– И что местные власти? – Соболев неторопливо отпил глоток светлого вина из объемистого бокала и, щелкнув блеснувшей золотом зажигалкой, со вкусом закурил. Выпустил в сторону струйку душистого дыма и чуть насмешливо наклонил голову, откровенно любуясь сидевшей напротив стройной темноволосой девушкой в легком сарафанчике, открывавшем загоревшие до нежно-шоколадного оттенка полноватые плечи.
– Сволочи они, вот что! – воинственно блеснула темными глазами девушка и сердито дернула округлым плечиком. – И эти… коррупционеры, вот! Ух, я бы и их всех, и этого турка самодовольного… Тоже мне, эмир бухарский нашелся!
– Нет, Даша, так дело не пойдет, солнце мое, – покачал головой Виктор Сергеевич. – Мы с тобой хотим разобраться в сложившейся ситуации, так? Так! Тогда давай-ка с чувством, с толком, с расстановкой – с самого начала, когда ваша кафедра решила послать нашим украинским братьям из «дэржавной» Академии наук и крымским властям заявку на проведение раскопок в Судаке, на территории старой крепости… Так было дело?
Даша согласно кивнула и поведала Соболеву всю историю с самого начала. Еще весной были проведены все переговоры и согласования с украинской стороной и получено добро на проведение раскопок в Судаке, на территории Генуэзской крепости. Экспедицию московских археологов, к которой примкнула и аспирантка Дарья Оленева, в первую очередь интересовали поиски вещественных подтверждений пребывания в Судаке Николо, Маттео и Марко Поло – трех братьев-торговцев, имевших в далеком XIII веке торговую факторию в крымском городке. Никто и никогда про братцев, пожалуй, и не вспомнил бы, если б примерно в 1254 году у Николо не родился сын, которому было дано имя одного из братьев и которого весь мир впоследствии назвал «великим путешественником Марко Поло»…
Поначалу все складывалось просто замечательно: лето, Крым, море, солнце и интересная работа. На отведенной для какого-то строительства обширной площадке археологам разрешили производить раскопки, и уже через пару недель историкам удалось обнаружить скромную свинцовую пломбочку – одну из тех фирменных блямбочек, которые купцы в незапамятные времена подвешивали на свои тюки с товарами. Вроде бы и ничего особенного, но на пломбе вполне отчетливо читалась надпись, которую можно было перевести примерно так: «Торговый дом братьев Поло». Таким образом, версия о пребывании семейства легендарного путешественника в крымском Судаке получила блестящее подтверждение, а экспедиция продолжила работу с еще большим воодушевлением…
– Пломбу обнаружила ты, – скорее утвердительно, чем вопросительно сказал Соболев.
– Вот именно, – с нескрываемой гордостью подтвердила Даша, – и даже не одну, а целых пять! Правда, я лично нашла только первую…
– И что было дальше? – закуривая новую сигарету, поинтересовался криптолог.
– А дальше было форменное свинство, – заметно мрачнея, вздохнула девушка. – Мы ведь вели раскопки на собственные деньги, можно сказать. Рассчитывали, что после таких находок сможем заинтересовать кого-нибудь из западных спонсоров и получить грант на продолжение раскопок, но тут-то и произошла непонятная гадость. Местные власти без всяких объяснений взяли и отдали нашу площадку под какое-то строительство какому-то бизнесмену из Турции. И, конечно же, за взятку! С нас-то, нищих археологов, что возьмешь? А этот турок здесь отель отгрохает для приезжих туристов, да еще и денег местным чиновникам даст – всем хорошо! Кроме нас, дураков несчастных…
– И что, туркам разрешили строительство в уникальном историческом месте города, в самой крепости, без проведения археологических раскопок?! – удивленно вскинул брови Соболев и с сомнением добавил: – Насколько я знаю, даже в самых темных и коррумпированных африканских республиках чиновники себе такого не позволяют…
– Да нет, не совсем так… – Даша пригубила вино и грустно усмехнулась: – Турок пообещал им, что положенные по закону предварительные раскопки обязательно проведет, но… Но сделают это наемные местные рабочие под руководством специально приглашенного немца-археолога. Кажется, Хайнц Шталле его зовут… Вот и все, собственно. Турок отхватил землю под строительство, неизвестный немец руководит местными пьянчужками, которые в археологии понимают еще меньше, чем я в сортах местных портвейнов, а мы… мы потеряли и возможность сорвать приличный грант, и весьма перспективную и интересную работу.
– Ну что ж, в принципе все ясно… – задумчиво пощелкивая крышечкой зажигалки, протянул Соболев. – Ничего в этой истории не было бы необычного, если бы не один кро-охотный нюансик…
– Это какой же? Турки?
– Да нет, не турки… Герр Хайнц Шталле. Лично я с ним, конечно, не знаком, но от коллег кое-что слышал. Дело свое он знает и услуги его стоят недешево, но репутация у герра нашего, мягко говоря, не самая лучшая. Пару раз его обвиняли в вульгарной краже артефактов с мест раскопок – правда, за руку никто ни разу не поймал. Так, слухи, туманные разговоры и намеки… Тут ведь вот еще что: на территории бывшей крепости можно сотню отелей построить, места достаточно, но турок выбрал именно ваш участок! Странно, не правда ли? Кроме того, я здесь всего лишь третий день, мы с тобой почти нигде вместе не появлялись, но тем не менее кое-кто в этом городке уже точно знает, что мы не просто знакомы и что я приехал именно к тебе… Ты случайно не завела себе здесь пылкого и ужасно ревнивого мулата-воздыхателя, нет?
– Я на такие глупости даже обижаться не стану, Виктор Сергеевич, – фыркнула Даша, но бровки все же обиженно сдвинулись. – Кстати, с чего вдруг такие предположения?
– Да так… – неопределенно повел рукой Соболев. – Я ведь еще несколько дней назад даже и не предполагал, что приеду к тебе. Раньше времени выполнил приличный заказ, получил гонорар – дай, думаю, слетаю к любимой девушке, и мы проведем где-нибудь недельку в тихом уютном местечке… Ты на это как смотришь, кстати?
– Я, конечно, польщена и тронута, но пока отрицательно, – воинственно вскинула голову девушка. – Мы им раскоп просто так не отдадим! Мы еще… Да, ты про мулата что-то там…
– «Не отдадим»… понятно, – вздохнул Соболев. – А про ревнивого мулата… Просто я хотел сказать, что за нами, похоже, кто-то следит.
– Это еще зачем?!
– Возможно, затем, чтобы точно знать, где и как мы проводим время, и чтобы не допустить, чтобы мы и твои ребята вновь сунулись в раскоп… Олененок, а может и правда – ну его к лешему, этот городишко вместе с его развалинами и сказками о Марко Поло? Давай закатимся куда-нибудь в местечко поцивилизованнее и хорошенько кутнем, а?
– Нет, Витенька, я пока отсюда никуда не поеду!
– Тогда еще одна загадка, милая госпожа… – Соболев непроизвольно тронул рукой раненое плечо, посмотрел по сторонам и, понизив голос, сообщил: – Вчера вечером на меня напали двое каких-то отморозков, трезвых и очень сердитых. Еле отбился. Если уж совсем честно, то помог один крепкий паренек – кстати, тоже почти москвич…
– И ты думаешь, что это может быть связано с раскопками? – встревожилась Даша.
– Полагаю, наверняка. Вообще-то я сейчас больше думаю о другом: что такого невероятно важного и стоящего нашли или надеются найти наши немец с турком, если так спешно выперли вашу команду из раскопа и так недвусмысленно пытаются выдавить нас из города?
– И какие предположения? – В глазах девушки блеснули заинтересованность и азарт.
– Я не умею гадать на кофейной гуще, – после недолгого молчания изрек криптолог. – И я очень не люблю, когда на меня кто-то давит и пытается диктовать, что мне можно делать, а чего нельзя. Они пугают нас и не хотят допускать к месту раскопок? Отлично! Тогда мы просто пойдем и посмотрим сами, не спрашивая их монаршего позволения…
– Вот прямо сейчас вино допьем и пойдем? – шутливо переполошилась Даша.
– Нет, Олененок, чуть позже. Когда глупая луна заблещет на глупом небосводе…
Соболев одним глотком допил вино и, скользнув нарочито игривым и плотоядным взглядом по загорелым плечам и прикрытым легкой тканью нежным округлостям груди, уже собирался было поинтересоваться у Даши, а не желает ли дама немножко отдохнуть от жаркого солнца и нависшей над побережьем духоты в уютном сумраке прохладного номера в приличной гостинице, когда за спиной неожиданно раздалось очень вежливое: «Guten Tag!»…
– Здравствуйте, милая фройляйн! – К столику уверенно подошел высокий светловолосый мужчина и, непринужденно здороваясь с Дашей как со старой знакомой, не скрывая своего интереса, смотрел на ее спутника. – Вы позволите? Надеюсь, вы познакомите нас?
– Герр Шталле, знаменитый археолог, – чуть иронично повела рукой девушка и, кивая в сторону Соболева, добавила: – А это господин Соболев, ученый из Москвы и мой друг…
Мужчины вежливо раскланялись, хотя и не очень-то похоже было, что оба так уж рады знакомству – Даша почти физически ощутила, как между Виктором и немцем серенькой тенью пробежала недобрая волна взаимной неприязни, а уж когда мужчины обменялись взглядами, в которых посторонний человек не увидел бы ничего, кроме обычной холодноватой вежливости… Даша сразу вспомнила напыщенные и избитые штампы из старых романов, нечто вроде: «В воздухе мелькнула смертельная сталь, и сверкающие клинки скрестились, тонко звеня и высекая искры…»
– Весьма рад знакомству, господин Соболев, – сверкнул улыбкой Шталле. – Ваше имя очень широко известно у нас, я читал некоторые ваши работы – весьма и весьма интересно…
– Благодарю вас, герр Шталле, – кивнул Соболев. – Я тоже слышал о вас много… небезынтересного. В мире археологии немного найдется специалистов вашего уровня.
– Я бы никогда не позволил себе нарушить ваше уединение, господа, если бы не чувствовал некоторую вину перед фройляйн… – Немец виновато развел руками и пояснил: – Фройляйн Даша, мне очень жаль, что все сложилось именно так и вы лишились возможности продолжать свою работу. Здесь нет и не может быть никакого злого умысла – это всего лишь бизнес! Вы, русские, очень медленно работаете, а господа инвесторы из Турции не хотят ждать – они делают свой бизнес. А я умею работать быстро, очень быстро… И вот еще что… Боюсь вас огорчить, но вы и ваши друзья ошиблись, считая, что нашли дом семейства Поло. Свинцовая пломба-печать, обнаруженная вами в раскопе, могла попасть туда совершенно случайно. Например, оторвалась с тюка, транзитом следовавшего через этот городок куда-либо еще. Это не дом братьев Поло, а всего лишь портовая таверна. Всех находок – несколько глиняных черепков, парочка медных монеток и груда бараньих костей…
– Теперь это меня мало волнует, герр Шталле, – сухо прервала немца девушка. – Раскоп – ваш, вам и карты в руки. На свете есть множество занятий гораздо более интересных, чем возня в грязном и пыльном раскопе…
Всем своим видом демонстрируя, что ей теперь решительно наплевать на все раскопки мира, Даша с демонстративной нежностью накрыла своей ладошкой руку Соболева и с легким вызовом посмотрела на немца. Тот вновь развел руками – на этот раз шутливо и понимающе, озабоченно глянул на свои очень недешевые часы и начал прощаться.
– Прошу прощения – дела! – Шталле откланялся, но направился почему-то не в сторону крепости и своей резиденции, а к открытой стойке хозяина кафе.
Через минуту у столика Соболева и Даши появился вежливый официант с букетом свежесрезанных роз и бутылкой весьма приличного шампанского. Соболев тут же повернулся в сторону ушедшего археолога и увидел немца уже метрах в тридцати от кафе: герр Шталле лукаво улыбнулся и на американский манер отдал честь, после чего развернулся и через пару мгновений исчез…
– Врет он все! – решительно заявила Даша, поднимаясь из-за стола и направляясь вслед за Соболевым в сторону гостиницы. Тот молча кивнул и, проходя мимо столика, за которым очень скромно «пировали» совсем молоденькая девчушка и ее кавалер с внешностью классического ботаника-очкарика, жестом доброго фокусника поставил перед ними бутылку шампанского, презентованную немцем, после чего и Даша протянула девочке цветы. Девчушка смущенно улыбнулась, а «ботаник» покраснел и удивленно произнес:
– Это что, нам? Спасибо… А почему?..
– Просто так, – сурово нахмурился Соболев. – У меня от шампанского голова болит, а у девушки на розы аллергия. Арриведерчи, дети мои, и да хранит вас Дева Мария…
… – Так что там врет наш немецкий герр? – шагая по тенистой аллее, вернулся к заявлению девушки криптолог.
– Все врет, – безапелляционно фыркнула Даша. – Там точно дом семьи Поло! Я что, по-твоему, итальянский дом и дворик от таверны не отличу?!
– Успокойся, солнце мое! Не далее как сегодня ночью мы эту сову разъясним. А пока…
Нет, видно, судьбе по какой-то причине не очень-то хотелось, чтобы Соболев заполучил в объятия милую девушку в легком сарафанчике. Уже в нескольких шагах от гостиницы кто-то окликнул Дашу – оказалось, один из местных забулдыг, работавший с московской аспиранткой на раскопе. Мужичок, наслаждавшийся местным портвейном у одного из прилавков небольшого рынка, раскинувшегося рядом с «готелем», торопливо допил стаканчик и резво подбежал к терпеливо ожидавшим его москвичам.
– День добрый, дядько Василь! Ну, как вы там с новым хозяином ладите?
– Ой, Дашенька, так вы еще не знаете? – вытер мокрые губы мужичок и, закуривая дешевую сигаретку, пожаловался: – Так ведь выгнал нас всех фашист этот, чтоб ему… Теперь у него какие-то черные работают – вроде как турки… Они дня три назад приперлись.
Далее дядько Василь обстоятельно поведал, что не далее как сегодня утром немец разогнал наемных рабочих из местных; «ну как раз после того, как мы плиту каменную раскопали; а на плите той – буквы-закорючки и лев! С крыльями, мордатый такой…»
– Лев с крыльями… – переглянулись Соболев с Дашей. – Герб Венеции?
– Василий, а какие буквы на плите были? – Криптолог достал из кармана пиджака записную книжку, ручку и живо набросал на листке несколько слов латинскими буквами. – Такие?
– Не-е, – замотал головой Василий, – эти я знаю, в школе немецкий учил… Там такие… ну, закорючки, говорю же!
– А вот такие? – Соболев изобразил древнегреческую надпись.
– Не… Ну, дай-ка ручку… – Василь сосредоточенно посопел пару минут и протянул Виктору блокнот: – Вот, что-то вроде этого, червячки с хвостиками и точки…
Соболев сделал еще одну попытку и вывел несколько слов арабской вязью.
– Во! Точно такие! Лев и вот эти закорючки – зуб даю! Раскопали мы с мужиками ее, я по плите-то ломиком постучал, а под ней, похоже, пусто… Только мы хотели поддеть ее, как немец налетел, наорал да и рассчитал нас всех сразу…
Отвязаться от Василия, все порывавшегося в сотый раз поведать, каким гадом оказался «этот немец», удалось не сразу и не так-то просто. Солнце уже прикидывало, как бы половчее ему смыться за горизонт и подремать несколько часиков до раннего рассвета, когда в двери гостиничного номера мягко щелкнул замок и Соболев наконец-то смог свободно вздохнуть и обнять свое «сарафанное сокровище»…
… – Ну никак не может быть на плите с венецианским гербом арабской надписи! – Соболев задумчиво выпустил колечко дыма и, вновь затягиваясь сигаретой, рывком сел на широкой гостиничной кровати. – Разве что… сделанная гораздо позже?..
– Что ты там бормочешь, Вить? – чуть сонным голосом спросила Даша, расслабленно-лениво прикрываясь невесомой простыней.
– Да я все о плите той думаю… Спи. Скорее бы стемнело, что ли…
– Теперь это меня мало волнует, герр Соболев… Я спать хочу, – невнятно пробормотала девушка и, улыбаясь, добавила: – На свете есть занятия поинтереснее возни в пыльном раскопе. Все, Витька, я сплю…