– Как же можно было создать их такими бездушными?! Они идеальны ровно настолько, насколько неестественны! По какой причине ноги и руки этих статуй так плотно прижаты к телу? Разве мы – люди – стоим в подобном положении, или же наши глаза так же пусты?.. Кто их творец, посчитавший, что работа его завершена?! – громко возмущался худощавый юноша, разглядывающий две поставленные рядом друг с другом громадные статуи.
Это были курос и кора – высеченные из камня фигуры обнаженных мужчины и женщины.
Леонидас не заметил, как наступила ночь. Он долго бродил между гробницами, пытаясь отыскать более современные скульптуры.
«Где же творения Дедала, который хотя бы попытался сдвинуть с места эти каменно-неповоротливые существа?! Или же это старая часть кладбища, и мне необходимо выбрать себе иное направление?» – задаваясь вопросами, свернул назад юноша. Он старался найти путь, по которому пришел сюда, но слабый лунный свет не особенно помогал ему в этом.
Леонидас находился на большом городском кладбище, где было захоронено неисчисляемое количество людей с момента освоения Аргоса. Еще немного поплутав среди многочисленных надгробий и статуй, он наконец-то понял, в чем изначально состояла его ошибка. Заказывать новые скульптуры, являющиеся показателем сословия человека, могли позволить себе лишь богатые люди, которые хоронили членов своих семей подальше от бедняков, надеясь, что те даже в мире ином будут обладать неким отличительным превосходством.
Порядочно устав за день (да и проголодавшись), Леонидас остановился. «Все, на сегодня хватит, нужно выбираться отсюда, пока души усопших не обрели силу темноты!» – решил он. Внезапно легкое дуновение, слишком явно коснувшееся затылка юноши, заставило его вздрогнуть.
«Пустяки, Лео, не трусь! Просто ночь явилась уж очень скоро!» – попытался успокоить себя он. Леонидас хотел было сделать очередной шаг, но… не смог. Его переполнило невероятно сильное желание встретиться лицом к лицу с тем, чего он не видел, но ощущал. «Нет-нет, я останусь! То, что есть сейчас здесь, живет и во мне! Я должен узнать, должен!» – судорожно думал юноша.
Начали трещать сверчки и еще какие-то неведомые насекомые. Звуков становилось все больше. К ним присоединился гул, словно исходящий из самых глубин земли и все больше нарастающий. «Ну что со мной может случиться здесь? В самом крайнем случае обрету весьма полезный опыт и стану на одну ночь храбрее!» – начал подбадривать себя он, внимательно оглядываясь вокруг.
– Да и нечего бояться кладбищ, гробниц, привидений! Все это надумано людьми, получающими от испытываемого страха удовольствие! – рассмеялся Леонидас, удивившись своим забавным мыслям.
Смех разлетелся по всему кладбищу, отозвавшись совершенно не похожим на звук его голоса эхом. Неожиданно наступила полнейшая тишина. Юноша почувствовал, как от вдруг появившегося перед ним ужасающего страха на голове зашевелились волосы, а дрожь пробрала все тело.
– Зевс, где ты, покровитель? – испуганно прошептал он.
Кладбище молчало, словно разглядывая его. Леонидас оцепенел, понимая, что происходит нечто, не поддающееся по-человечески живому объяснению.
– Гера, помоги, великая Богиня! – воскликнул он.
В то же мгновение прямо у его ног послышался звонкий щелчок сверчка. Юноша облегченно вздохнул. Звуки вновь начали заполнять гордую, холодную атмосферу.
– Благодарю тебя, Царица! – не сдержав радости, громко крикнул Леонидас.
Но на этот раз ничего не изменилось. Довольно улыбнувшись, юноша прилег между двумя гробницами на землю, уже будучи не в состоянии стоять на ногах. Смотря на ночное светило, он на короткое время забыл, где находится. Все его мысли сосредоточились на мутном световом кольце, которое создавала вокруг себя луна.
В какой-то момент Леонидасу показалось, что он начал слышать знакомые слова в странном шепоте окружающего его невидимого мира; однако, устав от своего же неконтролируемого анализа происходящего, юноша постарался сконцентрироваться лишь на том, чтобы быстрее погрузиться в сон.
Плотно сжав веки, Леонидас запрокинул руки над головой. «Они не в силах воздействовать на тебя физически, помни это! Усопшие способны ожить лишь в твоих мыслях – конечно же, если ты сам откроешь им дверь своего разума! Верь в свою, только лишь в свою силу!» – вспомнил он слова матери, которую видел в последний раз в ночь перед землетрясением, забравшим жизнь единственного родного и любящего его человека на этой земле. Тогда еще, в детстве, Леонидас долго искал ее среди разрушений, но так и не смог найти.
– Да, ты была права, Ариадна: все вокруг обретает жизнь только лишь в то время, когда люди начинают в это верить! Или мы наделены божественной силой, или же вся наша жизнь – сплошная, выдуманная нами же самими галлюцинация и ложь! – грустно улыбнувшись, прошептал он.
Сквозь закрытые веки Леонидаса потекли слезы. Он не мог их сдерживать, когда вспоминал мать. Перед его глазами предстал вынырнувший из одинокого прошлого, боящийся темноты ребенок. Он окинул юношу беспомощно сердитым взглядом и сразу же исчез.
Этой странной ночью Лео видел прекрасные сны. В них ему удалось достигнуть своей мечты – создать совершенно иные скульптуры, которые могли передвигаться и обмениваться немыми, но весьма красноречивыми эмоциями между собой. Его лицо светилось от счастья осознания победы над непоколебимыми гордыми камнями, ведь он обладал большей силой, нежели водные стихии, которые, точа их, уничтожали, растворяя в себе. Он же знал, когда необходимо остановиться, чтобы, преодолев мощь камней, наделить их новой, не сравнимой ни с чем другим красотой.
Юноша проснулся от веселого щебетания ранних птичек. Открыв глаза, он глубоко вдохнул свежий утренний воздух и поднялся на ноги. Все, что вчера внушало ему страх и чувство безнадежности, изменилось до крайней степени, представ перед ним новым (возможно, долгим и трудным, но желанным) путем, ведущим к невероятным достижениям, которых так жаждала его душа.
По дороге он заметил старую полуразвалившуюся гробницу, на которой были высечены имя усопшего и изображение самого атлета. Местами оно было стерто, но, несмотря на это, было видно, как древний художник в свое время весьма удачно начертал изгибы мужской фигуры, воссоздав идеальные пропорции человеческого тела.
«Вот как надо работать! Да, это именно оно! То, что я искал здесь! Какие-то незначительные штрихи, правильно выбранная поза – и он уже готовится к прыжку! Этот атлет просто идеален! – мысленно восклицал Леонидас в сердцах. – Вот, именно здесь, при любовании этим произведением возникает вопрос, который так мучает меня!.. Почему же нельзя воссоздать то же самое, но в натуральную величину? Зачем доказывать и без того очевидное, что статуи, скульптуры состоят из камней?! Ведь возможно сотворить из них нечто иное, открыв, изучив, продемонстрировав другую сторону их жизни! Да, да, именно жизни, а не пустого мертвого существования!»
Оставив попытки пробраться на другую часть кладбища, он поспешил покинуть его. Спеша, волнуясь из-за своих переживаний и мыслей, юноша выбежал через каменные ворота, которые были украшены изображениями сцен из жизни богов Олимпа, и всего лишь на миг обернулся, устремив взгляд на фигуру раскинувшегося на их верхушке великого Зевса. На его громадных руках и ногах виднелись крошечные детские фигурки, что символизировало людей, которых он создавал, охранял, наказывал, помогал, забирал к себе.
– Хвала Зевсу, хвала Зевсу, хвала Зевсу! – три раза повторил Лео, вглядевшись в суровое лицо Бога всех Богов своего народа. – Знаешь, я отличаюсь от всех других людей, за что выражаю тебе свою благодарность! Леонидас из Аргоса воплотит в жизнь то, для чего ты послал его на землю, о великий царь Олимпа! – с гордостью прибавил он.
Непоколебимое выражение лица каменного Бога придало ему еще бόльшую уверенность – так что Леонидас ощутил себя таким же гигантом, как те ворота, от которых он еще некоторое время не мог отвести своего упорного взгляда.
Юноша наконец-то понял, как начать то, что он задумал…