Тимур постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, приоткрыл её.
– Вызывали, Ваше Преосвященство?
– Можно просто Роскилле. – Магистр оторвался от бумаг, поглотивших металлический стол. – Ты Лангри? Входи, я сейчас.
Мужчина с короткими седыми волосами вновь уткнулся в донесения. Время от времени он цокал, кривился и что-то помечал на карте страны. Тимур изучал аскетичное убранство кельи, серые стены, потолок, квадраты световых панелей на нём, тяжёлую тёмную мебель. Роскилле потянулся за новой бумажкой, его рука замерла.
– К чёрту! Мне нужно покурить, пошли!
Магистр резко встал, дёрнул подол зацепившейся за край стола мантии и широкими шагами вышел на смотровую площадку. Тимур проследовал за ним.
Его встретил холодный ветер, перехвативший дыхание. Солнце зашло, но небо ещё сохранило в себе его отсветы. Чёрные Эфлитовы Горы ломаными зубцами грызли оранжевое полотно. Дымили трубы металлургических заводов и даже на такую высоту доносились лязгающие звуки их жизнедеятельности. На стволах уходящих в облака башен проклюнулись оранжевые светлячки окон, по ветвям-улицам, сплетающимся в паутину под ногами, побежали фонарщики, разнося искорки света. Город-из-башен из леса почерневших от времени деревьев превращался в живой костёр, островок жизни в бескрайней тьме континента.
В отличие от других смотровых площадок, примыкавшая к келье Магистра осталась неогороженной. Его Преосвященство стоял на краю, курил и стряхивал пепел на мостовую в тридцати метрах внизу. Тимур прижался спиной к стене, сдвинувшись от двери едва ли на полметра.
Магистр обернулся, усмехнулся и вышел на середину площадки, почти в центр едва видимого белого креста.
– Ты бы не выжил во времена Предтеч! – ему пришлось повысить голос, чтобы Тимур услышал. – Они не только не боялись высоты, но и похоже умели летать! Эх, сколько тайн ждут своего часа, и мы бы до них добрались, если бы не приходилось каждый день сражаться за свою жизнь! Нам бы маленькую передышку! А то живём как тараканы, самовольно залезли на хозяйскую кухню и считаем, что она нам принадлежит! А если вернуться прежние хозяева этих башен?
Магистр топнул ногой по шестигранным камням платформы, так плотно пригнанным друг к другу, что между ними не войдёт и лезвие бритвы. Часть из них была светлее других, отчего на площадке вырисовывались две пунктирные перпендикулярные линии.
– Вот возьмём этот крест. Священники уверяют, что Предтечи поклонялись Кресту, поэтому и нам всем следует прийти к ним в Церковь. А как по мне, так это громадная мишень, которую хорошо видно издалека. Особенно с высоты. – Он задрал голову вверх, поизучал полукруглый бок башни, тыльную сторону моста-улицы, перечёркивающую небо, щелчком отправил сигарету в пустоту, ухватил Тимура за плечо и завёл внутрь.
– Расслабься, рекрут, я не прошу тебя найти ответы на мои вопросы. Это так, старческое брюзжание, – он тяжело опустился на стул. Тимур вытянулся перед ним, уперев взгляд в стену. – Твоё задание будет стандартным. В паре дней отсюда, на северо-запад от Тримеры, есть городок – Игривый Ручей. Обычный старательский, но там и золотая и серебряная шахты. Золото идёт в казну Тримеры, серебро – к нам, в Анклав. Так что обязательно нужно им помочь.
Магистр выудил бумагу из стопки, пробежался глазами.
– Да, два дня назад около городка видели Зверя. Вроде он даже напал на кого-то. Твоя задача – найти его и убить. Обнаружишь заражённых – их тоже. – Его Преосвященство взглянул прямо в глаза Тимуру. Тот неуверенно кивнул. Магистр нахмурился. – Не верь тому, что рассказывает Мастер Назарэ! Он выживший из ума старик. Лекарства нет. Только серебряная пуля в лоб. Даже будь это твоя сестра или мать. Иначе после ближайшего полнолуния она сожрёт твои кишки!
Брови Тимура сошлись, но он ещё раз кивнул.
– Снаряжение, подорожную и прочее получишь у Мастеров аль Рашида и Серафима. В Игривом Ручье первым делом доложись мэру этой дыры, он поможет. Не облажайся, по твоим действиям будут судить обо всех Охотниках, хоть ты ещё только рекрут. – Тут взгляд Магистра смягчился. – И вернись живым. Удачной Охоты!
Тимур поклонился и вышел, оставив Магистра наедине с бумагами, картами и планами.
В длинной келье, заставленной стеллажами, не горела половина световых панелей на потолке. Тимур остановился у перегораживающего проход прилавка.
– Мастер Джамаль? Не спите? Я от Роскилле, на задание отправляет, завтра с утра выезжаю.
В глубине стеллажей кто-то закряхтел и к нему вышел пожилой хилинец. Он запахнул полы украшенного орнаментами халата, потёр гладкую как яйцо голову.
– А, Лангри, рад видеть тибя так же, как был бы рад наступить на верблюжью колючку, – он потёр глаза, хлопнул по квадратику на стене и световые панели зажглись по всему пространству склада, – сейчас тибе что-нибудь подберу. Если чито-то осталось, всо-всо порастащили.
Он обвёл рукой плотно набитые полки стеллажей.
Тимур едва заметно улыбнулся: от интенданта не стоило ожидать иного. Пока хилинец копался где-то в глубинах стеллажей, Тимур листал толстенную книгу записей. Столбики цифр прихода-расхода натолкнули на неприятные мысли. «Пёсья кровь. Похоже уже многих рекрутов отправили на Охоты. Что-то Звери активизировались…»
– Вот, куртка, одеяло, палатка, всо самое лучшее, от сердца отрываю, – аль Рашид хлопнул по поеденному молью шерстяному свёртку, подняв облачко пыли.
– Я так и понял.
– Ти мне ещё покривись, детёныш пустынной лисицы! – аль Рашид дёрнул себя за короткую бороду.
Тимур быстро сгрёб выложенные на прилавок вещи.
– А можно вместо куртки шинель?
– Ти сначала Охотником стань, а потом уже заказы делай! Шесть из десяти таких резких да наглых как ти – обратно не возвращаются, чито на вас добро переводить!
– Ну я-то вернусь, хотя бы вам на зло, – буркнул Тимур и вышел из кельи интенданта. «Теперь нужно получить оружие у Мастера Серафима.»
– Эй, а расписаться чито получил?! Я чито ли за тебя всо делать должен, отрыжка шайтана?!
Тимур только ускорил шаг. «Надо было всё-таки расписаться. Старик там поди по десять всего напишет, как возвращать буду?.. А, пёс с ним!»
– Тимур? Отправляют? Уже? – глаза Мастера Серафима бегали по лицу Тимура.
– Ну а что? Я готов. – Молодой мужчина пожал плечами, стараясь не встретиться взглядом, будто это он был виноват в том, что его посылают на Охоту.
Мастер хлопнул своей единственной рукой по верстаку.
– К чему ты готов? Откуда ты знаешь, что готов? Готов он… – Серафим перекладывал детали револьвера с места на место, то убирал их в коробку, то доставал обратно. – Никто к такому не может быть готов. Пока не встретишься лицом к лицу со своим первым Зверем, пока не убьёшь его… Это не объяснить словами.
– Звери пугают воем, давят психологически, ментально, чтобы жертва замерла. Я должен справиться, я готов.
– Так же готов, как человек, что учился плавать только на суше! Знать и пережить – это не тоже самое! Мне первая Охота обошлась в правую руку! Я тоже «был готов»!
– Я… я буду осторожен, – Тимур склонил голову.
– Уж пожалуйста! Я не для того тебя из петли доставал!
Тимур непроизвольно коснулся шеи. За три месяца следов от веревки не осталось, но он помнил, как пальцы царапали петлю, обламывая ногти, когда жажда жить пересилила сиюминутную слабость, толкнувшую на столь опрометчивый поступок. За секунду до этого смерть казалась идеальным выходом, но стоило перекрыть доступ воздуха в лёгкие, и Тимур подумал, что нет нерешаемых проблем. Дала бы только судьба второй шанс!..
Молодой мужчина тряхнул головой, отгоняя воспоминания.
– Вы же сами тогда сказали, что если не смысл жизни, то хотя бы смысл смерти вы мне предложите. Хочешь сдохнуть? Сдохни с пользой для Нимулона и людей! – он повторил интонацию однорукого Охотника.
Мастер Серафим вздрогнул. Отвернулся, зашарил рукой в ящике.
– Да я не в обиде, вы верно тогда всё сказали, у меня тогда вся жизнь псу под хвост летела, – затараторил Тимур, – я безмерно благодарен, что вы тогда верёвку прострелили. И я вас не подведу, не собираюсь я умирать в первой же Охоте!
– Ладно, проехали. Смотри, – Серафим выложил на верстак револьвер, – новая разработка гильдии Оружейников, специально для Анклава. Рабочее название «Зверобой». Он двойного действия, в отличие от уже знакомого тебе «Уравнителя» или «Носорога».
Мастер нажал на спусковой крючок и курок сам отъехал назад, щёлкнул по бойку.
– Скорострельность выше, а для таких одноруких как я – вообще находка: ничего взводить не нужно. Держи.
Тимур взвесил револьвер в руке, по привычке взвёл курок большим пальцем.
– Лёгкий, и калибр маловат.
– Зверю хватит. Главное, чтобы пули были серебряные, – Серафим выложил шесть штук на столешницу. – Рекрутам больше не положено, извини. Но ты не волнуйся, тут с запасом, Зверю одной двух достаточно.
Молодой мужчина покачал головой, нажал на спусковой крючок, повозился, переломил револьвер пополам, открыв барабан.
– Как «Носорога» заряжать. Удобно.
– А то! Поэтому за револьвер отвечаешь головой. Я не шучу, потеряешь или украдут – можешь без него в Анклав не возвращаться! Вот тут черкани мне свою закорючку, – Мастер шлёпнул новенькой, только начатой тетрадью.
– Ну вы прямо как Мастер Джамаль стали, – Тимур пробежался глазами по списку записавшихся до него: «В основном все с моего потока. И я их давно не видел.»
– Прости уж за бюрократию, но лучше револьвер будут требовать с тебя, чем с меня, – Серафим хлопнул Тимура по плечу. – Всё, иди собирайся, ничего не забудь. Вещмешок у тебя есть? Хорошо. Сухпайки получишь завтра утром на кухне. Подорожную Мастер Кристоф выпишет на выходе. А! Я тебя лучше провожу, чтобы уж точно ничего не забыл.
Тимур растеряно кивнул.
– Эй, рыбак, ты чего такой помятый! – парень с длинными, стянутыми в хвост волосами, плюхнулся рядом с Тимуром, едва не задев локтем его тарелку с кашей.
– Спал плохо, – буркнул тот.
– А я прекрасно! Потому что не в Анклаве в объятьях одной милой учительницы. Но в этот раз учил её я, – ухмыльнулся рекрут.
Тимур обвёл глазами полупустую столовую: – Что, дворянчик, мест больше не было?
– А там доставать некого, – прищурился его сосед, не переставая ухмыляться, – ты-то куда собрался?
Он кивнул на вещмешок у ног Тимура.
– На Охоту.
– Чтооо? Какого чёрта?! Почему тебя отправляют, а меня нет?!
– А пёс его знает, – Тимур тоже ухмыльнулся, – наверное потому, что я лучше тебя в учёбе.
– Ой, я тебя умоляю, – длинноволосый картинно взмахнул кистью, – я лучше тебя фехтую, лучше стреляю…
– Иногда, – хмыкнул Тимур.
– Не важно. Лучше стреляю, с детства обучен верховой езде, красив, умён, обходителен с дамами…
– И, как оказалось, всё это неважно, – Тимур посмотрел на него снисходительно.
– Ага! Отправили тебя. А ты сидишь с кислой рожей!
– А чему тут радоваться? Есть не иллюзорный шанс сдохнуть.
– Слушай, рыбак, – Лазова обнял его за плечи, не обращая внимания на сморщившегося Тимура. – А ты откажись! И посоветуй меня взамен!
Молодой мужчина скинул его руку.
– Вот ещё. Я смерти не боюсь и от трудностей не бегу. – «Больше не бегу…», добавил он про себя.
– Свен, Хирио, идите сюда! – Лазова замахал руками. Тимур вновь поморщился. «Пёсья кровь! Да что ж так погано день начинается… Чуть-чуть ведь не успел доесть.»
К ним подсели ещё двое: маленький симорс и громадный ансагердиец.
– Здрав будь, Лангри, – пробасил гигант в расстёгнутой на груди сорочке.
Хирио мелко закивал, улыбаясь, не разжимая губ и щурясь, от чего его и так узкие глаза превратись в совсем щёлочки.
– Здорова, парни, – пробурчал Тимур.
– Представляете, этого деревенщину отправляют на Охоту! А нас, а нас – нет!
– Значит у Его Преосвященства на нас особые планы, – улыбнулся Лазове симорс.
– Какое-то слабое утешение! Магистр Теодор весь в делах, может просто забыл! Нужно напомнить о себе!
– Роскилле сам приглашает, если хотите к нему попасть, сначала придётся идти к Арнаулю, – напомнил Тимур.
Длинноволосый помрачнел.
– Не, от Командора я задание получить не хочу. Он вечно смотрит, как на вонючую жабу, что посмела осквернить его келью своим присутствием.
– А меня Командор Дитрих устраивает, ко мне он относится хорошо, – заулыбался Хирио.
– Свен, а тебе кто больше нравится? – Лазова пихнул приятеля кулаком в бок.
Тот пожал плечами.
– Наверное, Роскилле. Он как палаш – прямой, несгибаемый, опасный. А Арнауль как змея. Тоже опасный, но лучше иметь дело с явной угрозой, чем пытаться разобраться в чужих интригах.
Тимур кивнул.
– Соглашусь с ансагердийцем.
– Я не ансагердиец! – пробасил громила.
– Свен Таутвилассон, – Лазова поставил подбородок на руку, – если кого-то зовут как ансагердийца, если кто-то выглядит как ансагердиец – блондин с голубыми глазами, здоровенный как бык – то это ансагердиец!
– Это ничего не доказывает! – Свен сжал кулаки.
– Эй, рекруты! А ну потише!
Лазова и Свен вжали головы в плечи, быстро оглянулись и тут же уткнулись в свои тарелки.
– Хирио, кто это? – шепнул Лазова.
– Ловчие, – симорс нарисовал сеть пальцем на столешнице, – охотятся на тех Охотников, что нарушили устав Анклава, украли что-нибудь или убили кого, или же без разрешения покинули Анклав. А ещё на тех наших, кого ранили Звери на Охоте.
Он тоже обернулся.
– Вон тот, в кепи – Александр Реокс, говорят давно бы стал Мастером, да в чём-то проштрафился. Он у них главный. Рыжий толстяк в вязаной шапочке – Воллик Геер. Штурмовик. Смуглый горбоносый горец – Коршун, снайпер.
– Отвернись, отвернись, теперь они тоже на нас смотрят! – зашипел Лазова. – Какие мрачные типы.
– Поговаривают, что тех, кто им переходит дорогу, они объявляют заражённым и убивают. – Ансагердиец, который не ансагердиец, заиграл желваками. – Всё равно же не докажешь, что ты не был Зверем до того, как тебя пристрели.
– Ещё говорят, что они взяли к себе в команду одного с нашего потока, – вставил своё слово Тимур, – Ирвина вроде. Зачем только? Они выглядят как сплочённая команда. Зачем им необученный рекрут?
– Не повезло парню, – прогудел Свен.
– Как посмотреть, – заулыбался Хирио, – зато он теперь точно не отправится на Охоту в одиночку. Так больше шансов выжить.
Всё посмотрели на Тимура.
– Не сдохни там, рыбак, – Лазова протянул ему руку.
– Не сдохну, конский хвост, – Тимур пожал её.
На выходе из Анклава его ждал Серафим. Как и обещал.
– Ну что, готов? А! Зачем я спрашиваю, ты ж мне ещё вчера сказал, что готов, готов ко всему!
– Не заводитесь, Мастер, – Тимур примиряюще поднял руки.
Однорукий нахмурился.
– Ладно, пошли.
Ветер, извечный на такой высоте, бросился в лицо, рванул одежду.
– Похолодало, обычно в Месяце Птиц потеплее, – Тимур заглянул в лицо Мастеру.
– Да, зима будет очень холодной, – складка между бровями Серафима разгладилась.
– В городе, где я родился, в Повитуме, поговаривали, что в особо холодные зимы Океан промерзает до самого берега и на Ларнею приходят снежные волки. Поэтому у нас Северный Океан и называют Волчьи Поля.
– Сказки, – хмыкнул Серафим.
– Сказки, – легко согласился Тимур, – когда я был маленьким, мама рассказывала мне эти истории. И в вое ветра в трубе мне слышалось волчье завывание, а в стуке льдинок по стеклу – царапанье их когтей.
Серафим снова помрачнел.
– Жаль твою матушку. И отца. Но это не повод не жить дальше.
Тимур чуть улыбнулся.
– Всё нормально, я уже справился с горем. Спасибо вам и Анклаву, указали правильный путь.
Мастер вздохнул.
– Ты меня прости. Знаешь сколько раз я видел таких как ты? Гордых, смелых, безрассудных, горячих… Они ушли, оставив нас, наставников, в прошлом. Вот и тебе не терпится. Подвиги зовут, Охота. Первая Охота. Я могу рассказать каждую твою мысль, каждое чувство. Страх. Желание. Нетерпение. Кровь бурлит в венах, хочется действий, скорее бы встреча со Зверем. Уж ты-то покажет, на что способен, не зря столько времени обучали. Кончились занудные лекции, изнуряющие тренировки, бесконечная стрельба по скучным мишеням. Вот оно! Действие, схватка! Человек против чудовища, и, конечно же, именно ты выйдешь победителем.
– Выйду. Иначе зачем это всё? – Тимур постарался улыбнуться как можно беззаботнее. – Только я не безрассудный. И не горячий. Да и гордыней не страдаю.
– Хорошо, хорошо! Упрямый – как баран! Так ближе? – Серафим потрепал молодого мужчину по затылку. – И оброс как баран! Скоро как у дворянчика Гудэри волосы будут. Только своей небритой харей от него отличаться будешь!
– Как вернусь – подстригусь. А бороду и усы отец носил, и я буду. А то я без них – как смазливая девка, спасибо матери за тарианскую кровь.
– Вот и подъёмник, – Серафим остановился у бока башни, около клети полу-утопленной в здание. – Не думай о прошлом, думай о настоящем. Удачи тебе, Тимур! Буду тебя ждать.
– Спасибо, Мастер.
Тимур поклонился, зашёл в клеть, закрыл дверь, разбудив бряканьем старичка оператора. Тот нажал кнопки и подъёмник поехал к подножью башни, лязгая зубцами шестерней.
Тимур смотрел на удаляющуюся ленту улицы, где стоял Серафим, прижавшись к ограде. Молодой мужчина помахал ему, а затем перевёл взгляд на низкое серое небо, что едва не цеплялось за верхушки зданий. Город-из-башен застыл вечным осенним лесом, чёрными выхолощенными стужей и ветром каменными стволами, державшимися друг за друга сучьями мостов, переброшенными над многометровой бездной.