Отношение Геры к щенку изменилось. Маленький питомец тоже изменился. Хвостом ходя за своим человеческим другом. То что мальчик не поддался страху и не отдал щенка ведьме связало Геру и Ярчука крепкими узами дружбы, которые не разорвать ни времени, ни жизни.
Неспроста Эльвира Афанасьевна билась за жизнь этого псёныша. Сон ей приснился. Страшный и непоправимый, в которой её внук примет ужасную огненную смерть. Женщина любила внука, только поперёк судьбы идти не могла. Да и время её неумолимо утекало. Смерти она не боялась и ждала её, как старую подругу, но ужаса, что произойдёт с мальчиком она принять не могла и искала способ спасения последнего ребёнка в их роду…
Рождение волшебных щенков она скорее почувствовала внутренней сущностью и потянулась к ним, но опоздала буквально на час. То что четырёхглазый щенок выжил скорее удача. Потому и попросила Геру ухаживать за этим собачьим ребёнком, преданность Ярчука не купить, ни навязать, можно только заслужить. Объяснить мальчику это не напугав, было сложно. Всё же городской ребёнок был далёк не то что от сверхъестественного, но и от деревенских укладов…
Лишь когда Зинаида раскрылась, стала понятно, что зря Эльвира таилась. Мальчик был гораздо сообразительнее не только сверстников, но и большинства людей вокруг.
С появлением щенка в доме огненное будущее мальчика покрылось рябью и стало недоступно для старой Веды, а значит его судьба больше не предопределена.
Гера же радовался новому другу. После появления ведьмы поначалу и вовсе боялся выходить из дома… Только получив подзатыльник от Эльвиры и указание на то, что он в деревню приехал приобщаться к труду и дышать свежим воздухом, был отправлен пропалывать морковные грядки. Ярчук пушистым чёрным мячиком подпрыгивал по рассохшихся досочкам тротуаров проложенных по придомовой территории.
Странная женщина очень напугала парнишку. Он постоянно поглядывал в сторону невысокого забора, боясь увидеть сухощавую женщину, с гривой чёрных волос.
Оглядывался день другой, а женщина так и не приходила. Может она и не придёт больше? Мы же не делали ей зла и не лезли в её жизнь.
Постепенно Гера успокоился… Сначала выходя за калитку и играя с Ярчуком там, потом отходя всё дальше. Они даже ходили вместе до пекарни, за свежим хрустящим хлебушком. Который теть Нина только достала в огромных чёрных прямоугольных формах из печи. Запах был такой волшебный и вызывал обильное слюнотечение, но почему-то ел глаза, всем кто стоял в небольшой очереди за горячим хлебушком.
И конечно же Гера отломил от горячей буханки горбушку, самую вкусную в мире, ещё по дороге. Разделил её пополам и отдал кусок щенку, который вряд ли мог оценить вкус свежего хлеба.
Его друг разделил с ним пищу и он зажав в зубках слишком большой для его пасти кусок, семенил за Герой стараясь не отставать.
С каждым днём связь между двумя детьми крепла, щенок рос не по дням, а по часам, но до того, чтоб стать взрослым и сильным должно пройти гораздо больше времени, нежели один летний месяц.
Август был удивительно тёплым и Гера счастливо топал по деревенской дороге босиком, а подросший Ярчук молча следовал не отставая, за другом…
Внезапная тишина заставила остановить свой неспешный шаг, а щенок позади зарычал, вызывая удивление и оторопь.
–Т ы чего? – Удивился Гера, щенок обычно вовсе не издавал никаких звуков, не лаял и не скулил, как другие собаки, а тут рычит. Мальчик обернулся назад и оторопел.
За ними медленно, будто крадучись шла она… Зинаида Михайловна. Она выглядела очень больной. Бледная почти до синевы с тёмными кругами под глазами, а платье на ней выглядело, очень неряшливым грязным и в пятнах.
Ярчук прижался к коленям Геры, ему было до ужаса страшно, что он описался, там где стоял.
Гера подхватил малыша на руки и побежал, быстрее к дому бабушки…
Не успел он заскочить за калитку, как тощая рука с крючковатыми пальцами схватила его за плечо и сжалась что есть сил до хруста. Мальчик вскрикнул от боли и стал вырываться, но не получалось.
Женщина будто вросла ногами в землю где стояла… Держала рукой вырывающегося мальчишку и шептала что-то рычащим шёпотом под нос нечто жуткое и пугающее.
Ярчук скулил в руках ребёнка от страха, Гера тоже дёргался и подвывал от ужаса…
Всё оборвалось в один момент когда щенок дёрнулся из рук пересилив страх и вцепился мелкими зубками в пальцы, что удерживали его друга. Худощавая рука тут же разжалась и женщина баюкая ладонь завизжала от боли. Этого мгновения хватило, чтоб забежать во двор и захлопнуть за собой калитку.
Гера кинулся к дому и забежал в сени тут же заперев дверь на крючок-гвоздь. Подпер дверь поленом и прижался к бревенчатой стене он скатился по ней на пол и слушая дикий визг за стенами. Женщина рыдала ещё несколько минут от боли в укушенной руке. Казалось странным, что никто не слышал её криков и не спешил на помощь.
Гера забился поглубже за небольшой зеленый стожок травы. Её Эльвира Афанасьевна специально заготавливала всё лето, на долгую зиму, для вредной любимицы, козы Машки. Там мальчишка в обнимку с щенком незаметно для себя и заснул.
Его разбудил страшный грохот. Мальчик вздрогнув, открыл глаза с трудом вспомнив где находится, в сенях было темно уже наступил вечер. В глазах жёлтые глаза маленького друга светились, как два огонька.
Кто-то стучался в запертую дверь и тряс её вызывая жуткий грохот и ещё больше пугая.
– Гера открывай! Чего заперся? – Было слышно что бабушка злиться, видано ли в дом не пускают…
–Бабушка это точно ты? – Неуверенно спросил мальчик выбираясь из-за пуков сена.
–Да открывай же, темно уже и дождь собирается… – Ласково говорила женщина за дверью и Гера убрал полено и снял крючок с петли…
Женщина дверь дёрнула сама и быстро шагнула через порог, только сейчас Гера вспомнил, что бабушку позвали в соседнюю деревню, там тёлка первородка отелиться не могла, а значит вернётся она только завтра…
Зинаида уверенно шагнула в сени, со злобой посмотрев на входную дверь в дом. Только сейчас Гера догадался, зайди он туда и они с Ярчуком были бы в безопасности…
– Я не отдам щенка! – Набравшись храбрости выкрикнул мальчишка. Он и сам боялся до трясущихся коленок, но щенка спрятал за спину…
– А он мне больше и не нужен… – Хриплым голосом проговорила женщина. Вытянула укушенную Ярчуком руку, раскрытой ладонью вперёд. Она вся была покрыта странными волдырями и небольшими язвочками, словно женщина опустила свою руку в кипяток, на глазах количество волдырей и язв увеличивалось продвигаясь по руке вверх.
С перепуганным мальчиком она больше не разговаривала, только шептала что-то рычащее под нос. Её наэлектризованные волосы разлетались в стороны, создавая в лунном свете странный тёмный ореол вокруг головы женщины. Глаза светились странным жёлто-зелёным светом, отчего самого лица рассмотреть не получалось.
Её хриплый шёпот в тишине ночи, ватой забивал уши, мальчик застыл, как статуя перед женщиной которая зачитывала странное длинное заклинание, не в силах ни сбежать, ни даже оторвать взгляд. Её шёпот заполнил всё пространство, а свет глаз казалось и вовсе пульсирует…
Щенок в руках, скулил и плакал, не зная, как помочь другу, который встал на защиту его маленькой жизни…
– Прими! – Повелительно выкрикнула женщина, держа раскрытую ладонь прямо перед грудью мальчика. Он и не заметил, когда она смогла подойти так близко.
– Прими! – Рявкнула женщина прямо в лицо.
Гера упрямо сжал зубы и помотал головой, что бы не хотела дать эта женщина, вряд ли это было что-то хорошее.
– Прими и я не трону щенка! – Кричала женщина прямо в лицо ребёнка.
– Принимаю…– Грустно ответил мальчик, тихо-тихо, но во внезапно повисшей тишине его слова, звучали очень громко…
Вместе с тем тело женщины словно разом лишившись костей упало навзничь, там где стояло. Только тогда Гера смог сделать шаг от стены, больше ничего его не сдерживало.
Внезапно щенок в его руках завизжал ещё громче и закружилась голова. Мальчик упал рядом с телом женщины в обморок.
Ярчук выл, от боли страха и отчаянья, видя то что недоступно человеческому зрению, нечто большое и тёмное вышло из тела умирающей ведьмы и вошло в тело его друга.
Эльвира Афанасьевна, вернувшись домой утром застыла от ужаса видя два тела в своих сенях.
А когда поняла кто это, ужаснулась ещё больше поняв всё сразу.
Видать ведьма воспользовавшись её отсутствием попыталась избавиться от Ярчука, а тот смог её укусить. И если у обычного человека, такой укус поболел бы, да прошёл, то ведьму он отравляет. Она начинает заживо гнить, пока совсем не умрёт. Тут возникает другая проблема. Не может тёмная ведьма умереть, не передав свою чёрную силу. Не принимает тьму земля. После укуса щенка Зинаида была обречена на долгую мучительную смерть, но судя по тому, что у её тела нет пульса, выход она нашла и передала свой дар Гере…
Щенок, что должен вырасти и стать грозой ведьм, лежал свернувшись в клубок в отдалении от друга… Теперь он ему первый враг…
– Как же так? Как же так? – Слёзы градом катились по щекам женщины, как вытащить ведьмин дар из внука она не знала.
Всё же выход из ситуации женщина нашла, перетащила мальчика в дом и уложила бледного до синевы на кровать.
Носилась от одной полки к другой, затопила печь… Только на живом огне можно сделать нужный взвар.
Не может она вытянуть тёмный дар, а вот закрыть его и спрятать может. Только придётся забрать часть памяти мальчика…
У ног носился щенок и виновато скулил, будто виня себя в произошедшем…
–Смотри, Ярчук Ведьмой он не станет, но изменений не избежать, не подходи к нему больше. Между вами сильная связь, он жизнь за тебя готов был положить… – Она строго посмотрела на собачонка.
– Не приближайся к нему. Совсем оставить ты его не сможешь, но помни, ты для него теперь смерть. Хочешь этого? – Щенок покачал головой, совсем как человек.
А после она сходила к соседке у которой был телефон и позвонила дочке в город, сообщив, что лето близится к концу, а она сама приболела и за внуком смотреть не может.>
Когда Гера очнулся Эльвира Афанасьевна рассказала, что он слишком долго купался в пруду и болел несколько дней. Он совсем не помни ни о щенке, который прятался от него в сарае, где содержалась коза, ни о ведьме.
Зинаиде тогда помогли соседи вынести тело женщины из дома, что удивительно, женщину даже похоронить некому было, но общими усилиями и могилу вырыли и похоронили. Без креста с одной лишь табличкой.
А Гера вернулся в город, а чуть позже начал спокойно жить свою жизнь, с улыбкой вспоминая замечательное лето в деревне и мудрую трудолюбивую бабушку.
А через пол года домой позвонила соседка бабушки Эльвиры и сообщила, что бабушка умерла…
Никогда больше не был в той деревне, но испытывал странную щемящую тоску, будто забыл нечто важное, а иногда ему казалось, что в темноте за окном за ним смотрят два жёлтых глаза…