В какой-то момент удовольствия от оргазма стало так много, что я просто не смогла это вынести. Я потеряла сознание от бешеного калейдоскопа ярчайших прошибающих до дрожи ниточек удовольствия. Но даже на самом краю я продолжала прокручивать в голове одно имя – Илья Викторович.
Меня, всю обмякшую как кисель, Илья Викторович неохотно начал снимать со своего члена и осторожно укладывать на спину прямо на сто. Грудь моя ходила ходуном, посторгазменная нега большими кусками отхватывала себе власть над моим телом.
Я думала о том, что получила то, что хотела уже очень давно, я была счастлива. И это чувство… словно исполнение мечты всей жизни.
Илья Викторович тяжело дышал, а я до сих пор не могла поверить, что такое произошло, а ведь я так боялась вначале анала!
– Теперь, Анечка, можешь быть уверена, я буду содействовать перед Иваном Павловичем, чтобы он взял тебя на должность. – сказал довольный мужчина. – Но учти, теперь твоя попка – моя!
– Я не против, – улыбнулась я. – Мне очень понравилось, у меня такого никогда еще не было!
После этого случая я два дня шла на работу с надеждой, что между нами опять что-то будет. Только Илья Викторович был постоянно занят. Меня это огорчало.
Я по дурости рассказала своему Пашке про этот спонтанный секс в задний проход и как Илья меня трогал, а потом сказала, что между нами все кончено. Теперь я буду искать настоящего мужчину.
В итоге я потом пожалела, что призналась ему во всем. Он решил мне отомстить.
Я выходила из душа после физры, была мокрой, только начала вытираться, и вдруг почувствовала, что в женской раздевалке кто-то посторонний.
– Ну, привет, Анечка. – услышала я голос Пашки. – Я тут парням рассказал, что ты анал любишь. Вот, ребята заинтересовались.
– Что вы тут делаете?! – закричала я, побледнев и прикрывшись полотенцем.
– Специально к тебе пришли, проверим, как твоя попка принимает члены. – Через меня прошла волна дикого страха, и я уже знала, что случится дальше. К сожалению, в таких ситуациях, ничего сделать не успеваешь.
Только что я энергично вытирала грудь, а в следующее мгновение мое тело парализовало от страха. Трое парней хватают меня и тащат к хозяйственному столику, и я безвольным мешком валюсь на столик с полотенцами, больно ударилась животом о край, проехала носом по столешнице и врезалась головой в стопку этих самых полотенец. Они повалились на меня, накрыв лицо сияющей белизной горкой.
Мне повезло, что полотенца были сухими и чистыми. А то пришлось бы целый час лежать под мокрыми!
Пофиг… Лежу. Руки безвольно разбросаны на столешнице в стороны. Ноги раздвинуты в разные стороны и они свисают, едва доставая пола.
В принципе, я ощущаю, что туловище довольно устойчиво лежит на столике. В душевой тепло, так что замерзнуть мне не грозит. Пытаюсь успокоить себя. Чего мне бояться? Не убьют же они меня?!
Кричать бесполезно. Все уже ушли. Я всегда моюсь последняя, чтобы никто не мешал, я люблю долго мыться. Теперь оказать мне помощь абсолютно некому.
Днем кто-нибудь из охраны обязательно обходит душевые, спортзалы, но вечером… Никому уже дела нет.
– Аня, ты мне никогда не предлагала трахнуть тебя в попку! – довольным голосом победителя сказал Пашка, стоя прямо над моей головой.
– А ты никогда не просил! – огрызнулась я. – К тому же, ты больше тридцати секунд не выдержишь, слабоват ты!
Парни заржали, а Пашка ударил меня по заднице.
– Заткнись, сучка. Я тебе сейчас покажу тридцать секунд!
Ну вот, сейчас они меня трахнут в задницу. И наверное, все трое. Но я решила не паниковать. Как говориться, если тебя насилуют и ты не можешь ничего с этим поделать, то хотя бы постарайся получить удовольствие.
Только я окончательно смирилась со своим положением, как вдруг услышала, как дверь в нашу душевую открылась. У меня внутри все возликовало! Мне повезло! Наверное, это кто-то из охранников. Сейчас меня заметят и помогут.
Через секунду к радости примешалось смущение. Я ведь была только из душа. Так что лежала на столике голая. Полотенце, которым я вытиралась, оказалось подо мной, и это радовало. Хотя бы не грудью на голом пластике валялась.
Кто бы ни вошел сейчас в раздевалку, он увидит, конечно, странную и довольно постыдную для меня картину – голая девушка лежит грудью на столике, голова зарыта под ворохом полотенец, задница наружу торчит. Я такие картинки на порно сайтах видела. Потом подумала, что Пашка наверняка сделает фотки моего позора, а потом выставит у себя в соцсетях, чтобы поржать надо мной!
Я внутренне сжалась. А потом я внезапно ощутила, что кто-то подошел ко мне почти вплотную и остановился сзади.
Кто там зашел? Почему никто и ничего не говорит? Почему мне никто не хочет помочь?
И тут я внезапно почувствовала…
Кто-то начал трогать мои ягодицы.
– Арсений Борисович, это не то, что вы думаете… – услышала я дребезжащий голос Пашки.
Боже, только не это! Арсений Борисович! Наш профессор биологии!
Вот тут я запаниковала по-настоящему. Что происходит! Что все это значит?!
– А что тут думать? Вы тут хотите пустить по кругу эту шлюшку. Попка у нее хорошая. Я не буду поднимать скандал, если позволите мне первому попробовать этот лакомый кусочек. – его голос был почти рядом.
Я испугалась не на шутку. Меня прошиб холодный пот.
Мой профессор биологии стоял сзади меня и ощупывал ягодицы. Я слышала его дыхание. Он ничего не говорил.
Его странные ласки начали меня потихоньку возбуждать. Я только представила, как он вставит в меня свой член, и у меня сразу же засвербело в попке, а промежность начала сжиматься, выпуская сок, который начал стекать по ляжкам.
Я все это представила себе так живо, что даже стала постанывать. И только я поняла это, как возбуждение стало неудержимым. Будто моему телу только и не хватало, чтобы я подумала о том, что возбуждаюсь. Мой клитор начал быстро пульсировать.
Неужели они все это видят? Какой стыд!
Поделать с этим я ничего не могла. Я могла что-нибудь показать дыханием, издать некое мычание, но поймет ли профессор и Паша со своими дружками, что я протестую, что я прошу их уйти, перестать пялиться на меня?
Профессор позади сделал шаг в сторону.
У меня опять сердце екнуло. Мои соски встали колом. Я начала слегка вилять попкой.
– Смотрите-ка, какую шлюшку вы нашли, она уже хочет! – восхитился профессор.