Накрахмаленная сорочка непривычно терла шею, а неизвестно из чего сделанная бабочка больно кололась. Пиджак был больше на полразмера, и по совету Байрона Джек положил во внутренний карман полдюжины носовых платков.
– Зачем нужны эти платки? – спросил Джек.
– Костюмчик должен сидеть как влитой – это раз. А поскольку ты парень высокий и видный, то легко сойдешь за моего секьюрити – это два. Пусть карман оттопыривается – все будут думать, что у тебя там пистолет.
Еще Бэри настоял, чтобы Джек прихватил с собой и трофейные часы. Он уверял, что они выглядят очень стильно, особенно со смокингом.
И вот теперь Джек и Бэри ехали в темно-синем лимузине с самым настоящим шофером в фуражке. Машина беззастенчиво вклинивалась в автомобильные потоки, и остальные водители вынужденно притормаживали, узнавая в лакированном нахале обитателя центральной части города.
Байрон сидел молча, держа на коленях большую шляпную коробку. Он все еще сердился на Джека за Сару.
– Что у тебя в коробке, Бэри? – спросил Джек, желая завязать беседу и смягчить обиду напарника, но тот, строго посмотрев на него, сухо ответил:
– Когда надо будет, скажу, а сейчас сиди и помалкивай.
– Да пошел ты знаешь куда! – разозлился Джек. – Останови машину, я выйду. Еще не хватало, чтобы каждая черномазая задница на меня дулась.
Услышав перепалку, водитель покосился в зеркало заднего вида.
К удивлению Джека, Байрон радостно засмеялся.
– Про черномазую задницу ты это здорово сказал, Джек. Даже мне понравилось. Ну ладно, забудем – слушай нашу диспозицию. А ты смотри лучше на дорогу! – приказал Док водителю. – И вообще, подними стекло.
Водитель нажал кнопку, и стеклянная перегородка отделила салон с пассажирами.
– Вот так-то оно лучше… – кивнул Бэри. – Ну так вот, Джек. Минут через десять мы подкатим к воротам. К этому времени я нацеплю на машину флажки.
– Какие флажки?
– Нубийской империи. На кого я еще, по-твоему, похож, кроме как на посла Нубии?
– Ты будешь послом Нубии?! – удивился Джек, и в его голосе сквозило сомнение.
– Да. Посол Нубии, полномочный и представительный.
– И ты думаешь, что фокус с флажками пройдет?
Док открыл коробку и показал Джеку ее содержимое.
– Вот это флажки на машину, а вот это алая перевязь. Когда я ее надену, не забудь обращаться ко мне «ваше превосходительство».
– Ну, допустим. И что дальше?
– А дальше все очень просто. Как только мы остановимся на пропускном пункте, ты выпрыгнешь из машины и побежишь к дежурному. Сделаешь страшные глаза и потребуешь, чтобы нас немедленно пропустили.
– А если они не согласятся?
– Ну, тогда изобрази страшное оскорбление. Пусть они подумают, что ты сейчас же достанешь пистолет и начнешь их отстреливать.
– И ты полагаешь, что этот дешевый фокус пройдет?
– Раньше проходил.
– Ты что, уже проникал в центр таким образом?
– Не я. Так проезжал настоящий посол Нубии. У него была любовница в том же районе, где живет Сара. И он ездил к ней три раза в неделю. К таким связям на Нубии относятся отрицательно, поэтому посол предпочитал, чтобы его проезд через пропускной пункт никак не фиксировался. Ну и, случалось, давил на охранников, чтобы его пропускали.
Машина остановилась на светофоре, и, заинтересовавшись ею, из-за угла показались две проститутки. Одна из них распахнула плащ и показала, какая она красивая.
– А ничего девочка, да, Джек? Хочешь, пойдем сегодня в бордель?
Джек отрицательно покачал головой. Сара не выходила у него из головы, и Байрон это чувствовал.
На светофоре включился зеленый свет, и лимузин поехал дальше.
– Ну почему, почему именно Сара? Объясни мне, Джек. Что, мало других девушек вокруг? Белые девушки во сто раз лучше черных.
В ответ Джек глубоко вздохнул и, улыбнувшись, сказал:
– Сара лучше всех.
– Чем? Чем она лучше? – не унимался Байрон.
– Ну, она такая загадочная, такая легкая… она…
– Она черномазая! Она живет в бедном квартале! На Бургасе она никогда не найдет хорошую работу: Бургас – планета расистов.
– Нет, Док. Во-первых, Сара светлее, чем ты.
– Она пошла в маму. Наша мама была светлее папы, – сообщил Док.
– Сара – необыкновенная девушка. От нее исходит что-то такое… – Джек сделал неопределенный жест. – Ну, в общем, это что-то неуловимое. И рука у нее такая нежная, теплая, а кожа как молочный шоколад.
– Эй, не говори о моей сестре как о какой-нибудь жратве, парень! – возмутился Док.
Между тем лимузин сделал последний перед пропускным пунктом поворот, и Джек постучал в стеклянную перегородку. Водитель тотчас опустил ее, и Байрон скомандовал:
– Притормози здесь, парень.
Водитель выполнил приказание, Док, схватив нубийские флажки, выскочил из машины.
Флаги были снабжены магнитными подставками, и прикрепить их на крылья машины было секундным делом. Когда Байрон снова запрыгнул в салон и крикнул «Поехали!», шофер проигнорировал его команду и, обернувшись, сказал:
– Это не по правилам, сэр. Я не могу ехать с таким маскарадом.
Джек думал, что Бэри смутится и начнет оправдываться, но тот был готов и к такому развитию событий. Док скорчил угрожающую рожу и хрипло спросил:
– Что? Что ты такое сказал, парень? Ты не поедешь? Нет, сукин сын, ты поедешь, и так быстро, как я тебе скажу.
Шофер хотел перебить Байрона, но тот наставил на водителя палец и предупредил:
– Прошу тебя – ни слова. Иначе ты жестоко поплатишься. Трогай машину и поезжай вперед. Поднимешь шум – и ты труп. Ты знаешь, кто я?
Уже не на шутку перепуганный, водитель отрицательно замотал головой. А Бэри, не отводя от него гипнотизирующего взгляда, достал из кармана какое-то удостоверение и сунул под нос водителю.
В салоне было темновато, но это было не важно. Шофер и так был достаточно напуган, чтобы спасовать даже перед трамвайным билетом.
– Ну что, есть еще вопросы? – спросил Док, убирая удостоверение.
– Нет, сэр. Простите, сэр.
– Хорошо. Я простил тебя, но смотри, больше не делай ошибок. Сегодня я работаю как посол Нубии, и ты будешь мне помогать. Уловил?
– Да, сэр. Так точно, сэр, – пролепетал шофер.
– Тогда успокойся и можешь ехать… – милостиво разрешил Байрон.
«Вот это мастер!..» – подумал Джек, восхищенно глядя на Байрона, который как ни в чем не бывало начал примерять алую перевязь.