Малая гостиная в коттедже мэра Верхнего Сволочка Игоря Аркадьевича Зажерильского. Жена мэра Светлана Витальевна и ее мать Наина Семеновна сидят за круглым столом, накрытым белой скатертью. Светлана Витальевна пьет кофе из большой кружки с надписью «I? VS», заедая каждый глоток то шоколадной конфетой, то имбирным печеньем (это ее любимые лакомства). Наина Семеновна флегматично раскладывает какой-то замысловатый пасьянс. Светлана Витальевна напряженно следит за картами. Обе в халатах, Наина Семеновна в красном с золотыми драконами (тюрбан тоже красный, в тон халату), а Светлана Витальевна – в бежевом махровом.
– Етишкин пёс! – Наина Семеновна швыряет на стол те карты, которые держала в левой руке. – Надо было на «черную дюжину» гадать! Впрочем, для твоего дурака даже «ведьмино окно» не сложится, такой уж он человек! Хорош зять – ни дать, ни взять!
– Мама! – Светлана Витальевна ставит чашку на стол так резко, что часть ее содержимого выплескивается на скатерть. – Ну сколько можно?!
– А что я не так сказала? – деланно удивляется Наина Семеновна и начинает собирать со стола карты. – Я всегда дело говорю! Если бы твой охламон меня послушал…
– Ну пойми же – не мог он собранную кровь сразу сюда везти! – Светлана Витальевна картинно вздыхает, давая понять, как ей надоело объяснять матери очевидные вещи. – Что бы люди сказали?! Что мэр присвоил собранную кровь и хочет продать ее куда-нибудь за границу?! Кровь нужно было отвезти на станцию, это логично…
– Логично-мудично! – передразнивает Наина Семеновна, продолжая собирать карты. – Тогда и охрану нормальную нужно было обеспечить!
– Игорь распорядился отправить туда полицейский наряд…
– Чтобы они с охранником сообразили на троих!
– Ну кто же знал, что они напьются!
– Света! – Наина Семеновна закатывает глаза вверх и качает головой. – Ты что – вчера родилась? Чем еще будут заниматься три мужика нормальной ориентации ночью на станции переливания крови? Особенно с учетом того, что все начальство гудит на банкете, следовательно внезапных проверок можно не опасаться… Я не пойму – разве в его команде нет надежных людей, на которых можно положиться? А если нет, то что это за команда? В конце концов, мог бы и меня попросить!
– Ты бы согласилась ночевать на станции? – удивляется Светлана Витальевна.
– Я бы наложила охранные знаки на двери и окна! – Наина Семеновна сверкает глазами и в красном камне на ее тюрбане тоже вспыхивает искра. – Попробовал бы кто сунуться!
– Так могла бы предложить! – с упреком говорит Светлана Витальевна.
– Света, ты знаешь мои принципы! – Наина Семеновна поджимает губы так, что они становятся похожими на тонкие нити. – Я никому никогда не набиваюсь! Если нужно – попроси!
– Ну откуда Игорь мог знать! – Светлана Витальевна всплескивает руками.
– Но ты-то знаешь! – Наина Семеновна выразительно смотрит на едва заметный шрамик на указательном пальце правой руки дочери.
Светлана Витальевна нервно передергивает плечами, вспомнив, как ее, пятилетнюю сладкоежку, укусила за палец коробка, из которой она пыталась стащить шоколадную конфету. Укусила больно, до крови. Обиды на мать, старые и новые, комком подступают к горлу. Светлана Витальевна начинает рыдать, утирая слезы широкими рукавами своего халата. Наина Семеновна начинает раскладывать новый пасьянс, на дочь она даже не смотрит. Завершение пасьянса совпадает с прекращением рыданий.
– Сложилось! – удовлетворенно говорит Наина Семеновна. – Спроси на кого я гадала?
Светлана Витальевна пренебрежительно машет рукой.
– На тебя, доченька, – голос Наины Семеновны становится приторно-ласковым. – Кто же, кроме мамочки, о тебе позаботится, кровиночка моя ненаглядная? Уж во всяком случае не твой идиот!
Светлана Витальевна вздыхает.
– Ты хочешь быть супругой главы района, первой леди Верхнего Сволочка, – так же ласково продолжает Наина Семеновна. – Но почему ты связываешь эту мечту с Игорем? На нем что – белый свет клином сошелся?
Светлана Витальевна изумленно смотрит на мать.
– Лично мне Албасов нравится больше, – Наина Семеновна делает паузу, давая дочери возможность осмыслить услышанное. – Он интеллигентный, симпатичный и вообще выглядит гораздо импозантнее твоего борова…
Глава Верхнесволочского муниципального района Евгений Васильевич Албасов основной политический соперник мэра Верхнего Сволочка Игоря Аркадьевича Зажерильского.
– Мне он тоже нравится, – Светлана Витальевна смущенно опускает взор. – Но что с того? Я старше и вообще…
– Приворожу! – Наина Семеновна пренебрежительно машет рукой, давая понять, что дело не стоит и выеденного яйца. – Будет на руках тебя носить, пылинки сдувать и во все сокровенные места целовать!
Лицо Светланы Витальевны стремительно краснеет.
– Но Игорь… – начинает она.
– Разберемся! – отвечает Наина Семеновна с усмешкой, не предвещающей ничего хорошего.
– Мама! – ужасается Светлана Витальевна. – Как можно?! У нас же ребенок!
– Боря давно уже взрослый! – напоминает Наина Семеновна. – И с отцом у него не самые лучшие отношения, он даже на Новый год не приехал, сослался на неотложные дела… Ты о себе думай!
– Но он же мой муж…
– Муж, объелся груш! – смеется Наина Семеновна. – Вы когда последний раз вместе спали? В прошлом тысячелетии? Не беспокойся, милая, все будет в лучшем виде, ты же меня знаешь! Твой боров скоропостижно икнет, Албасов станет главой объединенного городского округа, а через полгода вы с ним поженитесь… Честным пирком да и за свадебку!
– А вдруг он не захочет…
Наина Семеновна многозначительно смотрит на дочь. Светлана Витальевна краснеет еще сильнее. Кажется, что ее пухлые щеки вот-вот полыхнут пламенем.
– Может, я хочу по любви… – лепечет она.
– А я тебе что предлагаю?! – удивляется Наина Семеновна. – Любовь будет такая, что ты забудешь обо всем на свете! Может, даже, сподобишься Бореньке сестренку родить! Ты же знаешь, что я всегда о внучке мечтала. Надо же кому-то дар свой передать, чтобы не пропал…
В голосе матери слышится неприкрытый упрек – Светлана Витальевна начисто лишена магических способностей. «Это ты виновата, – со злостью думает Светлана Витальевна. – Ты меня такой родила…». Заметив неприязнь во взгляде дочери, Наина Семеновна отворачивается и шепчет себе под нос что-то короткое и неразборчивое. Настроение Светланы Витальевны тут же меняется на мажорное. «А что? – игриво думает она. – Захочу – и рожу! Женечка такой симпатуля, девочка получится красивая…».
– Ты подумай! – строго говорит Наина Семеновна, вставая из-за стола. – Как говорят англичане – если нельзя сделать мягко, нужно делать грубо.