Отец устроился работать в Бурлинский леспромхоз механиком, и ему было предложено переехать вместе с семьёй в рабочий посёлок Бурля, который находился – если ехать от деревни Иркилик, где мы раньше жили, – по Баргузинской автотрассе. До деревни Батурино расстояние составляло двадцать пять километров, а от Батурино до села Бурля – в пределах двенадцати километров. Само село называлось в честь реки Бурли, которая впадает в Итанцу. А в речку Бурлю впадает большой ручей под названием Бутун, который протекает по селу вблизи нашего семейного общежития барачного типа: в нём жило около десяти семей.
Население села в основном занималось заготовкой леса, и предприятие называлось Бурлинский леспромхоз. Также была школа, в которой я учился во втором классе, и вся инфраструктура посёлка, включая почту, магазин, столовую и дом культуры, который строился и сдавался в мою бытность, где мы пацанами бегали, играли в прятки и разные игры. А когда сдался клуб, то приехали артисты, которые исполняли всякие разные песни, в то время популярные: «Пять минут», «Пассажирские поезда» и самую мою любимую песню «У Чёрного моря». На открытии клуба все места были заняты, и люди стояли возле стен, слушая приезжих артистов, так как такие концерты были редкостью.
Лес окружал посёлок со всех сторон, и даже в самом посёлке росли высокие деревья, а между деревьев стояли дома. Наша семья занимала однокомнатную квартиру в левом крыле семейного общежития, в котором проживали отец, мать, я и моя младшая сестра. Ей было пять лет. Как сейчас помню, она была тихая: сядет где-нибудь в уголке и играет в куклы, её не видно и не слышно. Зато я был проныра, любил гулять по посёлку, а иногда задирался с местными пацанами и от них поначалу получал тумаков, затем бежал к отцу или матери жаловаться на обидчиков.
Сначала отец ходил, заступался за меня, а потом сказал:
– Не ходи и не жалуйся, а сам учись давать сдачи. Ещё раз придёшь жаловаться, то получишь от меня или от матери.
Вот тут-то я задумался: как дальше поступать? И ничего не придумал лучше, чем драться, и если надо, то применять палки и камни. И если это не помогало ввиду преимущества противников, то я убегал и прятался, а бегал я хорошо. А потом подумал: если я отлуплю своего обидчика и тот пожалуется своим родителям, а они придут на меня жаловаться, то мне опять же достанется уже от моих родителей, и получается замкнутый круг. И я решил спросить у отца:
– Папа, а если тебе на меня будут жаловаться, ты меня накажешь?
– Нет, я давно жду, чтобы не ты бегал жаловаться, а приходили жаловаться на тебя. Вот тогда ты будешь молодец.
Самый задиристый пацан был Кузя, которого так называли все ребята; но, почему его звали Кузя, до сих пор не пойму, так как фамилия у него была Иванов, и звали его, по-моему, Дима. Вот этот Кузя был самый первый претендент на получение от меня «пряников», он был такого же возраста, что и я, но на полголовы выше. Он играл всегда возле старого клуба, недалеко от моего дома, и было такое впечатление, что всегда поджидал меня, чтобы подраться. Однажды я вышел из дома, нашёл приготовленный заранее прут и спрятал его под курткой. Прут высовывался, но сзади, чтобы его не было видно.