Глава 1

Четырнадцать лет спустя

Аделине снился приятный сон. В нем она стояла посреди цветущего сада в длинном, струящемся по ногам светло-голубом платье. Напротив находился мужчина, имени которого она не могла припомнить. Но во сне они точно были с ним знакомы.

Она пристально смотрела на то, как он приближается, подсознательно ожидая поцелуя. Сердце бешено стучало. Как давно она хотела ощутить его губы на своих! Или хотя бы на мгновение дотронуться до его руки, лица. Аделина не знала, почему так происходит.

Неожиданно в сон вторглись настоящие прикосновения. И они разительно отличались от тех, что еще навевало ее сознание. Аделина едва сообразила, что на самом деле лежит в своей постели, а рядом супруг, которого вчера она так и не дождалась домой.

– Тшш, Лин. Это я, – раздался сбивчивый шепот.

Она промолчала. Шуршание ткани подсказало, что в этот момент Слейд раздевается. Аделина даже не открыла глаза, чтобы на него взглянуть.

Бесцеремонные касания вызывали отторжение. Аделина стиснула зубы, когда Слейд задрал ее ночную сорочку. Отказать все равно не получится.

Исполнение супружеского долга входило в список того, что, так или иначе, приходилось терпеть в браке. Хотя поначалу, после свадьбы, все происходило по-другому. Тогда муж даже позволял себе предварительные ласки жены…

Сегодня Слейд был довольно груб. Он явно торопился, словно за что-то отрывался. Она ощущала его недовольство. Конечно, боли Аделина не чувствовала. Но и приятного ждать тоже не приходилось. Нужно просто потерпеть, это ненадолго.

Проще представить, что сон продолжается. Что с ней сейчас тот незнакомец. Но, увы, весь флер сна уже развеялся, как и сцена в саду.

А вот Слейд был ее реальностью. Аделина лишь досадно кусала губы в ожидании финала. И чуть поморщилась, когда Слейд наконец-то остановился и отодвинулся в сторону.

Хоть бы сейчас ушел в свою комнату!

Но он не ушел, остался с ней. По быстрому дыханию было понятно, что он еще не спит. В спальне зависло молчаливое напряжение. Аделина повернулась, рассматривая в предрассветных лучах худощавое лицо Слейда. Под его глазами залегли темные круги, скулы заострились. В пространстве раздражающе витал смешанный запах дорогого мужского парфюма, пота и напитка, который муженек явно употреблял накануне.

– За окном светает! Скоро утро? – опомнилась Аделина.

– Может, и утро, – недовольно отозвался Слейд.

Она села, подтянула к себе колени и накрыла их одеялом. Затем скользнула взглядом по комнате, заметив на кресле небрежно брошенный черный камзол. Брюки и рубашка лежали на полу – их Слейд снимал в спешке. Дрова в камине давно догорели, и в помещении отчетливо чувствовался холодок. Ложиться дальше спать не имело смысла.

– Где же ты был всю ночь? – спросила она, пытаясь казаться безразличной, хотя внутри все бушевало от негодования.

– Какая разница, – глухо ответил он.

– Я все-таки твоя жена и имею право знать, где и с кем ты проводишь время, – осторожно напомнила она, сглотнув комок, образовавшийся в горле.

– Ты обычно даже не смотришь в мою сторону, а сейчас вдруг заинтересовалась моими делами? – неожиданно сорвался Слейд, повысив голос.

На глазах Аделины выступили слезы, но она постаралась их скрыть. Возможно, теперь она действительно его избегала. Но вовсе не потому, что ей того хотелось. Супруг сам до этого довел постоянными упреками, скандалами и частым отсутствием.

– Мы ведь собирались утром к господину Дарлингу, чтобы оформить заем на ремонт дома. А ты еще даже не спал. Нам назначено на десять часов.

– Заем больше не требуется.

– Что-то случилось? – Она вдруг ощутила тревогу. – Скажи мне!

Слейд рывком поднялся и свесил с постели босые ноги.

– Я был… в игорном доме господина Панкраса, – выдохнул он.

– И-и? – Ответ приходилось вытаскивать словно клещами.

– Мы с Лемом и Джеффри играли в Падишаха. С нами там был один богатый мануфактурщик. В общем… этот дом больше не наш, – выдохнул Слейд.

– В каком смысле? – округлились глаза Аделины.

Она набросила халат и подошла к окну, раздвинув гардины пошире. Сейчас ей требовался свет – как намек, что все не так плохо, как почудилось.

Руки безудержно тряслись. Сказанное Слейдом сначала показалось неудачной шуткой. Но быстро доходило, что сейчас он как раз таки не врет.

– Я проиграл все, что у меня было! Дом, деньги, акции. Все!!! Понимаешь?! – Он тоже поднялся, остановившись в другом углу комнаты, где принялся одеваться.

– Дом? Наш дом?!

– Теперь он принадлежит господину Калверу. Как и все остальное.

– Это невозможно, – прошептала она.

– Через неделю мы должны покинуть особняк.

– Но… где мы будем жить? Снимем жилье?

– На съем не хватит. А нам еще нужно рассчитаться с прислугой.

– Нам? Слейд. Ты в своем уме? Это ты проиграл все, что у нас было! На что ты собираешься жить дальше? – дрогнул голос Аделины.

– Займусь коммерцией, как и собирался, – пожал плечами Слейд.

– Ты уже однажды пытался, – зло припомнила она.

За семь лет их брака Слейд чем только ни занимался! Сперва учредил инвестиционный фонд, где являлся главой. Однако нечестный помощник облапошил молодого сына виконта Флетчера. Потом супруг подался в политику. Но из палаты общин его с позором выгнали, как только он сцепился на заседании с лордом Бейкером.

Однажды он купил пару лавок, решив начать свое дело. Но это занятие ему быстро наскучило, после чего он продал убыточные лавки приятелю намного дешевле, чем отдавал за них вначале.

Источником семейного дохода в последние пару лет являлись родители Слейда, которые подбрасывали сыну деньги от прибыли в своем загородном поместье. Да еще дивиденды с акций – от деда молодому Флетчеру досталась доля корабельной верфи, откуда шел довольно большой процент.

– Значит, попытаюсь еще раз. Я попрошу деньги у отца.

Аделина нервно расхаживала по комнате, сжимая пальцы в кулаки.

– Это не одного дня дело! Как ты мог?! Как ты мог проиграть все наше имущество!?

– Мое имущество, – процедил он. – Я взял тебя в жены без ферта за душой. Забыла?

Она не забыла. Их семья разорилась еще до того, как Флетчер попросил ее руки. Поначалу Аделина действительно любила Слейда, потому закрывала глаза на многое, что он творил. Ее родители вскоре погибли. В наследство досталось лишь поместье, пришедшее за это время в полный упадок – полуразрушенный замок бабушки на самой границе, у гиблых топей, который никто до сих пор не продал.

Аделина встряхнула головой, длинные волнистые локоны рассыпались по плечам.

– Так где, по-твоему, мы будем жить?

– У тебя ведь есть свой замок. Поедешь в Тирхолл на некоторое время, пока я улажу все проблемы. Я бы взял тебя к родителям. Но ты ведь не согласишься… – Он многозначительно замолчал.

С госпожой Флетчер Аделине отнюдь не хотелось общаться. По ее мнению, свекровь являлась олицетворением всего ужасного, что может быть в человеке.

Слейд представлял собой точную копию своей матери – высокой, худой и очень заносчивой особы, которая находила любой повод, чтобы придраться к невестке, и поучала каждый раз при встрече.

Когда-то мать пыталась отговорить сына от женитьбы на последней представительнице обедневшего рода Эртвуд. Если бы не аристократические крови Аделины, ей бы точно удалось пристроить сына в заботливые руки дочери своей подруги. По мнению Белинды Флетчер, Гортензия была идеалом – и внешне хороша, и язычок острый. Даже сейчас, когда Гортензия вышла замуж, Белинда не унималась.

Нет, все что угодно, только не к миссис Флетчер!

Аделина еще могла пережить недолгие встречи или совместные выходные. Но жить со змеей под одной крышей…

– Ты поедешь к ним? – быстро спросила она, проигрывая в мыслях все возможные варианты.

Слейд кивнул, затем выдавил улыбку.

– Все будет хорошо, дорогая.

– Хотелось бы верить.

Как он посмел играть на дом?! Ладно еще деньги или акции! Хотя Аделина и этого не понимала. С тех пор, как Слейд связался с хитрецом Джеффри, все пошло наперекосяк.

Сам он утверждал, что посещает обычный мужской клуб, где пытается найти новых деловых партнеров. И она наивно ему верила, не имея других вариантов.

Ей не хватало воздуха. В комнате стало душно от одного присутствия Слейда.

Нет, она не будет сидеть сложа руки. Надо попытаться поговорить с господином Калвером. Вдруг он одумается? Он ведь не заберет их дом! Это невозможно.

Если они возьмут ссуду, как и собирались, Калвер пойдет навстречу. Даст Слейду отсрочку. Можно ведь и потерпеть с ремонтом год-другой, пока не появятся дети.

Конечно, если они когда-нибудь у них будут…

Еще одной причиной, по которой мать Слейда ненавидела Аделину – бесплодность. Белинда частенько называла ее пустышкой. За то, что не может забеременеть, за отсутствие нормальной магии. При этом лживо улыбалась, глядя прямо в глаза.

При мысли о свекрови Аделине вновь поплохело.


***

Уйдя в свои личные апартаменты, Слейд все же лег спать.

Аделина слонялась по дому, обходя комнаты на обоих этажах. Как бы там ни было, она привыкла к этому зданию. Всю мебель, элементы декора подбирала она сама. Стены украшали картины, которые Аделина иногда рисовала в одиночестве. Работать муж ей запрещал. Поступать в академию магии, имея лишь слабые способности, не позволял аристократический статус. Единственное, что она умела, так это переводить с марильского на бриольский и наоборот. Иногда ей приносили письма или книги, и тогда Аделина часами сидела, переписывая тексты. За это Дэвин, владелец соседней лавки, платил прилично. Жаль, ему не слишком часто требовались ее услуги.

Если бы не выходка Слейда, сейчас они бы уже находились в банке.

– Госпожа, а что происходит? Хозяин вернулся сегодня под утро сам не свой, разбил в столовой новый сервис, – шепотом обратилась к ней горничная.

– Ничего, Гретта. Он проснется – и сам все расскажет, – вздохнула Аделина.

Она понятия не имела, как Слейд намерен выкручиваться.

– Я сделала все, что вы вчера велели. Будут еще какие-то поручения?

– Нет. Пока ничего не нужно, – нашла в себе силы улыбнуться Аделина.

– Ох, и не нравится мне все это, – пробормотала Гретта, после чего ушла на кухню, шептаться с поварихой Глорией.

Проснувшись после полудня, Слейд Флетчер действительно собрал слуг. Но лишь для того, чтобы сказать всем, что они уволены.

Причины он не объяснял. Да и сам вскоре уехал, сообщив Аделине, что ему нужно уладить еще некоторые насущные вопросы. Карета, к счастью, пока оставалась в их распоряжении, как и лошади.

К вечеру в особняк вместе с мужем прибыл незнакомый делец, который неторопливо обошел весь дом, ведя опись того, что еще можно продать.

Аделина следила с замиранием сердца, но в разговор мужчин не вмешивалась, опасаясь реакции Слейда, один вид которого напоминал грозовую тучу.

– Я дам вам за все, что мы отметили, четыре тысячи фертов, – скрипучим тоном заявил делец, сосчитав возможные приобретения.

– Так мало?! – поразилась Аделина.

– Мебель далеко не новая, я потом не продам ее дороже, – смерив хозяйку недовольным взглядом, пояснил мужчина.

– Я могу продать свои картины!

– Твоя мазня никому не нужна, дорогая, – процедил Слейд, раздраженно посмотрев на изображение корабля. Его Аделина любила больше всего и нарисовала по памяти. Именно такой частенько заходил в гавань Марилии, около которой находился дамский пансион. Тогда, гуляя по пристани, она могла смотреть на фрегат часами.

– Верно, спроса на картины все равно нет, – подхватил гость. – Ну, так что, мы договорились?

– Договорились, – вынужденно согласился Слейд.

Когда мужчина ушел, Флетчер направился в свою спальню. Аделина же пошла в столовую, не желая общаться с супругом, который все еще пребывал в отвратительном настроении.

Дом постепенно становился пустым и словно чужим. Хотя так оно и было.

Аделина стояла у окна, глядя на шумную улицу богатого района Дартонга. Столица Бриолии жила своей обычной жизнью. Люди праздно шатались по городу. Им было невдомек, какая драма разворачивается в одном из зданий по соседству.

Ее отвлек звук шагов. Аделина повернулась, увидев в полумраке старого слугу.

– А, Саймон, это ты! – выдохнула она.

– Госпожа Аделина, – чуть замялся старик, – я слышал, что сказал ваш супруг. Но я все равно вас не оставлю. У меня есть кое-какие накопления, так что потерплю без денег. Я чувствую, как вам сейчас нелегко.

– Спасибо, Саймон, – кивнула она. – Ты со мной уже много лет. И я ценю твое доброе отношение.

Саймон Рид являлся для нее большим, чем просто кучер, выполняющий и любые другие поручения. Он служил еще у ее родителей, и Аделина знала его практически с рождения. После их смерти она уговорила Слейда забрать Рида в Дартонг, хоть муж и ворчал, что им нужен кто-то помоложе. Но старик отлично справлялся с любой работой, потому со временем Слейд замолчал, махнув рукой.

– Возможно, скоро мы поедем в Тирхолл, – тихо сказала она.

– В Тирхолл? Надо же. Он ведь все еще ваш.

– Да, он все еще мой…

Воспоминания накатили снежной лавиной. Тирхолл значил для нее очень много. Когда-то замок был одним из самых богатых имений на западной границе с Алиндором. Аделина смутно помнила длинные коридоры, большие залы, украшенные фресками и лепниной. Колонны у входа. И четыре башни, возвышающиеся над всей округой.

А еще красивый сад, где она гуляла, будучи ребенком. Но теперь все в прошлом. Иранхи практически разрушили его, а бабушки не стало. Поместье стояло опустевшим много лет.

За эти годы поступало несколько предложений продать Тирхолл, но Аделина упрямо отказывалась. Во-первых, за него давали сущие гроши. А во-вторых, замок оставался единственной ниточкой, связывающей ее с прошлым, с потерянной семьей.

Слейд частенько издевался, что она владеет развалинами. Поэтому не упускал случая напомнить, какую ошибку она совершает, отвергая возможную сделку. Но потом как-то успокоился. Фраза, брошенная им сегодня во время ссоры, стала первым напоминанием за последние два года. Но он находил и другие поводы прицепиться.

Загрузка...