Глава 2

Первую ночь на новом месте Андрей Михайлович провёл без сна. В принципе, она ещё не закончилась, но дом невелик, всего две комнаты и кухня с прихожей, но на соседнем диване мощно храпит умаявшийся за день Вадим. Какой уж тут сон. Племянник до позднего вечера пытался настроить более-менее приличный интернет, несколько раз залезал на крышу и поворачивал антенную мачту, громко матеря глушащие сигнал деревья. При его габаритах и весе – почти подвиг.

Мысли тоже не давали уснуть. После выхода на пенсию Самарин уже привык к стабильности, и поначалу кажущееся правильным решение остаться в деревне стало вдруг выглядеть бредовым, поспешным и скоропалительным. Вот чем здесь ему заниматься? Картошку сажать уже поздно, да и не лежит душа к сельскому хозяйству, самогоноварение не по нынешнему здоровью. Тупо пялиться в сериалы на ноутбуке? И так изо дня в день, пока однажды… Сколько тех дней осталось? Или месяцев? Или лет?

Нашарил на прикроватной тумбочке пачку сигарет с зажигалкой, отбросил одеяло… Где-то рядом на коврике тапочки должны быть.

От скрипа пружин древнего матраса проснулся Вадим:

– Ты куда?

– Не спится что-то, пойду на свежем воздухе посижу.

– Комары сожрут нахер.

– Я быстро.

Быстро не получилось. Сначала Самарин покурил сидя на ступеньках, потом решил прогуляться по деревянным ступенькам, а там ноги сами принесли его к выходящим на старицу воротам. Не ходить же по единственной деревенской улице в синих сатиновых трусах и растянутой майке? Если и правда кто-то приехал и сейчас страдает бессонницей у окошка? Голые тощие ноги – не лучший пейзаж.

Створка ворот открылась мягко и без скрипа. В нос ударили запахи близкой воды, дым костерка, и… Ну да, так пахнут уха и гороховая каша с копчёностями. Те самые бомжи, что упоминала Полина Дмитриевна? Нет, не бомжи, а туристы – носом в берег приткнулся здоровенный баркас с мачтой. Костерок в ямке, его со стороны не видно, и только запахи стряпни на всю Клязьму. Хорошо ребята отдыхают. Под горячее наверняка по соточке наладят, если не по две.

Подойти и поздороваться? Пожалуй, нет, не самая хорошая мысль. Во-первых, без штанов, а во-вторых, неудобно будет, если примут за деревенского бухарика, примчавшегося на запах выпивки. Если и не примут… какая после второго инфаркта выпивка? Но откажешься – обидишь людей.

Андрей Михайлович ещё немного постоял в тишине, потом щёлкнул зажигалкой, закурив вторую сигарету, и пошёл домой.

И никто не знал, что история одного из бесчисленного множества миров изменилась сразу после щелчка одноразовой китайской зажигалки.


Утро началось с рассветом и грохотом кастрюль на кухне. Полина Дмитриевна справедливо полагала, что находящиеся под её опекой беспомощные мужчины прекрасно обойдутся без сна, но без еды они захиреют и к вечеру превратятся в озверевших от бескормицы зомби. Вот прям натуральных зомби, точно как на обложке книжки, приготовленной для растопки печки. Недовольный шумом Вадим был отловлен первым и послан за дровами.

Да, кто бы спорил, еду можно приготовить на газовой плите, и даже нужно. Газовая плита прощает повару много ошибок и частично исправляет его же кривые руки. Но иногда хочется побаловать себя… Эх, да что говорить, это пробовать надо!

– Андрюша, а ты с огорода зелени принеси.

– Ты разве сеяла что в этом году?

– Я и в прошлом её не сеяла, – отмахнулась Полина Дмитриевна. – Это как сорняк, зачем его постоянно сеять. Вот взять, к примеру, укроп…

Андрей Михайлович мысленно перекрестился и дезертировал с лекции по сельскому хозяйству. Отличает укроп от петрушки, и ладно. Что ещё знать нужно?

В огороде зелень нашлась в дальнем углу почти у самого забора. Нарвав большой пучок, Самарин вспомнил про ночных туристов на парусном баркасе, и посмотрел на старицу через дырку между криво приколоченными горбылями. Туристы отсутствовали.

– Тоже ранние пташки, – сказал сам себе Андрей Михайлович и замер, привлечённый подозрительными звуками. – А этим какого хрена здесь нужно?

Теперь главное не делать резких движений, они этого не любят. Так, во всяком случае, говорят опытные люди. Кто эти они? Да, пчёлы, деловито снующие у старого улья, сохранившего следы синей краски. А если приглядеться, то из второго, что в кустах смородины, тоже лезут.

Андрей Михайлович затаил дыхание, чтобы ненароком не спровоцировать полосатых зверюг, и медленно пошёл спиной вперёд, стараясь не смотреть на ульи. Хищники, по слухам, очень не любят прямой взгляд. Или пчёлы не хищники? Лучше не проверять.

На кухне Самарин сел на табуретку и вытер внезапно вспотевшее лицо пучком укропа:

– Дмитриевна, ты же пчёл продала?

– Ну?

– А какого хрена они обратно прилетели?

– Кто?

– Пчёлы.

– Куда прилетели? – не поняла Полина Дмитриевна.

– В ульи! – Самарин бросил пучок на стол. – Чуть не сожрали меня на огороде.

– Серьёзно?

– Серьёзнее не бывает. Я стою, а они жужжат и кружатся прямо перед мордой.

– Рои, наверное, прилетели. Любят они на старые пасеки прилетать, а начало июня как раз самая роевая пора.

– И что делать?

– Радоваться халяве, – Полина Дмитриевна потянулась к шкафчику и достала несколько истрёпанных книжек. – Вот.

– Что это? – с подозрением посмотрел Андрей Михайлович.

– Изучай теорию, там ничего сложного.

– Да уж…

– А после обеда будем проводить практические занятия.

– Да, но…

– Андрюша, мы с Вадиком вечером уезжаем, и я должна тебя хоть чему-то научить.

Появившийся Кукушкин свалил на пол охапку берёзовых поленьев и поддержал:

– Точно! Не знаю про что говорите, но бабушка плохому не научит.

– Да идите вы все… – обиделся Андрей Михайлович. – Я тоже уйду.

– Куда?

– На речку со спиннингом.

– Я тоже, – подхватился Вадим, с опаской глядя на ведро с нечищеной картошкой. – Мы мужчины, наше дело добычу в дом принести.

– Проваливайте, – согласилась Полина Дмитриевна. – Как будет готово, покричу. Так что далеко не отходите.


Рыбалка сразу не заладилась. Самарин не считал себя великим рыболовом, но борода из лески на первом забросе при наличии безынерционной катушки явно не является показателем мастерства. Больше двадцати минут потратил на распутывание под не совсем тактичные советы племянника, но неудачи продолжались, и чёртова блесна зацепилась за камыши у противоположного берега старицы. Да что же она такая узкая? Ночью баркас проходил, а сейчас её и курица после небольшого разбега перепрыгнет. Чертовщина…

В конце концов Андрей Михайлович не выдержал, вручил спиннинг Вадиму, строго предупредил о материальной ответственности, и отправился побродить по берегу. Там, где туристы приставали, должно быть чистое место, где можно потом посидеть с удочкой. Не динамитом же они рыбу глушили сразу за огородом? Наверняка тут и наловили.

Прошёлся, похлопывая по сапогу прутиком, потом ещё раз прошёлся…. И в третий раз внимательно всё осмотрел. Непонятно! В камышовых дебрях нет и следа от баркаса, а обрывистый берег сплошь зарос тальником и для стоянки совсем не подходит. Разве что лестницу с собой таскать, иначе не заберёшься. Но они здесь точно были и уху на костре готовили. Кострища, кстати, тоже нет. И гуда же оно могло подеваться?

Самарин задумчиво осмотрелся и обратил внимание, что ночью от ворот до старицы было метров сто, если не больше, а сейчас метров десять, или того меньше. Темнота увеличивает расстояние? Может быть, может быть… И вот какой момент странный – если ворота делали для того, чтобы лодку со двора вытаскивать, то почему не оборудовали удобный спуск к воде? Если срыть обрыв и поставить мостки? Ну да, он бы так и сделал. Ещё бы сделал на воротах запор с наружной стороны, иначе каждый раз не набегаешься их отпирать.

– Смотри, дядя Андрей! – заявившийся Вадим гордо продемонстрировал кукан с тремя небольшими щучками. – Дуром хватает!

– Так лови, если клюёт.

– Да я блесну оборвал, – сознался племянник. – Но ты не беспокойся, в следующий раз десяток привезу. Они дорогие?

– Рублей триста в среднем. Пойдём, я тебе другую дам.

– И в запас?

– И в запас три штуки.

– Пять штук! – племянник с азартом потряс пойманными щучками. – Такой клёв раз в жизни бывает!

– А ты чаще на рыбалку выбирайся, – посоветовал Самарин. – Ладно, будет тебе пять блёсен.

Уже на подходе к дому память подсунула пропущенную ранее мелочь, и Андрей Михайлович недоумённо помотал головой. Выходящие к старице ворота с наружной стороны полностью вросли в землю! Но он же ночью их открывал?

Вечером нужно проверить. Вот Вадим с бабулей уедут, тогда и посмотреть. Иначе неудобно получится, да и до вопросов о душевном здоровье недалеко. Да, решено.


– А грибов тут белых видимо-невидимо, хоть косой коси, – рассказывала за обедом Полина Дмитриевна, дирижируя половником. – С улицы не видно, так что местные там не ходят, но если от лодочных ворот вниз по течению пойти, то почти сразу же и лес хороший начинается. Сосны с ёлками вперемешку, березняк редкий, дубы кое-где, а из мха шляпки боровиков выглядывают. Бывало за час две корзины набирала. Если бы не ружьё, то и третью можно взять, а так не дотащить этакую тяжесть.

– Зачем за грибами с ружьём? – не понял Самарин, вяло ковыряющийся ложкой в тарелке с борщом.

– Кабанов полно. Обнаглели, сволочи, прямо под ногами крутятся всем выводком. Чуть припоздаешь, так все шляпки пожрут, одни ножки торчат. А как бабахнешь из ружьишка, так разбегаются и долго потом не показываются. Тут главное не попасть – раненый кабан тебя самого сожрёт вместе с сапогами и корзинками. Свинья и есть свинья, хотя и дикая.

– У тебя и ружьё было?

– Участковый отобрал, сучонок. Оно же без документов. Да и какие документы на однозарядную берданку?

– Договорилась бы.

– Злой он был, – вздохнула Полина Дмитриевна.

– На кого?

– На меня, кого же ещё? Я ему прикладом три ребра сломала и челюсть, а как из больнички вышел, так ружьё и конфисковал.

– Мог и посадить, – фыркнул Вадим, впервые услышавший такие подробности бабушкиной биографии. – Запросто бы терроризм приписал.

– Он сказал, будто дома с лестницы упал. Иначе засмеют.

– Логично, – согласился Вадим.

Андрей Михайлович на всякий случай решил уточнить про грибы:

– Почему тот лес с задов огорода не виден?

– Забор загораживает, – пожала плечами Полина Дмитриевна. – И вообще, это теперь твой огород, вот и сам думай, почему из-за забора лес не виден.

– А пчёлы…

– Пчёлы тоже твои! Поел?

– Нет ещё.

– Доедай и дымарь разжигай, пойдём знакомиться.

– А де он?

– В сарайке на полке стоял. И костюм с сеткой там же.

– Может…

– Не может. Собирайся, Андрюша.


От обилия новых впечатлений день тянулся и тянулся подобно школьному уроку в детстве, когда сорок пять минут кажутся вечностью, застывшей на стрелках часов. Полина Дмитриевна интонациями учительницы младших классов объясняла нерадивому ученику азы пчеловодства, и к собственному удивлению через какое-то время Андрей Михайлович научился отличать рабочую пчелу от трутня, уяснил разницу между сушью и вощиной, открытым и печатным расплодом, магазином и гнездовым корпусом, а полумесяцы свежезапечатанного мёда по верху рамок вообще привели его в восторг. Под конец практического занятия пчеловодство уже не казалось разновидностью колдовства, хотя вопросы остались.

– Завтра мне что с ними делать?

– Ничего?

– Почему?

– Потому что всё что нужно, мы сделали. Дней через десять с Вадиком опять приедем, ещё посмотрим.

– А потом?

– А потом ты освоишь теорию, и на основе заумного словоблудия придёшь к собственным методам. Не переживай, Андрюша, если ты их живыми до зимовки доведёшь, считай половина дела сделана.

– Мёд с воском когда у них забирать?

Полина Дмитриевна хмыкнула:

– Ещё и в зиму придётся закармливать. Но килограммов на пять с двух ульев можешь смело рассчитывать.

– Мёда или воска?

– Мёда, конечно. Про воск в первые пять лет вообще забудь, ты его только закупать будешь. Готовь денежки, старый пень.

– Он дорогой?

– Да уж не дешёвый.

Андрей Михайлович мысленно прикинул на чём можно сэкономить, и осторожно уточнил:

– Пенсии хватит?

– Даже останется. Я тебе потом телефончик магазина дам, где сама закупалась. И учи теорию, твою мать!

Вадим прятался от рассерженных вторжением пчёл со спиннингом на речке, но то ли клёв пропал, то ли азарт, но рыбалка ему надоела, и Кукушкин отважился подойти к ульям метров на сорок.

– Баба Поля, вы там долго ещё? – крикнул он с безопасного расстояния.

– Заканчиваем, а что?

– Выехать бы пораньше.

– Так поезжай, кто тебя держит?

– А ты останешься?

– Ах да, – спохватилась Полина Дмитриевна. – Совсем забыла, что теперь дачница, а не местная жительница. Всё, Андрюша, хватит на сегодня.


Вечер тоже получился долгим. Самарин отвёз племянника и его бабушку на Ниве к асфальту, где Вадим оставил свою машину, а на обратном пути целый час потратил на то, чтобы выбраться из глубокой залитой жидкой грязью колеи, куда влетел по недостатку опыта. Потрёпанному жизнью вазовскому якобы вездеходу не помог полный привод, что при лысой резине было ожидаемо, и пришлось вытаскивать её ручной лебёдкой, зацепившись за ближайшее дерево. Толстая берёза хранила ещё не заплывшие следы прошлых спасательных операций, и терпеливо снесла очередное издевательство.

Вернувшись, Андрей Михайлович долго отмывал сапоги, потом помылся сам, и подумал, что небольшая неторопливая прогулка перед сном станет удачным завершением насыщенного событиями дня. В лес, например, сходить можно за белыми грибами. Очень уж Полина Дмитриевна про них красиво рассказывала. До темноты часа три, в начале июня солнце садится поздно, так что вполне…

Самарин достал из рюкзака запасные сапоги – для сельской местности другой обуви он не признавал. Ботинки, они для города и для форса, даже если обозвать их берцами.

Там же в рюкзаке нашлись мазь от комаров, выцветшая армейская панама и нож в кожаных ножнах. Не дело, конечно, охотничьим ножом грибы резать, но кухонный в лесу традиционно пролюбится военным способом, а этот висит себе на поясе и висит. Немного подумав, положил в карман куртки пистолет. Кабанов шугануть в самый раз будет. Опять же, после многомиллионной Москвы с её толпами отвык от одиночества, и осознание того факта, что до ближайших людей больше тридцати километров немного напрягает. С тэтэшником как-то спокойнее. Патронов, правда, всего тридцать штук.

Ещё немного подумав, Андрей Михайлович достал и ружьё. К нему патроны можно самому набивать и обходятся дешевле. В случае чего, всегда можно в магазине докупить. Это не старый пистолет, боеприпасы к которому проходят по соответствующей статье уголовного кодекса.

Телефон заряжен? Погодите, где, млять, телефон?

Тщательные поиски в машине и внимательный осмотр карманов ничего не дали. Но Самарин хорошо помнил, как положил телефон в нагрудный… Вот оно! Не застегнул пуговицу, и треклятая балалайка выпала в грязь в той колее. Теперь понятно, что там подозрительно булькнуло, когда цеплял трос лебёдки. И что делать? Да ничего сейчас не сделаешь, если только в Гороховец ехать за новым и там же восстановить симку. Но не сегодня.

Махнув рукой на внезапно появившуюся проблему, Андрей Михайлович затянул патронташ, повесил ружьё на плечо стволом вниз, и пошёл в сарайку искать корзинку для грибов. Вдруг и правда белые попадутся? В крайнем случае подберёзовики должны быть, хотя по местным меркам они и не грибы, а недоразумение восьмого сорта. Но для бывшего городского жителя и такие сойдут.


Лодочные ворота, те что в сторону старицы, опять открылись без проблем. А ведь сам видел, как снаружи они вросли в землю! И открываются они именно наружу.

Запах дыма и близкие крики.

– Что за херня?

Вчерашний туристический баркас с мачтой весело горел, а на берегу кипела настоящая рукопашная с применением холодного оружия. Десятка два мордоворотов в старинных кольчугах прижали к самой кромке воды трёх мужиков и мальчишку лет пяти-шести с явным намерением выпустить кишки блестящими в лучах садящегося солнца саблями. На то, что это вполне боевое оружие, прозрачно намекали лежащие на забрызганной кровью траве тела.

Туристы тоже с саблями, но без кольчуг, и один из них ранен, если судить, как он старается не нагружать левую ногу. Мальчишка сжимает нож. Шансов у туристов нет, просто сомнут толпой и затопчут.

– Мать вашу, стоять! – Андрей Михайлович сорвал двустволку с плеча и рванул к берегу.

Руки сами, независимо от сознания, переломили ружьё, левая зацепила из патронташа два патрона, где вместо стандартной волчьей картечи стальные шарики…

– Стоять, я сказал!

Один из туристов воспользовался моментом и в длинном выпаде ткнул отвлёкшегося на крик громилу в пах. Тот успел заметить движение, но оказался недостаточно резвым – сабля резанула внутреннюю сторону бедра. А потом в окольчуженную спину влетела горсть стальных шариков.

Самарин не испытывал душевных страданий при стрельбе по живым людям. В начале недоброй памяти девяностых примерно такие же отморозки наехали на старшего прапорщика сначала с просьбой, а потом с требованием продать им что-нибудь стреляющее, вроде автоматов Калашникова или пистолетов Макарова. Лихие парни полагали, что у начальника любого армейского склада этого барахла как у дурака фантиков, и сам бог велит поделиться с хорошими людьми. Их потом так и не нашли, а хрюшки на свинокомплексе с удовольствием помянули несостоявшихся бандитов. Сюда бы тот автомат, что пришлось всю ночь чистить от нагара.

Переломить ружьё. Эжектор выталкивает дымящиеся гильзы. Еще два патрона в стволы, со щелчком встающие на место. Тридцать метров? Ближе и не нужно.

Крайний, и показавшийся самым опасным детина с рыжей бородой получил заряд в эту самую бороду и упал. Не так картинно, как в кино, но плевать… Выстрел!

– А-а-а!

Два туриста с воплем бросились в атаку, заставляя Андрея Михайловича материться. Куда, мля, стрелять?

Руки опять быстрее мысли. В патронташе справа НЗ на непредвиденный случай. Турбинки. Порох, правда, дымный, зато храниться могут чуть ли не вечно.

Выстрел! Пуля ударила прорывающегося к туристу с пацаном бандита в спину и бросила лицом на землю. Вторую отправил вдогонку не выдержавшим отстрела и бросившимся бежать отморозкам. Голова бежавшего последним взорвалась ошмётками от попадания приготовленной на медведя пули. Чёрт, высоко пошла, а вроде между лопаток целил.

Снова зарядить… Нет, не успел, бандиты уже скрылись в лесу, и через пару минут донёсся удаляющийся конский топот.

– Что за, нахер, средневековье?

Рука потянулась к карману за блистером с таблетками, но остановилась на половине пути. Как это? Ничего не болит?

Самарин сел на траву, положил рядом двустволку, и прикрыл глаза. Всё случившееся не укладывалось в голове. Каждое событие по отдельности – оно ясно и понятно, но вместе… Да, бандиты, да подстрелил. Это вопросов не вызывает. А кольчуги с саблями вызывают? А покойники с рублеными ранами? А отсутствовавший утром и горящий сейчас баркас? А берег вдруг ставшей широкой и полноводной старицы? Ответов нет.

Шаги послышались. Шаги нарочито громкие и предупреждающие, чтобы не подумал, будто кто-то подкрадывается. Это уже вежливость, что не может не радовать. Кто?

Старший из мнимых туристов, судя по всему. Второй помогает третьему перетянуть рану на ноге, разрезав штанину ножом. Мальчишка рядом с ними смотрит с опаской и угрюмым любопытством.

Старший, не значит старый. Молодой ещё парень с кучерявой и жидкой бородёнкой, что отращивают для солидности и чтобы казаться взрослее. Только не знавшая бритвы борода о том не подозревает и вырастает этаким посмешищем.

Парнишка поклонился, прижав руку к сердцу, и произнёс неожиданное, но вполне знакомое:

– Здрав будь, боярин! – и после короткой паузы. – Ты ли страж Беловодья?

Загрузка...