместила на хранение в банковскую ячейку. Остальным предстояло дожидаться её возвращения в тайнике.
Настя подхватила свой чемодан и вышла из флигеля. Заперла дверь, на прощание помахала ручкой Антонине Прохоровне и легко сбежала с крыльца к поджидающему их такси. Горин был уже там, Гаврила Степанович поцеловал жену, обнял дочь, потрепал вихры Витьки, присел и обнял сына шести и дочь десяти лет, после чего двинулся к калитке.
Каких-то пятнадцать минут, и локомобиль домчал их до порта, где уже ожидали представители с грузом и вездесущие грузчики, готовые за скромную плату избавить экипаж от необходимости возиться с погрузкой или разгрузкой. Остаётся только показать, куда именно и как размещать груз.
Эта почётная обязанность традиционно ложилась на плечи штурмана. Но, учитывая её неопытность, за ней в свою очередь присматривал Лужин. При этом вёл себя в высшей степени тактично, указывая на недочёты и поясняя кое-какие тонкости так тихо, чтобы никто из посторонних не слышал.
– Спасибо, Гаврила Степанович, – поблагодарила она его, когда груз наконец был закреплён.
– Да бросьте, Анастасия Ильинична. Мы же одна команда, как иначе-то.
– Ладно. Будет нужда, я вам тоже помогу с машинами.
– Вот уж чего не надо. С этим я и сам как-нибудь. А то потом переделывать ещё. – Гаврила выставил перед собой руки в шутливом протесте.
– Так я только ключи подавать буду, – тут же нашлась она с ответом, одарив его озорной улыбкой.
– А-а, это совсем другое дело. Тогда годится, – с наигранно важным видом качнул он головой, и они рассмеялись.
– Гаврила Степанович, вы меня просто по имени зовите. Ладно?
– Ну, тогда и вы меня по батюшке не величайте, а то прямо как и не мне говорите.
– Договорились.
– Настя, вы тут побудьте, а мне отлучиться нужно. Пока Фёдор Максимович отметит документы на вылет, я как раз обернусь.
– Бегите, конечно. Я поберегу наш «Альбатрос», – похлопала она по «Коловрату» на бедре.
Едва бортмех ушёл, как она прошла в грузовой салон и, вооружившись шилом, выковыряла из щели пятикаратный топаз. А там и второй, практически близнец первого, но уже из другой щели. Она их почувствовала сразу, как только подошла к самолёту. Единственно её уровня познания пока недостаточно, чтобы по одним лишь ощущениям определить, какой именно конструкт использован. Этому ей ещё предстоит обучиться. Но проявление Силы она чувствовала безошибочно. Если, конечно, амулеты не укрыты под малахитом.
Видела она наличие или отсутствие амулетов и на окружающих. Пока не очень далеко, всего-то на расстоянии в десяток шагов. А ещё могла в некотором роде определить концентрацию Силы. К примеру, у Гаврилы её было не на один амулет, а у Фёдора Максимовича её проявление стало значительно больше прежнего, значит, и камни стали больше.
Настя покатала на ладони два топаза. Огранка передающего «Маяка». Пяти карат, при кратковременной активации только для корректировки направления и дальности, в зависимости от удаления половинок друг от друга может хватить от полугода до года.
Отложив в сторону один из них, она сжала в ладони оставшийся и, закрыв глаза, скользнула в лёгкий транс. Приёмник этого «Маяка» находится в центре города. Поменяла амулеты. На этот раз на противоположной окраине Пскова. То есть их пометили две разные группы. И если первая охотится за Гориным-Демидовым, то вторая должна идти по её следу.
При мысли об этом Настя настороженно оглянулась по сторонам, хотя и находилась в салоне одна. К сожалению, её чутьё пока ещё слабое, и она может прощупывать пространство только в радиусе десятка шагов. Чего недостаточно даже для проверки всего «Альбатроса».
Осторожно выглянула из двери, окинув окрестности тревожным взглядом, но ничего подозрительного не обнаружила. Потом успокоила себя тем, что коль скоро к ним подбросили «Маяки», значит, нападать в Пскове точно не собираются. Горин говорил, что дядюшка, скорее всего, выждет какое-то время, пока не уляжется шум. Её сейчас хватать тоже ешё рано, так как преследователям понадобятся дневники её учителя. В особенности последние три. А значит, она дует на воду.
Настя положила камни в свой карман. Лишить их Силы для неё не составляло труда. А тогда уж и связь между половинками пропадёт. Но к чему раньше времени настораживать преследователей. Тем более что их маршрут им, судя по всему, известен. Они ведь открыто получали груз.
Однако после она непременно обезвредит амулеты. А там можно будет спилить одну из вершин граней обычным напильником, лишив конструкт целостности. После чего камень продать, получив за каждый из них рублей по триста, не меньше.