Апрель 1953 года. Весна наконец пришла в Берлин, но её лёгкое дыхание лишь усиливало контраст с тяжёлой атмосферой города, затянутого дымом недавней войны и разделённого на части. Шрамы войны покрывали улицы, здания и людей, как напоминание о мире, который больше никогда не станет прежним. Холодный апрельский дождь лениво стекал по серым плитам мостовой, воздух был тяжёлым, как ожидание нового противостояния. Тени войны ещё не оставили этот город.
Макс фон Гутен шёл по пустынным улицам Восточного Берлина, вглядываясь в отражение в витринах. Его собственное лицо казалось чужим – таким же мрачным, как и город вокруг. Он был один из тех, кто пытался выжить в новом мире, полном недоверия и страха. Недавняя встреча с начальством BND оставила привкус горечи. Гюнтер, его непосредственный куратор, был человеком без эмоций. Но то, как он сегодня говорил, Макс запомнит надолго.
– Макс, – начал Гюнтер, сжимая в руках папку с бумагами, – наши руководители задаются вопросами. Твои контакты с этой русской вызывают подозрения.
Эта фраза ударила его, как пощёчина. Он почувствовал, как холодные мурашки пробежали по спине. "Подозрения". Это слово значило как нечто большее. В их мире оно означало смертный приговор. Макс прекрасно понимал: его свобода висит на волоске, и любой шаг может стать последним.
– Я следую всем указаниям, – сдержанно ответил Макс, не выдавая ни капли страха.
Но внутри всё было иначе. Взгляд Гюнтера был бездушным, как у палача, и Макс знал, что это только начало. В штабе все его шаги и действия теперь будут под пристальным наблюдением.
Выйдя на улицу, он ощутил, как ледяные капли дождя, которые били по лицу были словно слёзы от накатившей безысходности. Ощущение неотвратимости охватывало его всё сильнее. Под этим небом, в этом разбитом городе, его судьбу могла решить любая ошибка.
Екатерина Иванова, агент КГБ, стояла у окна в своём небольшом кабинете. Мрачные стены здания КГБ давили на неё, как и всё происходящее вокруг. Её вызвали на допрос. Это не было простым формальным разговором. С каждым вопросом она всё отчётливее понимала: её подозревают.
– Товарищ Иванова, – сказал старший офицер, осмотрев её холодным взглядом. – Ваши контакты с немецкой стороной вызывают много вопросов. Мы будем проверять каждый шаг.
Екатерина сохраняла спокойствие, её лицо оставалось бесстрастным, словно она знала, что это ещё не конец. Но внутри неё всё дрожало. Её карьера, её жизнь – всё это висело на волоске.
– Мои действия всегда соответствовали интересам Родины, – ответила она, её голос звучал уверенно.
– Это мы ещё посмотрим и проверим, – холодно сказал офицер, оставляя за собой угорожающую недосказанность.
На улице Екатерина вдохнула влажный воздух Берлина. Сердце бешено колотилось. Ей казалось, что каждый взгляд прохожего – это взгляд наблюдателя, что каждый звук – это шаг к её падению. Теперь и она оказалась в опасности.
Они встретились в кафе на нейтральной территории – в Берлине всегда находилось место для тех, кто хотел укрыться от чужих глаз. В привычной обстановке они сидели за столом, но напряжение между ними было ощутимым. Макс смотрел в чашку, не поднимая глаз, а Екатерина сдерживала внутри себя те страхи, которые вызывали последние события.
– Я в ловушке, – тихо произнёс Макс, наконец, подняв голову. – BND начали расследование. Говорят, что я сотрудничаю с русскими.
Екатерина замерла. Она знала, что это значило. Её собственные проблемы сейчас казались не такими далекими – КГБ уже дышал ей в затылок. Они оба ходили по лезвию ножа, и любое неверное движение могло стать последним.
– Меня допрашивали в КГБ, – произнесла Екатерина, её голос дрожал, несмотря на усилия скрыть это. – Мы на грани. Оба. Мы оба под подозрением.
Макс молча кивнул. Он не ожидал, что всё зайдёт так далеко. Город, в котором они жили, внезапно стал ловушкой, из которой им не выбраться.
– Мы не можем так дальше продолжать, – наконец, сказал он, его голос был тихим, но в нём звучала решимость. – Нужно искать выход. Нам нужно бежать из этого города.
Екатерина посмотрела ему в глаза. Она знала, что Макс прав. Оба они оказались на линии огня, и если они не найдут способ выбраться, их ждёт одно – смерть или пожизненное заточение в своих ведомствах. Берлин, который казался таким знакомым, теперь оборачивался против них.
За окном машины проезжали по мокрым улицам, мимо разрушенных домов. Город жил своей жизнью, не зная, что два человека сидят за столом и решают свою судьбу. Но для Макса и Екатерины каждый шум, каждый взгляд стал угрозой. Им нужно было уходить.
Но куда?
Макс и Екатерина сидели молча, обдумывая слова друг друга. В их головах пронеслась масса вопросов: куда бежать, как не попасться, кому доверять? Ответов не было. Только дождь за окном, холодный и непрекращающийся, казался единственным постоянным в этом мире. Оба знали, что их ведомства не оставят этот вопрос открытым надолго – либо они исчезнут, либо их заставят исчезнуть.
– Вопрос не в том, сможем ли мы сбежать, – прошептала Екатерина, нарушая затянувшееся молчание. – Вопрос в том, куда?
Макс поднял глаза. Слова Екатерины прозвучали так, как будто она уже приняла решение. Бежать. В голове его стали всплывать варианты, но каждый из них был связан с риском. Граница – самая первая мысль, но сейчас это была крепко запертая дверь.
– Вариантов не так уж и много, – сказал он, морщась от тяжёлых раздумий. – Мы не сможем скрыться в Западной Германии. Слишком много глаз и ушей, и BND, и американцы не оставят нас в покое.
Он покачал головой.
– СССР для тебя – верная смерть, – добавил он, глядя ей в глаза. – КГБ не простит предательства. Даже если удастся пересечь границу, там тебя ждёт не свобода, а клеймо изменника.
Екатерина опустила глаза. Впервые за долгое время она ощущала себя бессильной. Они оба были шпионами, профессионалами, которых учили контролировать ситуацию, но сейчас ни у одного из них не было контроля. Только страх и неизвестность.
– Мы могли бы уйти через Австрию, – вдруг предложил Макс. – Там не так строго с документами, есть возможность перейти через горы. Это опасно, но хотя бы шанс. Если доберёмся до Венгрии, оттуда можно дальше.
Екатерина задумалась. Это был отчаянный план, но другого варианта она не видела. Только бежать, только скрываться, как те, кто всю свою жизнь был в бегах.
– Ты доверяешь мне? – вдруг спросила она, заглядывая ему в глаза.
Макс не ответил сразу. Доверие – это то, чего не существовало в их мире. Они оба работали на свои страны, предавать друг друга было частью их игры. Но сейчас игра изменилась, и они оба это знали.
– Думаю, у нас нет другого выбора, – наконец, сказал он. – Мы либо доверимся друг другу, либо нас уничтожат поодиночке.
Екатерина кивнула. В её глазах мелькнуло что-то, чего Макс не мог сразу понять – это было смешение страха, решимости и чего-то ещё, чего он не ожидал увидеть.
Они оба понимали, что это решение будет стоить им всего – карьеры, жизни, свободы. Но если они не примут его сейчас, то уже завтра их могут забрать на очередной допрос, который закончится расстрелом или пожизненной камерой в изоляторе. Лезвие ножа, на котором они ходили, всё глубже проникало в их души.
– Мы начнём готовиться сегодня, – сказал Макс, вставая и поднимая с земли свой плащ. – Завтра у нас может уже не быть такой возможности.
– И что потом? – прошептала Екатерина, тоже поднимаясь.
Макс посмотрел на неё, на её напряжённое лицо, с которым она скрывала все свои эмоции.
– А потом, – ответил он тихо, – потом мы будем просто людьми, которые хотят выжить.
Эти слова были похожи на удар. Они оба были больше, чем просто люди – агенты, шпионы, охотники и жертвы одновременно. Но вдруг оказалось, что всё это неважно, что они просто люди, которые пытаются уйти от своего прошлого.
На улице уже темнело. Берлин готовился к новой ночи, полной страха и неопределённости, как и все ночи в этом разрушенном, разделённом городе.