Говорили потом, что с востока пришёл, Кто стоял у стены с позавчерашним лицом. Он у мрачного стражника вымолить рад Был дорогу себе в этот сумрачный град. Караульный не внял его слёзной мольбе: «Не своди до хулы, убирайся к себе! Обнесён кирпичом этот город не зря – Им святые отцы вмуровали себя!» Горят у демона глаза языческим огнём, Копытный звон замест шагов, И хвост скрыт под плащом. «Неспроста нечисть я обречён заслонять – Пока жив, неустанно держу рукоять!» «Не пришлось чтобы впредь у ворот тут стоять, Счёт по высшей цене можешь мне предъявлять!» «Град с дождём этой ночью особенно бьёт, Своей службы тобой завершу я учёт. В этот город тебя приглашаю, входи – Будешь вместо меня ты стеной на пути!» Горят у демона глаза языческим огнём, Копытный звон замест шагов, И хвост скрыт под плащом. Скрип дверей возвестил, что подняли засов. Путник вмиг очутился в кошмарном из снов: Сотни лиц вкруг стоят, озарённых костром, – В каждом видится бес, что покинут крестом! «Городил, что монахи сомкнуты стеной!» «Зарекусь, им не выйти! С приездом домой: Будешь сторожевым, пока ночь не спадёт, Только я не видал солнца век напролёт!» Горят у демона глаза языческим огнём, Копытный звон замест шагов, И хвост скрыт под плащом.