Оперативники рассеялись по подъезду, расспрашивая о чете Авдеевых всех, кто открывал им двери своих квартир. Надо сказать, что многие уже спали. Бодрствовали в основном пенсионеры и обитатели тех квартир, окна которых выходили во двор.
Наполеонов направил свои стопы к лестнице, ведущей вниз. С подружкой Нины Авдеевой Ириной Константиновной Захарьиной он решил поговорить сам.
Спустившись на первый этаж, следователь нажал на крохотную кнопку звонка и вздрогнул от неожиданности, так как зазвучала музыка из мультфильма – это нам не задавали…
– Тьфу ты, – сказал следователь и попятился.
Дверь открылась почти мгновенно. На пороге стояла молодая аппетитная женщина в шёлковом халате, по зелёному полю которого то ли бегали, то ли летали оранжевые петухи.
– Кто это у нас тут плюётся? – весело спросила женщина.
– Извините, – сказал следователь, – меня смутил ваш звонок.
Смутил его не только звонок, но и не соответствующее обстоятельствам приподнятое настроение женщины. «Неужели она ещё ничего не знает? – с некоторым недоумением подумал следователь. И возразил себе: – Если бы не знала, то не стояла бы у двери, выходит, что ждала прихода полиции». Тут он почувствовал лёгкий запах алкоголя.
– Всё понятно, – решил следователь и представился: – Александр Романович Наполеонов, старший следователь, – и сразу перешёл к главному: – Возле вашего подъезда произошло убийство.
Женщина всхлипнула, махнула на него рукой и покачнулась. Наполеонову показалось, что она собралась упасть в обморок, и он поспешил поддержать её.
– Ах, не тискайте меня, – хихикнула она. – Мы с вами для этого ещё не слишком знакомы.
– Я и не тискаю, – проговорил следователь. – Мне нужно с вами поговорить.
– Проходите на кухню, я дверь закрою.
Он послушно пошёл в ту сторону, в которую она указала рукой.
– Меня Ирой зовут, – сказала она, входя следом за ним. – А вы Саша.
У Наполеонова чуть было не вырвалось: «Шура!» – но он вовремя поймал слово за хвост и проговорил строгим голосом:
– Давайте обращаться друг к другу более официально – вы Ирина Константиновна Захарьина, я Александр Романович Наполеонов.
– Как пожелаете, – из её голоса исчезла игривость. – Чего вы от меня хотите?
– Поговорить о Нине Авдеевой.
Захарьина пожала плечами.
– Вы ведь знали её?
– Кто ж её не знал.
– Я имею в виду близко.
– Не так уж и близко. Просто были соседками.
– Соседки у Авдеевой и на лестничной площадке рядом с ней были.
– Серёгина, что ли?
– Хотя бы.
– О чём Нинке было с этой старой грымзой говорить?
Наполеонов не считал Серёгину старой и тем более грымзой, но спорить с Захарьиной не стал, вместо этого спросил:
– С вами Авдеевой было о чём поговорить?
– Было, мы же обе красивые молодые женщины, – Захарьина не удержалась и подмигнула следователю.
Он сделал вид, что не заметил её возобновившихся заигрываний, и спросил:
– Ирина Константиновна, это правда, что Нина Авдеева жаловалась вам на мужа?
– Правда, – нехотя призналась Захарьина.
– В чём была причина её недовольства мужем?
– Нинка, когда за Мишку замуж выходила, надеялась как сыр в масле кататься.
– И что же помешало реализации её мечты? – спросил Наполеонов.
– Что помешало, – усмехнулась женщина, – Мишка прижимистым оказался. Большую часть денег тратил на развитие бизнеса. Опять же ему надо было содержать большую семью.
– Вы имеете в виду его детей от первого брака?
– Всех! – нетерпеливо перебила его Захарьина. – И детей, и жену, и родителей.
– Разве Авдеева не думала заранее о том, что муж будет продолжать поддерживать детей и родителей?
– Ни о чём таком Нинка не думала! Она вообще считала, что здесь, – Захарьина кивнула на потолок, имея в виду квартиру Авдеевых, расположенную выше, – будет жить первая жена Михи с детьми, а она будет царствовать в его огромном особняке. – Но оно, видишь, как вышло, – женщина снова подмигнула следователю.
– Вы сказали особняк? – переспросил он бесстрастно.
– Ну.
– То есть большой дом?
– Немаленький. А вы не знали?
– Откуда же. Все другие соседи называли его просто домом.
– Поскромничали старушки, – усмехнулась Захарьина, имея в виду под старушками, как понял Наполеонов, Угольникову и Серёгину. Ему хотелось сказать женщине, что молодость пролетит быстро и она оглянуться не успеет, как и сама станет так называемой старушкой. Но он воздержался. Что толку таким говорить, только слова на ветер выбрасывать.
– Ирина Константиновна, Авдеева не жаловалась вам на то, что муж поднимает на неё руку?
– Мишка-то? – удивилась женщина.
Следователь кивнул.
– Нет, на это мне Нинка не жаловалась. Да и кто бы ей поверил.
– Авдеев настолько миролюбивый человек? – усомнился Наполеонов.
– В общем, да.
– Как же он тогда ведёт успешный бизнес?
– А что тут такого? – не поняла женщина.
– По-моему, в бизнесе мягкого человека в один миг сомнут.
– Чего не знаю, того не знаю, – ответила Захарьина. – Может, в бизнесе он и жёсткий – но не думаю, что Миша стал бы с бабой воевать.
– Значит, вы не допускаете, что Нину Авдееву мог убить её муж Михаил Авдеев?
– Не допускаю.
– Кстати, вы не знаете, где находится офис его фирмы?
– Кстати, знаю, – усмехнулась Захарьина.
– Не подскажете адрес?
– Подскажу. Только его всё равно там сегодня не будет.
– Это ещё почему? – Наполеонов сделал вид, что ничего не знает.
– В командировке он, ещё с прошлой недели.
– Это он вам сам сказал?
– Нет, Нинка.
– Нина Авдеева не говорила, что ей кто-то угрожает? Преследует её?
– Нинку? – приподняла бровь женщина. – Кому она нужна, чтобы угрожать ей.
– А преследовать?
– Она сама ни одного мужика не пропустит.
– Вот как?
Сообразив, что сказала лишнее, Захарьина прикусила язык.
– Ирина Константиновна, вы хотите сказать, что Нина Авдеева изменяла мужу? – решил расставить все точки над «i» Наполеонов.
– Ничего я такого сказать не хочу! – насупилась Захарьина.
– Не то что не хотите, вы уже сказали.
– Я имела в виду совсем не то, что вы подумали!
– Откуда вы знаете, что я именно подумал?
– Это у вас на лице написано! Все бесстыжие мужики могут думать только об одном!
Про себя Наполеонов удивился характеристике, данной ему Захарьиной. Раньше его никто не называл бесстыжим.
– Тогда, Ирина Константиновна, поясните, что именно вы имели в виду, говоря о том, что Нина Авдеева не пропускала ни одного мужика?
– Только то, что мужчины на Нину заглядывались!
– А она на них?
– Чего вы меня всё пытаете? – сорвалась Захарьина на крик. – Мы закадычными подружками не были! И я не знаю, чего вам там наговорила наша местная достопримечательность.
– Какая такая местная достопримечательность?
– Мария Михайловна Угольникова!
– С чего вы это взяли, что она мне что-то наговорила?
– Так больше некому!
– Ошибаетесь, – следователь позволил себе улыбнуться, – основную заинтересовавшую меня информацию я получил от вас.
– Да идите вы!
– Ну-ну, не забывайте, что я при исполнении.
Захарьина пожала плечами.
Поняв, что ничего больше он от неё не добьётся, Наполеонов проговорил:
– Вы сказали, что не были закадычными подругами с Ниной Авдеевой.
– Точно, не были! – тотчас подхватила Захарьина.
– А кто был?
– Как кто? Райка Левченко!
– Она живёт в этом же подъезде?
– Нет!
– А где?
– Почём мне знать, где она живёт! Я к ней в гости не ходила. Хотя номер её у меня есть.
– Откуда?
– Нинка на всякий случай оставила.
– Продиктуйте телефон Левченко.
– Наизусть не помню.
– Так идите и посмотрите, где он у вас там записан.
– В телефоне! – С недовольным видом Захарьина достала из кармана своего аляпистого халата мобильник и стала рыться в контактах. Через пару минут сказала: – Нашла, записывайте!
– Говорите.
Женщина продиктовала номер подруги Нины Авдеевой.
– В реальности вы хоть раз видели Раису Левченко?
– Видала, конечно.
– Где?
– Она к Нинке приезжала, когда Мишки дома не было.
– Муж что же, запрещал ей подруг домой водить?
– Чего не знаю, того не знаю. Но так как последнее время они с Мишкой не ладили и в открытую ссорились, Нинка не хотела перед мужем своих знакомых светить.
– Вы, случайно, не знаете отчества Левченко?
– Вроде Владимировна она. Но на все сто я не уверена.
– Спасибо и за это.
– Пожалуйста. Заходите, если что, – криво усмехнулась Ирина Константиновна и добавила: – Одинокая женщина всегда рада гостям.
– И часто у вас бывают гости? – решил поинтересоваться на прощание следователь.
– Если вы имеете в виду мужчин, то, к сожалению, не часто, – притворно вздохнула Захарьина.
– Сочувствую.
– Не всем так везёт, как Нинке везло! И муж у неё, и от поклонников отбоя не было, – снова сорвалось с пьяного языка женщины, но она тут же опомнилась и захлопнула дверь.
– Не думаю, что Авдееву можно назвать везучей, – сказал Наполеонов закрытой двери, – иначе не лежала бы она сейчас мёртвой. – Он надеялся, что Захарьина не ушла от двери и услышала его.
О том, что у Авдеевой были поклонники, а может быть, и любовники, услышал и Ринат Ахметов, делающий поквартирный опрос, от столь юной девушки, что не смог скрыть удивления.
– Откуда вы знаете? – спросил он четырнадцатилетнюю девушку с четвёртого этажа. «Неужели и моя Гулька в этом возрасте будет забивать себе голову шашнями взрослых соседок?» – и помотал головой, отгоняя пустые мысли. Его дочь вырастет разумной девушкой.
– Она сама хвасталась, – ответила между тем девушка.
– Неужели она говорила с вами об этом? – усомнился Ринат.
– А что тут такого? – сморщила веснушчатый носик девчушка.
Оперативник не успел вновь открыть рот, как она проговорила:
– Только не спрашивайте, кто они и где живут. Мне она не говорила об этом и домой их не водила.
– Жаль.
– А то, – усмехнулась девушка.
Дверь Аветику Григоряну открыл здоровенный детина в пижаме в клеточку, выслушав оперативника, он спросил:
– Так Нинку всё-таки кто-то пришил?
– Что значит всё-таки, – несколько растерялся оперативник. – Можно подумать, что вы ожидали этого печального события.
– Ожидать не ожидал, – ответил детина, – но предполагал.
– И на чём же были основаны ваши предположения?
– Гуляла она направо и налево.
– У вас есть конкретные факты или только одни предположения?
– Фактов нет, – признался мужчина. – Но от неё же так сексом пёрло, что даже в голову шибало! Мало кто устоит.
– Это не её вина.
– Как же не её, – ухмыльнулся мужчина. – Она и ко мне клеилась, чуть ли не открытым текстом говорила, что ей не хватает секса.
– А вы?
– Что я? – пожал детина широченными плечами. – Мне не нужны неприятности. Я Мишу уважаю и соболезную ему. Оплошал мужик, с кем не бывает.
– Например, с вами. С вами ведь ничего подобного не случалось?
– Со мной нет. Я таких баб, как Нинка, за версту чую.
– Вы не знаете, муж был в курсе походов своей жены налево?
– Лично я в этом сомневаюсь.
– Почему же?
– Миша любил её сильно.
– А что же, свою первую жену он не любил?
– Почём я знаю. Наверное, любил. Только с Нинкой у него другое было.
– Что другое?
– Вот вы я вижу человек южный, – проговорил детина, – вам, должно быть, легче его понять.
– Это отчего же? – слегка удивился оперативник.
– Неужели у вас ни разу не было ослепления женщиной?
– Не было, – признался Аветик и добавил: – Полицейским не положено терять голову.
– Ну да, ну да, – усмехнулся детина. – А как же насчёт того, что сердцу не прикажешь?
– Оставим моё сердце в покое и поговорим об Авдеевых, – прервал рассуждения свидетеля Григорян.
– Мне больше нечего о них сказать.
– Соседи слышали, что супруги постоянно ссорились.
– И что? Многие пары ссорятся, – лениво зевая, ответил мужчина.
– К сожалению, да, но опять же смотря по какому поводу. Может быть, Авдеев ревновал свою жену?
– Не знаю, не знаю. Я же вам говорил, что Мишка, как Фемида, ходил с завязанными глазами.
– И вы никогда не слышали, чтобы Авдеев угрожал своей жене? – Аветику хотелось хоть что-то выжать из свидетеля.
– Не слышал ни разу, это я могу сказать точно.
– Что ж, спасибо за беседу, – поблагодарил оперативник.
– Пожалуйста, – снова зевнул детина и, закрыв дверь, отправился досыпать.