Земля и Марс самые цивилизованные планеты Галактики. Циркония с ее огромным предместьем Октавией и Сингулярус – столицы мира с населением в восемь и два с половиной миллиона, с одной лишь разницей, что на Красной планете обитают в основном роботы. Соотношение количества людей к общему числу жителей Марса составляет всего лишь сорок три против ста процентов.
Агата вместе с родителями два года назад переехала из Октавии в Цирконию, обучилась на DevOps-инженера и работает в отделе новых технологий организации «Plot». Сюда же два месяца тому перевели робота нового поколения Галлия, поставив во главе сектора компьютерного обеспечения. Он всегда проживал в главном городе, исключая длительные командировки в Сингулярус. По мнению одного из жителей столицы Хельга – Циркония самое живописное место на Земле.
Эклектическое смешение новых плоскокрыших зданий из стекла и металла и белых домиков, имеющих четырехскатный верх из темно-красной черепицы, рождает гибридные формы. Все чаще на вершине высотных домов устанавливают белые портики с круглыми колоннами, открывающими вход в галереи с зимними садами. С верхних этажей новостроек видны легкие озера и крепкие холмы, за холмами – усадебки с заборами из натурального камня. С северо-востока. Цирконию защищает высокая гора Эра – это один из отрогов Слон-горы. Голая вершина Эры с первых же ноябрьских заморозков укрывается снегами, холодной шапкой дополняющих малахитовое убранство хвойных склонов. С южной стороны горы несется поток, прежде чем впасть в главную реку, он пробегает через Цирконию и на своем пути приводит в движение множество камнерезов предгорной зоны, благодаря чему открываются слои грунта, богатые цирконом.
Это нехитрое для технического мира производство дает изобилие большинству жителей и приносит достаток в казну города-мегаполиса, в самом центре которого на площадке, сооруженной из жемчужных раковин в светящемся гибком бетоне, играет на солнце огромный циркон. В разные времена года к драгоценному овалу добавляют более мелкие прозрачные камни, меняя стилистическое послание. Циркон становится то цветком – весной, или кактусом – летом, то пауком в осенней паутине, а зимой, конечно же, снеговиком. В особое время праздничных дней, к которым приплюсовали День Комфорта и фестиваль Клюквы под веселые барабаны и флейты движутся люди вверх ногами. Все юное население анклава, особенно дети, умеет ходить на руках и делать сальто в воздухе.
Территория вокруг Цирконии и Октавии представляет собой периферию и называется Дикеей. Ее общественное устройство лишено административных стандартов, и, как следствие, в ней нет перекосов властного индивидуализма. Для просвещенного человека такое устройство не понятно, наполнено хаосом и неразберихой. По твердой убежденности жителей Цирконии (оно не обязательно соответствует реальности) там проживают слабосвязанные сообщества существ, соперничающих друг с другом за чистую воду; племена, готовые в любой момент драться друг с другом. Дикея, выстроившая свое техническое развитие в ином направлении, идет своим особым путем эволюции. Два мира почти никак не соприкасаются друг с другом, имея лишь неярко выраженные промежуточные формы некоторых стереотипов, мигрирующих из одного анклава в другой. Житель Цирконии или Октавии, по всеобщему мнению, никогда не сможет приспособиться к существованию в захолустье периферии.
Сам собой напрашивается вопрос, как отделены друг от друга эти части земной цивилизации? Может быть, между ними есть границы, охраняемые бдительными армейскими чинами, или между их землями возведены высокие крепостные стены, опасные ловушки и убийственные приспособления не дают жителям курсировать из центра к периферии и обратно? Нет. Пусть не слишком удивляется читатель, но Циркония и ее пригород Октавия отделены от Дикеи… огромными Клюквенными полями, неправильным кольцом охватывающими центр цивилизации. Они выросли на благоприятных болотистых почвах высохших озер и заросших водоемов некогда обмельчавших рек. Для Клюквы климат в этих местах настолько хорош, что некоторые экземпляры этого растения из небольших стелющихся кустарничков превратились в высокие раскидистые деревья, другие – так и остались вечнозелеными кустарниками семейства Вересковых. Клюквенные дебри как бы держат дверь между разными мирами полуотворенной, позволяющей некоторым идеям нечаянно проскальзывать, так что не всегда известно – какое новшество в одной из сторон является ее собственным.
Хождение вглубь заболоченной равнины очень опасно из-за трясины, поэтому жители каждого анклава не пытаются преодолевать коварные поля. «Но ведь они могут проходить опасности на летательных аппаратах, подразумевая воздушное сообщение, которое находится на высокой ступени развития» – скажете вы и не ошибетесь. Если бы не одно маленькое препятствие. Как только воздушное судно пытается пересечь границу, перед ним, в каком бы месте оно не оказалось, вырастает величественное, раскидистое Клюквенное дерево с журавлиной головой, стреляющей едкой жидкостью (архаические пузыри общественных противоречий, заблуждений и войн). Редчайшие случаи перехода из Цирконии и Октавии в Дикею и обратно возможны. Но они скорее являются исключением из правил, чем закономерностью.
Сингулярус, расположенный в амфитеатре марсианских холмов северного полушария, мало походит на Цирконию. Едва вы в него переноситесь, как вас удивляют отголоски грохота и толчки какой-то вгрызающейся в землю машины, тяжело ухающей и, судя по звукам, страшной на вид. Ее не увидеть ни с одной точки Сингуляруса. Она расположена в самом глубоком ущелье долин Маринер. Пучок излучения механизма пронзает силикатный слой над ядром Марса и запускает процессы, создающие более сильное магнитное поле на поверхности. Роботы среднего звена управляют аппаратами, улучшающими атмосферу планеты, которая становится плотнее, ее давление повышается, жидкая вода постепенно начинает возвращаться и наполнять высохшие русла древних водоемов Красной планеты. Но органично звучит на планете Ред пока только Йеллоу музыка.
Расстояние между главными городами в момент наибольшего сближения планет около пятидесяти пяти миллионов километров или около тысячи часов пути. Можно представить, как пока невелики научно-технические отношения между ними, какая незначительная и непостоянная масса товаров и людей передвигается между этими планетами. Имеются исключения, к которым рискуют прибегнуть далеко не все – каждый землянин один раз в жизни может воспользоваться петлей времени и моментально перенестись на любое расстояние, включая Марс.
Наказания за старые правонарушения роботов и землян на Марсе не исполняются, любые земные приговоры для новоявленных марсиан теряют свою силу, хотя и рассматриваются Марсианским Советом. Подробности дела заслушиваются ареопагом и оцифровываются в присутствии тридцати двух заседателей Совета, назначающих… рекомендательные условия дальнейшего пребывания субъекта на Красной планете. Правосудие на Марсе гуманно, оно то знает, как успешно суровый климат вышибает всякую блажь и доводит не только человека, но и робота до нужной Совету нормы. Две основных организации, первая из которых представлена только на Марсе, а вторая на обеих планетах – Союз ассоциаций марсиан и Консорциум технократов и общества сражаются за первенство в общественной жизни планеты. Трения не мешают жителям обеих планет все больше проникаться надеждами на Единую глобальную Марсоземельную логистическую систему.