Мы стали медленно двигаться вокруг странной пирамиды, любуясь чеканностью её формы. Неожиданно луноход тряхнуло, и он завалился набок.
Два его задних колеса, разом, куда-то провалились. Мы стукнулись лбами. Селенов чертыхнулся. Я включил передний привод. Луноход задрожал от напряжения и медленно подался вперёд. Сзади поднялось облако пыли, которое тут же стало, нехотя, оседать. Луноход выровнялся. Удивлённые происшествием, мы покинули салон. Неспешно прошлись вокруг машины. В двух шагах от кормы лунохода увидели небольшую полость странной формы. Один край её подозрительно напоминал прямой угол. Загадочная дыра в лунном грунте нас крайне удивила. Мы, на время, даже забыли о пирамиде.
В моих наушниках прозвучал изумлённый голос Селенова:
– Лунин, что бы всё это значило?
Я удивился не меньше его.
– Пустоты в лунном грунте… Невероятно!
Селенов поддержал меня.
– Действительно, странно. Откуда эта диковина здесь взялась? Ведь матушка-природа не терпит пустоты. Это постулат! Особенно на мёртвом небесном теле, где исключены всякие геологические процессы.
Покачал головой.
– Никогда бы не поверил, что такое чудо может иметь место, если бы не увидел сам!
Я подлил масла в огонь.
– Заметь, что это не просто чудо, а чудо с сюрпризом!
Селенов, в знак согласия, кивнул головой.
– Ты имеешь в виду прямой угол на краях дыры?
– Да.
– Я согласен с тобой. Интрига ещё та. Природа прямых углов делать, пока ещё, не научилась!
– А может это случайность? Я имею в виду прямой угол.
Он взволнованно ответил:
– Может. Хотя…
Я продолжил его фразу:
– Хотя, это может быть тонким намёком на… искусственное происхождение полости. Так?
– Так!
Он подытожил:
– Я не говорю уже о пирамиде! Сдаётся мне, что эти два объекта, каким-то образом, связаны друг с другом, раз они находятся рядом!
Меня, снова, накрыла волна вдохновения.
– А мы, сейчас, твою версию попробуем на зуб!
Мы подошли к краю расщелины. Я посветил внутрь. Ожидал, что яркий луч упрётся в неглубокое, неровное дно. Не тут, то было. К моему удивлению, луч пропал в темноте. Словно его и не было вовсе. Это явление нас крайне озадачило.
Селенов ошеломлённо пробормотал:
– Ну и фокус!
Обратился ко мне:
– Лунин, чем всё это можно объяснить?
Я выдвинул сразу две версии:
– Либо полость слишком глубока, и луч света не достигает её дна, либо свет полностью поглощается её стенками.
Селенов упёрся своим задумчивым взглядом в лунный провал.
– Получается что-то вроде «чёрной дыры»?
Я согласился с ним.
– Пожалуй. Отражательная способность поверхностей этой полости нулевая.
В моей голове беспорядочно зароились мысли, пытаясь осознать только что увиденное.
– Ты прав, Селенов. Размещение пирамиды рядом с этой полостью, скорее всего, не случайно. Они каким-то образом связаны между собой.
Мой товарищ только развёл руками.
– Ребус на ребусе!
Мы постояли с минуту в раздумье, не зная, что предпринять дальше.
И тут я снова вспомнил о странном «геодезическом» знаке.
– Селенов, мы с тобой хотели посмотреть ещё и пирамиду.
Он оторвал свой завороженный взгляд от чёрного проёма.
– Пожалуй.
Мы подошли к загадочной пирамидальной форме вплотную. Она была сделана из какого-то светлого, не известного нам, материала и внешне выглядела монолитом. И была такой гладкой, что не за что было зацепиться взгляду. Ни сучка, ни задоринки. Идеально плоские грани. Тонкие, безупречно ровные рёбра. Настоящее ювелирное изделие, только выполненное в крупном масштабе. Странная пирамида произвела на меня сильное впечатление. Я бросил взгляд на Селенова и увидел, что он испытывает аналогичные чувства.
Взволнованно спросил:
– Что скажешь?
Мой соратник был просто смят.
– Классно сработано!
Он попытался дотянуться рукой, как можно ближе, к вершине пирамиды и попробовал её наклонить. Форма не шелохнулась. Тогда он пустил в ход другую руку. Упёрся. Напрасный труд. Загадочное геометрическое тело стояло незыблемо.
Селенов растерянно посмотрел на меня.
– Помоги!
– Собираешься свалить?
– Нет. Только наклонить. Интересно глянуть на конструкцию основания. А если она окажется полой, то посмотреть на внутренности. Хотя, основание, скорее всего, будет таким же, как остальная пирамида. Гладким и монолитным.
Я присоединился к нему. Напряглись от всей души. Совместные наши усилия тоже оказались напрасными. Неуступчивая пирамида легко их проигнорировала.
Селенов огорчённо усмехнулся.
– Не поддаётся. Она там «проросла» в лунный грунт, что ли?
Я выпрямился:
– Селенов, она не хочет наклоняться. Давай оставим её в покое. Так будет лучше и для неё и для нас.
Отошёл в сторону.
– Боюсь, она творение чужого разума.
Селенов сделал шаг назад.
– Считаешь?
– С вероятностью, близкой к единице.
У Селенова округлились глаза.
– Не может быть!
– Землянам незачем её намертво замуровывать в лунный грунт. Нет в этом практической надобности. Достаточно поставить на поверхность и всё. Даже если она будет легче пёрышка, она никуда не денется. На Луне всегда стабильная погода. Здесь нет ни ветров, ни дождей.
Селенов оторопело пробормотал:
– Похоже, что ты прав…
Мы вознамерились было уже двигаться к своим антеннам-решёткам, как, вдруг, мне в голову пришла шальная мысль.
Я тут же обратился к своему коллеге:
– У меня предложение.
– Какое?
– Давай обследуем ещё и полость. Для полноты картины. Времени потратим немного. Антенны обслужить успеем. Как ты? Попробуем?
Селенов неуклюже махнул рукой:
– Хорошо.
Спросил:
– Кто полезет внутрь?
Я, без колебаний, ответил:
– Полезу я!
Добавил:
– Только фал нужен, как можно, длиннее. Гравитация небольшая. Авось не расшибусь. Главное, пролезть в отверстие, не повредив скафандра.
Сказано-сделано. Я осторожно протиснулся во чрево расщелины. К моему удивлению, полость расширялась к низу, вместо того, чтобы сужаться. Вскоре, я стал болтаться в пустоте, как сосиска.
Селенов, с беспокойством в голосе, спросил:
– Лунин, что там у тебя?
Я ответил:
– Болтаюсь в пустоте.
– Моё действие?
– Трави, понемногу, вниз!
Я медленно спускался всё глубже. Меня окружала антрацитовая чернота. Луч света активировал лишь, едва заметное, серебристое мерцание. Вскоре мои ноги коснулись твёрдой поверхности. Натяжение фала ослабло.
Сверху тревожно спросили:
– Фал ослаб. Лунин, ты не сорвался?
Я ответил, как можно, спокойнее:
– Всё в норме. Пята моя обрела твердь лунную.
Наверху успокоились.
– Если вздумаешь подняться, то дёрни фал, или дай команду на подъем.
– Принято.
Я осмотрелся. Меня окружала непроницаемая темнота. Плоскости стен и углы лунного интерьера едва-едва угадывались в лёгком, мерцающем посверкивании. Хотя, они в упор освещались ярким электрическим светом. Я определился с примерными физическими размерами подлунного сооружения. Оно выглядело не очень большим. Функциональное назначение инопланетного помещения для меня оставалось загадкой. Что это? Шлюз? Тамбур? Передняя? Вестибюль? Впрочем, всё это было гаданием на кофейной гуще…
Я методично обследовал загадочную полость световым лучом. Свет беспрепятственно скользил по поверхности стен странного сооружения. Поверхности, окружающие его со всех сторон, были идеально гладкими. Как у пирамиды. Причём, не было видно ни малейшего намёка на проёмы. Если, конечно, не считать дырки в потолке.
Наверху мой товарищ забеспокоился:
– Лунин, почему ты молчишь?
Я, по-прежнему, старался держать себя в руках, хотя меня начинал донимать мандраж.
– Ты не поверишь, но я нахожусь в полости, которая имеет не только искусственное происхождение! Здесь, внутри, всё фантастически технологично!
Наверху воцарилось молчание. Селенов, видно, переваривал полученную информацию. Потом, на всякий случай, переспросил:
– Всё-таки, инопланетяне? Ты не шутишь?
Я обиделся:
– Какие тут шутки! Вижу идеально ровные плоскости стен и идеально прямые углы!