Оперативники тем временем делали поквартирный обход.
Основным результатом, как и в большинстве случаев, было – «ничего не видел, ничего не слышал».
Но Ринату Ахметову повезло. И даже дважды. Один дед вспомнил, что он шёл с пустым ведром, а на него налетела женщина в синей куртке со светлыми волосами, выбила ведро и даже не извинилась.
– Иван Фёдорович, – попытался Ринат вытащить из свидетеля как можно больше информации, – может, у неё были какие-то особые приметы?
– Господь с тобой, сынок, – всплеснул руками пенсионер Кузнецов, – я же говорю тебе! Налетела она на меня! Чуть с ног не сшибла и помчалась дальше. Какие уж тут особые предметы разглядывать. Я рад, что на ногах-то удержался. А ведро так и покатилось.
– Иван Фёдорович, а когда это было?
– Так вот во вторник и было. Мне как раз в этот день пенсию принесли.
– Во вторник было десятое сентября.
– Оно самое, – согласился пенсионер.
Второй раз Ринату повезло на первом этаже.
Дверь ему открыл улыбающийся мужчина с растрёпанной рыжей шевелюрой. Несмотря на то что наступила осень, лицо его, особенно нос и щёки, было щедро усыпано веснушками. Оперативнику невольно вспомнились герои мультика из детства про рыжего и конопатого, который дедушку любил и не бил его лопатой.
От этих воспоминаний Ринат невольно улыбнулся в ответ на улыбку открывшего ему дверь мужчины.
– А вы, случаем, не почтальон? – спросил, продолжая улыбаться, мужчина.
– Печкин? – спросил Ринат.
– Почему Печкин? – удивился мужчина и, подумав, добавил: – Мне вообще-то всё равно, как ваша фамилия, просто я посылку жду.
– Нет, я не почтальон, – ответил, став серьёзным, Ринат, – я оперативник Ринат Ахметов.
– Мент, что ли? – удивился мужчина.
– Можно сказать и так, – нехотя согласился Ринат, – но вообще-то я полицейский.
– Понятно… – задумчиво протянул мужчина и перестал улыбаться.
– Мы проводим опрос жильцов, – пояснил Ахметов. – Вы не могли бы представиться?
– Так меня тут все знают! Я Афанасий Андреевич Погорельский. И живу тут полвека. А на предмет чего вы опрос проводите?
– У вас в подъезде жильца убили.
– Кого? – удивился мужчина.
– Квартиранта Поповой, Калерии Геннадьевны.
– Когда?
– Точно пока это судмедэкспертом не установлено. Но один из ваших соседей сообщил, что его едва не сбила с ног выбежавшая из подъезда женщина.
– Так и меня тоже! – искренне обрадовался Погорельский.
– Вы не могли бы рассказать об этом поподробнее?
– А чего рассказывать-то?! Возвращался я, значит, намедни из магазина, а она как вылетит из-за угла, словно кошка ошпаренная! И чуть не сбила меня с ног! Я отлетел от удара метра на три!
– Так уж и на три? – усомнился Ринат.
– Да чего мне врать-то! – возмутился Погорельский. – Я мешочек свой с продуктами еле в руках удержал! Даже, грешным делом, подумал, что бутылочка-то моя разбилась.
– Какая бутылочка? – не сразу понял оперативник.
– А то вы не знаете, – смущаясь, как барышня на выданье, проговорил Афанасий Андреевич и неожиданно озорно подмигнул Ахметову.
– Когда это было? – спросил Ринат, проигнорировав заигрывания свидетеля.
– Два дня назад. Шестого числа. У меня как раз именины были.
– То есть день рождения?
– Да нет же, день ангела!
– Вас зовут Афанасий?
– Ну.
Ринат достал смартфон и задал поисковику запрос «именины Афанасия».
По мере чтения ответа глаза Рината медленно полезли на лоб.
Именины у Афанасиев были несколько раз не то что в год, а практически каждый месяц. Только в сентябре они были 3 сентября: Афанасий Высоцкий, Серпуховской, Старший, 4 сентября: Афанасий Тарсийский (Киликийский), 10 сентября: Афанасий Печерский, затворник, 18 сентября: Афанасий Брестский, 25 сентября: Афанасий Высоцкий, Серпуховской, Младший.
По всему выходило, что в этом месяце у Погорельского впереди было праздников хоть отбавляй! Но в четверг было 6 сентября.
И как раз этого числа никаких именин у Афанасия не было, на что оперативник и поспешил указать Погорельскому. Чем, впрочем, ничуть его не смутил.
Не моргнув глазом Афанасий ответил ему, что он настолько любит своих ангелов, что не считает себя вправе отказать им, в какой бы день они его ни посетили.
Подозрительно посмотрев на мужчину, Ринат спросил:
– Вы что же, намекаете на то, что ангелы приходят к вам в человеческом обличье?
– А почему бы и нет? – широко улыбнулся Афанасий Андреевич.
– Приведите пример, – сказал оперативник, хотя и понимал, что ввязываться в дискуссию с любителем выпить по меньшей мере неразумно.
– Да, пожалуйста, – охотно отозвался Погорельский. – Допустим, приходит ко мне разносчик пиццы или электрик.
– Ну и что?
– Разве у них на лбу написано, что они не ангелы?! – радостно улыбаясь, воскликнул Погорельский.
– Значит, к вам в четверг приходил разносчик пиццы?
– Нет.
– Электрик?
– Нет!
– А кто?
– Ворона прилетала! – захохотал Погорельский.
«Убью», – подумал Ринат и спросил подозрительно спокойным голосом:
– Какая ещё ворона?
– Да Зинка Воронина! Вот зараза! – беззлобно выругался Погорельский.
– Зачем же она к вам приходила?
– Начала орать, что я кран в ванной не закрыл и её затопил!
– Так и было дело?
– Так и было, – сникнув, согласился Погорельский и добавил: – Вечером приходил Зинкин муж и обещал из меня последние мозги выколотить, если я им ремонт в ванной не сделаю.
– А вы умеете?
– А то! Я же столько лет маляром на стройке проработал, – тяжело вздохнул Погорельский.
– Но вы заявили мне прежде, что к вам в тот день приходил ангел. И в чьём же обличье он вам явился? В лице соседки Зинаиды или её мужа? – решил подшутить Ринат над незадачливым рыжим растрёпой.
– Скажете тоже, в образе Зинки! – возмутился Погорельский. – Ангелы бабами не бывают! – проговорил он наставительно. – Да и муженёк Зинкин далеко не ангел, уж поверьте мне.
– Верю.
– А ангел мне явился в образе Улубека.
– Какого ещё Улубека? – озадачился оперативник.
– Так он в нашем жэке подвизается, полы в подъезде моет. Видит, у меня такая неприятность образовалась, вот и помог мне вычерпать воду в ванной комнате. А потом мы с ним выпили.
– И Улубек?
– И Улубек, – согласно кивнул Погорельский. – Только я водку, а он чай. Но закусывал его огурцом с хлебом. И вы после этого будете утверждать, что Улубек не ангел?!
– Не буду.
– То-то. Он явился мне как ангел-спаситель. И я не мог за это не выпить.
– Понятно, но вернёмся к встреченной вами женщине, – устало напомнил Ринат.
– Чего к ней возвращаться-то? Пролетела, как стрела.
Оперативнику надоело возиться с рыжим, и он потребовал:
– Погорельский, опишите женщину.
– Шутишь, командир! – возмутился, в свою очередь, Погорельский. – Я же говорю, что она налетела на меня, и я улетел!
– Куда улетели?
– В сторону, – немного подумав, Афанасий махнул рукой вправо, – в ту сторону. – И добавил: – Как я уже говорил, на три метра.
Ринат вздохнул и спросил:
– Но хоть что-то вы должны были запомнить.
– Я и запомнил!
– Что?
– На ней была синяя ветровка.
– Точно синяя?
– Точно!
– А волосы?
– У неё ещё и волосы были? – искренне удивился Афанасий, а потом, что-то вспомнив, закивал: – Точно были! Растрёпанные! Совсем как у меня!
– Рыжие?
– Нет, – задумчиво покачал головой Погорельский.
– Тогда какого цвета?
– В смысле? – не понял Афанасий.
– Она была брюнетка, шатенка, блондинка?
– А точно! Блондинка! Точно такого цвета, как болонка у Филаретовны!
– Кто такая Филаретовна?
– Как кто? – в который раз за короткий промежуток их разговора изумился Погорельский. – Евдокия Филаретовна Игнатьева. У неё ещё сын сапожник! – Афанасий захихикал.
– Вы хотите сказать, что сын некой Филаретовны пьёт как сапожник? – язвительно спросил Ринат, намекая на алкогольное пристрастие своего собеседника.
– Что вы! – всплеснул руками Погорельский, как прачка в водевиле девятнадцатого века. – Он вообще не пьёт, – добавил он с явным осуждением.
– А где живёт Филаретовна?
– В последнем подъезде.
– А номер квартиры?
– Не знаю. Она меня в гости не приглашала, и вообще Матильда меня не любит, – обиженно заявил Афанасий.
– Какая ещё Матильда?
– Так болонка же Филаретовны! – Афанасий посмотрел на оперативника с осуждением, всем своим видом показывая, что сроду ещё не встречал таких непонятливых людей.
Ринат вытер пот со лба.
Прежде чем доложить Наполеонову, Ринат спросил:
– Александр Романович, вы сколько раз в году именины отмечаете?
– Я их вообще не отмечаю, – буркнул Наполеонов.
– И зря, – заметил прислушивающийся к их разговору Незовибатько. – Я бы тоже отмечал все свои именины, но тёща категорически против, – притворно тяжело вздохнул эксперт.
– Не морочьте мне голову! – рявкнул следователь.
– Короче, – пожал плечами оперативник, – один из соседей Афанасий Погорельский отмечает именины более сорока раз в год, но этого ему мало! И он празднует именины по мере прихода ангела.
– Я не понял! Какого ещё ангела?
– Спешу вас успокоить! Я тоже далеко не всё понял. – И Ринат пересказал, как Афанасий Погорельский на свои именины шёл из магазина. Хотя десятого сентября никаких именин не было.
– Ничего не понимаю!
– Афанасий затопил соседей, ему помог осушить пол в ванной работающий при жэке Улубек, и Погорельский решил, что он его ангел-спаситель.
– Дурдом! – в сердцах воскликнул Наполеонов.
– А по-моему, всё очень логично, – встрял в разговор Легкоступов.
– А ты вообще молчи! Мастер высокого искусства! – Следователь наградил Валерьяна убийственным взглядом.
Но тот только пожал плечами и сказал:
– Я вам здесь больше не нужен, поэтому ухожу.
– Да! Сделай милость, исчезни!
Возле самой двери Легкоступов обернулся и проговорил ласково:
– Александр Романович! В аптеках «Вита» скидка на «Магний В6». Хорошо от плохого характера помогает.
Прежде чем Наполеонов успел что-то ответить, Легкоступов исчез.
Следователь обвёл подозрительным взглядом лица оставшихся сотрудников. Но если на них и были ухмылки, то они успели их благоразумно стереть.
– Ты сказал, что там была ещё некая Матильда. – Наполеонов пощёлкал пальцами.
– Александр Романович, она собака! – воскликнул Ринат.
– Мы тоже не ангелы, – пробурчал следователь.
– Матильда – болонка!
– Да понял я, понял. Поговорить нужно с её хозяйкой.
– Сделаем.
– Надо выяснить, знает ли кто-то женщину в синей куртке.
– Это что, опять всех обходить? – ахнул Аветик.
– Ничего не поделаешь, придётся. Тем более что нас интересует в первую очередь именно этот подъезд.
– Теперь твоя очередь топать, – подмигнул Ринат Григоряну.
Аветик направился к двери, когда Незовибатько, складывающий свой чемоданчик, проговорил лениво:
– Я бы на твоём месте, старлей, поговорил сначала со старушками у подъезда. Солнышко припекает, и божьи одуванчики высыпали насладиться последними солнечными деньками. Кстати, моя тёща говорит, что одуванчики в сентябре снова зацветают.
– Спасибо, Афанасий Гаврилович, – вежливо проговорил Аветик, – я, пожалуй, так и сделаю.
– Всё-то твоя тёща знает, – пробухтел Наполеонов. – Я вот чего-то не замечал, чтобы одуванчики в сентябре цвели.
– Это потому, что ты не туда своё внимание направляешь, – хмыкнул Незовибатько. – Жениться тебе надо! – и тоже скрылся за дверью.
«Сговорились они, что ли, все сегодня мне настроение портить», – подумал сердито Наполеонов и набрал номер сотового Мориса Миндаугаса.
– Слушаю, – почти сразу отозвался тот.
– Морис, – с места в карьер начал Шура, – ты в этом году варил варенье из одуванчиков?
– Одна баночка имеется, – осторожно ответил Морис.
– А когда ты его варил?
– В мае.
– А некоторые говорят, что одуванчики цветут в сентябре!
– Единичные экземпляры, – ответил Миндаугас, – но они на варенье не годятся.
– Жалко, что Незовибатько уже ушёл, а то бы я припечатал его вместе с его тёщей, – злорадно проговорил Наполеонов.
– Шура, у тебя что-то случилось? – забеспокоился Миндаугас, он даже хотел поинтересоваться, не обидел ли кто маленького следователя, но поостерёгся спрашивать об этом.
– Да ничего у меня не случилось, – отозвался следователь. – Всё хорошо, прекрасная маркиза.
– Ты в комитете?
– Нет, на убийстве. Пока, мне некогда.
– Пока, – вздохнул Миндаугас.
«Эти русские жутко непредсказуемые, – подумал он, – но я уже начал к этому привыкать».