– Кошелек он и есть Кошелек!
Ласло Бредуш в досаде бросил карты на липкий от эля стол.
Матеуш Ласка лишь улыбнулся в пышные усы и сгреб в карман горстку меди – свой выигрыш за сегодня. Бывало, когда везло, сам Лай нашептывал в уши карты приятелей, он выигрывал целый грош, но сегодня в копилку Кошелька – прозвище говорящее, показывавшее отношение к деньгам, – отправилось чуть больше пяти талеров. Деньги тоже не малые – на хозяйство той же Тессе, своей падчерице, он выдавал по талеру в неделю.
– Слышал, ты жениться надумал…
Налитый за счет заведения эль несколько сгладил горечь от проигрыша, между приятелями завязалась оживленная беседа. Устроившись возле камелька в трактире «Пятнышко», они ели, пили, лениво наблюдая, как суетятся, обслуживая гостей, две старшие племянницы Матеуша. Вскоре к ним присоединилась его падчерица – сложно не заметить ее, яркую, даже в полутьме. Тесса разительно отличалась от прочих аверденок – волосы цвета черешни, зеленые глаза, тонкий стан. Та же сестра Матеуша – плотная, крепко сбитая баба с неприметными мышиными волосенками, а эта словно фея.
– Да, пора!
Матеуш погладил туго обтянутое рубашкой брюшко и скользнул придирчивым взглядом по Тессе. Он предпочел бы, чтобы она была чуточку шире в бедрах, ну да умрет в родах – не жалко, Кошелек приглядел ее для других целей.
– Сколько лет девке-то?
– Девятнадцать – самый сок!
– Поди, уже залез к ней под юбку! – хохотнул Ласло.
Он мысленно раздевал Тессу, завидовал приятелю. Может, девка и пришлая, неизвестно от кого матерью нагулянная, но хорошая! Уж он бы вдоволь натискал спелые яблочки и упругую попку, не оставил пустым чрево, только все лучшее в этой жизни доставалось Кошельку. Вроде, одним делом прежде занимались – торговали пенькой, только Ласло как держал мелкую лавчонку на окраине Несвиша, так и держит, а Матеуш разбогател. Жену-красавицу из Кромхейма привез (даже двух), трактир на бойкой улочке открыл, наверняка и счет в банке завел. А он, Ласло, монеты крупнее талера в глаза не видел.
– Куда торопиться, еще успею! – отмахнулся Матеуш и сдул пену с кружки.
После игры он пребывал в умиротворенном состоянии, глазками-щелочками поглядывал на приятелей-неудачников. Им бы только под юбку – единственное счастье! Можно подумать, он ради тела на Тессе жениться собрался! Оно, положим, молодое, упругое, только таких девок полно. Да и зачем жениться, если Тесса и так в полной его власти? Нет, тут главное не спугнуть!
Матеуш снова улыбнулся в широкие усы и нагладил блестящую лысину в обрамлении седеющих темных волос. Знали бы увальни, с кем они разговаривают! Он мысленно примерил к фамилии аристократическую приставку «ард». Матеуш ард Ласка – звучит!
Интересно, его по-прежнему станут величать господином, или как-то иначе? Положим, в нем ледяной магии ни на грош, но землевладелец же!
Отыскав взглядом красную головку Тессы, Матеуш помрачнел. Как бы она раньше срока не узнала! Письмо он спрятал, сразу, как получил, сунул в карман, но почтальон мог проболтаться. Матери тоже веры нет. Она ненавидела Карен, мать Тессы, ее саму, «ведьмино отродье», тоже не жаловала. До поры Матеуш не придавал этому значения. Наоборот, хорошо, пусть девка помнит свое место, не забывает, какое благодеяние он оказал ей и ее матери. Росла бы в приюте, а то бы и вовсе умерла с голода в канаве! Но теперь обстоятельства изменились.
Кольцо он уже купил, со священником тоже договорился. Обряд назначили на следующий вторник – Матеуш постарался выбрать день и час, когда в «Пятнышке» не будет посетителей. Терять выручку из-за Тессы он не собирался, пусть даже красноволосая падчерица принесет ему в сотни раз больше. «Как же ты вовремя отправилась к Лаю, старуха! – мысленно помянул он виновницу перемен в своей жизни. – Вот и сиди на том свете, не мешай мне считать добро!»
– Эх, железный ты, Кошелек! Я бы не удержался, – покачал головой Ласло. – Но хотя бы видел ее голенькую, когда мылась или спать укладывалась?
– Тебе бы только голых баб! – рассмеялся Матеуш. – Шестой десяток скоро, угомонись!
– Сам-то молодую жену берешь, хотя на два года меня старше, – обиделся Ласло и мечтательно добавил: – Я бы свою сморщенную каргу тоже на какую-нибудь кралю сменил!
– Не осилишь!
– Что верно, то верно, – поддакнул Жюстен, зять трактирщика, столовавшийся здесь же. – Бабы – дорогое удовольствие. У меня их четыре, я-то знаю! А все Ясмина твоя, не могла хоть одного пацана родить! Нет же, три девки!
Он раздраженно стукнул кулаком по столу, отчего деревянные кружки дружно подпрыгнули.
– Эль не разлей! – Матеуш рачительно относился к своему хозяйству, берег каждую каплю. – А девки… Плохо старался, значит.
Ему самому племянницы были в радость – бесплатная рабочая сила.
– Уж кто бы говорил! Десять лет с Карен прожил – хоть бы раз понесла!
Матеуш шумно засопел. Ему не нравились напоминания о прошлом браке. Жена действительно оказалась пустоцветом, чудо, что Тессу родила! С помощью Лая, не иначе. А все потому, что проклятая. Напрасно он тогда ее пожалел, накормил, уложил в постель, а после увез в Аверден. Скиталась бы и дальше по дорогам Кромхейма, гадала, стирала белье, а то и задирала подол – чем не работа для ведьмы? Но уж больно была хороша!
С тех пор минуло семнадцать лет. Семь лет Матеуш вдовел, все чаще сокрушался, что дело передать некому: трактир и капиталец. Действительно подумывал снова жениться – мужик ведь до смерти о-го-го, это женщина к тридцати вянет, а тут письмишко из Кромхейма пришло. Оказалось, покойная Карен и не бродяжка вовсе, из уважаемого рода, а дочке ее, как наследнице по женской линии, – у ведьм все по женской линии передавалось – наследство полагалось. Правда, с условием, но условием приятным для Матеуша, потому как по законам Авердена делало его богатым.
Разумеется, о том, что Карен ведьма, никто не знал. Перед тем, как жениться, Матеуш поставил условие – о магии забудь! И она забыла, даже карт не брала в руки. Для своего же блага. Ведьма, она ведьме тоже рознь, а дар Карен достался такой, что в Авердене казнили без суда и следствия, потому как угрожал жизни исвердов.
Передались ли умения матери Тессе, Матеуш не знал, хотя и опасался. Слишком уж яркие у нее волосы! От греха он велел падчерице врать, будто она красит их хной.
– Ничего, Тесса понесет, – оправившись от словесного удара под дых, заверил Матеуш. – Она девка здоровая, девственница, чего такой не родить?
– Как первенца-то назовешь?
– В честь отца, Гансом.
Жаль, не дожил старик до его возвышения, но хотя бы открытие трактира застал. Помнится, отец все твердил, мол, не выйдет из Матеуша толку, шел бы в подмастерья, а то и грузчиком, как он сам. А вот вышел толк, еще прогремит по всему Авердену фамилия Ласка.
– Ну да за богатый приплод!
Приятели чокнулись и дружно осушили кружки.
– Предложение-то уже сделал?
– Сегодня вот собираюсь.
Матеуш не сомневался, Тесса согласится. Обязана согласиться, потому как пошлина за свадьбу уже оплачена, будущее наследство распределено. Именно поэтому в трактир с утра пожаловала Ясмина. В обычные дни она помогала мужу в лавке, но сегодня вместе с матерью заставит Тессу принять правильное решение. Уж больно девка упрямая, своенравная, такую только силой и числом брать! Пусть кольцо на палец наденет при свидетелях, а дальше все, не отвертится. После свадьбы Тесса и вовсе стала бы собственностью мужа. Это не исверды, у простонародья свои негласные законы.
– Тесса!
Матеуш поднялся из-за стола. Звякнули в кармане выигранные арии.
– Подь сюды, потолковать надобно! – поманил он пальцем.
Тесса вытерла руки о передник, послушно подошла.
– Не здесь, наверх пойдем.
Там уже поджидали свидетели обручения.
– А как же тут? – растерянно пробормотала Тесса.
Субботний вечер, трактир почти полон.
– Без тебя справятся, не безрукие, не безногие.
Недоумевая, что вдруг срочно понадобилось от нее отчиму, Тесса послушно прошла в закуток за стойкой, а оттуда по скрипучей лестнице поднялась наверх, в жилые комнаты хозяев. Сама она ютилась за занавеской на кухне.
Позади поскрипывали ступеньки – отчим поднимался следом.
Тесса лихорадочно перебирала в голове события минувшего дня. Вроде, она ни в чем не провинилась, никому не грубила, с утра исправно напекла свежего хлеба, зашила отчиму штаны. Даже покормила и почитала старой карге – так Тесса называла Лорну. Язык не поворачивался назвать ее бабушкой. Еще бы, ведь Тесса слова доброго от нее не слышала!
Внутри ворочалось дурное предчувствие. Ох, не зря отчим бросил зал! Обычно он орлиным взором следил за гостями: как бы чего не украли, не ушли, не заплатив.
– Сюда давай!
Матеуш легонько подтолкнул падчерицу к своей спальне, самой большой комнате наверху. В последний раз Тесса переступала ее порог семь лет назад, когда одевала мать для погребения.
Все та же широкая супружеская кровать, накрытая вышитым покрывалом. Образки с луной и солнцем подвешены на тонких цепочках по обеим сторонам изголовья. Хозяин – с мужской, Хозяйка – с женской. Небольшое трюмо, за которым прежде Карен наводила красоту в редкие свободные минуты. Вот и ее пудреница из перламутра – щедрый подарок на годовщину. Собственно, ничего больше у Карен и не было, разве только костяной гребень. Помаду она делала сама, смешивала пигменты с воском. Волосы – у нее были шикарные вишневые локоны – укладывала сахарной водой, а потом и вовсе стала собирать в строгий пучок.
Полка с книгами – щедрый подарок отчима падчерице. Помнится, он всей округе хвастался: мол, дал Тессе образование, позволил ходить в школу. А все стараниями матери, это она уговорила мужа. Сначала он бурчал, когда видел, как жена занимается с маленькой Тессой, тратит на нее редкие минуты отдыха. Мол, зачем ей буквы, стихи, вилку-ложку уметь держать, шить бы училась – все деньги в дом. Но потом смилостивился, отдал подросшую Тессу в школу. Занималась она здесь же, за потертым дубовым столом, за которым Матеуш сводил баланс, вел строгий учет доходов и расходов.
После смерти мамы школу пришлось бросить: отчим требовал помощи в трактире. Зато он не запрещал Тессе в свободное время трудиться в книжной лавке на углу. Добрый хозяин разрешал ей читать любые книги, объяснял непонятные места.
В семье слыла образованной дамой. Та же Анжела, старшая дочь Ясмины, с трудом читала по слогам и считала до ста. Младшие и того не умели. Немудрено, что и сестра, и мать дружно твердили Матеушу: «Избаловал девку! Умная слишком, много воли возьмет».
– Садись!
Матеуш указал на табурет возле окна.
В дверях возникли разодетые по случаю сватовства родственницы. При виде них Тесса заерзала на табурете, словно загнанный дикий зверь, втянула носом воздух. Не к добру!
– Мама?
Матеуш со всем почтением усадил сгорбленную Лорну на кровать.
Ясмина осталась стоять. Синее платье с оборками шилось до первых родов, давно стало мало. Ясмина постоянно одергивала его на груди и бедрах. В церковь она наденет другое, черное, с отложным воротником.
Лорна и вовсе каждый день, неважно, будний он или праздник, носила строгий вдовий наряд. Сегодня его оживляла эмалевая брошка в виде луны. Поддавшись уговорам сына, она собиралась подарить ее будущей невестке.
– Ну вот, все в сборе, – удовлетворенно кивнул Матеуш и попросил сестру: – Дверь запри!
Тесса вздрогнула, когда ключ провернулся в замке. Комок подступил к горлу. Что они задумали? Неужели решили убить? Мама не раз твердила: огненных ведьм ненавидят, береги, скрывай ото всех свой дар! И Тесса старалась. Знала, отчим пристально следит за ней, но ни разу не зажгла огня без огнива, не согрелась без теплой шали морозной зимой. Спиров, если вдруг встречала на улицах, обходила десятой дорогой, с исвердами не заговаривала. Да и кто она такая, чтобы родовитым ледяным магам снизойти до нее?
Сердце колотилось в груди. Бум-бум-бум!
Как они узнали, как догадались? Эх, следовало высветлить приметные волосы, а то и вовсе состричь под корень на радость бабке, но поздно!
– Тебе уже девятнадцать, – прочистив горло, издалека начал Матеуш.
Он расхаживал по комнате взад-вперед, временами бросая на падчерицу задумчивые взгляды. Не опробовать ли Тессу сразу после помолвки – для надежности. Обесчещенная, она точно никому не сгодится.
– Взрослая девка, почти перестарок, – поддакнула Ясмина. – Давно пора домом своим обзавестись, детишек родить.
Она мимолетно коснулась живота, в котором, как надеялась, постепенно рос мальчик. Хватит с нее девок, муж бросит, разведется, если Ясмина родит четвертую! Чтобы не сглазить, о своей беременности она пока молчала, благо с ее телосложением не понять, еще больше раздобрела или уже в положении.
– Ладно, хватит ходить вокруг да около!
Матеуш вытащил из кармана простенькую сафьяновую коробочку, щелкнул замочком.
– Палец давай! – кивнул он Тессе. – И при двух свидетелях клянись, что станешь моей женой. Свадьба во вторник.
Владелец замка Вороний утес – это звучит, что там какой-то трактир!
– Нет, – ушатом холодной воды вылился на него ответ падчерицы.
Матеуш часто-часто заморгал. Уж не ослышался ли он, неблагодарная девка ему отказала! Живет в его доме под его фамилией, пьет его воду, ест его еду… Матеуш даже на серебряное кольцо потратился, мог бы проволочным ограничится, а она – «нет», неблагодарная! Побагровев, он шагнул к Тессе, ухватил ее за руку и силой надел кольцо.
– Слово давай!
Звонкая оплеуха придала его словам весомости.
– Нет!
Грозно сверкнув зелеными, превратившимися в два пылающих изумруда, глазами, Тесса швырнула кольцо на пол.
Ясмина охнула, ухватилась за голову, запричитала.
– Дрянь! – А вот Лорна молчать не собиралась. – Ведьмино отродье! Ты ноги Матеушу целовать должна, что он тебя пригрел, как родную растил, а теперь хозяйкой всего делает. Что ты не шлюхой станешь, а госпожой. Что детей тебе не ветром в поле надует, а законный муж подарит.
– Он мой отчим! – Тесса уцепилась за единственную возможность избежать жуткого брака. – Так нельзя!
При мысли, что он прикоснется к ней, станет шарить руками по ее телу, мутило.
– Все улажено, – напирал Матеуш, – священник согласен. Мы аннулируем документ об удочерении и сочетаемся браком как все прочие мужчины и женщины.
– Я… Я не люблю вас!
Тесса искала и не находила выхода из ловушки. «Лучше бы меня казнили!» – промелькнуло в мозгу. Она не обольщалась насчет будущей жизни с Матеушем, та превратится в нескончаемую пытку. Да и как можно – с мужем матери!
– Экая важность! – хрюкнул Матеуш. Он немного успокоился, решил, что дело наконец пошло на лад. Падчерица еще немного покобенится, поднимет колечко и даст себя поцеловать. – Разве люди для любви женятся? Я семь лет вдовствую, без хозяйки, без наследника. Ты и вовсе не пришей кобыле хвост, из милости здесь обретаешься. Сделка выгодная, соглашайся! Куда тебе еще податься?
– Известно куда! – проворчала Лорна. – Она ученая, думает, будто ждут ее с распростертыми объятиями! Как мать, хочешь, чтобы обрюхатили и в канаву бросили? А так и будет, помяни мое слово, если ты за сына не выйдешь! Кто тебя защитит? Да любой к стенке прижмет, вдоволь между ног потешится.
– Вы… вы же старый! – раскрасневшись, выпалила Тесса.
– На твой век хватит, – со смешком заверил Матеуш и покосился на кровать. – Я ведь и доказать могу, что ничем юнцам не уступаю.
Тут Тесса окончательно запаниковала. Что, если они втроем завалят ее на постель? Тогда все пропало, ей одна дорога – отчиму в жены.
«Сила – в уме да в хитрости», – в свое время наставляла мать. Отчим глуп, его мать и сестрица тоже. Пусть успокоятся, поверят, будто уговорили. Если Тесса и дальше станет упорствовать, они ее принудят, а так она выиграет немного времени, подумает. Одно Тесса знала точно: в церкви во вторник ее не будет.
– Ну как, согласна?
Уставший ждать Матеуш навис над ней грозной тенью. Выходит, опасения Тессы не напрасны, ее насилием собирались принудить к замужеству.
– Да! – пискнула она прежде, чем пальцы Матеуша коснулись ее плеча.
– Вот и славно, давно бы так! – просиял он.
По правде, Матеуш не собирался задирать ей сегодня юбки: слишком много эля выпил, опасался осечки. С девчонки станется растрезвонить о его немощи, да и при сестре, матери как-то неудобно. Положим, в прежние времена было в порядке вещей ложиться в брачную постель при свидетелях, но при мужчинах, не женщинах. Собирались в комнате молодоженов родные жениха, следили, чтобы все честь по чести, советы давали. При немощи мужа и подсобить могли – все одна семья. Но те времена давно прошли, только Тессе об этом знать необязательно. Ишь, как испугалась! Этого Матеуш и добивался.
– Вся округа обзавидуется – какая хорошенькая, смазливая жена!
Он ласково потрепал ее по щеке, мысленно прикидывая, как быстро сможет вступить в права наследования.
– Колечко надень и слово давай.
– При нотариусе. Хочу брачный контракт, – неожиданно вновь заартачилась Тесса.
Она отворачивалась, по мере возможности старалась отодвинуться от отчима-жениха. Как же от него разило кислым пивом и потом! Сколько себя помнила, Тесса ненавидела этот запах. Казалось, он был повсюду, впитался в стены. «Аристократка», – как брезгливо звала ее Ясмина, Тесса единственная из всех мылась каждый день, тратила скудные карманные деньги на душистое мыло.
– Да вы только посмотрите на нее! – Лорна аж затряслась от возмущения. – Мало ты ее порол в детстве!
А ведь она права, больше всего доставалось Карен, Матеуш мог и кулаком двинуть. Тессе в основном доставались тычки и подзатыльники. Пороть отчим ее, само собой, тоже порол, но обычно ей удавалось убежать, переждать грозу в той же книжной лавке. После смерти матери он и вовсе махнул на нее рукой, лишь бы исправно в трактире работала.
– Оставь ее! – неожиданно вступился за Тессу отчим. – Она права, нужно сделать все по закону, с нотариусом. Слово словом, а бумага надежнее.
– Учти, – погрозил он падчерице, – я тоже грамотный, а во всяких хитростях поднаторел больше тебя, пигалица! Так что не вывернешься, станешь моей женой.
– Да я и не собиралась изворачиваться, вы да бабушка мне все доходчиво растолковали. Только, – Тесса смущенно взмахнула ресницами, – как мне вас теперь называть-то? Батюшкой больше нельзя, а мужем рано. Да и в спальне холостого мужчины находиться мне нельзя, коли я вам больше не вместо дочери.
Матеуш крепко задумался, почесал подбородок.
– На словах сделку скрепим, и ступай себе, жди, пока снова не позову. Называй пока тоже по-старому.
– А раз по-старому, то и целоваться нам нельзя.
Права мама, умный человек всегда найдет лазейку.
– Ладно, – пошел на уступки отчим, – обойдемся без поцелуя. Больно мне он нужен!
– По традиции же положено! – покачала головой Лорна.
Она никак не могла взять в толк, зачем сыну понадобилась эта строптивая девица. Молодых да звонких полно, зачем падчерицу-чужеземку замуж брать? Бесплатно она и дальше бы в трактире работала. Не иначе, желание в нем возбудила. Вся в мать! Та тоже чарами приворотными Матеуша к себе привязала. Виданное ли дело – жениться на бабе с ребенком! И если бы вдове! Лорна чуть не слегла, когда сын вернулся из Кромхейма с женой и двухлетним дитем. Но раз сын хочет, пусть женится. Кто она такая, чтобы перечить? Слово мужчины – закон, опять же внуков хочется. Карен непутевая была, зря бока в супружеской постели пролеживала, может, дочка ее сподобится? Заодно кров и хлеб отработает, на старости у мужа сиделкой будет. Да и ей, Лорне, пригляд нужен, все тяжелее по лестнице подниматься. Молодая невестка везде поспеет: и люльку покачать, и белье постирать, и обед сготовить, и гостей обслужить, и свекрови постель переменить. А то, что падчерица, так даже хорошо, приданое в чужой дом не ушло, все в семье осталось.
– Будет вам традиция, мама!
Устав от затянувшегося сватовства, Матеуш ухватил падчерицу за подбородок, не поцеловал – так, мазнул по губам.
Тесса задержала дыхание. Только бы не стошнило, тогда они поймут, что она притворяется! А ведь это только начало, если Тесса не сбежит, отчим с нее супружеский долг стребует.
– На!
Матеуш поднял закатившееся под стол кольцо и надел на обмякшую руку Тессы.
– Ну?
Он явно ждал благодарности.
– Красивое, – даже не взглянув, бесцветным голосом пробормотала Тесса.
Мысли ее путались, живот скрутило спазмом.
Эх, почему она не полноценная ведьма!.. Увы, мама не учила ее колдовству, а Тессе так хотелось спалить проклятый трактир дотла. Всю жизнь хотелось, сколько она себя помнила.
– Ступай, жди, пока снова не позову.
Матеуш понятия не имел о бродивших в ее голове мыслях. Не заметил и крошечного огонька, зажегшегося в глубине зрачков.
– В зал бегом, Тессу подмени, – зыркнул он на сестру. – Нечего задницу просиживать, гостей много!
Уверенный, что замок и прочие блага у него уже в кармане, Матеуш, насвистывая, отравился за нотариусом.