Пока участники эксперимента создавали в своём воображении прекрасные картины желанного будущего, Серёга пребывал лишь в собственных ощущениях настоящего момента, абсолютно не думая ни о каком будущем. Он ведь не верил в то, о чём говорил. И не собирался даже пытаться реализовать что-либо из того, что с большим энтузиазмом предлагал участникам своего эксперимента. Он лишь хотел создать в глазах своей группы видимость того, что сам он делает что-то по-настоящему значительное. И всё.
Но когда к нему внезапно пришло осознание того, что перед участниками группы действительно открылась чудесная возможность выбора своего будущего, Серёга запаниковал. Было ясно, что собравшиеся на вершине этой необычной горы люди действительно могли бы прямо сейчас выбрать себе наилучшее будущее из всех возможных, а Серёга, как руководитель эксперимента, мог бы объединить сознания участников и направить их в ту вероятность, которая была бы самой удачной для всех. Мог бы…
Только как это сделать − ведь свою собственную модель идеального будущего он так и не придумал, и поэтому теперь не знал, как быть. Из-за охватившей его паники Серёгино сознание снова вернулось в Серёгино тело. И тогда он почувствовал твёрдость поверхности, на которой сидел, приятное соприкосновение с пальцами Вероники, сидящей напротив него, свежесть ночи и какую-то очень надёжную опору слева от себя.
Это было плечо Михал Михалыча. Оно было мягким и твёрдым одновременно. В нём ощущалась не какая-то там эфемерная вера − в нём чувствовалась фундаментальная уверенность во что-то по-настоящему стоящее. Уверенность, основанная на богатом жизненном опыте.
«У такого человека должна быть самая правильная модель желанного для всех будущего! − появилась в сознании Серёги воодушевляющая мысль. − Похоже, пришло время снова схитрить!» − обрадовался он. И уже в следующий момент направил всё своё внимание и внутреннюю энергию на поиск свободно парящего в светящемся потоке вероятностных событий сознания Михал Михалыча.
На этот раз оторваться от привычных ощущений своего тела оказалось гораздо сложнее, но энергия сознания Вероники, по-прежнему мягко обволакивающая энергию Серёгиного сознания, заботливо помогла ему снова очутиться в светящемся потоке.
В этом потоке Серёга быстро нашёл сгусток энергии сознания Михал Михалыча, пребывающий в состоянии бесконечной благости, и заглянул в самые высокие и чистые его слои. И чем дольше он вглядывался в эти слои, тем сильнее он погружался в прекрасный и действительно идеальный мир…
Он увидел цветущий летний луг и аккуратную песчаную дорожку, ведущую к небольшой симпатичной деревеньке на опушке леса. Воздух в этой приятной на вид местности был наполнен головокружительными ароматами растений. А вид цветущего луга почему-то вызывал в душе неизменный восторг и радость, заставляя наивно и как-то по-детски непрерывно радоваться каждому цветку − красному маку, белой ромашке, синему васильку, жёлтому зверобою, розовой кашке…
Последние три года Серёга много времени проводил на природе, да и природа на Алтае отличалась чистотой и совершенством, и всё же этот луг вызвал в нём массу трепетных чувств, словно он вернулся в своё детство, где и трава была зеленее, и воздух чище, да и радости было больше…
И этот факт неожиданно насторожил Серёгу. У него внезапно зародилось подозрение − не в воспоминания ли о прошлом Михал Михалыча он попал?.. Однако как только эта мысль появилась в его сознании, на краю живописной деревеньки появились Михал Михалыч с Надеждой Семёновной. Они шли Серёге навстречу, всем своим видом показывая, насколько они рады его видеть. Значит, он попал туда, куда нужно! Ура!
Помахав Михал Михалычу и Надежде Семёновне рукой, Серёга радостно продолжил свой путь, стараясь как можно подробнее рассмотреть все детали этого прекрасного мира.
Домов на опушке леса было только девять. Все они были бревенчатыми и очень симпатичными, хотя и разными по дизайну. Они не были огорожены заборами, а были разбросаны в свободном порядке вдоль не очень широкой речушки с прозрачной водой и шныряющими туда-сюда рыбёшками. Посередине поселения располагался бревенчатый колодец с большой крышей и деревянным ведром. А множество цветущих фруктовых деревьев вокруг придавали пейзажу дополнительную красоту и настоящий домашний уют.
Прямо-таки идеальная картинка в стиле кантри!
Но больше всего Серёгу поразило отсутствие каких-либо механизмов двадцать первого века: нигде не было видно никаких следов цивилизации − ни машин, ни мотоциклов, ни асфальта. Даже фонарей на улице не было, да и антенны на крышах домов отсутствовали. Похоже, идеальный мир Михал Михалыча был основан лишь на экологически чистых принципах.
Местные жители встретили Серёгу очень радушно. Оказалось, что в этой небольшой деревушке жили все участники Серёгиного эксперимента. И все они без исключения выглядели по-настоящему счастливыми и радостными. Они ели выращенные своими руками продукты, вставали на рассвете и ложились спать сразу же после заката. Да и сам Серёга жил здесь вместе с Вероникой счастливой и дружной семьёй. И у них уже подрастало двое весёлых симпатичных карапузов.
И даже у Мистика и у Вика в этом мире были жёны и дети. И этот факт особенно позабавил Серёгу. «Здорово это Михал Михалыч придумал! − отметил он про себя, пытаясь объективно оценить происходящее, − только как же ему удалось переориентировать Мистика с Виком?.. Да и вообще − возможен ли такой вариант развития событий?..»
Всё в этом мире было красиво и правильно, только ощущение приторной сладости происходящего однозначно наводило Серёгу на мысль о каком-то подвохе. Но выяснить, в чём тут дело, ему так и не удалось. Все, к кому он пытался обратиться с провокационными вопросами, лишь мило ему улыбались и неуклонно предлагали выкинуть из головы разрушающие всеобщее счастье мысли, чтобы целиком отдаться наслаждению чистотой окружающей действительности.
Но Серёга уже не мог расслабиться − ему жизненно необходимо было понять, куда он всё-таки попал. И имел ли этот мир какое-то отношение к вероятному развитию событий или же он являлся лишь иллюзорным плодом фантазии Михал Михалыча.
Закрыв глаза и сосредоточив всё своё внимание на этом вопросе и на ощущениях своего тела, Серёга попытался покинуть идеальный мир Михал Михалыча. Он представил светящийся поток и множество событийных нитей, расщепляющихся на ещё большее множество нитей после каждого узелка момента выбора. И довольно скоро он уже реально почувствовал себя внутри этого потока, рядом с тонкой событийной нитью, уходящей высоко в небо.
Он даже в мельчайших деталях ощутил, как вынырнул из этой событийной нити. И это означало лишь одно − всё, только что им увиденное, действительно возможно!
В некотором замешательстве Серёга проследовал вдоль событийной нити, из которой он только что вынырнул, вниз, практически до самого начала нитевого пучка, считая встречающиеся на своём пути узелки выбора и стараясь запомнить их конфигурацию. Внизу он снова сосредоточил своё внимание на этой событийной нити и плавно перетёк всем своим сознанием в события следующего после ночного эксперимента дня.
И уже через мгновение он увидел свою экспериментальную команду и то, как рано утром они все вместе возвращаются в гостиницу после ночной медитации, наполненные жизненной силой и верой в прекрасное завтра.
Впереди шёл Михал Михалыч с Надеждой Семёновной, а за ними все остальные. Участники с большим воодушевлением делились полученными в ночной медитации впечатлениями. И все без исключения признавали вариант идеального будущего Михал Михалыча очень заманчивым и удачным. Все, кроме Мистика и Вика.
Нетрадиционная парочка плелась в самом конце процессии, громко выражая несогласие с таким поворотом событий и предупреждая всех о том, что они в общем безумии участвовать не будут. И поэтому сегодня же расстанутся с группой навсегда и отправятся назад в Москву отдельно ото всех.
«Как же они всё-таки попадут в мир Михал Михалыча?» − искренне заинтересовался Серёга, и с этой мыслью его сознание вынырнуло из этого отрезка событийной нити. Ощутив приятное течение чудесного светящегося потока, Серёга поднялся по этой нити на несколько узелков выше и снова постарался заглянуть в событийный ряд.
На этот раз его сознание моментально втянулось внутрь тонкой событийной нити, и он практически сразу понял, что бежит по берегу океана по направлению к небольшой группе знакомых ему людей, копошащихся на берегу.
Океан был относительно спокоен, а вот люди, к которым направлялся Серёга, были встревожены не на шутку. Это были всё те же участники его эксперимента. Мистик истерично рыдал на груди у Вика, а Вик, несмотря на собственный испуг, мужественно пытался его успокоить. Игорь с Джоном и Петром сооружали на берегу плот из обломков каких-то странных конструкций и досок, а Вероника с Натали и Надеждой Семёновной раскладывали по сумкам и рюкзакам консервные банки и бутылки с водой. Других участников видно не было.
− Что случилось? − обеспокоено спросил Серёга, подходя вплотную к Веронике.
− А! Ты уже вернулся? − обрадовалась Вероника. − Ну, слава Богу, ты цел!
− Ты не ответила на мой вопрос? − мягко отстранился от неё Серёга, стараясь прояснить ситуацию.
Вероника растерянно оглянулась на Мистика и успокаивающим тоном произнесла:
− Да ничего страшного − он так и рыдает с тех пор, как ты ушёл, вернее, с тех пор, как начались эти ужасные события… то есть уже второй месяц подряд… В общем, ничего нового… А где остальные? − внезапно обеспокоилась она.
Серёге очень сильно захотелось узнать, что за ужасные события она имеет в виду, но тут в его сознании сами собой появились воспоминания последних дней. Оказалось, что, находясь сознанием внутри событийной нити, не обязательно спрашивать у других людей о предыдущих событиях этой вероятности − достаточно обратиться к собственной памяти, пережившей эти события.
А события, случившиеся в ночь с 21 на 22 декабря − в то время, когда проходил Серёгин эксперимент, в масштабе всего человечества были действительно ужасными, хотя участники необычного эксперимента и не сразу это поняли. А может, их эксперимент и спровоцировал эти события из-за последней книги Ника о конце света, написанной вообще не Серёгой…
Когда после ночной медитации им не удалось добраться до Куско на поезде, они лишь сетовали на странность обстоятельств, а когда с большим трудом и с множеством приключений лишь к вечеру они всё-таки добрались до Куско, оказалось, что нигде нет электричества, и поэтому в городе уже началась лёгкая паника.
Списав всё происходящее на какую-то странную аварию на электростанции, участники хотели переждать её последствия в гостинице. Но, вследствие отсутствия электричества на насосной станции, в гостиницу перестала поступать вода и в номерах довольно быстро засорились унитазы. Не работали магазины, кафе, средства связи и банкоматы. И даже автомобили не могли сдвинуться с места − они просто не заводились. Никто не знал, что происходит. Но и на следующий день ничего не изменилось.
Ещё через день в городе началась жуткая паника. Люди разбивали витрины магазинов, чтобы добыть себе еду и оружие. В городе стало опасно находиться, и поэтому ждать улучшения ситуации было уже невозможно. Тогда участники эксперимента тоже решили запастись едой и оружием, а затем попробовать каким-нибудь способом добраться до Лимы.
В результате до места добирались целый месяц практически пешком, взяв с собой лишь минимум необходимых в дороге вещей. В пути встречали испуганных и ничего не понимающих людей, а иногда приходилось даже отстреливаться.
Оказалось, что электричество вырубилось не только в Куско, но и везде на их пути. Однако в деревенских поселениях было ещё относительно спокойно, поскольку частные дома в этих краях не так сильно зависели от электричества. В таких местах удавалось отдохнуть, запастись продуктами, а иногда даже проехать часть пути на гужевых повозках.
Несмотря на трудности, группа упорно продвигалась к Лиме. Происходящее казалось им страшным кошмаром, который должен обязательно развеяться в столице государства. Опять же из Лимы можно будет улететь в Москву. А там-то − на другом континенте − уж точно всё должно быть хорошо…
Русские участники эксперимента с большой любовью и очень часто теперь вспоминали Россию, мечтая о зимних морозах и домашнем уюте. Хотя и те, и другие теперь старались оберегать друг друга, не обращая внимания на национальную принадлежность, понимая, что всем вместе держаться гораздо безопаснее. И за время пути до Лимы они стали по-настоящему единой командой.
Но, к всеобщему разочарованию, оказалось, что в Лиме дела обстоят ещё хуже, чем в Куско. То ли оттого, что людей изначально в этом большом городе было больше, то ли оттого, что уже целый месяц не было в нём электричества. Большой город оказался ловушкой для неприспособленных к самостоятельному выживанию людей. И тем, кто не смог вовремя его покинуть, теперь приходилось не сладко − в этом городе начались эпидемии, поскольку большое количество мусора и трупов в условиях тёплого климата разлагалось прямо на улицах.