Выбрались удачно. Софи знала, куда ехать, чтобы не попасться на глаза полицейским, но Деймон, который все это время посматривал по сторонам, успокоился только миль через десять.
Успокоило его и то, с какой уверенностью Софи вела машину. Она была напугана и еще не вполне оправилась от шока, но отлично держалась.
Вопросы оставались, и Деймон все еще ломал над ними голову. Почему она сбежала из Нью-Йорка в домик у озера? Что взяла в тайнике у камина? Он не сомневался, что там был не только пистолет. Это предположение вело еще к одному вопросу. Если Алан не доверял своим коллегам – агентам ФБР, то почему отправил свою дочь в домик по соседству с тем, которым владеют Роуленды? Софи сказала, что домик был чем-то вроде конспиративной квартиры, но Винсент Роуленд знал о нем и мог рассказать кому угодно. Вполне возможно, что, выйдя в отставку, он уже не видел необходимости в сохранении секретности. И если бы Питер или Карен связались с ним прошлым вечером и спросили, не знает ли он, где может скрываться Софи, он мог бы рассказать им о домике у озера.
Не то чтобы Деймон хотел верить, что Питер или Карен послали кого-то разобраться с Софи. Но он не мог этого исключать.
– Когда ты в последний раз разговаривала с Винсентом Роулендом?
Софи бросила на него удивленный взгляд. Последние двадцать минут они оба молчали, думая о своем, но теперь он вдруг заговорил.
– С Винсентом? – эхом отозвалась она. – Не думаю, что разговаривала с ним после смерти Джейми. А что?
– Думаю, кто мог так быстро тебя найти.
– Винсент никому бы не сказал. У него с моим отцом был договор. Эти коттеджи были для них своего рода убежищем. Кроме того, я знаю Винсента с детства. Роуленды были рядом со мной и отцом в самые мрачные дни, когда умерла мама. Что бы ты ни говорил, я никогда не поверю в то, что Винсент или Кэсси могли подослать стрелка.
– Я не утверждаю, что все было именно так, но, если Питер, или Карен, или кто-то еще из ФБР позвонили Винсенту или Кэсси после твоего исчезновения прошлым вечером, сказали, что беспокоятся о тебе, и спросили, не предполагают ли они, где ты могла укрыться, вполне возможно, что кто-то мог упомянуть домик, чтобы помочь тебе. Они же ничего не знают о предупреждении твоего отца не доверять никому в Бюро.
– Такой вариант возможен, – признала она. – Но Кэсси сейчас в Лондоне.
– У нее есть телефон. А что Винсент?
– Я не знаю, в Нью-Йорке ли он; Винсент много путешествует.
В кармане завибрировал телефон, и Деймон пожалел, что не отключил его раньше.
– Это Питер, – сказал он.
– Не отвечай. Не говори ему, где мы, – заволновалась Софи. – Тебе вообще не надо было брать телефон. Ты не думаешь, что они отслеживают нас прямо сейчас?
– Я избавлюсь от телефона, как только узнаю, оставит ли он мне голосовое сообщение. – Деймон подождал и, увидев сообщение, кивнул. – Так и есть.
– Включи громкую связь. Если мы в этом деле вместе, то и секретов между нами быть не должно.
Он сделал, как она просила.
– Деймон, это Питер Хант. Если нашел Софи Паркер, тебе нужно привезти ее сюда. Она в серьезной опасности. Я очень беспокоюсь за вас обоих. Перезвони мне.
– Слишком быстро, – пробормотал Деймон. – Очевидно, Питер знает о перестрелке в твоем домике.
Софи взглянула на часы.
– Прошло всего полчаса. Как они узнали?
– Полиция нашла мою машину и уведомила ФБР, а Питер сложил два и два и понял, что я поехал за тобой. – Он помолчал. – Что у тебя с Питером Хантом? Почему ты не попросила его о помощи? Он ведь давний друг семьи.
– Я уже говорила – отец велел никому не доверять. Я не знаю, касалось ли это Питера, но он определенно не просил обратиться к нему за помощью.
– Ты упомянула, что его последнее сообщение оборвалось. Возможно, он сказал бы больше, будь у него время.
– Он оставил мне четыре голосовых сообщения, но ни в одном из них ни разу не упомянул Питера.
Удивительно, что Алан оставил ей так много сообщений. Наверное, она все же рассказала ему не всю историю. Впрочем, по опыту работы со свидетелями он знал, когда нужно проявить настойчивость, а когда лучше отступить.
Сейчас Софи переполняли эмоции: страх, горе, гнев, и попытки завоевать ее доверие следовало отложить до тех пор, пока она не успокоится.
Также нужно избавиться от телефона. В нем не было съемного аккумулятора, поэтому Деймон просто отключил питание, опустил стекло и выбросил телефон в кусты на обочине. Оставалось только надеяться, что когда кто-то доберется до места, они с Софи будут уже за много миль отсюда.
Оставшись без телефона, Деймон испытал одновременно облегчение и тревогу. Работая под прикрытием, он обходился без средств связи, но у него всегда был контакт в Бюро, кто-то, кто всегда знал, где он находится и какое задание выполняет. Теперь было иначе. Сев в машину с Софи, он выбрал сторону – ее сторону.
Удивительно и странно, как легко это получилось.
Он сказал себе, что сделал это ради Алана, но понимал, что покривил душой. Впрочем, мотивация значения не имела. Они с Софи были предоставлены сами себе, и ему нужно было решить, что делать дальше.
– Где ты взяла эту машину?
– В автопрокате в Нью-Йорке. Заплатила наличными. Машину нужно вернуть сегодня, но я не представляю, как это сделать.
– Сейчас ты не можешь ее вернуть. Машину придется сменить. ФБР уже проверяет агентства по прокату автомобилей на Манхэттене. Твою фотографию разошлют по всей стране, и если они еще не узнали номер, то скоро узнают.
– Как мы поменяем машину в горах?
– Разберемся. Надеюсь, у нас есть немного времени.
Некоторое время оба молчали, потом она спросила:
– О тебе будет кто-то беспокоиться? Кто-то, кто тебе дорог?
Увы, ответить утвердительно он не мог.
– Брошенная машина и проколотые шины, наверное, вызовут некоторое беспокойство, но в Нью-Йорк я переехал только неделю назад и еще ни с кем не успел сблизиться. Коллег даже не всех по именам знаю.
– Почему ты переехал? У тебя же так замечательно все получалось в Ди-Си. Несколько месяцев назад отец упоминал, что ты расследуешь какое-то крупное дело о терроризме. Он гордился тобой, ему нравилось хвастать успехами своих учеников. Ты был одним из его любимчиков. – Она прокашлялась. – Я была рада слышать, что у тебя все хорошо.
– Неужели? – сухо спросил он.
Она посмотрела на него безо всякого выражения.
– Ну, может быть, «рада» – это сильно сказано. Но ты не ответил на мой вопрос. Почему ты не остался в Ди-Си?
– Твой отец сделал мне предложение. Он хотел, чтобы я работал в его оперативной группе в Нью-Йорке. Пришло время перемен, поэтому я согласился. – Деймон помолчал. – Ты ведь не сказала отцу, что знаешь меня?
– Сказала, что встретила тебя на поминках – вот и все. Я не рассказываю отцу о случайных партнерах.
– Так я был у тебя не единственным случайным партнером?
Что-то промелькнуло в ее взгляде, и она снова сосредоточилась на дороге.
– Разве это имеет какое-то значение?
Значения это, конечно, не имело, но он знал правду. Случившееся той ночью было не в ее характере. Он понял это сразу же, но тогда ему было все равно – слишком сильно он ее хотел. Он принял ее «да» за чистую монету и не стал уточнять, чтобы не услышать другой ответ.
– В какую опергруппу отец хотел тебя включить?
– Не знаю. Могу только предположить, что это связано с основным направлением деятельности подразделения – борьбой с организованной преступностью. Но так вышло, что рассказать он не успел. Я уточнял некоторые детали по последнему делу, и он сказал, что мы приступим к новому заданию на следующей неделе. Так что я ни о чем и не спрашивал. Я хотел работать с твоим отцом. Я очень его уважал. Он заставлял меня выкладываться по максимуму, и мне это нравилось. Меня бы устроило любое предложение.
– Многие его ученики относились к нему так же. Это было взаимно. Он заботился о людях, с которыми работал, и часто говорил мне, что самый большой его недостаток – личная привязанность. Я не понимала, как это может быть недостатком, но он, наверное, опасался предательства.
– Думаешь, его предали?
– Да, – не раздумывая ответила она. – Его предал кто-то близкий, поэтому он не знал, кому верить.
– Что еще он сказал тебе, Софи?
– Я же говорила, – глядя перед собой, ответила она. – Что гордится мной. Хочет, чтобы я жила долго и счастливо, даже если его не будет рядом. Он сказал, что, возможно, смог бы во всем разобраться, но, очевидно, ему не хватило на это времени.
– Жаль, что я не могу прослушать эти сообщения, – пробормотал Деймон.
– Я тоже, – с болью сказала она. – Ты не представляешь, как трудно мне было разбить телефон, уничтожить последнюю связь с ним. Не знаю, как мне хватило сил.
– Однако ты это сделала. – Он кивнул. Оказывается, у мягкой, как ему представлялось, Софи стальной стержень.
– Я знала, что так надо. В таких делах нельзя быть сентиментальной.
Наверное, ей действительно было трудно, даже мучительно, учитывая, как они с отцом были близки. В этом смысле ему легче, потому что он не чувствовал близости с родителями. Все, что они делали, его только расстраивало.
Ему говорили, что он тоже их разочаровал. Наверно, это было правдой. Он откашлялся и повторил свой предыдущий вопрос:
– Куда мы едем, Софи?
– Я скажу позже.
– Почему не сейчас?
– Не знаю. Просто я так чувствую.
Ему не понравился ее резкий тон, за которым скрывалось недоверие. Та Софи, которую он встретил на поминках Джейми, запомнилась ему грустной, но открытой, теплой и заботливой. Именно это привлекло его к ней. Он искал нежности, доброты и страсти – и нашел это все в ней.
Может быть, он ждал от нее больше, чем сам мог дать? Деймон надеялся, что нет. Иначе просто не могло быть. Та ночь стала самой запоминающейся в его жизни – может быть, потому, что осталась единственной. Но она осталась в прошлом, а жить надо настоящим.
Он выпрямился и посмотрел в зеркало заднего вида. В поле зрения появился серебристый внедорожник.
– Он там уже пару минут, – сообщила Софи.
Деймон мысленно обругал себя за беспечность.
Расстояние позволило рассмотреть сидящих впереди – женщина на пассажирском сиденье и мужчина за рулем.
– Думаешь, это он стрелял в нас? – с тревогой спросила Софи. – Что будем делать? Здесь некуда съехать.
Он услышал панику в ее голосе и пожалел, что не ведет машину сам. Надо было настоять, но Софи заупрямилась, а машина все же была ее, и он не хотел испытывать судьбу.
– Не думаю, что это стрелок. Но прибавь немного и сверни на следующем повороте. Посмотрим, что они сделают.
– А если за поворотом тупик? Не лучше ли попробовать оторваться от них?
Извилистая двухполосная дорога выглядела не вполне подходящим местом для гонок.
– Что-то подсказывает мне, что они не последуют за нами. Давай сначала попробуем свернуть.
Вскоре появился поворот.
– Там дорога, – с облегчением сказала Софи и резко вывернула руль так, что Деймону пришлось опереться локтем о дверцу. Серебристый внедорожник проехал мимо, продолжив путь по хайвею. Только через милю Софи сбавила скорость, съехала на обочину и посмотрела в зеркало.
– Не видно.
– Давай подождем минутку.
На дороге так никто и не появился, и Софи смущенно посмотрела на Деймона.
– Извини. Это, наверное, из-за того, что я нервничаю.
– Всегда лучше перестраховаться. Ты не против, если дальше поведу я?
Она заколебалась.
– Вообще-то против.
– Думаешь, я отвезу тебя туда, куда ты ехать не хочешь?
– Возможно. Да. Пока я держу руки на руле, у меня остается хоть какой-то контроль над происходящим.
Он мог бы в любой момент взять под контроль и ее, и машину, но ему было важно, чтобы она оставалась сильной и уверенной в себе.
– Хорошо, пусть будет по-твоему.
Софи развернулась и снова выехала на хайвей.
Некоторое время оба молчали, и Деймона это устраивало. Ему нужно было сосредоточиться, а разговор с Софи отвлекал.
Судя по выбранному ею маршруту, они ехали кружным путем на юг, в Нью-Йорк или, по крайней мере, в его окрестности. Вот только ехали не так быстро, как хотелось бы: то подолгу тянулись за громоздким домом на колесах, то стояли в пробке из-за дорожных работ.
Часа через три Софи свернула на заправку.
– Мне нужно в туалет, и у нас почти закончился бензин.
– Я позабочусь о бензине.
– У меня есть наличные.
– У меня тоже. Пока придержи свои.
Она устало кивнула, и они разошлись каждый по своим делам. Деймон заплатил за бензин, а Софи взяла напитки и закуски и встретила его на улице, когда он закончил заправлять машину.
– Я понимаю твое желание сохранить контроль, – сказал он. – Но ты устала, и у меня такое чувство, что впереди еще долгий путь. Давай я сяду за руль на какое-то время.
– Я действительно устала, – призналась она. – Но я купила энергетиков и шоколадных батончиков, так что все будет в порядке.
Ее отважные попытки держаться, оставаться сильной и сохранять уверенность в себе вызвали у него улыбку.
– Мы, конечно, воспользуемся всем этим по назначению, но позволь порулить мне. Обещаю, что не отвезу тебя туда, куда ты не захочешь. Просто дай мне несколько общих указаний, и я все сделаю.
Она помолчала, взвешивая аргументы за и против, а Деймон наблюдал за ней. Наконец решение было принято.
– Хорошо.
Он облегченно вздохнул – в этой игре одержана еще одна победа. К тому же ему надоело быть просто пассажиром.
Сразу после выезда на хайвей им встретился дорожный знак, предлагающий несколько вариантов.
– Куда?
– Направо.
– То есть мы не собираемся возвращаться в Нью-Йорк?
– Нет, мы едем в Коннектикут.
– А что у нас в Коннектикуте?
– Увидишь, когда мы туда попадем.
– Ты ведь знаешь, как раздражают такие ответы?
Впервые за все время она улыбнулась.
– Знаю, что раздражают, но почему-то так ситуация предстает в другом, менее пугающем свете. И это нормально, что в такой ситуации мы друг друга раздражаем.
– В этом нет ничего нормального.
– Знаю. Ты прав. Но, по правде говоря, моя жизнь никогда не была по-настоящему нормальной. Бывают периоды, когда все вроде бы идет гладко, а потом – бум! – и все меняется. Земля уходит из-под ног. Казалось бы, можно и привыкнуть, но каждый раз, когда такое случается, я оказываюсь не готова. Даже интересно, когда это кончится.
Он посмотрел на нее сочувственно, тронутый ее печальным, растерянным тоном.
– Не знаю, Софи, но думаю, на ближайшую неделю рассчитывать не стоит.
– Я тоже так думаю. – Она вздохнула. – Ты не против, если я немного вздремну? Я почти не спала прошлой ночью и очень устала.
– Отдохни. Но сначала скажи, в какой город мы едем? В противном случае, кто знает, где именно в Коннектикуте мы окажемся, когда ты проснешься.
– Нью-Хейвен, – сказала она после паузы. – И пожалуйста, Деймон, будь осторожен, съезжай иногда с шоссе, ладно? Дорога займет больше времени, но оно того стоит.
– Не беспокойся. Я в этом деле хорош. И «хвост» замечу, и оторваться смогу.
– Что будем делать с машиной? Нас может остановить любой полицейский.
– Вот поэтому я поеду местными дорогами. А машину сменим при первой возможности.
– Хорошо. – Она закрыла глаза и откинулась на спинку сиденья.
Через секунду Софи уже спала, и Деймон, задержав взгляд на ее лице, едва не вылетел с дороги на ближайшем повороте.
Взяв себя в руки, он сосредоточился на главной в данный момент задаче – доставить Софи в Нью-Хейвен.
Деймон никогда там не был, но знал, что в Нью-Хейвене находится Йельский университет.
В нем учился Алан. И Питер. Вот это обстоятельство его и беспокоило. Если Алан отправил Софи еще в одно важное место из своего прошлого, то там их тоже могли ждать пули.
Ему хотелось бы от Софи большей откровенности. Работа агента часто требует терпения, но вот с этим у Деймона были проблемы. Он предпочитал действовать. Ему нравилось получать результат. Но все, что он мог сейчас, это вести машину и стараться не заглядываться на Софи.
Она все-таки влезла ему в душу. За последние несколько часов напряжение между ними заметно возросло. Прошлое не позволяло о себе забыть.
Не думать о той ночи было легче, когда Софи бодрствовала, когда в них стреляли, но сейчас, когда она так близко, а впереди бесконечно длинный путь, выбросить ее из головы он не мог.
Все те образы, которые он пытался прогнать и забыть, возвращались с полной ясностью и во всех деталях. Он чувствовал под собой ее тело, и воспоминание о ее вкусе отозвалось покалыванием в губах. И эту незабываемую ночь он отчаянно пытался и не мог забыть.
Он думал, что достиг в этом некоторого прогресса. После Софи Деймон встречался с другими женщинами. Строил карьеру. Постоянно напоминал себе, что любовь – удел неудачников, а быть неудачником он не желал.
С другой стороны, секс с красивой женщиной – это прекрасно, вот только женщина эта не может быть Софи.
Беспокойно постукивая пальцами по рулю, Деймон выдохнул и еще раз напомнил себе, что не будет на нее смотреть.
Даже если бы хотел, он все равно ее не получит. И даже не будет пытаться. Он должен думать о Софи как о работе. Он не перейдет черту. Его единственная цель – доставить ее в безопасное место.
Вот бы еще перестать думать о том, как снова затащить ее в постель.