Наши дни…
Я видела, как он прошел к длинному шкафу без ручек, откуда взял темную рубашку. Накинув ее на ходу, муж направился к двери и, прежде чем выйти из комнаты, выключил большой свет, оставляя меня в темноте.
Некоторое время я безмолвно сидела у изголовья кровати, крепко удерживая одеяло у подбородка. Даже вселенская усталость не могла избавить меня от внутреннего негодования и обиды. Все, что произошло за этот день, острыми кадрами проносилось перед глазами, скручивая нервы в тугой узел.
Грудь все-таки содрогнулась от вырвавшегося всхлипа, и я нервно потерла мокрые глаза.
Почему Адина оставила меня здесь? Мне здесь не нравится… Я боюсь того, кто называет себя моим мужем и является здесь хозяином! В больнице я чувствовала себя гораздо лучше и уютнее, чем в этом доме…
Со стоном вздохнув, я разглядела в полумраке банкетку, где осталось нижнее белье, и где Адам небрежно бросил ночнушку. Ноги прямо судорогой свело от желания кинуться к ней и одеться! Но что-то цепями сдержало волю. Чем может закончиться этот вызов? Я ведь не знала, на что способен муж, поэтому… страх победил.
Устало опустившись на подушку, я притянула колени к груди и уставилась на тяжелые шторы большого окна, где рассеянный свет от фонаря отражал кривые квадраты. Богатая, комфортабельная обстановка спальни не сглаживала чувство холода внутри. Все здесь было слишком чужим и незнакомым. Даже люди!
Как бы мне хотелось, чтобы это был всего лишь сон… Страшный сон, из которого я обязательно проснусь.
…
Я вижу его…
Вижу, как он испепеляет меня тяжелым, потемневшим взглядом. Сердце неимоверно тянется к мужчине, все рвется к нему, но я не могу двигаться! Под босыми ногами осколки, они беспощадно впиваются в кожу до жгучей боли, не позволяя подойти.
Вокруг стоит много людей – они все застыли и жутко смотрят на меня, все до одного! Их лица размыты, я не знаю, что они отражают, но стыд сжирает мое нутро. Странный навязчивый стыд, и хочется только одного…
– Адам! – слышу я свой отчаянный крик, чувствуя, как горячие слезы катятся по щекам. – Молю… прости меня!
Он хладнокровно смотрит, как я мучаюсь, упрямо переставляя ноги. Мне что-то мешает… Платье. Тяжелая белая юбка путается, тянет вниз.
Неожиданно мужчина выбрасывает руку, хватает меня и рывком притягивает к себе. Ноги перестает обжигать болью, и я прижимаюсь к сильному телу, чувствуя ответные объятия. Они необходимы мне как воздух! Только бы не отпускал. Чувство забилось внутри, будто этот мужчина – единственный, кто сможет меня спасти! Он единственное, что мне необходимо, чтобы жить.
– Я люблю тебя… – говорю сквозь плач. – Пожалуйста, поверь мне!
Вдруг чувствую, что его руки больше не держат меня, и настороженно отстраняюсь. Взгляд черных глаз исподлобья бьет в грудь наотмашь. И слезы… Слезы блеснувшие в них.
– Ненавижу, – говорит он сурово, и я начинаю задыхаться. Словно корсетом резко стягивает легкие.
– Нет… – срывается с моих губ испуганное. – Не поступай так со мной!..
Ужас охватывает тело мгновенно. Люди – эти силуэты с размытыми лицами – начинают приближаться, стягиваясь вокруг меня в кольцо. А Адам разворачивается и уходит…
Он оставляет меня. Я теряю его и остаюсь один на один в этом удушливом кольце!
Я делаю рывок в попытке догнать мужчину, но спотыкаюсь и падаю на колени. Кричу от того, что в кожу врезаются осколки, разбросанные на полу. Все размывается, ничего не видно, но кажется… мелькает его рука, и я кидаюсь вперед в надежде ухватиться за нее.
– Нет, не уходи!..
…
– Очнись, – услышала я строгий голос, который внезапно вытянул меня из страшного сна.
Распахнув глаза, издала испуганный стон, разглядев над собой темный мужской силуэт. Первое осознание – я во что-то впиваюсь пальцами. Настолько сильно, что они буквально горели от напряжения, и кожа покрылась испариной!
Это была мужская рука.
Несколько долгих секунд я не могла понять, где нахожусь и кто со мной рядом. Чувствовала только одно – мне было жизненно важно держаться за эту руку!
Наконец я разглядела лицо мужа в полумраке и заставила себя разжать пальцы. Смятение нахлынуло колкой волной. Я даже не могла ничего сказать. И еще сон упрямо стоял перед глазами – он был слишком тесно связан… с ним.
Адам не спешил отстраняться. Все вглядывался в мое лицо, как будто видел все мои кошмары.
– И часто с тобой такое? – спросил он хмуро.
Я нервно отвела взгляд, напрягая сонный мозг. Мне снились подобные сны раньше… Но чтобы так ярко! Еще ни разу. Возможно, последние события что-то спровоцировали в голове, однако я бы не решилась связать это с чем-то из прошлого.
Я отрицательно мотнула головой и все-таки выдавила:
– Извините. Я не знаю, как это…
Слова оборвались, потому что муж бесцеремонно отстранился, не став меня дослушивать. Небрежно откинув одеяло, он встал с кровати, и я резко отвела взгляд, увидев крепкие бедра и совершенно голые ягодицы!
Он был без одежды.
Неужели я так крепко спала, что не услышала, когда мужчина вернулся? Разделся и лег в постель?
Включив настольную лампу, он лениво отошел куда-то. Кажется, плеснул воды в стакан, затем послышалось странное шуршание. Обойдя кровать, Адам вскоре оказался рядом со мной, и, конечно же, я стеснительно отводила взгляд. Ему пришлось самому сунуть мне стакан в руку, а еще он дал какую-то таблетку.
– Что это?.. – спросила я недоверчиво, мельком подняв глаза.
Как бы ни хотела, все равно заметила боковым зрением интимную часть мужского тела и густо покраснела.
– Понятия не имею, – сухо отозвался муж. – Твой врач сказал, что давать в таких случаях, значит, пей.
Неуверенно уставившись на овальную таблетку в руке, я скованно качнула головой.
– Я думаю… это необязательно.
Внезапно лекарство пропало с ладони и оказалось в мужских пальцах, которые поднесли его к моим губам.
– Открой рот, – непреклонно велел Адам.
Бегло подняв взгляд, я нехотя подчинилась, и он ловко положил мне таблетку на язык. Затем обхватил мою руку со стаканом и уверенно поднес к губам, чтобы я запила. Все произошло так быстро, что я не успела даже никак запротестовать!
– Теперь спи, – услышала я, прежде чем мужчина отошел.
Скоро свет погас, он вернулся в постель, а я некоторое время бездвижно лежала, прислушиваясь к его дыханию. В какой-то момент, когда оно стало мерным, сдвинулась как можно ближе к краю, испытывая желание быть на расстоянии от мужа. В том числе, если мне вновь приснится что-то подобное…
Адам
С той секунды, как она переступила порог дома, оказалась на моей территории, под моим контролем – разум окончательно разрубило надвое. И эта не какая-нибудь метафора. Меня буквально разодрало в разные стороны! Одна – гневная, темная – она ревела в агонии, желая причинить Мариям боль. Не физическую, моральную: словами, грубостью, холодом.
Другая же сторона… Предательская – змеей опутывала волю, позволяя тонуть в изумрудных глазах женушки, вдыхать медовый запах ее волос, трогать бархатную кожу, пожирать взглядом каждый участок обнаженного тела.
Моя малышка Мари. Невинная овечка, твою мать.
Сейчас этот милый фасад уже не вводил в заблуждение! Сколько времени она водила меня за нос своей наивной мордашкой и скромностью?! А я слюни пускал, верил и носился с ней, как глупый пес.
И все же, стоя рядом с Мариям, буквально вплотную к ее стройному телу без одежды, я ощущал, как кипит кровь от возбуждения. Ненормальные чувства застали меня врасплох. Я был уверен, что не испытаю к ней больше ничего, кроме отвращения! Но ошибся…
«Возьми ее! Воспользуйся моментом! Что мешает тебе? Она твоя жена. Ты имеешь полное право трахнуть ее прямо сейчас!» – нашептывал змей внутри.
Он рисовал, как я толкну Мари на кровать, не считаясь с ее чувствами, наплевав на свой гнев, хотя именно он будет диктовать не церемониться с женой. Она, конечно, попытается сбежать, но я не дам. Подомну под себя, разведу ноги и начну жадно исследовать ее тело руками, губами, языком. Я знаю, что мне понравится… Что я буду, черт возьми, наслаждаться каждой секундой!
Фантазия оборвалась ровно на том моменте, когда я толчком заполняю ее. Жадно зарываясь в волосы пальцами, вдавливая в матрас, прикусывая мочку уха. Потому что без спроса всплыла картина, как ярость затмит мой разум от окончательного осознания – я… не первый. А моя малышка Мари жмурится и тихо всхлипывает вовсе не от удовольствия. Она прекрасно понимает, что я наказываю ее. Даже если ничего не помнит – в полной мере прочувствует это!
Это здорово остудило.
К тому же я дал женушке слово, что не трону, чем практически поставил блок, который наверняка сдержит меня. Пока хватало и того, что она будет ложиться в мою постель без одежды. Это заставит ее с порога понять, что снисхождений в спальне не будет. Что Мари придется мне подчиняться и привыкать к моим правилам с первых дней. Заставить понимать, что я – муж, нравится ей это или нет! Заставить понять, что я – испытание.
Хотя как бы я ни сопротивлялся, что-то внутри меня жалело Мариям. Она еще не оправилась от физических ран – какая-то странность прослеживалась в поведении, какая-то растерянность во взгляде. Это давило на нервную систему, тормозило.
Только бы не провоцировала и не пыталась бросать вызов… Тогда я справлюсь. Буду стараться сдерживать себя и щадить ее.
Оставив жену в одиночестве переварить новую реальность, я решил проехаться по ночному городу, проветриться. Час-другой потратил, прежде чем заглянул к друзьям, которые отдыхали в кальянной. Слишком уж настойчиво они ждали меня.
Я не распространялся о последних переменах в своей жизни, но по взглядам понял – догадываются о чем-то братья. Да спросить не рискуют и правильно делают.
Как назло, отвлечься не удавалось. Мужские разговоры казались бестолковыми, музыка раздражала, вкус табака не приносил удовольствия. Время шло, но все одно – она перед глазами. Ее молочная кожа, налитая грудь, упругие ягодицы, над которыми красовались две ямочки…
Член уже настойчиво давил на ширинку, а взгляд то и дело задерживался на смартфоне, который сегодня светился от одного соблазнительного звонка. В какой-то момент я схватил гаджет и, бросив парням невнятную отговорку, вышел из-за стола.
На улице сразу направился к своей машине, не имея никакого желания проветриваться дальше в элитном заведении. Сел за руль, глянул через лобовое на пафосную вывеску кальянной и нажал на вызов.
Она долго не брала. Специально, что ли, дразнила за то, что днем не ответил?
– Алло, – наконец раздался бархатный голосок.
Однако от меня не ушло, что он был пропитан прохладой.
– Звонила? – спросил я ровно, уставившись на панель.
– Да. А ты, наверное, был очень занят?
– Был.
Послышался вздох.
– Ну что ж… Теперь я занята, Адам, – капризно сообщила Лана. – Если ты хотел встретиться, то советую посмотреть на часы.
Мои губы скривились. Неплохо отыгрывает, да только не в том я настроении находился, чтобы оценить. Девушка в любой момент была рада моему звонку и обществу.
– Да, я в курсе, что уже поздно. Но не для этого звоню.
– М-м-м, – протянула она в трубку изменившимся тоном. – Я прямо заинтригована. Есть какие-то новости?
– Есть, – подтвердил я, заводя машину. Откинувшись на сиденье, дал себе секунду и спокойно сообщил: – Встреч больше не будет.
Пауза была долгой. Но я отличился терпением.
– Неожиданно… – в конце концов, выдохнула Лана. – И… как это понимать?
– Извини. К тебе никаких претензий. Это в моей жизни кое-что изменилось.
– Ах, вот оно что, – усмехнулась она невесело. – Видимо, кардинально. К тому же я не слепая и не глупая, Адам. С тех пор как «что-то» изменилось в твоей жизни, и ты изменился!
Потерев подбородок, я задумчиво отозвался:
– Не замечал. Значит, для тебя мое решение не стало неожиданностью.
– Можно сказать и так, – смиренно проговорила Лана. Затем внезапно нервным голосом добавила: – Черт, Адам… Неужели это правда?
Мой взгляд напряженно застыл.
– Что именно?
– Мариям вернулась? – раздалось в динамик. – Ты принял ее обратно?!
Поджав губы, я медленно втянул воздух.
– Это тебя не касается, – жестко ответил.
– Ну конечно же… Просто слухи разные ходят по городу. И знаешь… я думала, ты по-настоящему гордый, но, похоже, ошиблась! Как ты мог?.. После того, как она вытерла о тебя ноги…
– Еще одно слово и я приеду к тебе, – стальным, угрожающим тоном проговорил я в трубку. – Только нашу последнюю встречу ты запомнишь на всю жизнь, Лана!
Это возымело эффект – она замолчала для своего же блага. Затем послышался рваный вдох.
– Совет да любовь! – бросила Лана небрежно и скинула звонок.
Медленно выпустив воздух из легких, я отложил телефон и включил передачу. Прислушался к себе – никакого сожаления. Видимо, подсознательно я давно принял решение. И все же… она сумела задеть меня.
Заехав на территорию дома, я некоторое время не выходил из машины, оглядывал его исподлобья. Он как будто изменился, стал негостеприимным и вообще больше мне не принадлежал!
Все из-за нее. Из-за давящего бетонной плитой осознания – пустив Мариям назад в свою жизнь, я переступил точку невозврата. Теперь я обязан делить реальность с ней. Даже если жена будет прятаться от меня весь день, и мы будем пересекаться лишь по ночам, каждый угол уже пропитался ее присутствием!
Резко втянув воздух, я одернул себя. Хватит, Адам, – это всего первый день! Ты должен справиться.
Возможно, будет не лишним самому держаться от женушки на расстоянии, но смогу ли я? Урок, который она получила в ванной, кое-что доказал и мне… По какой бы причине ни происходили наши столкновения, я желал их. Как наркоман жаждал любого контакта! Возможно, это всего лишь внутренний азарт взыграл, любопытство, как у кота, которому подселили мышку. Но такой настрой мог далеко меня завести…
Я надеялся, что она спит. Или хотя бы притворяется, потому что не смог ничего с собой поделать и, зайдя в спальню, сразу направился к кровати.
Она все же спала. Неспокойно, но спала. Приоткрытые губы едва шевелились, длинные темные ресницы подрагивали.
Поймал себя на том, что любуюсь. Что глубоко внутри признаю – никогда и никого красивее Мариям я не встречал, как бы эта мысль ни жалила! Да уж… Если бы она прямо сейчас проснулась и увидела меня возле кровати, как я таращусь на нее будто псих, наверняка бы закричала от страха. А вот эта мысль внезапно принесла удовлетворение.
Бойся меня, Мариям. Опасайся. Держись на расстоянии, но не убегай, если я тебя настигну!
Я не хотел и не собирался скрывать от нее ни единой эмоции. Жена увидит весь спектр, который вызовет. Без снисхождений.
Наконец заставил себя отойти от кровати. Нужно поспать. Прошлой ночью я почти не спал – думал о том моменте, когда ее привезут из больницы, заведут в дом, и она впервые увидит меня… Мысли о ней всегда заставляли нервничать, и я думал, что научился гасить их. Но только не в последнее время.
Полностью раздевшись, я откинул одеяло на свободной половине и, не заботясь о том, что могу разбудить свое новое соседство, улегся на кровать. Ровно на спину, вперившись в потолок. Попытался представить, что нет никого рядом, несмотря на то, что медовый запах буквально въелся в ноздри, и заставил себя закрыть глаза. Кажется, едва провалился в сон, как меня нагло из него выдернуло…
Хмуро вглядываясь в полумрак, понял, что что-то пристало к руке, и резко повернул голову. Но прежде чем разглядел, что это Мариям впивается в меня пальцами, услышал рваное дыхание. Она как будто плакала.
– Прошу, Адам…
Сердце скакнуло и бешено забило по ребрам. Я даже не сразу сообразил, что она спит!
– Не поступай так… Нет, – разнеслось жалобное.
Тело будто током прошибло, зубы с силой сжались. Я упрямо вернул голову на подушку, чувствуя, как стремительно тяжелеет мое дыхание.
– Пожалуйста… Я люблю те…
– Замолчи! – внезапно вырвался из моего горла глухой рык.
Дал себе ровно три секунды, чтобы отрезветь. Рядом раздался новый всхлип, и я резко поднялся, решив с этим покончить. Склонившись над женой, одним движением убрал волосы с ее лица и сжал пальцами подбородок.
– Очнись, – громко приказал.
Мариям в ту же секунду распахнула глаза, испуганно вскрикнула, а в моей голове неожиданно пронеслась мысль. Мысль, которая упрямо впилась в мозг тонкой иглой, хотя и казалась ничем не оправданной.
Жена продолжала с силой стискивать мою руку до жжения на коже. Будто никак не могла прийти в себя, чего-то боялась. А я, даже когда она разжала пальцы, продолжал пристально вглядываться в ее лицо, в затуманенные глаза, чувствуя, что игла-догадка становится настойчивой.
Да нет, бред.
Не додумалась бы она до такого! Все выглядело слишком правдоподобно. И какой смысл Мариям изображать амнезию? Если только…
Если только жена решила, что сможет защититься от меня, прикинувшись жертвой.