Собирательная история трагических развязок семейных конфликтов пополняется регулярно новыми эпизодами. Один из таких случаев произошел в 1996 году в Москве.
Страна погрузилась в хаос перестроечной катастрофы. Складывалось ощущение, что люди сходили с ума, видя, как рушатся устои государственности, общественных взаимоотношений. Под ударом оказались и семьи, так называемые ячейки социалистического общества. Из приоритетных они переместились на самый нижний ярус социальной пирамиды, на которой когда-то держалось все, а теперь рушилось и умирало.
Барахолка Курского вокзала
Стояли лютые холода, термометр опустился ниже 30-градусов. Народу на Курском вокзале было не протолкнуться. Наметанный глаз законспирированных сотрудников милиции вычисли в толпе подозрительного парня, который пытался продать женские золотые украшения.
– Сколько просишь? – поинтересовался один из законспирированных сотрудников специального отдела МУРа.
– Сколько дадите? – ответил юноша и сунул руку в карман.
Там могло быть и оружие. Спровоцировать стрельбу в здании вокзала, где было полно людей, опаснее всего. Наклонившись к самому лицу парня, мужчина с цепким взглядом вкрадчиво посоветовал:
– Не быкуй, сторгуемся. Покаж, что у тебя.
Парень расслабился, кажется успокоился, вынул руку, разжал кулак.
– Вот. Можно все или по отдельности.
– Решим, – мужчина, сделал вид, что осматривается по сторонам, бросил внимательный взгляд на то, что было у парня – цепочка и пара серег, ничего особенного, такого добра у советских женщин было немало. Особой удачей считалось попасть на торговца краденным антиквариатом. В то время участились случаи ограблений квартир известных людей, кражи частных коллекций, опустошали и музейные экспозиции. Все это стекалось на черные рынки в Москву. Курский вокзал, был одним из таких мест.
– Лом. Много не дам.
Сотрудник назвал сумму, которая была заведомо мала, надеясь, что продавец откажется и пойдет искать других покупателей. За ним можно было проследить и выяснить, кто такой, возможные сообщники. Арестовывать в людном месте никто бы его не стал, чтобы не разрушать «легенду» и не выдавать истинную роль «местного барыги». Но парень неожиданно согласился. Отсчитав деньги, «барыга» спросил невзначай:
– Еще есть?
–Есть.
–Тащи.
Парень пообещал, что придет на следующий день.
– Лады. Не будем тут отсвечивать.
Было названо место для встречи в одном из переулков на другой стороне Садового кольца. Чтобы парень ничего не заподозрил, сотрудник добавил:
– Там у меня хата.
Парень ушел. Обследуя предметы в отделе, эксперт-криминалист дала заключение, что сережки в крови.
– Похоже, рвали из ушей. Грабитель?
–Не похож, маменькин сынок, очкарик, скорее всего вынес из дома. Кровь могла быть случайно, бывает, что дырка в ухе проколота неправильно или хрящ зарастает, оттуда и кровь.
Проследить за парнем не удалось потому, что он спустился в метро и сразу затерялся в толпе. Не очень надеялись на то, что явится на место встречи. Но парень пришел и не с пустыми руками. На этот раз при нем был браслет с часами, золотая медаль за окончание известного на всю страну военного вуза и … серебрянное ведро для шампанского с памятной гравировкой.
–Интересный набор, – протянул сотрудник, заглянув в расстегнутую спортивную сумку. – Военного пенсионера бомбанул?
– А вам какое дело? – огрызнулся парень, застегнул раздраженно молнию с намерением уйти.
– Погоди, не шуми, я так спросил. Сколько за все цацки просишь?
– Я ничего у вас не прошу, – ответил парень, жестко выговаривая каждое слово. – Я беру, если мне нужно. У вас деньги при себе?
Беседа принимала нехороший оборот. Парень снова опустил руку в карман.
– «Вооружен? Но чем? Пистолет? Нож?» – мысли пролетали быстро, надо было что-то решать.
Парень заметил нерешительность «барыги», видимо, тоже что-то заподозрил. Неожиданно ударил своего собеседника в грудь, схватил сумку и бросился бежать. Через пару секунд он уже скрылся во дворе, который оказался проходным – знал эти места и пути отхода планировал, на всякий случай.
Милиционер бросился за ним и почти настиг, но не успел схватить -тот рванул дверь припаркованного "жигуленка" и тронулся с места одновременно с прыжком милиционера на багажник, который успел в последний момент и ухватился за него. Это парня не остановило. Он выехал дворами на Покровский бульвар и понесся дальше, петляя по подворотням, совершая частые маневры торможения и ускоряясь, надеялся сбросить своего преследователя. Но сотрудник спецотдела держался крепко одной рукой за багажник, другой изо всех сил колотил рукояткой пистолета по лобовому стеклу, надеясь разбить. Безумная гонка закончилась, когда к преследованию «подключилась» еще одна машина, случайная, которая заблокировала выезд. Пришлось остановиться, чтобы избежать лобового столкновения, нервы все же не выдержали. За рулем оказался продавец украшений, медали и ведра, 18-летний Петр Никольский. Задержанного доставили в отдел.
Юноша пытался изворачиваться:
– Нужны деньги на лекарства! Отцу плохо, он сердечник, полковник в отставке, довели человека.
– Почему не обратился в госпиталь? Ему положено.
– Там все за деньги, будто не знаете! – парень вел себя даже дерзко. У сыщиков закралось сомнение, может правда, хотел выручить деньги, чтобы помочь отцу? В военных госпиталях в то время, как и во всей стране, начались перебои с лекарствами.
– Звони родителям. Пусть приезжают. Поговорим, выясним.
Парень замялся.
– Я не знаю, где они, наверное уехали на дачу, не предупредили.
– Значит отцу не так уж плохо?
– Не знаю, когда я его видел, было плохо. В чем вы меня подозреваете? Вам меня не понять! У нас все было хорошо, пока отец не уволился! Раньше у нас были деньги, он никогда мне не отказывал. А сейчас мы нищие!
–Не только вашей семье приходится тяжело, – в голосе следователя не было прежней жесткости, рассказ парня, несмотря на циничность, выглядел правдоподобно и опять же, внешний облик нисколько не характеризовал его как преступника. Типичный маменькин и как оказалось папенькин сынок, обласканный, даже машину отец давал, значит доверял. Оставалось связаться с ними и попросить забрать сына, дальше пусть сами разбираются, как его воспитывать за попытку продать вещи.
Еще одной неприятной зацепкой была золотая медаль отца. Неужели так плохо, что сын решился продать такую памятную вещь? Странно.
Сотрудники, выехавшие по указанному адресу в садовое товарищество от академии, где учился и работал преподавателем отец, родителей не обнаружили.
Парень начал менять показания, заявил, что мать поздно задержалась с работы, позвонила отцу, чтобы он ее встретил, он пошел и они не вернулись.
– Когда это было?
Петя назвал точную дату и пояснил:
– Не верите? Я говорю правду. Можете проверить у себя в милиции, я оставлял заявление.
Проверили. Да, заявление есть. Дело становилось все более странным.
Решили расширить следственные действия – побеседовать со знакомыми и обследовать машину, осмотреть квартиру.
Пока вскрывали багажник, Петя рассказывал, как переживает за отца, не зная, что с ним.
– А о маме не беспокоишься?
Петя смутился, понял, что перегибает палку, замолчал, сделал вид, что обиделся. Вскрыли багажник (замок заледенел) и обнаружили плохо замытые следы крови.
Вернувшись в комнату для допросов, следователь, который больше всех общался с парнем, положил ему руку на плечо, попросил:
–Петя, давай-ка еще рази подробно о том, как и когда пропали твои родители.
Петя поправил очки и начал рассказывать. Следователи были шокированы.
Признание
– Отец устроился на работу, получил зарплату. Я попросил денег. Раньше он мне давал на карманные. Он ответил, что мне надо устроиться на работу, пока не забрали в армию. Не дал.
–Что дальше.
– Я пошел в свою комнату, взял пистолет , вернулся и застрелил его.
– Пистолет где взял?
– Купил.
– Деньги откуда?
– У родителей была заначка на черный день, брал понемногу, потом забрал все.
– Они не хватились?
– Нет, я их убил к тому времени.
– Расскажи про мать.
– Она пришла с работы. Пошла в ванную, увидела отца. Начала кричать. Я попросил ее замолчать, сказал, что вышло случайно. Она не переставала. Пришлось выстрелить. Но я не хотел! Это же моя мама!
Дальше коротко – миниатюрное тело своей «любимой матери» Петя упаковал в сумку и перетащил в машину. Отец, крупный мужчина, потребовал больше времени, но Петя справился. Выносил в нескольких сумках. Все сложил в багажник и вывез за город, раскидал в разных местах, частично забросал снегом в лесу.
– Ты один все это сделал? У тебя были сообщники?
– Нет, я один,– ответил Петя с вызовом., недовольный, что следователи могли заподозрить в нем слабака, которому нужны помощники.
Сообщница
Однако выяснилось, что сообщник у Пети все же был, его подружка. Она не принимала участия в убийствах и сокрытии улик, но знала обо всем. Петя с гордостью ей об этом рассказал.
– Теперь все это мое,-он обвел рукой квартиру и начал открывать ящики и шкафы. – Поройся, может себе что подберешь. У матери была норковая шуба! Можем продать, а можешь взять себе.
Девушку задержали в шубе матери Пети, родственник и ближайшая подруга погибшей женщины вещь опознала:
– Муж Лены купил, когда они вернулись из Сирии, командировка, он был военным советником, хорошо зарабатывал, деньги в семье были, сына всегда баловали, ни в чем ему не отказывали.
Кровь на серьгах принадлежала матери преступника – сын торопился, не смог расстегнуть английский замок, пришлось выдернуть…
Такая вот история про сыновью «любовь и обиду». Изуродованная страна, исковерканные судьбы и ничего уже не исправить, только помнить, что так было и подобное еще может случиться, если упустить в своих детях что-то очень важное. Семья – первая линия обороны от врага и борьбы за души наших детей. Так было и так будет во все времена.