Итак, он вернулся.
Свернув на старую проселочную дорогу в миле от ворот «Мунлайт ридж», элитного курорта в Северной Каролине, принадлежащего его приемному отцу Джеймсону, Мак Холлоуэй запустил пальцы в свои густые черные волосы. На этот раз он не нанесет отцу краткосрочный визит по пути в другой город, а проведет здесь пару месяцев. При этой мысли у него сдавило горло.
Стиснув зубы, Мак заглушил мотор и выбрался из своего дорогого спортивного «мерседеса». Захлопнув дверцу, он посмотрел поверх крыши автомобиля на густой сосновый бор. Его охватило беспокойство, и он сглотнул. Ему хотелось пройти по дороге и посмотреть на то место, где однажды его жизнь изменилась навсегда. В ту ночь, пятнадцать лет назад, он потерял все, что было для него важно, – семью, стабильность, Молли…
Засунув руки в карманы брюк, он все же заставил себя туда пойти, чувствуя на своем лице холодные капли моросящего дождя. Он не хотел смотреть на место, где произошла авария, но он должен был это сделать.
Весенний ветер трепал его волосы и рубашку. Через несколько минут Мак остановился и повернулся, поняв, что стоит на том самом месте, где грузовик слетел с дороги. Горло снова сдавило от болезненных воспоминаний.
Но вместо того, чтобы заново пережить в памяти события той роковой ночи, Мак вспомнил лишь грохот переворачивающегося грузовика и крики.
Он потерял контроль над своими эмоциями и вследствие этого потерял управление грузовиком. Подвел своих братьев Грея и Трейвиса. Он был старше их и нес за них ответственность.
Как и все подростки, Мак считал себя неуязвимым, но в ту ночь осознал, что иногда поступки имеют массу негативных последствий. Наученный горьким опытом, он больше никогда не вел себя импульсивно и не принимал необдуманных решений. Для Мака было важно сохранять спокойствие и все контролировать. Это был его главный жизненный принцип.
Он не мог изменить прошлое, но мог контролировать настоящее и планировать будущее. Во время своего пребывания в «Мунлайт ридж» нужно отбросить в сторону прошлое и сосредоточиться на том, что происходит здесь и сейчас. На том, что он может держать под контролем.
Он на время вернулся домой, потому что Джеймсон, человек, который забрал его из приюта незадолго до его восьмилетия, недавно попал в центральную больницу Эшвилла из-за нарушения мозгового кровообращения.
Джеймсона успешно прооперировали и уже выписали домой, но сказали, что следующие несколько месяцев будут решающими для его дальнейшего здоровья. Мак понял, что отца нужно будет всячески ограждать от стресса.
А для него самого «Мунлайт ридж» будет главным источником стресса.
Возвращаясь к своей машине, Мак посмотрел в правую сторону, где проходила граница эксклюзивного курорта Джеймсона, который чуть уступал в размерах своему соседу, знаменитому «Билтмору», находящемуся всего в нескольких милях к северу отсюда. За прошедшие семьдесят пять лет «Мунлайт ридж» стал излюбленным местом отдыха королевских особ, политиков, голливудских знаменитостей и крупных бизнесменов из разных стран.
Джеймсон, его владелец и управляющий, был лицом «Мунлайт ридж» на протяжении десятилетий. Он любил свою работу, и территория курорта, где он вырастил трех приемных сыновей, была его миром. Общение с людьми заряжало его энергией, и он знал всех своих гостей по именам.
Но в течение следующих шести месяцев Джеймсон не сможет лично уделять внимание гостям курорта. После напряженных разговоров и споров отец и сыновья наконец пришли к компромиссу: каждый из трех братьев на время переберется в «Мунлайт ридж». Как старший сын, Мак вызвался приехать первым, хотя знал, что ему будет нелегко видеть Молли. Но он был готов, по крайней мере, попытаться хотя бы частично искупить то зло, которое ей причинил.
Уж лучше бы Молли больше не работала в «Мунлайт ридж» и не жила на его территории.
Прислонившись к дверце автомобиля, Мак немного повращал головой, чтобы расслабить затекшие мышцы шеи.
Он познакомился с Молли даже раньше, чем со своими младшими братьями. Ему тогда было восемь лет, а ей, дочери бухгалтера Джеймсона, семь. Он был очарован ее светлыми кудрями, похожими на пружинки, и удивительными зеленовато-голубыми глазами, такими яркими на фоне смуглой кожи.
Отсутствие у Молли страха перед огромным темнокожим мужчиной, который так отличался от сухощавого биологического отца Мака, выходца из Южной Кореи, помогло ему привыкнуть к приемному отцу и его правилам и порядкам. Благодаря Молли он быстро понял, что Джеймсон только с виду грозный, и освоился в его доме. У него были Джеймсон и Молли, и он наконец почувствовал себя любимым и защищенным.
Через полгода к их маленькой семье добавился Грей, а еще через два месяца Трейвис. Все три мальчика были совершенно не похожи друг на друга. Трейвис, так же как и Джеймсон, был афроамериканцем, Грей – белым, а Мак наполовину корейцем, но, получив фамилию Джеймсона, они стали одной семьей. Джеймсон часто говорил им, что сила в разнообразии, и цвет кожи не имеет значения.
Как Мак позже выяснил, Джеймсон всегда хотел иметь детей, но так и не встретил женщину, которая подошла бы на роль их матери. Узнав, что усыновители предпочитают малышей и детям постарше труднее обрести семью, Джеймсон выбрал Мака. Мать мальчика умерла при родах, а отец отказался от него через семь лет.
Мак знал, что ему повезло. Наверное, он был не таким уж и плохим сыном, раз Джеймсон решил взять к себе еще двух мальчиков примерно его возраста.
В первый год каждый из мальчиков пытался обрести себя и свое место в семье. Это давалось им нелегко. Все они боялись доверять людям, испытать разочарование, поэтому были довольно замкнутыми. Но Джеймсон, который быстро вжился в роль заботливого отца, помогал им справляться с трудностями. Он постоянно напоминал им о том, что они одна семья, и они наконец привыкли к этой мысли и стали братьями во всех смыслах этого слова.
Почти десять лет у Мака был отец и два брата, которые, как ему казалось, сделают для него все, что угодно.
И еще у него была Молли, его путеводная звезда.
Учитывая то, как давно они с Молли были близкими друзьями, наверное, было неизбежно, что со временем их дружеские отношения переросли в романтические. Последние четыре месяца, которые они провели вместе как пара, были лучшими в его жизни. Они много гуляли, смеялись, занимались любовью. Оба были уверены, что будут вместе до конца жизни.
Но затем произошла авария, которая все изменила. Решив, что он не заслуживает ни семьи, ни любви, Мак покинул Эшвилл, разорвав все связи. Это был его способ наказать самого себя, и ему это удалось. Много лет он страдал от душевных ран, которые сам себе нанес.
Мак провел ладонями по лицу, понимая, что после колледжа он мог бы встретиться с Молли и хотя бы попытаться с ней объясниться. Но глупость, упрямство и страх помешали ему это сделать, и он так же отдалился от нее, как и от своих братьев. Если бы связался с ней раньше, он сейчас не чувствовал бы себя так неловко перед их встречей.
«Мунлайт ридж» – это дом Молли. Она жила на территории курорта, когда была ребенком, а в подростковом возрасте начала работать на Джеймсона. Она была его любимицей. Он относился к ней, как к дочери, которой у него никогда не было.
Теперь Молли занимает должность старшего менеджера «Мунлайт ридж», и это означает, что Маку, который возьмет на себя обязанности Джеймсона, придется работать бок о бок с женщиной, в которой много лет назад видел свою будущую жену и мать своих детей.
Сев в машину, Мак завел мотор, но вместо того, чтобы тронуться с места, уставился на эмблему «мерседеса» на краю капота. Он был весь как на иголках и совсем не походил на хладнокровного бизнесмена, которым он стал за прошедшие годы. Больше всего ему сейчас хотелось вернуться в Нашвилл, где была его налаженная жизнь. Она ему нравилась, и он ничего не хотел в ней менять.
Но Мак был в долгу перед Джеймсоном и сделает все для человека, который дал ему стабильность, чувство защищенности, любовь и семью, когда он больше всего в этом нуждался.
Его прошлое и настоящее вот-вот столкнутся, и ему придется приложить невероятные усилия, чтобы держать под контролем свои эмоции.
Молли Хаскелл стояла у окна своего кабинета на третьем этаже и смотрела на длинную подъездную дорогу. Она получила короткое электронное письмо от Мака, в котором говорилось, что он приедет этим утром. Как только Молли об этом узнала, ее пульс участился, а во рту пересохло.
Молли нахмурилась и мысленно себя отругала. Он уехал отсюда пятнадцать лет назад, и ей определенно давно уже следовало выбросить его из головы.
Конечно же, она его забыла. Иначе и быть не может.
Присутствие в офисе Мака, который приехал замещать заболевшего Джеймсона, будет мешать ей работать. Но она не позволит этому человеку влиять на ее эмоции и ставить ей палки в колеса. Незадолго до своей болезни Джеймсон обещал ей, что выслушает ее идеи по превращению «Мунлайт ридж» в главный курорт на юге страны, но прежде чем они смогли встретиться и поговорить, он noтерял сознание, и его увезли в больницу с подозрением на инсульт. Внезапное ухудшение здоровья Джеймсона так ее напугало, что какое-то время она могла думать только об этом. Сейчас его жизнь была вне опасности, и Молли могла наконец сосредоточиться на их с Джеймсоном любимом деле.
Он был ее наставником, фактически вторым отцом. Она любила его, доверяла ему и была готова работать день и ночь, чтобы поднять курорт на новый уровень.
Но, будучи старшим менеджером «Мунлайт ридж», она не имела никаких полномочий, в том числе финансовых, для внесения радикальных изменений в работу курорта. Если она по-прежнему хочет воплотить свои планы в жизнь, теперь ей придется спрашивать разрешения у старшего сына Джеймсона Мака Холлоуэя, который, согласно «Форбс», был одним из выдающихся молодых бизнесменов страны.
Мак, привыкший идти своим путем, а не следовать за кем-то, скорее всего, найдет много изъянов в ее планах.
Молли раздраженно вздохнула. Мак еще не приехал, а она уже на него злилась.
– Я не позволю ему встать у меня на пути!
– Опять разговариваешь сама с собой, Мол?
Повернувшись, Молли увидела свою лучшую подругу Отем, вошедшую в маленький кабинет. Они познакомились, когда им было лет десять или одиннадцать. Состоятельная семья Отем отдыхала на их курорте два года подряд. На третий год они не приехали, и девочки стали писать друг другу письма. Со временем они стали делать это все реже, и в подростковом возрасте перестали общаться. Два года назад отец Отем, известный голливудский продюсер, оказался замешан в скандале, и ей пришлось покинуть Лос-Анджелес. Так она оказалась в «Мунлайт ридж» в качестве штатного свадебного организатора.
Их дружба возродилась, и сейчас Отем устраивала все свадьбы и другие торжественные мероприятия на курорте. Доход от них они с Джеймсоном делили пополам. Помимо этого, она в частном порядке организовывала свадьбы в Эшвилле.
Сняв темные очки, Отем подошла к Молли и положила ладонь ей на плечо.
– Ты в порядке? – мягко спросила она.
Конечно, в порядке.
Молли с грустью посмотрела на репродукцию Дега на противоположной стене. На ней была изображена балерина в пышной пачке и на пуантах. В подростковом возрасте Молли была многообещающей танцовщицей, но в то давнее лето она осталась без своего любимого балета и многих других вещей.
– Не совсем, – честно призналась Молли, села на деревянный подоконник и пожала плечами. – Меня задело то, что, хотя я проработала здесь всю свою жизнь, если не считать тех лет, когда я училась в колледже, Джеймсон счел необходимым вызвать сюда своего старшего сына для управления курортом.
– Возможно, Мак будет слишком занят своими делами и не будет мешать тебе работать, – предположила Отем.
– Пожалуй, ты права. Может быть, сыновья просто сказали Джеймсону, что они поочередно будут здесь жить и присматривать за курортом, чтобы он не беспокоился. Может, никто из них не собирается устанавливать здесь свои порядки.
Молли уставилась в окно, пытаясь разобраться в своих эмоциях. Она переживала за Джеймсона, нервничала перед встречей с Маком после его пятнадцатилетнего отсутствия. Помимо этого, ее раздражало, что у нее не было полномочий для того, чтобы управлять «Мунлайт ридж» по-своему. Вдобавок к этому она боялась, что Мак начнет командовать и нарушит привычный уклад.
– Я могу все еще злиться на Мака за то, что он меня бросил? – спросила Молли подругу.
Отем нахмурилась:
– Молли, это было давно. Вы были детьми. Девяносто процентов подростковых романов заканчиваются расставанием.
Наверное, это было так, но для Молли Мак был чем-то большим, нежели подростковое увлечение. Прежде чем стать ее бойфрендом и первым мужчиной, он долго был ее лучшим другом. Помимо Джеймсона, он был единственным человеком, который ее защищал.
Он уехал, ничего ей не объяснив и даже не попрощавшись, и это опустошило ее. Месяцы, последовавшие за его отъездом, были самыми долгими в ее жизни. Отчасти они стали причиной ее дурного поступка, за который она до сих пор себя осуждала.
– Поговори со мной, Мол.
Что она могла ей сказать? Отем знала, что покойный отец Молли был финансовым директором в «Мунлайт ридж» и обкрадывал Джеймсона. Что семья Хаскелл была вынуждена покинуть «Мунлайт ридж», когда Молли было тринадцать, и для нее это было трагедией, потому что в этом месте жили все, кто был ей по-настоящему дорог. Отем знала историю отношений Молли и Мака.
Но Отем не знала о преступлении, которое совершила Молли, когда ей было семнадцать.
– Нам с Маком будет некомфортно работать бок о бок. Мак не раз до этого навещал Джеймсона, но ко мне ни разу не зашел, чтобы извиниться за то, что бросил меня. За то, что не подходил к телефону, когда я звонила. За то, что не ответил ни на одно из моих многочисленных электронных писем и сообщений.
Молли никогда не простит его за то, что обошелся с ней так, словно она была вещью, которую он использовал, а затем выбросил за ненадобностью. С нее достаточно ее родственников, которые относятся к ней подобным образом.
С годами она стала более целеустремленной и уверенной в себе, и Маку придется с ней считаться.
Она расправила плечи:
– Я справлюсь с Маком Холлоуэем.
– Хорошо. Можно узнать, каким образом? – спросила Отем.
Мак, наверное, ждет, что она разразится гневной тирадой. В детстве она высказывала свое мнение по любому поводу, и он думает, что она такая же, как раньше.
Но Молли не собиралась быть непредсказуемой.
– Я буду вести себя с ним так же, как с другим временным начальником. Я буду держаться с ним вежливо, но отстраненно, как настоящий профессионал.
Изогнутые брови Отем поднялись.
– Думаешь, у тебя получится?
В ее голосе слышалось сомнение, но Молли решительно кивнула:
– Я справлюсь.
Отем потрепала ее по плечу:
– Сейчас мы это узнаем, потому что сюда едет машина.
Обнявшись с Отем, Молли сделала глубокий вдох, вышла из своего кабинета и направилась к узкой служебной лестнице. У старинного особняка с двумя огромными крыльями была внушительная главная лестница, но ею пользовались только гости.
В тридцатых годах двадцатого века во времена сухого закона первый владелец этого дома устроил здесь подпольный бар для своих богатых друзей. К нему вели потайные ходы и коридоры. Пройдя по одному из таких коридоров, Молли вышла в огромный холл через потайную дверь. Помахав администратору по имени Гарри за главной стойкой, она начала пересекать холл, остановившись для того, чтобы поправить тюльпан в одной из цветочных композиций.
«Мунлайт ридж» принадлежал Джеймсону, но Молли считала это место своим домом. По окончании колледжа она вернулась сюда работать на Джеймсона, потому что чувствовала себя виноватой перед ним. Она любила каменные стены особняка, увитые плющом, просторные комнаты, наполненные антиквариатом и произведениями искусства, большие зеленые лужайки и великолепное озеро на территории курорта.
Выйдя на улицу, Молли стала наблюдать за черным спортивным автомобилем, двигающимся по подъездной дороге. В какой-то момент она увидела широкоплечую фигуру за рулем.
Мак вернулся.
Сглотнув, Молли напомнила себе, что давно разлюбила Мака. Что она не тосковала по нему все эти пятнадцать лет. У нее было несколько ухажеров. Она ходила с ними на свидания, но ни один из них не смог завоевать ее сердце. По правде говоря, она им этого не позволяла, потому что ее вполне устраивало одиночество. Уж лучше быть одной, чем страдать из-за мужчины.
Остановившись, Мак заглушил мотор. Сделав глубокий вдох, Молли соединила руки за спиной и попыталась придать своему лицу серьезное выражение. Она не была уверена, что это удалось, потому что ей предстояла встреча с человеком, которого хотелось придушить.
«Успокойся, Молли. Все это было так давно».
Мак вышел из машины, и у Молли перехватило дыхание. В восемнадцать лет Мак был неуклюжим долговязым парнем с копной непослушных волос. Сейчас его густые черные волосы были модно подстрижены и уложены, а щеки и подбородок покрывала темная щетина. Нескладный парень из прошлого куда-то исчез, и его место занял привлекательный мужчина. Но Молли сразу его узнала, потому что его разрез глаз и овал лица, унаследованные от отца-корейца, не изменились.
Но самая большая перемена произошла с его телом. Уже в школьные годы Мак был выше шести футов ростом, но тогда он был худым и угловатым. С годами он возмужал, его плечи и грудь стали шире. Под белой рубашкой, которую трепал ветер, угадывались мощные бицепсы и твердые мышцы пресса. Похоже, он часто посещает спортзал.
Чувствуя, как внизу ее живота разливается расплавленный огонь, а соски твердеют под одеждой, Молли поняла, что ее по-прежнему влечет к Маку. Но, будучи взрослой женщиной, она знала, что между любовью и сексуальным влечением существует огромная пропасть. Что каждая половозрелая женщина подсознательно ищет сильного красивого партнера, чтобы у ее потомства были хорошие гены.
Когда Мак наконец повернулся и посмотрел на Молли, лицо его было непроницаемым.
– Привет, Молли, – произнес он сексуальным, бархатистым голосом.
Ее колени внезапно начали дрожать, и она, не сдвинувшись с места, ответила:
– Привет, Мак.
Засунув руки в карманы дорогих черных брюк, Мак обошел капот и остановился у нижней ступеньки лестницы.
– Я иду к Джеймсону. Есть что-то, что мне следует узнать, прежде чем я его увижу?
Молли слегка пожала плечами:
– Он раздражительный и требовательный. Сегодня утром он уволил очередную сиделку.
На лице Мака промелькнуло беспокойство.
– Очередную? И сколько всего их было?
– Одну он уволил на этой неделе, еще двух – на прошлой.
Мак запустил пальцы в свои слегка вьющиеся волосы.
– Ему нужна сиделка, Молли. Его нельзя оставлять одного.
Услышав обвинительные нотки в его тоне, Молли почувствовала раздражение.
– Я делаю все, что в моих силах. Я пытаюсь одновременно управлять курортом и присматривать за Джеймсоном. Мне удалось убедить последнюю сиделку остаться до твоего приезда. Тебе нужно найти такого человека, который не будет перед ним робеть, когда он будет кричать.
– Он кричит не со зла. Он просто расстроен.
Молли раздражало, что он рассказывает ей о человеке, которого она знает и любит с детства. О человеке, которого она, к сожалению, предала через несколько месяцев после того, как Мак покинул «Мунлайт ридж».
«Сейчас не время об этом думать, Молли», – сказала она себе.
Чтобы Мак не заметил, что ее задели его слова, она заставила себя улыбнуться.
– Твоя поездка прошла хорошо?
– Тебе не все равно?
«Конечно, все равно», – подумала Молли, продолжая наигранно улыбаться.
Запрокинув голову, Мак окинул взглядом трехэтажное каменное здание отеля, увитое плющом. Он вырос здесь, так же, как и она. Он жил в доме Джеймсона, находящемся неподалеку, а она до того, как ей исполнилось тринадцать лет, – в доме управляющего за фруктовым садом в задней части курорта. Она неожиданно вспомнила, что восьмилетний Мак смотрел на это здание подобным образом. У него было такое выражение лица, словно он не мог поверить в то, что находится здесь.
– Ты будешь жить в доме Джеймсона? – спросила она.
У Мака был такой вид, словно он съел лимон.
– Раз у него нет сиделки, думаю, мне придется на какое-то время поселиться у него. Мы сможем проводить больше времени вместе и вдоволь наговориться.
Молли кивнула.
– Мне пора возвращаться к работе. Я была бы тебе очень признательна, если бы ты занялся поисками новой сиделки. Возможно, тебе удастся найти кого-то, кто останется здесь надолго.
Потому что сам он здесь не задержится. В этом Молли была абсолютно уверена.