Вынырнув из воспоминаний, я увидела, что солнце прячется справа от нас за густым лесом. Мы приблизились к бетонной дороге, и я увидела “лысую” середину. Это означало только одно – что тут регулярно проезжают машины. И без того присутствующая тревога начала нарастать, скручивая живот в тугой узел. Паучок страха пробежался по телу, вызывая холодные мурашки. Мы переглянулись с Ником и пригнулись, спрятавшись в высокой траве.
Мы могли бы идти по левой стороне дороги, но на карте я видела поля, которые не защитили бы нас и не укрыли, поэтому рано или поздно придётся пересечь дорогу. Правая же сторона должна была состоять из сплошной лесополосы.
Мы прислушивались пару минут, но слышали только звуки давно дикой природы. Рэм не был терпеливым и первым вырвался на разведку. Мы не стали больше тянуть и быстрой перебежкой пересекли злосчастную трассу. Моя паранойя достигла своего предела настолько, что я внимательно осматривала каждый сантиметр дороги, прежде чем сделать очередной шаг, в страхе наступить на какой-нибудь маячок. Мы отдалились дальше от дороги и старались вести себя как можно тише, чтобы не привлечь внимания случайных прохожих. Но спустя несколько часов, силы активно начали покидать нас. Страх быть замеченными притуплялся, и мы пошли обычным шагом.
– Как думаешь, тут ездят люди или инопланетники? – Ник задавался тем же вопросом, который я отмела ещё час назад.
– Думаю, что инопланетники. Выжившие люди не стали бы передвигаться в открытую, – выдвинула я своё предположение.
– А вдруг люди победили инопланетников и теперь восстанавливают утраченное? – Ник не унимался и до сих пор верил в подобные сказки. Я его не виню за такую наивность – он ведь ребёнок и ещё верит в чудеса.
– Если честно, я в этом очень сильно сомневаюсь, – я немного подумала над его теорией. – Если бы это было так, то наверняка бы уже работало радио или телевиденье. Вещали бы об освобождении.
– А вдруг людей осталось совсем мало, и они не умеют всё это делать. Может они где-то живут небольшими сообществами, развивают сельское хозяйство или что-то вроде того, – я верила в такую вероятность всего на пять процентов. Я бы очень хотела, чтобы это оказалось правдой, но видимо уже выросла из подобных иллюзий и не грела себя надеждами. Я вздохнула и не стала ничего отвечать.
Порой я строга с мальчиком в попытках вырастить самостоятельного и сильного духом парня, но сейчас совершенно не хотелось окунать его в трясину реальности. Пусть немного помечтает, позже сам во всём убедится.
Лес не заканчивался, и дорога казалась вечной. Птицы напевали свои неповторимые мелодии, изредка пробегали зайцы. Остаток пути мы провели в молчании, периодически останавливаясь и прислушиваясь к звукам, но слышали лишь редкий и далёкий топот диких зверей. Они бродили неспешным грузным шагом, эхо разносило звук ломающихся веток по всему лесу. Мы давно уже не боялись подобного, наоборот – страшно, когда лес молчит.
Наконец мы дошли до развилки. Асфальтированная дорога уходила влево, а грунтовая тропинка вела в деревню напротив. Мы ушли немного в глубь леса, чтобы нас не было видно с дороги и деревни, развели костер у большого ветвистого дуба. Я разделала зайца и повесила его над костром. Закинула в огонь две консервированные банки с гречкой, а Ник закрепил два гамака на толстых ветках. Тележки мы спрятали в высокой траве.
Усевшись на спальники у дуба, мы ели вкуснейшего жареного зайца в прикуску с уже приевшейся гречкой. Разогрели воду в миске и выпили крепкого чая. Рэму достались недоеденные остатки зайца и кости.
Я опёрлась о могучий ствол дерева и посмотрела на мальчика. Он сидел с закрытыми глазами. Несмотря на свой десятилетний возраст, Ник выглядел и рассуждал как полноценный подросток. Его макушка достигала моего кончика носа, а мой рост составлял почти сто семьдесят сантиметров. Худощавое, но жилистое телосложение. Его русые, короткие волосы выгорели на солнце, а кожа выглядела смуглой. Глаза – серые с голубым ободком вокруг зрачка, курносый нос и пухлые губы. Он очень похож на свою маму, от отца у него только цвет глаз и конституция тела.
Перед тем как залезть в свой гамак для ночлега, я сделала два силка на мелкую дичь. Солнце уже клонилось к закату. Засыпали костер землёй, убрали все вещи в сумки, переоделись в тёплую одежду и полезли в спальные места. Для Рэма мы тоже придумали способ для безопасного ночлега, он спал с кем-то из нас прямо в гамаке. Поводок заранее прицепили к шлейке и Ник подтянул его к себе. Пёс на столько привык к подобным манипуляциям, что нисколечко не нервничал.
Солнце еще не село, но в лесу уже было темно и прохладно. Нас было не видно. Пушистая крона надежно укрывала нас от чужих глаз и возможных ночных осадков. Мы висели в пяти метрах над землей. Прежде чем лечь на такой высоте, я всегда десять раз перепроверяю все узлы. Как же хорошо прилечь и расслабиться после долгой и напряженной ходьбы: ноги гудели, спина ныла от тяжелой ноши, мышцы на плече онемели и сильно кололи. Каждая клеточка ныла и требовала отдыха. Гамак мне казался мягкой периной.
– Ты скучаешь по своим родителям? – неожиданно задал вопрос Ник. Почти шёпотом, так как мы лежали в полуметре друг от друга, я хорошо его слышала.
– Иногда мне не хватает отцовского совета или нежности мамы, – призналась я. – А ты?
– Мне очень их не хватает, – немного погодя он продолжил, – помню одним вечером я был у себя в комнате и услышал, как мама с папой ругаются между собой. Такое бывало очень редко, но в этот раз они громко кричали. Когда я вышел из комнаты, папа уже обулся и уходил, а мама была на кухне и вытирала слёзы. Я подошёл и обнял её. До сих пор помню запах её сладких духов, она всегда ими пахла. Папа пришёл поздно ночью, а я уже спал с мамой. Он лёг к нам и обнял её, они долго разговаривали шёпотом. Папа часто говорил, как любит меня и маму. А на следующий день я не пошёл в сад, родители решили провести этот день вместе, и мы уехали в огромный зоопарк. Прогуляли там весь день. Я даже уснул на папиных руках, когда мы возвращались к машине. Тот день был самым запоминающимся: мама с папой так смотрели друг на друга, словно снова полюбили друг друга, – Ник затих, погружаясь в воспоминания. – Может они стали лабораторными, и мы их когда-нибудь увидим? – сквозь ком в горле прошептал мальчик.
– Также я думала и про своих родителей. Если они лабораторные и мы кого-то из них встретим, нам не жить. Я не смогу пустить пулю в лоб кому-то из них.
– Знаю, – Ник шмыгнул носом.
– Помнишь Тимохиных из тридцатой квартиры? Ох, какие они были душные, – я решила перевести тему. – Если их не сожрали, то они и лабораторными останутся такими же нудными. Тётя Вера вынесла мне весь мозг тем, что я якобы скручиваю лампочки у лифта. А потом ещё соседей подговаривала.
– Так это не ты делала? – искренне удивился Ник.
– Нет! На кой они мне вообще сдались? – возразила я. – А дядя Игорь как будто караулил, пока я выйду курить. Стоило мне только затянутся, уже шаркал в засаленных тапочках! А он даже не курил. Делал вид, что проверяет почтовый ящик и случайно натыкался на меня, – вспомнила я мерзкого Тимохина-старшего. – Рассказывал байки про свою разгульную молодость.
– Он, кажется, к моей маме подкатывал. Папа ходил разбираться.
– Да, я помню этот масштабный скандал, и как тётя Вера полночи орала на своего мужа, – я тихонько засмеялась.
– Чудилы, – Ник хмыкнул в ответ. Кажется, удалось немного перевести разговор.
Минут пятнадцать мы лежали молча и думали о своём. Тот полицейский, Александр, часто звонил и помогал собрать всё необходимое. Порывался даже приехать сам, но, как я поняла, он был уже далеко за городом, поэтому не хотела и его подвергать опасности. Пока связь не пропала, мы с Сашей часто созванивались. Из разговора я узнала, что своих родителей и сестру он потерял в похожей ситуации, придя домой с ночной смены. Я успела дать ему наш новый адрес, но через пару часов связь пропала.
– Доброй ночи, – подавляя зевоту, шепнул Ник.
– Спокойной ночи, – в ответ прозевала я, но не лишила себя удовольствия зевнуть полноценно.
Ночь была светлой, луна хорошо освещала весь лес. Проснулись ночные птицы, за много километров завыл волк и у меня побежали мурашки. Наверное, я никогда не привыкну к этому. Хоть я и понимаю, что на дерево волк не залезет и у нас есть оружие, но сам звук нагоняет жути и пронизывает до костей.
Первая ночь за пределами дома всегда тяжелая. Я потеплее укуталась, накинула капюшон на голову и провалилась в сон. Из сна меня вырвал женский крик. Открыв глаза, я не сразу поняла, где нахожусь. Была ещё ночь, сознание медленно приходило и с собой привело страх. Я повернула голову и увидела Рэма, смотрящего в сторону деревни. Он дал понять, что мне не показалось.
– Зоя? – шепнул мальчик.
– Слышала, – прошептала я в ответ, сбрасывая остатки сна.
Внутри начала происходить немая борьба. Может стоит посмотреть? Нет, я не сумасшедшая из фильмов ужасов, которая идёт в лапы маньяка из любопытства. Нам нужно разведать обстановку, может где-то горит костёр или из окон горит свет. Если там кто-то живёт, значит нам нет смысла обыскивать дома. Они уже пусты. А вдруг там такие же как мы – люди, которые выживают и прячутся как мышки. Может мы сможем узнать что-то новое: телевиденье не работает, радио молчит, последние новости мы видели, когда закончилась мобильная связь. А вдруг у них тут целое поселение? Я не исключаю тот факт, что они могут быть людоедами или плохими парнями, которые мучали сейчас несчастную жертву.
– Надо проверить, – отчеканила я свое решение.
– Сума сошла!? – чуть не взвизгнул Ник.
– Я могу что-то увидеть в деревне через прицел. Вдруг там горит свет или огонь. Может там инопланетники с лабораторными, или наоборот прячутся нормальные люди. Нам на рассвете нужно зайти в деревню или уносить свои задницы подальше отсюда.
Мои мысли противоречили друг другу: я боялась людей, живущих там, но одновременно хотела увидеть их, может они хорошие. Вдруг у них есть полезная информация. В конце концов поговорить хоть с кем-то, кроме Ника.
– С тобой идти?
– Нет. Только шума наведём. Я пойду посмотрю, а вы сидите тихо. Если что-то пойдет не так – до утра не высовывайтесь, – сказала я серьёзным тоном.
Ник посмотрел на меня с беспокойством, но кивнул. Достал пистолет из-за пояса и начал просматривать полянку у дерева. Я слезла с могучего дуба, достала пистолет и направилась в сторону деревни. Крик больше не повторялся, лес был заполнен звуками щебетания ночных птиц. Дошла до края леса и нашла самое подходящее дерево для разведки. На самой макушке дерева уже сняла с плеча винтовку и начала осмотр из прицела.
Заросшую травой деревню освещала полная и яркая луна. Дома были спрятаны высоким сорняком, крыши были покрыты мхом, стены обвиты диким вьюном, а заборы повалены сухими деревьями. Природа поедала все труды человечества и брала своё. Ни в одном из домов не было видно света. Из печных труб не клубился дым, нигде не горел костёр, и трава одиноко не шевелилась. Но кто кричал? Может, это животное? Кажется, лиса может издать подобный звук, но клич тогда должен был повторяться.
Я не спускала свой взгляд с деревни минут двадцать, но ничто не выдавало какой-либо жизни. Но на финальном осмотре из самого дальнего дома на террасу вышел человек крепкого телосложения и с короткой стрижкой. Он стоял и осматривал окрестности, словно тоже прислушивался. Повнимательнее осмотрев окна дома, я заметила еле уловимый подрагивающий луч света в углу. Видимо, в одной из комнат окна завесили чем-то плотным.
Мужчина уже сидел на лестнице. Упёршись об перила, бессмысленно пялился в черноту заросшего участка. У меня даже руки онемели от тяжести винтовки. Мужчина посидел около трёх минут, медленно поднялся и зашел в дом, плотно закрыв дверь.
Дом не выглядел жилым: крыша промята, одно из окон разбито, дверь деревянная и еле держится на петлях. Видимо, чтобы не выдать себя скрипучей дверью, петли хорошо смазали.
Я готова была рвануть к дому прямо сейчас, но было темно. Я не хотела подвергать наши жизни опасности необдуманными решениями. Если я не вернусь, Ник пойдет в деревню и его тоже убьют. Нам нужно узнать, кто они. Лабораторные и инопланетники не живут в таких условиях. Это определенно – люди. Возможно плохие и их там с два десятка, больше в дом не поместится. Думаю, на рассвете мы зайдём в деревню и аккуратно проверим все ближайшие дома. Нам всё равно нужно пройти сквозь деревню, чтобы попасть на заправку. По пути заскочим к соседям на знакомство. Ха, как будто это обыденность!
Я спустилась с дерева и вернулась в лагерь. На ветвях дуба меня ждали уже с нетерпением и беспокойством. Всё рассказала Нику, и он был не против зайти на рассвете в деревню. Оружие предавало нам уверенности. Попади мы в такую ситуацию год назад, уже ломились бы домой, сломя голову. Но нам многим нужно запастись, чтобы больше не думать о следующей вылазке как минимум полтора месяца.