Угроза не произвела на директора того впечатление, на кое рассчитывал грозный Бубенцов. Женщина лишь немного привстала с сидения и дотянулась до своего смартфона, пару минутами ранее положенный психологом на дальний конец стола.
– Миша, я хочу спросить тебя всего один вопрос, – тихо, но серьезно произнесла Ника, – тебе нравится твоя работа?
Миша кивнул, не разжимая тонких губ.
– Мне тоже нравится моя. Давай так и порешим, что все организационные аспекты бизнеса – будут на мне, а всё, насчет комплексов со времен детства, так и останутся под твоей ответственностью. Ладно?
– Ника, я не пытаюсь лесть не в свое дело…
– Пытаешься, дорогой, пытаешься, и так часто, что я устала тебе напоминать, что я уже и так пошла тебе навстречу. Помнишь, когда ты год назад запросил еще час для маленьких групп, будто одного разговора с утра было недостаточно.
– Так ведь и правда было недостаточно, – Бубенцов повысил голос, не в силах сдержать свои разбушевавшиеся эмоции, – кто же станет делиться своими глубочайшими секретами и страхами перед 19 абсолютными незнакомцами?
– И я дала тебе этот час, Миша, верно? Несмотря на то, что мы могли бы девушек посылать на пробежки или давать им другие кардио нагрузки. Если я повешу им еще больше семинаров, мы из велнес центра превратимся в психиатрическое учреждение, – директор провела рукой по волосам, убрала короткую челку лица.
Бубенцов, следящий за каждым движением Серых знал, что она была недовольна. Сейчас с ней разговаривать – только время терять. Ни улыбки, ни даже притворных комплиментов, она даже в глаза ему не хотела смотреть. Ника уже приняла решение, и эта смена останется такой, какой она указана в присланном ему расписании.
– А что насчет других филиалов, – продолжила Вероника ровным голосом, – не переживай. Ты тут свою программу разрабатываешь, и это чудесно. Но я уверена, найдутся эксперты, которые захотят помочь нашим худеющим своими способами. Ты ведь не один у нас такой, закончивший факультет психологии? Или ты себя Зигмундом Фрейдом возомнил?
Михаил Иванович вместо ответа лишь искривил рот, будто ему капнули лимонной кислотой на язык, и отвернулся к окну.
Вот идиотка же, Господи. Хотела умное сказать, а лишь обличила себя как человека, совершенного несведущего в этой благородной области. Зигмунд Фрейд, хотя и родоначальник психоанализа, был так же ярым фанатом толкования сновидений и приписывал Эдипов комплекс всем подряд. От теорий Фрейда уже несколько десятилетий отодвигаются все дальше и дальше.
– Как же ты возьмешься гарантировать результаты, если вместо меня, с дамами будет работать кто-то другой? – отозвался Бубенцов, сложив руки на груди и с неприкрытым презрением разглядывая синее зеркало «Омы», видневшееся из окна, – этому несчастному новичку ведь придется экспериментировать, методы изменять, технологию подгонять под групповые занятия, строить план на всю смену. Это требует желания и, главное, время. Ты не боишься, что клиентки тебя в интернете растерзают? Тогда у тебя не только «Островок» номер два загнется, но и номер один пострадает.
Не дождавшись ответа, Михаил Иванович развернулся к директрисе. Она же с глубоким спокойствием молча взирала на своего гостя, и психолог в который раз возненавидел тот факт, что совсем не мог «читать» мысли своей начальницы. Не смотря на то, что про Нику он знал довольно много, ему редко когда удавалось понять ее внутренние переживания или хотя бы их эмоциональный настрой. Железный характер, присущий настоящим атлетам, был самым главным достоинством в Веронике Юрьевне. Она пережила много трудных времен, и Бубенцов помнил то, как и он лично, и Юля с Эллой пытались отговорить Нику от идей дежурств для клиенток. Никто не едет на отдых, чтобы мыть полы в столовой. Клиентов нужно заманивать, создавать им все условия, пылинки с них сдувать. Но Вероника была неотступна. Она не хотела прогибаться под стандарты индустрии, обосновывая это тем, что центр принадлежат ей одной, и только она будет решать его судьбу. К тому времени, «Островок» был открыт около семи лет, клиенты приезжали и уезжали, с разными результатами, но иногда смены начинались с пустующими комнатами, некоторые гостьи покидали базу уже в конце первой недели, не выдержав напряженного расписания и строжайших правил. Бубенцов тогда был совершенно уверен, что бизнес идет на дно. Тут придется кому-то подвинутся: либо Нике и ее спартанской философии, или гостьям, которым целиком придется положится на Серых в нелегком деле коррекции веса.
И что же случилось в позапрошлый ноябрь? А то, что Михаил Иванович решил потратиться на несколько вебинаров, которые с редчайшей скидкой продавал один из ведущих Университетов Германии. Курс занял всего несколько дней, как раз в перерывах между сменами, но Бубенцову было поручено подумать о проблемах психогенных расстройствах психики с интересных точек зрения. Заострить внимание на утверждениях и аффирмациях в голове клиента больше, чем техники погашения компульсивного поведения[7].
Решив посвятить внутренним барьерам отдельное занятие, Бубенцов вырвал у Ники отдельный час именно для проработки этих препятствий, раз в два дня для групп из 5 человек. Начальница, конечно, сопротивлялась, качала головой, что, мол, дорогой, для того, чтобы похудеть, нужно ежедневно отжиматься двести раз и бегать минимум полчаса с пульсом до 140 ударов в минуту. Но психолог был непреклонен. Выцыганил-таки! Я тебе гарантирую результаты, заверил Нику знаток душ, ты мне дай всего лишь 10 недель! Иначе, я не обещаю остаться!
Это был единственный раз, когда Серых махнула на него рукой и согласилась на его условия. Ни до этого случая, ни после, Вероника не реагировала на ультиматумы настолько спокойно. Наверное, была уверена, что он провалится, не сможет. А он смог! И не только смог, да так, что клиенты повалили табуном, прямо отбоя нет! Он-то ведь интересуется, имеет понятие! И пусть никто из них (ни Вероника, ни ее преданная, забитая жизнью Элла, ни овчарка в брючном костюме) не забывают, что его личная методика по устранению преград насчет пищи и в других жизненных аспектов – это и есть то чудо, что спасло эту жалкую базу от тихого угасания и банкротства.
И что же теперь? Когда он просит всего лишь еще один час, эта физкультурница, у которой образования лишь в сфере подтягиваний и прыжков в длину, не только ему отказывает, но и собирается нанимать других экспертов? Как глупо, Ника, и как смешно. Истинный талант не то, что не слушаешь, да еще и унижаешь, можно сказать, гонишь прочь.
Бубенцов постоял на одном месте, перекатываясь с носка на пятку, прикидывая о том, какие еще аргументы кинуть в бой. Какие не кидай, а с Серых спорить – все равно, что слепому про радугу рассказывать, лишь драгоценное время терять. Она же у нас «начальница», директор всего центра, с ее колокольни виднее всего. Только жаль, что о клиентках Ника думает в последнюю очередь. Они для нее всего лишь имена в списке приезжих; источник денег, заплаченных за оказанные услуги. Это через искалеченные судьбы этих несчастных женщин Вероника реализует созданный у себя в голове образ своего величия, компенсирует собственные комплексы. Ей бы тоже было полезно послушать его лекции. Авось научилась бы человечности.
В офис постучали, и Михаил Иванович вздрогнул. Ника проворно поднялась с кресла и отворила входную дверь.
– Ульяна, – расплылась начальница в довольной улыбке, – рада, что нашла мой домик без проблем. Как обед? Как добралась?
– Спасибо, хорошо, – отозвалась девушка, и прошла внутрь кабинета вслед за Никой. Увидев психолога, она приветливо подала ему руку для пожатия, – здравствуйте, вы, наверное, Михаил Иванович? Психотерапевт?
– Психолог, – сухо отреагировал Бубенцов.
– Простите, психолог, – девушка кивнула в ответ, обнажая белоснежные зубы, – а в чем разница?
– Терапевт выписывает медикаменты и препараты. А я помогаю по средствам бесед и разговоров.
Бубенцову показалось, что Ника хмыкнула, как будто он только что пошутил.
– А вы, наверное, новый тренер.
– Ульяна Филатова, но можно просто Уля, – ее энтузиазм был довольно очевиден, и мужчине пришлось прикусить себе язык, чтобы не вытеснить свою обиду от происходящего на новой сотруднице центра. Ведь она не виновата в том, Ника из-за своей необразованности и упрямства вредит «Островку» и его гостям, – Вероника Юрьевна, если вы не возражаете, у меня есть несколько идей для обязательных тренировок…
– Разумеется, давайте решим, в каком направлении будем двигаться, только я Вас прошу, обращайтесь ко мне просто Ника. Я свое полное имя не люблю, мы же не в Мексиканском сериале… Так, что вы предлагаете?
Директор жестом указала ей на диванчик, а сама начальница присела на край стола.
– Я просмотрела анкеты участниц и их опыт в фитнесе, и думаю, первую неделю можно начать с кардио-разогревов в 15 минут, а затем перейти на циклические тренировки по 4 упражнения в каждом цикле, по 20 секунд в каждом упражнении.
– Какие зоны собираетесь прорабатывать?
Внезапно на Михаила Ивановича навалилось такая усталость, что ему показалось, он провалится в пол и будет падать до самого центра Земли. Все эти разговоры о выпадах вперед и назад, о ритмах пульса и правилах приседаний – было не то, что бы скрипящим шумом для его ушей, скорее – навязчивой попсовой мелодией. Не на то распыляетесь, девушки! Это все совершенно лишнее!
– Ладно, я ушел, – объявил психолог, не удостоив ни одну из своих собеседниц взглядом.
– Что-то не так? – еле слышно спросила тренер у директора, почувствовав ауру недовольства Бубенцова.
– Все нормально, – услышал он, выходя на крыльцо и затворяя за собой отреставрированную деревянную дверь, – иногда сотрудникам необходимо напомнить что они – наемная сила, а не руководящая.
Яркое солнце на долю секунды ослепило психолога, и он мгновенно надел темные очки.
Наемная сила. Но недолго. С такими превосходными результатами грех самому не стать директором собственного предприятия.
Постояв на крылечке еще несколько минут, Михаил Иванович вспомнил о том, что завтра начинается новый фаза занятий. Нужно сделать распечатки, проверить наличие всей информации и таблиц на флешке, еще раз просмотреть анкетные данные клиенток.
Психолог пожевал губу и размеренным шагом отправился к машине, подставляя свое чисто выбритое лицо теплым июньским лучам.
– Здравствуйте, девушки, добро пожаловать!
Бубенцов галантным жестом предложил гостьям из Зеленой группы пройти к тому месту, где на стене висела плазма. Под телевизор психолог заранее придвинул тумбочку, на которую поставил ноутбук, где подсматривал на план урока, и транслировал нужные материалы на большой экран. Сам он всегда сидел на стуле, но посетительницы имели право выбора: устроится ли на сиденье, кое можно было выбрать из множества стульев, расставленных по периметру зала, или бросить на пол коврик для йоги. Обычно девушки отдавали предпочтение коврикам, и этот раз не был исключением. Марго уже давно поняла, что стулья тут ужасно неудобные. К тому же, лишний раз можно растянуть свои квадрицепсы и заднюю группу мышц бедра, посидеть в позе лотоса.
– Здравствуйте, – промычали в ответ «девушки», с таким выражением лица будто все они пришли на прием к стоматологу, у которого кончился лидокаин.
– Прошу, прошу, – Михаил Викторович взял с тумбочки пластиковую коробку и по очереди протянул ее к каждой из клиенток. Те, с великим сожалением и грустью в глазах, сложили свои смартфоны неровной стопкой.
Через несколько минут, когда девушки выбрали понравившиеся им коврики и постелили их в полукруг с Бубенцовым в центре, психолог начал:
– Я рад видеть вас, уважаемые барышни, на нашем пятом занятии! Давайте начнем с аффирмации.
Барышни вытащили тетрадки и блокнотики, зашелестели страничками и вслух произнесли заклинание, немного в разнобой, пытаясь придерживаться пьяного ритма:
– Каждый день принимаю себя такой, как я есть. Я заслуживаю любви от себя к себе. Я не лучше и не хуже других, я просто другая. Я уникальна, я неповторима. Я вижу разницу между тем, что я могу изменить, а что нет. Я не могу контролировать других людей, а лишь свою реакцию на их поступки.
Бубенцов, постукивая каблуком ботинка, кивал в такт мантры. По ее окончанию, психолог встал со стула и высветил первую страницу документа на экране. «Самооценка».
Марго еле заметно фыркнула. У нее-то с самооценкой все нормально. В отличии от той, что сидела прямо напротив психолога. Надя, с русой косой и бесконечно грустными глазами. Она была похожа на ослика Иа-Иа из мультика про Винни Пуха. Какая-то забитая и погруженная в тихую депрессию, эта Надежда говорила тихо и редко улыбалась, как будто ее тут держали в запертом подвале на одной воде и черном хлебе. Ее ИМТ составлял минимум 29 единиц. Вместо того, чтобы тут сидеть, этой Надежде надо бы заняться силовыми тренировками, вместо бега – просто ходить примерно 6 км в час, минимум 30 минут в день. А так же, сосредоточиться на глубинных мышцах торса.
– Давайте начнем с самого главного, – задорно начал Бубенцов и закинул ногу на ногу, – с определения. Представим самооценку в виде дома. У каждого этот дом свой: у кого-то маленький и низенький, как сарай, и шатается от любого ветра…
Марго снова искоса глянула на ослика Надежду и ее старомодную косу, заплетенную на бок, завязанную потрепанной резинкой.
– У кого-то это дворец, как Тадж Махал. А у кого-то вполне нормальный особняк. Давайте еще представим то, что кирпичики, идущие на стройку наших домой, сделаны из фактов и мнений. Как вы думаете, из каких кирпичей выстроен Тадж Махал?
– Из мнений, скорее всего, – молниеносно отреагировала Даша Ундина, миловидная блондинка, сидевшая на коврике с сутулой спиной, и у Марго просто чесались руки выпрямить ее осанку. Положение Даши было не так запущенно из-за ее явной молодости: ИМТ где-то 26, но лишних килограмм 20 можно было бы убрать кроссфитом всего за несколько месяцев, – своих и окружающих. Но своих больше.
Бубенцов хлопнул в ладоши:
– Молодчина, Дарья. А что насчет сарая?
– Так тоже мнения, только чужие, – снова ответила девушка с улыбкой.
– Именно что так! Когда мы пользуемся чужими мнениями, причем, что даже совершенно неточными и противоречащими реальности, мы вместо особняка получаем сарайчик, который рушиться при любых трудных ситуациях в жизни.
Бубенцов снова нажал кнопку на лэптопе. На экране показался второй слайд: «Домашняя работа».
– Кто напомнит мне о том, что я задавал вам позавчера?
– Вспомнить случай из жизни, когда кто-то подрывал нашу самооценку, – вяло скрывая скуку в голосе и выражении лица, подсказала Марго.
– Кто хочет начать?
Никто не хотел, но Дарья открыла блокнотик на нужной страничке и озвучила свои записи отчетливо, как на параде:
– Несмотря на то, что у меня чудесная, прекрасно оплачиваемая любимая работа, замечательный молодой человек, и диплом из достойного университета, моя мама все равно считает меня полнейшей неудачницей только лишь потому, что я ношу джинсы на размер больше, чем мои сверстницы.
Бубенцов сжал узкие губы, думая, как лучше отреагировать. Марго лишь еле заметно помотала головой. Не на один, положим, а размеров на четыре минимум.
– Спасибо, Даша, – психолог прокашлялся, – Надежда?
Ослик Надя встрепенулась, как подстреленный олень, и стала перебирать свои исписанные круглым правильным почерком листочки, на обратной стороне которых было что-то напечатано. Тихонько, почти шепотом она прочитала:
– Иногда, мы с моей лучшей подругой Таней ходим по магазинам, и она никогда не спрашивает моего мнения о том, что сейчас модно, или что я думаю насчет этого или другого наряда. Я думаю, она считает, что я не в курсе тенденций, потому что не хожу на работу, поэтому и мнение мое не имеет большого значения.
Дарья с жалостью погладила ослика по плечу. Марго была полностью солидарна с подругой Таней.
– Спасибо, Надежда. Анастасия?
Настя Шевченко, девушка с Индексом Массы Тела около 28, пожала плечами.
– Долго думала, – призналась она с некой застенчивостью, – но не могу припомнить, чтобы на меня кто-то давил. До родов, так вообще, все было чудесно. А после Яны и Васеньки, близняшек моих, ангелочков, тогда вот и в маршрутке «коровой» обозвать могут, или когда в очереди в супермаркете, кассирша кидает косые взгляды. Анвар, муж мой, сладкоежка жуткий, вот я ему и беру тортики и шоколадки. А работницы магазинов думают это я все для себя, когда и так у меня задница уже как аэродром, – Настя звонко засмеялась, и Дарья улыбнулась, наблюдая искреннюю реакции девушки на такую несправедливость мира, – а вот муж, и друзья, и родные, они знают – что все это, – Анастасия с заботой положила руку на увеличившийся животик, – сойдет со временем. Просто на работу мне через полгода. А на меня сейчас никакие штаны и пиджаки не налезут. Приехала вот похудеть. Поди, так легче, чем новым гардеробом обзаводится.
Сделав глоток воды, Михаил Иванович указал на Ларису Рябцеву. Лара (ИМТ 27) была женщиной серьезной и вдумчивой, сразу видно, из корпоративной среды. Марго, еще в первое занятие поняла, что стресс в офисе и полная лень в области физической активности многие годы подряд – это и есть те факторы, которые привели Рябцеву в «Островок».
Кивнув для протокола, Лара чудесно поставленной дикцией, немного выпрямила спину и нашла в тетрадки нужные слова:
– Я уже 12 лет работаю на предприятии, которое производит средства по уходу за волосами из сибирских трав по народным и национальным рецептам. Несмотря на то, что я являюсь интегральной частью нашего завода, мой начальник Савелий Родионович Балашев, повысил мою прямую подчиненную до должности директора по связям с общественностью, обойдя меня, – Лара сделала паузу, чтобы каждый присутствующий ничего не упустил, – на мой вопрос, отчего повысили не меня, Савелий Родионович ответил, что я не могу являться лицом завода, так как выгляжу не очень презентабельно и не эстетично, – голос Рябцевой немного дрогнул, и Дарья с участием дотронулась до запястья женщины, – но я не собираюсь сдаваться. Балашев скоро должен уходить на пенсию. Я уверена, что успею привести себя в «презентабельный» и наконец-то занять ту должность, что я по-настоящему заслуживаю.
– Лар, так тебе в суд на него подать можно, – отреагировала Анастасия. Даша и Надя отчаянно закивали, – я вообще-то юрист, это незаконно. Чтобы по внешнему виду вот так.
– Какой кошмар, – вставила Дарья, – у нас как будто на дворе пятнадцатый век! Причем тут презентабельная внешность? Ты же не лицом шампуни замешиваешь! Я вообще за Бодипозитив[8]!
– Бодипозитив, – подала голос Марго, не отрываясь от своей тетради, рисуя на полях черточки и квадратики, – это для тех, кто родился с увечьями. Например, без ноги. Или пострадал от несчастных случаев. А не для тех, кто встает в два часа ночи и дожирает последние три куска торта из холодильника. Разницу чувствуете?
Ответа на этот риторический вопрос не последовало, зал погрузился в тишину. Марго подняла от тетради глаза на своих товарищей по группе. Они взирали на ее со смесью непонимания и презрения. Кроме Ослика Иа-Иа, которая уставилась потухшим взором в пол.
– Маргарита, – подал голос Бубенцов, – вы не озвучили нам свой пример.
– У меня таких примеров нет, – отрубила Тигрова ледяным тоном, – никто не покушается на мою самооценку, потому что она у меня адекватная.
Дарья закатила глаза. Надежда украдкой смахнула слезинку с одного глаза, постаравшись сделать это незаметно. Марго усмехнулась про себя. Поди именно упоминание про тортик ночью заставило Ослика реветь.
– Правда? – не поверил Михаил Иванович и вытащил распечатки анкет всех приезжих, еще раз окинул их беглым взглядом, – в самом начале наших занятий, вы так и не поделись ни со мной, ни с группой, зачем вы сюда приехали. Если сравнить вас с остальными гостями центра, вы, скажем так, – психолог пожевал губу в попытках подобрать верное слово, – явно выделяетесь.
Потому, что не вешу как тюлень, закончила про себя Марго мысль Бубенцова.
– Будьте добры, объясните нам, пожалуйста, зачем вы тут? Оплата за смену не маленькая, деньгами раскидываться – это, конечно, личное дело каждого. Но вы у нас самая активная гостья, судя по упоминаниям от Эллы Викторовны и Ульяны Александровны. Во время дежурства, вы выполняете задачу на весь час почти на 15 минут раньше. А несколько дней назад попросили тренера выдать вам пески на ноги в 4 килограмм каждый. У нас в центре таких нет, поэтому Ульяне Александровне пришлось написать прошение об их покупке Юлии Львовне.