Это очень интимный процесс. Бог слышит женщину по-другому, не так, как мужчину. Может, лучше, может, хуже.
Мальчик-разносчик кричит мне вслед: спасибо, миссис.
Я останавливаюсь на мгновение, чтобы поправить его, но передумываю.
Добродушный мужчина с бесхитростной улыбкой протягивает нам арабскую сладость в желтой тарелке.
Она, наверное, с медом, говоришь ты. И мне приходится оставить тарелочку на набережной, вдоль которой мы идем, не глядя друг на друга, не глядя на воду. Только на ноги и на другого мальчика, которому недостает двух передних зубов и хорошей трепки. Он показывает нам средний палец и убегает.
Ты смеешься, и я сжимаюсь от боли.
Твой смех. Прошло восемь месяцев, и я не могла забыть его ни на секунду, но когда услышала снова, он оказался совсем не таким. Намного больнее и жестче.
Старуха продает жареные каштаны.
Ты хочешь жареных каштанов, спрашиваю я, вглядываясь в твое похмурневшее лицо. Не знаю, любишь ли ты жареные каштаны.
Я не помню, люблю ли я их сама.
Мне хотелось бы, чтобы тебе нравилась музыка, и мы могли о ней говорить.
Тебе и стихи не нравятся, но я все же читаю тебе несколько по памяти, не смотря в твою сторону, на полшага впереди, чтобы не увидеть твою реакцию. Немного – чтобы позлить тебя.
По твоему дыханию я понимаю – ты понял. Прочувствовал, нутром понял. Потому что рассудком никогда не понимал.
У тебя соленые поцелуи. У меня – сигаретные, с запахом жвачки и сладких духов.
Я мысленно считаю до двадцати, смотрю на набережную, и говорю: тебе пора домой.
На самом деле, это мне пора. Тебя никто не ждет дома. А меня ждут.
На шестом повороте мне направо. Там стоит желтый трамвай, затерявшийся среди желтых домов.
Однажды я хотела написать желто-серую песню крика. Наша с тобой любовь – желто-серая.
Я покупаю себе серый шарф и желтые ботинки, чтобы в тоскливую, дождливую погоду быть одетой как наша любовь.
Бариста протягивает мне сдачу, когда я покупаю себе кофе, а я, стараясь быть любезной, говорю, что мне не нужно сдачи.
Может, он отложит немного денег и поедет куда-нибудь отдохнуть. Нам всем иногда нужно немного отдохнуть и сходить на сеанс психотерапии.
Мы обмениваемся усталыми, одичавшими улыбками и закрываем свои вакуумные пузыри на замки.
Я иду считать стыки в тротуарной плитке и гладить кота. А ты, наверное, уже спишь.
На светофоре стоит девушка с большим зонтом, и мне хочется ущипнуть её.
Я знаю, что тебе нравятся другие девушки, и однажды ты соберешься влюбиться в одну из них. Ты даже говорил про детей. Но чаще ты говорил, что тебе просто нужен кто-то, чтобы заниматься любовью.
И все же ты влюбишься.
Может быть, в эту, с большим зонтом. Поэтому мне хочется её ущипнуть.