Чем дальше я отходил от клиники, тем больше меня клонило в сон. Видимо, сказывалось действие наркоза. Я начал уговаривать себя, что скоро вечер, пока найду Ирину и приволоку в центр, тот уже закроется. Только напрасно потрачу время. Кроме того, чтобы справиться с наглой девкой, вовсю пользующейся магией, я должен быть отдохнувшим и сильным. Решено. Иду домой спать.
Странное дело, рука почти перестала болеть. Я без приключений добрался домой и с удовольствием рухнул на кровать. Проснулся поздно, голова трещала, как будто накануне выпил лишнего или принял сильнейшее снотворное. Снова списав всё на действие вчерашнего наркоза, я составил в голове план действий и, полный решимости и энтузиазма, вышел из дома, намереваясь по столичной привычке вместо завтрака выпить кофе по дороге.
Татуировка была на месте, но рука не болела и вообще никак не давала о себе знать. Для пробы я решил обругать Ирину. Сначала мысленно. Ничего не изменилось. Осмелев, я вслух обозвал её нелицеприятными словами. Рука чувствовала себя превосходно. «А не приснилось ли всё это мне?» – подумал я. «Нет, – тут же одёрнул себя, – не стоит себя успокаивать, нужно разобраться с татуировками раз и навсегда. В любом случае теперь я хочу свести эту гадость». Погружённый в размышления, внезапно обнаружил, что уже дошёл до дома бывшей, совершенно забыв о кофе, но возвращаться не стал.
Ирина была дома. Как ни в чём не бывало она открыла дверь и приняла обольстительную позу, тряхнув рыжей копной волос. На всякий случай я схватился за руку, но она не заболела, а бывшая не показалась мне приятной. Хозяйка квартиры слегка улыбнулась, скользнув по мне взглядом, но была ли эта улыбка знаком её расположения или насмешкой над моим невольным жестом, мне понять не удалось.
– Привет, Серёжа! – Девушка посторонилась, пропуская меня в квартиру. – Как хорошо, что ты зашёл! Мы так давно не виделись!
Слова «так давно» Ирина выделила голосом.
– Всего лишь позавчера, – мрачно отбрил я, не отвечая на улыбку хозяйки. Но в квартиру зашёл.
– В смысле? – неподдельно искренне удивилась бывшая. – Мы не виделись неделю. Я как раз хотела тебе сегодня позвонить, предложить встретиться!
Я шагнул к ней вплотную и, не удержавшись, положил руки на горло. Девушка не сделала ни малейшей попытки отстраниться, а продолжала непонимающе смотреть на меня. В глазах её заплескалось недоумение.
– Перестань валять дурака! Клуб! Другой мужчина! Разбитые об дверь бокалы! Клиника! – Я выплёвывал обвинения, чувствуя, что во мне закипает злость. И всё крепче сжимал пальцы на её шее. Ещё немного, и сожму их так… По щеке побледневшей Ирины потекла одинокая слеза:
– Серёжа! Я ничего не понимаю! Отпусти меня, мне страшно!
Я опомнился и отпустил её. Девушка тут же успокоилась, попыталась меня обнять (что не увенчалось успехом) и предложила:
– Пойдём сядем на диван, всё мне расскажешь! Только сначала заварю чай.
Чувствуя себя последним кретином, я прошёл в гостиную и сел на диван. Через несколько минут Ирина вернулась с подносом, на котором стояли чашки, вазочка с вареньем и лежала россыпь шоколадных конфет.
– Бери, пока горячий. – Девушка заботливо протянула мне чашку и маленькое чистое полотенчико. – Расскажи, что произошло?
Я поставил чашку на стол (слишком опасно что-то пить в доме бывшей) и ровным голосом рассказал всю историю, начиная с нашей встречи в клубе. По мере моего рассказа у Ирины всё больше округлялись глаза.
– Но Серёжа, – запротестовала она, когда я закончил, – ничего этого не было. Я отдыхала с девочками в кафе, как и сказала тебе, и слышать не слышала ни о каком клубе. Посмотри внимательно на дверь: на ней нет следов и повреждений. Целые бокалы стоят на кухне, а бутылка кьянти – нераспечатанная в баре.
– У тебя могли быть другие бокалы! Вино – тем более!
– Посмотри, – бывшая (которая себя, похоже, ею не считала) сунула мне под нос телефон, – вот фотки с нашей встречи, их выложила Светка. А вот Надины. И мои!
Она продолжала совать мне в руки телефон, лихорадочно пролистывая профили. Я машинально взял смартфон в руки. И правда, подруги Ирины выложили фотки из кафешки. У Светы на снимке даже стояло число.
– В наше время сделать такой фокус ничего не стоит! – не поверил я.
– Тогда позвони им! – У девушки дрожали губы, она с готовностью снова сунула мне телефон, который я только что в гневе швырнул ей обратно.
– Вот ещё! Да они скажут всё, что ты пожелаешь! Круговая порука, женская дружба.
– Но я… Не знаю, чем доказать, – теперь слёзы уже текли ручьём по её лицу, – ничего этого не было. Это какой-то розыгрыш? Ты хочешь меня бросить? Что ж… Можно было просто сказать! А не придумывать ерунду!
– Да нет же! То есть да, хочу, чтобы мы расстались. Дело не в этом! – Я путался в словах, слёзы Ирины казались искренними, они сбивали меня с толку. – Пойдём со мной в клинику. Как ты объяснишь, что мне не смогли свести татуировку? Я настаиваю, чтобы мы удалили эти гадкие рисунки вместе! То есть убрали одновременно и у тебя, и у меня! И после этого знать тебя не желаю! – окончательно распалился я, от чего моя гневная тирада несколько пострадала.
Девушка резко встала и вытерла слёзы.
– Экзотический способ расстаться ты выбрал. Хорошо, пойдём в твою клинику!
– Пойдём! – Я не стал сдавать позиции, хотя уверенность Ирины и её готовность идти со мной озадачивали. Я ожидал яростного сопротивления, манипуляций, но никак не скорого согласия.
Девушка быстро собралась, и мы покинули её квартиру. Дорогой мы молчали. Моя былая любовь казалась расстроенной, понурой и беззащитной. Я даже немного заколебался и только усилием воли одёрнул себя. Не время сантиментов. Ничего подобного в моей жизни больше никогда не должно повториться. Лучше перестраховаться, бережёного Бог бережёт.
В центре нас встретила уже знакомая мне рослая девушка в татушках.
– Здравствуйте, – она приветливо поднялась нам навстречу, – рады видеть вас в нашей клинике косметологии «Новая заря». Чем можем быть полезны?
– Вы меня не узнаёте? – глядя на неё в упор, спросил я.
– Простите, нет, – профессионально улыбнулась сотрудница. – Напомните, вы наш клиент? Как давно были на приёме? Я посмотрю в базе.
– Был вчера, – почти заорал я. – Вы проводили меня к управляющему, потом под общим наркозом пытались свести тату, но ничего не вышло!
– К Виктору Елизаровичу? Но это невозможно, вчера он был в командировке, – мягко запротестовала красотка, глядя на меня всё с большим опасением. – Удаление тату происходит за несколько сеансов, иногда их число может доходить до восьми-десяти. И мы не убираем татуировки под общим наркозом. Дело в том, что…
– Знаю, знаю! – невежливо перебил я. – Вы убираете при помощи пикосекундного лазера. И это безболезненно. Но я договаривался о наркозе лично с управляющим.
– Минуту, – не стала спорить с буйным клиентом опытная девица, – сейчас я позову Виктора Елизаровича.
На этот раз нас не стали провожать в кабинет, управляющий пришёл сам. Это был всё тот же ушлый парень, имя которого я забыл спросить прошлый раз.
– Слушаю вас, – вежливо, но сухо, как человек, у которого очень мало времени, поинтересовался Виктор Елизарович. – Вы хотели меня видеть?
– Здравствуйте! Я пришёл, как мы вчера договорились. И подругу привёл. Нам нужно свести тату.
– Прошу прощения, вижу вас в первый раз. Но не волнуйтесь. В нашей клинике косметологии мы и правда удаляем надоевшие клиентам тату. Это совершенно безболезненно. Оформите всё у Зинаиды. Моё участие не требуется.
Управляющий поднял вверх уголки губ, намечая контур вежливой улыбки, и, видимо, посчитав разговор исчерпанным, повернулся, чтобы уйти.
– Прекратите, – меня трясло от гнева, – вчера вы пытались удалить мне тату! И у вас ничего не вышло.
Виктор Елизарович развернулся ко мне с искренним недоумением и удивлённо поднял брови.
– Молодой человек, помилуйте, я ничего не удаляю. Моя работа заключается совершенно в другом – в управлении клиникой. Зина, это наши клиенты?
– Ну не вы! Ваши сотрудники! Под наркозом!
– Мы не удаляем тату под наркозом, поскольку сейчас процедура абсолютно безболезненна. Дело в том, что пикосекундный лазер…
Я больше не мог слушать про безболезненное удаление тату пикосекундным лазером и снова перебил ушлого парня, который сегодня, впрочем, таким и не выглядел:
– Знаю! Но мы договорились с вами лично! Вы ещё пригласили для меня анестезиолога.
Управляющий внимательно посмотрел на мой перекошенный рот, высоко поднял брови и нервно пошевелил пальцами правой руки. Кивнул мне и переглянулся с Зинаидой. Сотрудница, в свою очередь, многозначительно кивнула шефу, отошла подальше от нас, а затем набрала кого-то по телефону. Охрану, что ли, вызвать решила? Или психушку?
– Успокойтесь, пожалуйста. Если вы были у нас, то мы всё сейчас выясним. Зина! – позвал он.
Сотрудница закончила разговор по телефону и вернулась к нам. Пока, во всяком случае, топота бегущих охранников слышно не было. Как и завывающих сирен на улице.
– Проверь, пожалуйста. Как ваша фамилия?
– Меня не регистрировали, – гораздо тише сказал я, понимая, что ничего не могу доказать, – мы договаривались на словах. Вы ещё написали мне сумму на бумажке!
Я полез в карман, куда, как я точно помнил, сунул бумажку, которая могла быть каким-никаким, а доказательством. Хотя бы в моих собственных глазах. В кармане оказалось пусто. Неужели я случайно потерял единственное доказательство того, что я не сумасшедший и уже был в этом странном центре с внезапно потерявшими память сотрудниками?
Или не потерял? У меня могли вынуть бумажку из кармана вчера, когда я был под наркозом. Легко могла сделать это и бывшая, когда настойчиво лезла ко мне с объятиями.
Я поднял глаза на Ирину, которая во время спора скромно стояла поодаль, и успел заметить, как девушка быстро переглянулась с управляющим. По губам бывшей скользнула неприятная торжествующая улыбка. Но Ирина уже кротко смотрела на меня. Может, показалось?
– Скажите, мы можем удалить тату? – стараясь держать себя в руках и говорить как можно спокойнее, спросил я.
– Конечно, – с облегчением ответил Виктор Елизарович, – если мы всё выяснили, я пойду. Простите, много работы. Зина, займись.
Мы подошли к сотруднице, чтобы оформить бумаги. Но я уже понимал, что совершаю ошибку. Хотя какую именно, пока было не ясно.