– Ключ под камнем, – хрипит мужчина.
Без лишних вопросов я вышла из машины, и сразу увидела о чем он говорит. Искать не пришлось, прямо у ворот, большой квадратный камень. Просунула пальцы под шершавый ракушечник, и правда, нащупала ключ.
Потом всё быстро и по привычке. Обычно Тимур даже не выходит из машины. Я открываю и закрываю ворота гаража, когда мы приезжаем откуда-то вместе. Я открываю, а он заезжает.
Ворота дачи открыты, я снова села за руль. Въехала в заросший бурьяном двор. Дача хоть и не старая, но сильно запущенная. Наверное, хозяева не часто сюда приезжают.
Я обернулась. Глянула на раненого пассажира.
– Как вы?
Он привалился, на лице испарина, видно температура повысилась. Сиплое, тяжелое дыхание не говорит ни о чем хорошем. Нужно торопиться, помочь ему, пока с трудом понимаю, чем ещё я могу помочь, но главное ведь надеяться.
– Перестань назвать меня на вы, – губы его искривились, то ли в усмешке, то ли от боли.
– Это привычка. Родителей в школе на ,,вы,, называю и коллег…
– Ладно, хрен с ним, как хочешь, так и называй. Слушай, что-то хреново мне. Один не справлюсь. Придётся тебе меня вытягивать.
Я вышла из машины, открыла дверь с его стороны. Протянула руку.
– Обопритесь на меня.
Он неуверенно глянул. Зашевелился. Каждое движение доставляет ему нестерпимую боль. Это видно по мученическому выражению его лица. Но я не сочувствую. Не получается. С трудом, мужчина почти вывалился из машины, оперся на меня так, что я согнулась, и мы медленно пошли к дому.
На двери висячий замок. Одной рукой держу раненого, другой пытаюсь вставить ключ. Не получается. Этот человек слишком тяжелый. Ещё несколько неловких попыток и я выбилась из сил.
В отчаянии я сказала:
– Вы можете опереться о стену?
Глаза его полузакрыты. Ещё немного и упадёт, снова потеряет сознание.
– Пожалуйста, – прошу, потому что понимаю, если упадёт я не смогу его поднять.
Притуляю его к стене и он вроде бы стоит.
Быстро открываю замок. Дверь. И снова подставляю плечо. И снова чувствую всю тяжесть его крупного тела.
Входим в дом. Небольшая комната со столом и двумя табуретками. Старинный шкаф сервант с посудой. Нужно чтобы этот человек куда-то упал и желательно не на пол. А тут некуда.
Вижу во второй комнатке кровать. Тяну мужчину, и снова прошу, почти умаляю:
– Давайте, ещё два шага, пожалуйста.
Он волочёт ноги, каждый шаг долго, долго. У кровати я медленно отпускаю и мужчина валится. Падает и затихает. Всё, вырубился.
А мне что теперь делать?
Несколько минут я стояла и рассматривала его. Потом наконец очнулась, вспомнила про сухое горло и про то, что я второй день ничего не ела.
Вряд ли я найду тут еду, но вода должна быть.
Вышла искать воду. Нашла сразу. В комнатке, похожей на кухню, у шкафа, несколько запакованных баклажек с водой.
– Слава богу, – открыла одну, понюхала на всякий случай, а потом приложила к губам. Не стала искать чашки.
Теперь много чего могу. Напившись, почувствовала прилив оптимизма. И хоть я совсем ещё не представляла что дальше, но уже понимала, если есть вода преодолеть можно многое.
Из комнаты послышался стон и я с перепугу пролила немного. Вспомнила, что этот человек тоже просил воды. Открыла самый первый шкафчик сверху и сразу наткнулась на чашки. Налила воды и поспешила к раненому.
Когда я приложила кружку к его губам, он стал жадно пить. А потом снова откинулся и закрыл глаза.
Жажду мы утолили. Запас воды есть.
Какой вывод из этого всего? А он не утешительный. Потому что кругом тупик. Куда бы я не зашла в своих мыслях натыкаюсь на тупик.
Что я имею на данный момент? Сижу рядом с раненым мужчиной, с похитителем, смотрю на него и думаю, как мне быть дальше.
Оставить его здесь беспомощного – я не могу. Позвать на помощь – тоже не могу.
Что делать, кто поможет ему? Я не врач, а в нём пуля. Где взять врача, кроме как не в больнице. Может тоже пойти и взять в заложники. Смешно.
Да ситуация непростая. И решать её придётся мне.
Вот только недавно этот человек держал мою жизнь в своих руках, а теперь мы поменялись ролями. Теперь, всё от меня зависит.