– Гер, ты щенка кормил? – Очень пожилая женщина натирала морковку в глубокую эмалированную миску.
– Нет, бабуль! Я рыбы вот наловил! – Худощавый светловолосый обгоревший парнишка протянул ветку с которой, как бусы на нитке свисали несколько средних карасика, все как один с его ладошку.>
– Дурень! – Женщина поднялась и звучно шлёпнула парнишку по затылку. – Ты обещал за ним смотреть!
Гера изо всех сил прикусив губу пытался сдержать слёзы, которые совершенно не спрашивая его мнения собирались в уголках глаз. До чего же обидно. Он же полезное дело сделал, карасей на уху добыл, а она за щенка злится.
Да понимал что за щенком нужно следить. Мы в ответе за тех кого приручили, но он то никого не приручал. Этого собачонка Эльвира Афанасьевна притащила на ночь глядя в дом, сияя, как начищенный пятак. Полудохлого, с гноящимися глазами и раздутым пузиком. Она радовалась, что ещё чуть-чуть и опоздала бы. Кто-то очень добрый сунул щенка в мешок и кинул в пруд, тот самый в котором он сегодня рыбу с пацанами ловил.
Долго он удивлялся, как старая женщина смогла в тёмное время, не только услышать, но и увидеть пищащий тонущий мешок, да и зачем её потянуло карьерам совсем непонятно.
Выхаживала полудохлого щенка бабушка сама, но как только он стал оклёмываться, подниматься на свои тощие лапки и лакать молоко, расплёскивая его на пол и на себя.
Сам щенок был довольно неуклюжим и смотрел странно. Он смотрел не по щенячьи, не мог Гера объяснить, что не так в этом собачьем взгляде. Его два больших желтых ока в темноте, казалось, светились, как у кошки.
Бабушка назвала псёнка Ярчуком и передала на руке парнишке, наказав заботиться, как о собственной жизни. Геру же мороз по коже пробирал от странного щенячьего взгляда. Казалось щенок слышит и понимает каждое его слово.
Скажет Гера ему сидеть, он сидит. Скажет ждать, он и ждёт, как дрессированный. И сейчас Гера был точно уверен, что Ярчук ждёт его под колесом в сенях.
Мальчишка тяжело вздохнул, смахнул злые слёзы и пошёл из дома в сени. Перед бабушкой было стыдно, да и перед щенком тоже.
–Привет, извини я забегался. – Гера заглядывал под большое деревянное колесо. От туда осуждающе сверкая желтыми глазами смотрел чёрный щенок.
Он был весь чёрным, за исключением морды, под его глазами, было по одному белому пятну, иногда казалось что у щенка целых две пары глаз…
– Я карасей поймал! – Мальчишка подтолкнул деревянную миску с накрошенным туда хлебным мякишем. Бабушкина коза Машка была довольно вредным существом и давала не особо много молоко, но оно было жирным вкусным и пахло травами. Гера знал что бабушка сама заготавливает для козы траву и кормит чем-то особенным, он пробовал козье молоко у Васьки в гостях, оно так воняло.
Не зря к Эльвире Афанасьевне идут на поклон всей деревней. Каждый спрашивает у Геры, как дела, как здоровье и постоянно передают гостинцы. Даже из города постоянно кто-то приезжает, кто с болячками, а кто за советом.
Особенная женщина! В деревне конечно ходили слухи что она ведьма, но Гера в эти слухи не верил. Чай заваривает? Так все заваривают. Урожай больше чем у соседей? А видели соседи, как бабушка за каждым росточком ходит, пропалывает, да окучивает и поливает? Гера видел и знал, что не было там магии, были знания и много труда, очень много. Ну, а что под нос себе бормочет что-то непонятное, так все бабки что-то шепчут, он сам видел.
Вот и сейчас во входную дверь кто-то долбился. Вечер уже… Странно это… Щенок неожиданно заскулили и стал зарываться в сено к которому было прислонено колесо. Это тоже было странно, за всё время, что щенок находился на попечении мальчика, он был абсолютно беззвучным, не тявкал ни разу, а тут скулит, как от страха и прячется. Небольшая сухая копна была сухая и туго стянута проволокой, спрятаться у него не получилось…
Гера пошёл к двери и откинул металлический крючок сделанный из длинного толстого гвоздя. Женщина стоящая на пороге взглядом ощупывала сени словно что-то искала…
– Тёть Зин, что-то случилось? – Обеспокоенно поинтересовался мальчишка.
Эта женщина жила на отшибе деревни, была одинока и только её дом окружал высокий забор, плотно сколоченный из необработанного горбыля. Подруг в деревне у нее особо не было и увидеть её можно было только тогда когда хлеб пекли в маленькой деревенской пекарне или был привоз в маленьком магазинчике. В котором и выбора особо не было. Крупы, соль, сахар, да порошок с хозяйственным мылом. Только в привоз завозилось немного конфет, фруктов, чая и кофе в красивых жестяных банках. Такой очень любила бабушка Эльвира.
Вот и сейчас появление нелюдимой женщины на пороге бабушкиного дома было странным, не дружила она с Эльвирой Афанасьевной. Они точно никогда не общались. И глаза у неё тёмные и злые, одним словом нехорошие.
– Ну что хозяин, пригласишь гостью в дом? – Ласково спросила женщина, странно наклонив голову, словно высматривая ни что иное, а щенка под колесом.
Этот вопрос, вроде бы простой странно кольнул воспоминанием, как бабуля говорила встречать гостей, этой фразе она его научила.
– Коль с добром пришли, входите…– Улыбнулся Гера ожидая, что женщина войдёт в помещение и пойдёт говорить с бабушкой.
Но та с какой-то досадой странно рыкнула и продолжала стоять на крыльце, словно приклеенная, не решаясь перешагнуть заговорённый знахаркой порог.
Злобно она смотрела под колесо туда, где сидел чёрный щенок.
– Гера, я смотрю вы щенка моего нашли, отдай его мне, пожалуйста…– Заговорила женщина ласковее, чем раньше.
– Тёть Зин обознались вы, это мой щенок. – Сказал Гера, щенок скулил и пытался забиться поглубже и дураку понятно, боится он злую тётку. – Его бабуля из пруда достала, значит не нужен вам был, а мне нужен. – Гордо сказал Гера, сложил руки крест-накрест и встал загородив собой колесо и щенка за ним.
– Мой это щенок, породистый и дорогой! Платите мне тогда десять тысяч за него! А нет, так я участковому скажу, что обокрали меня и не возвращаете моё имущество! – Рявкнула женщина переминаясь на крыльце, она словно хотела шагнуть вперёд, но не могла.
Гера побледнел десять тысяч за щенка, да у бабушки Эльвиры пенсия меньше… Руки сами потянулись к отчаянно пищащему щенку, бабушку было жальче больше.
Взяв Ярчука на руки скривился, тот отчаянно скуля обоссался, забрызгав мальчишку. Стало так жалко этого малыша. Нельзя отдавать ей щенка! Это она значит топила его! Зачем он ей сейчас?
– Не отдам! Это вы его в мешке топили! Вы плохая! Мой друг! Мой! Не отдам! – Он прижал к себе тёплый меховой комок и отошёл к стене, прижавшись к круглым брёвнам сруба.
– Отдай по хорошему! Твою бабушку посадят! Из-за тебя, ты вор чужое украл! – Злобно шипя и краснея, словно накалившаяся плита шептала женщина.
– Почему вы тихо говорите? Если я вор – то кричите! Все знают, что мы щенка в пруду нашли! – Закричал ещё громче Гера, дверь из дома в сени распахнулась и из нее душисто пахнув травами, вышла Эльвира Афанасьевна.
– Что ж ты Зина в гости пришла, а не заходишь? – Вкрадчиво спросила румяная пожилая женщина в цветастом простом платье в пол.
Она говорила не громко, но так величественно, что Гера невольно начал восхищаться своей бабулей. Пышная и красивая несмотря на возраст, она стояла прямо и гордо, а вот с Зинаидой произошли странные метаморфозы. Она была гораздо моложе Эльвиры, худая, как палка с чёрными волосами, толстыми, как у лошади. Взгляд хозяйки дома словно сгибал её и неимоверно злил. Она шипела, как закипающий чайник, но ничего не делала.
– Чего внука моего смущаешь? С чего это в воры его записала? А? – Спрашивала напирая на пришедшую.
– Вы щенка моего украли! Он дорогой породистый, плати за него! – Взвизгнула, как придушенная мышь женщина, было видно что дородную хозяйку дома она побаивалась.
– Так это ты живодёрка животину топила? – Хитро подмигнула парнишке прижавшему к груди щенка. – А я ж соседей всех поспрашивала у кого сука чёрная щенилась. Ты представь, нашла. Вот только суку ту кто-то травить пытался несколько раз, а потом щенка украли убив собаку. Что породистая? Да сука породистая, издавна из рода в род переходила. Берегли её и кому могла понадобиться? Не знаешь? – Эльвира хитро поглядывала на Зинаиду.
– Ты! Ты! …– Она сверкнула глазами и сбежала с крыльца.
Она убежала, громко хлопнув небольшой калиткой на металлической пружине и убежала.
– Бабуль, а зачем она приходила? Зачем ей Ярчук? – Спросил Гера отлипнув от бревенчатой стены к которой прислонился, пытаясь неосознанно держаться от злобной женщины, как можно дальше.
– Так она правду сказала, особый он пёс, волшебный. А Ярчук не имя, а порода. Не врала Зина, он очень редкий, только стоит намного дороже и не продаст такого щенка никто. Люди уже и забыли кто такие Ярчуки. Да и сама хозяйка не знала, что за чудо бережёт. Бабка ей завещала беречь чёрную суку и щенков её, а дурёха не доглядела. Ярчук пока маленький и слабый и защитить себя не может, а как вырастет, не будет такого зверя, что справится с ним. – Наставительно проговорила женщина и подтолкнула мальчика в дом, а сама пошла закрывать уличную дверь на крючок, ещё и поленом подперла, чтоб понадёжнее было. Только потом пошла за внуком, который ждал её в дверях.
– Это тётя Зина ту собаку убила? – Спросил Гера серьёзно посмотрев на мудрую бабушку.
– Наверное, Ярчук для людей не страшен. Даже больше! Нет лучше друга и защитника, чем этот златоглазый пёс! Мать его она не просто так убила, девятая она была, много могла таких вот щенков народить. Опасны Ярчуки только для зверья, да для нелюдей… – Сказала она, а сама дверь закрыла на засов. Он всегда был и тяжёлая доска всегда стояла рядом с дверью, вот только никогда женщина ей не пользовалась.
– Гера, эта женщина ведьма, потому и хочет убить щенка, пока тот маленький и слабый… – Строго проговорила и налила душистого отвара по кружкам, от него приятно пахло мятой и ещё какой-то травой…
– Бабуль, а что такое ведьма? – Вдруг спросил Гера.
– Так тоже человек, только злой. В некоторых людях копится столько зла внутри, что оно становится целым органом, которым эти люди дышат, думают и даже смотрят через него, отвергая чувства и мысли людей животных и самой природы. Веды они разные бывают. Это женщины, что ведают изначальными знаниями. От слова ВЕДАТЬ, но ведать можно любовь добро и жизнь, а можно зло и тьму ведать, зла желать и его творить. Не может уйти ведьма от нутри своей, ни светлая, ни тёмная. Потому и творит зло, не исправить её, не переделать и не спасти, только защититься. А защитник у тебя на руках сидит. Потому и хочет извести его Зоя…
– То есть, она ещё придёт? Ты поэтому закрылась? – Гера посмотрел на теснее прижавшегося к телу перепуганного щенка.
– Конечно придёт… – Странновато блеснув глазами ответила пожилая женщина. – Видишь, какой ценный щенок, а ты его даже не покормил с утра… – С укором посмотрела Эльвира на пристыженного мальчишку.
– Бабушка Эльвира, а ты тоже ведьма? – Мальчик сам не знал, зачем спросил.
– Может и ведьма, а может и нет, сам то как считаешь? – Она протянула руку и погладила черного щенка по маленькой голове. Тот зажмурился и ткнулся в ладошку носом.