Одним из ключевых направлений государственной политики Российской Федерации в сфере образования на современном этапе является развитие инклюзивного образования как обеспечение равного доступа к образованию для всех обучающихся с учетом разнообразия особых образовательных потребностей и индивидуальных возможностей. Федеральный закон от 29.12.2012 № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации» определяет, что «в целях реализации права каждого человека на образование создаются необходимые условия для получения без дискриминации качественного образования лицами с ограниченными возможностями здоровья, для коррекции нарушений развития и социальной адаптации, оказания ранней коррекционной помощи на основе специальных педагогических подходов и наиболее подходящих для этих лиц языков, методов и способов общения и условия, в максимальной степени способствующие получению образования определенного уровня и определенной направленности, а также социальному развитию этих лиц, в том числе посредством организации инклюзивного образования лиц с ограниченными возможностями здоровья».
Под лицами с ОВЗ понимаются как инвалиды, так и люди, не признанные в установленном порядке инвалидами, но имеющие временные или постоянные ограничения возможностей здоровья и нуждающиеся в создании специальных условий обучения.
Образовательный комплекс нового типа становится моделью образовательной организации, в которой учитываются индивидуальные особенности всех детей: нормативно развивающихся, одаренных, с ОВЗ, детей-инвалидов. Это и есть новая модель инклюзивной образовательной организации.
Специальные условия для получения образования обучающимися с ОВЗ – условия обучения, воспитания и развития, предполагающие использование специальных образовательных программ и методов обучения и воспитания, определенных учебников, учебных пособий и дидактических материалов, технических средств обучения, предоставление услуг ассистента (помощника), оказывающего ученику необходимую помощь, а также проведение групповых и индивидуальных коррекционных занятий, обеспечение доступа в здания и другие условия, без которых невозможно или затруднено освоение образовательных программ обучающимися с особенностями в развитии.
Оказываемая помощь должна различаться как по объему, так и по интенсивности и длительности для различных категорий детей. Она будет зависеть от степени социальной и учебной дезадаптации ребенка и возможностей усвоения им общеобразовательной программы на дошкольной и школьной ступенях обучения. Некоторые категории детей с ОВЗ потребуют от учреждения создания доступной среды, соответствующей их психофизическим особенностям, некоторые – проведения дополнительных коррекционных занятий по заключению психолого-медико-педагогической комиссии (ПМПК).
Перед руководителем образовательной организации стоит задача анализа и синтеза результатов развития практики инклюзивного образования в специализрованных и общеобразовательных дошкольных и школьных учреждениях. Мы хотим обратить внимание на то, что создание фундамента инклюзивного образования дает возможность построения индивидуальной траектории обучения детей с ОВЗ с минимальным риском стигматизации.
Подход к рассмотрению проблемы нормативного и отклоняющегося развития был закреплен в Конвенции ООН о правах людей с инвалидностью. Человек с инвалидностью (с особыми потребностями) является таковым не по биологическому основанию, а по социальному. Данное понимание было обосновано крупнейшим российским психологом Л.С. Выготским. Он обращал внимание на идею компенсации (обходного пути развития) и идею о приоритете личности перед нарушением. Именно эти два положения можно считать центральными для инклюзии, ведь именно в коллективе сверстников происходят инклюзия, «взаимообмен» возможностями.
Л.С. Выготский писал: «Недоразвитие высших функций – вторичная надстройка над дефектом. Недоразвитие проистекает из того факта, который мы можем назвать выпадением ненормального ребенка из коллектива. Процесс здесь идет примерно следующим образом. Из-за того или иного дефекта у ребенка возникает ряд особенностей, которые препятствуют нормальному развитию коллективного общения, сотрудничества и взаимодействия этого ребенка с окружающими людьми. Выпадение из коллектива или затруднение социального развития, в свою очередь, обусловливает недоразвитие высших психических функций, которые при нормальном течении дела возникают непосредственно в связи с развитием коллективной деятельности ребенка… Наиболее частыми, стойкими и длительными оказываются коллективы, составленные из разнородных по степени отсталости детей. В социальном отношении происходит как бы взаимное обслуживание. Интеллектуально более одаренный приобретает возможность проявить свою социальную активность в отношении менее одаренного и активного. Последний, в свою очередь, черпает в социальном общении с более активным то, что ему еще не доступно, что нередко является неосознанным идеалом, к которому стремится интеллектуально недостаточный ребенок. Наиболее частая возрастная разница в свободных социальных группировках детей 3–4 года. Данные эти как бы повторяют ту же закономерность, что и в отношении разницы в интеллектуальном развитии нормального ребенка. Каждый из входящих в коллектив детей, как бы растворяясь в чем-то целом, приобретает новые качества и особенности» [3, с. 316–317].
При объединении образовательных учреждений в кластеры необходимо сохранять и развивать все вариативные формы дошкольного образования, обеспечивающие индивидуальную траекторию обучения. Ведь отдавая ребенка в образовательную организацию, мы ожидаем социализации, обучения и развития. А эти процессы обеспечиваются следующими процедурами:
– диагностикой индивидуальных особенностей развития детей;
– междисциплинарным оцениванием ресурсов и дефицитов ребенка, составлением индивидуального образовательного маршрута и индивидуального образовательного плана;
– планированием образовательного процесса с учетом индивидуальных образовательных потребностей детей группы (класса);
– организацией совместной жизнедеятельности детей в условиях инклюзивной группы (класса);
– оценкой эффективности образовательного процесса.
Методическое обеспечение инклюзивных групп выбирается с ориентиром в равной степени на детей с ОВЗ, обычно развивающихся дошкольников и детей, опережающих возрастные нормативы.
Методическое обеспечение должно быть вариативным, ориентированным на психофизиологические особенности, различный запас представлений об окружающем мире, знания, умения и навыки конкретного ребенка. Методы, средства и формы работы в инклюзивной группе (классе) направлены на расширение спектра компетенций дошкольника, обеспечение социализации в коллективе сверстников.
Кроме того, нам хотелось бы, чтобы все дети росли, развивались и учились с удовольствием.
В последние 20 лет нашей практики в роли специалистов по реабилитации и включению в социум детей с ОВЗ мы стали свидетелями становления феномена, которому трудно дать краткое определение из-за множественности его составляющих. Он заключается в том, что появилась большая группа детей с признаками нарушения моторного, эмоционального и интеллектуального развития, которые не укладываются в классические определения психиатрических или неврологических диагнозов. Эта группа отделилась от детей, у которых патологическое поведение и дефицит интеллектуального развития гармонично и логически дополняют друг друга и которых ранее относили к детской шизофрении, умственной отсталости или органическим синдромам различного происхождения.
Основное отличие новой группы – неоднородность функциональных дефицитов, которые по общему недоразумению и нехватки исследований называли асинхронией. Способы отправления когнитивных функций, признаки эмоциональности и эмпатии, социальной восприимчивости были у представителей этой группы неравномерно развиты и указывали на наличие ресурсов для достижения более качественного уровня реагирования.
Проявление неравномерности в выраженности функций породило надежду на то, что за этим стоит невостребованный ресурс развития.
Дети, которых в последующем стали называть аутистами или не-каннеровскими аутистами, демонстрировали хорошие способности к запоминанию, способность совершать отдельные когнитивные операции, генерировать внимание и быть усидчивыми, выполнять определенные интеллектуальные задания. Деятельность специалистов была поддержана родителями. Своим желанием улучшить состояние своих детей они сформировали социальный заказ. В результате взаимных усилий появились различные методы в работе с детьми с ОВЗ.
Создатели методов относились к задаче прагматично. Если есть негативное поведение, надо изменять поведение, не вникая в его неврологические причины. При нехватке аффективной вовлеченности нужно работать через «аффективное заражение», а при недостаточности праксисов – заниматься формированием манипулятивных навыков. Несмотря на прямолинейность такого вида суждений, их практическая польза была очевидна и специалистам и родителям. При этом выяснилось, что у детей улучшается качество интеллектуальных и социальных навыков в зависимости от возраста, в котором были начаты занятия, а также от интенсивности и продолжительности проводимой с ними работы.
К сожалению, продолжает доминировать психиатрический подход к нарушениям психического развития. Он не смог дать новые определения группе детей с признаками нарушений, не вписывающихся в сложившуюся классификацию, и объединил в одну группу – расстройства аутистического спектра (РАС) – и аутизм, и состояния, отличающиеся от него по динамике развития, подходам к коррекции и прогнозам социальной адаптации. В зависимости от страны, социального слоя и восприимчивости психиатра аутизм может означать либо эквивалент шизофрении и его частного проявления – кататонии, либо почти неврологическое расстройство развития, нарушение формирования нервной системы, поддающееся реабилитации. И в том и в другом случае приверженцы крайних трактовок вынуждены игнорировать наличие таких «аутистов», которые не вписываются в их определения. В одной группе оказались дети, чье болезненное состояние не позволяет надеяться на сколько-нибудь значимое улучшение, и те, у кого улучшаются формы психического реагирования даже без помощи специалистов.
Если отказаться от принуждения к постановке психиатрических диагнозов, основания к которым были заложены более века назад, можно сказать, что доля классической умственной отсталости и психозов в потоке консультируемых лиц не изменилась. Однако эпидемически нарастает количество детей с нарушениями созревания нервной системы, не имеющих нейропсихологических, семейных, эпидемиологических и прочих фонов, свойственных шизофрении. Мы имеем новый вид нарушений, связанных с недостаточным созреванием фрагментов нервной системы, которые с психозами связывает лишь то, что они протекают на одном и том же субстрате – головном мозге.
Эмбрионально нервная система возникает как многофокусное образование. По мере созревания ее участки прорастают друг в друга, образуются сложные сети, и этот процесс происходит в очень точном порядке. Вслед за прорастанием связей наступает собственно созревание – матурация, которая состоит в миелинизации волокон, синаптогенезе, апоптозе.
Вмешательство в эти процессы повреждающих факторов или генетически заложенное нарушение их биохимии приводят к тому, что нервная матрица психики становится неоднородной, незрелой. Последствия таковы:
– те структуры, которые должны были приступить к функционированию, этого не делают – возникает дефицит;
– поскольку данные структуры незрелы, возбуждение в них распространяется атипично, и это приводит к атипичным движениям или поведенческим реакциям; из-под контроля выходят старые эволюционно ранние структуры – происходит растормаживание. Растормаживаются и двигательные автоматизмы, и целые поведенческие фрагменты.
Это внутренние процессы – «врожденная» часть становления психического. Однако зрелой формы психика достигает под давлением внешней среды. Оставшийся в критический период без матери ребенок никогда не будет похож на того, кто не был обделен материнским участием. Образ матери в ощущениях, и объединение их между собой усиливают активность тех частей нервной системы, которые затем будут порождать эмоциональные составы, части личности. В отсутствии такого опыта вегетативное, зрительное, обонятельное и другие элементы восприятия останутся разрозненными и войдут в объединение другим образом под давлением иного опыта. Этот другой образ уже не будет иметь вид «внутреннего ребенка».
Естественным следствием незрелости мозговых структур выступает затруднение восприятия внешнего опыта. Данный опыт не является «любым», т. е. совершенно произвольным. Это формы поведения людей окружения, отображающиеся в ребенке. Даже если опыт объектный, то весь ландшафт и большая часть объектов собраны в целое людьми окружения. В тот момент, когда поведение людей и окружение объектами с трудом воспринимаются ребенком, они перестают действовать на его психику формирующим способом.
Проблема аутизма – в первую очередь проблема первичных возможностей. Аутизм как расстройство развития заключается в нарушении становления тех функций, которые в значительной степени созревают в первые три года жизни: фиксация внимания на лице, на биологическом движении, управление схемой тела, эмоциональное реагирование, имитация естественных движений, конструктивных действий и пр. Незрелые функции можно у ребенка сформировать. Это потребует много времени, специальных (повторяющихся) условий, создания процедуры привлечения внимания ребенка, но в отличие от однородного интеллектуального дефицита, если какая-либо из этих функций будет «запущена», она будет иметь черты нормативного процесса.
Как только ребенок получает возможность успевать видеть и запоминать, оказывается, что он способен к усвоению внешнего опыта. С этого момента мы обнаруживаем его в новом качестве – это психическое существо с непораженным ядром личности. Данная ситуация крайне отличается от большинства случаев органических расстройств личности и тех немногих случаев детской шизофрении, с которыми нам приходилось сталкиваться.
При болезнях развития (англ. development disorder) мы видим не разрушительный «шуб» (от нем. Schub — импульс, побуждение, движущая сила) с последствиями в виде неизменяемого остаточного дефекта, а трудности становления психики в условиях незрелости неврологических субстратов. По образному выражению известного психиатра М. Руттера, при шизофрении мы хотим вернуть ребенку эмоциональную стабильность, а при аутизме – развивать его. Далее мы будем использовать понятие «аутизм» только для обозначения расстройства развития, противопоставляя ему термин «психозы» в классическом его понимании.
Вместе с тем мы не можем тешить себя иллюзиями и не понимать, что выраженность незрелости может быть велика. Наиболее удручающе выглядят случаи практически незамедляющегося гипер-кинетизма, изнурительной подвижности ребенка, которая часто неправильно оценивается как психотически возбужденное состояние. Потеря контроля над чувствительностью тела может достигать крайних форм: потеря управления проприорецептивной схемой тела, а также сопутствующий интеллектуальный дефицит.
Но какими бы, на первый взгляд, тяжелыми ни были аутистические состояния при нарушениях развития они поддаются целенаправленным и долговременным усилиям родителей и специалистов. Это, пожалуй, основное их качество, основное отличие от других состояний. Прогноз развития тем благоприятнее, чем лучше развита речь и когнитивные функции. Интеллект и речь как его отражение базируются на субстратах лобных долей, сложно организованных и уязвимых в процессах созревания. Поэтому сохранность этих функций косвенно свидетельствует о достаточном развитии всего функционирующего мозгового аппарата.
Сопровождение ребенка с нарушениями развития требует понимания следующих моментов:
– чтобы ребенок с ОВЗ воспринял материал, ему нужны повторяющиеся условия (процедуры), его необходимо подготовить к выполнению заданий, делать достаточно интервалов, предъявляя инструкции, позаботиться о стабильности среды, лицах, с которыми будет происходить общение, ритуалах;
– ребенок должен иметь возможность освоить необходимые навыки в нескольких типах социальных сред.
Реальных социальных сред для ребенка дошкольного возраста не так уж много:
– детско-родительские отношения;
– индивидуальные занятия;
– занятия в малых группах;
– пребывание в группе детского сада.
Изредка к этому списку могут прибавляться ситуации, когда ребенок с родителем или сопровождающим взрослым занимаются внешней деятельностью (походы, занятия по иппотерапии).