Максим заранее не подготовил речь, поэтому пару секунд соображал, чем приёмная Александра Леонардовича Кролла может быть ему полезна.
– Соедините, пожалуйста, с генеральным директором, – наконец промямлил он.
– Простите, как вас представить? – немного удивившись поинтересовалась секретарша.
– Максим… Он меня не знает…
– А по какому вы вопросу? – не унималась она.
– Мы… Он… Он дал мне свою визитку, и просил позвонить, когда, если…
– А, визитку! – обрадовалась женщина. – Что же вы сразу не сказали! Простите, пожалуйста, жёлтую, или голубую визитку?
– Эммм… Бежевую какую-то…
– Прекрасно! Значит, жёлтую. Одну секундочку, я прямо сейчас вас переключу. Не вешайте, пожалуйста трубку.
Замечание было сделано вовремя, потому что Максим как раз успел осознать всю глупость своей затеи и собирался отказаться от её реализации. Но он не успел. На другом конце трубки моментально ответил низкий голос, который почему-то показался Максиму знакомым.
– Я слушаю вас.
– Здрасьте… Меня зовут Максим. Афанасьев. Мне когда-то передавали вашу визитку… Жёлтую такую…
– А, как же, Максим, помню вас, – Произнёс голос, как будто декламируя роль со сцены. – Я, кажется, доставил вам тогда определённые неудобства. Прошу простить меня, это не со зла. Я тогда очень спешил, а во дворе не было подходящего места для парковки. Скажите же, чем я могу загладить свою вину?
– Я прочитал вашу визитку. Ваша компания очень известная, я даже сам пользовался вашими товарами. Ну, то есть пользовался бы, если бы был… слепым, то есть, незрячим…
– Да, наши товары довольно популярны. Уверен, что вы их не раз видели в продаже. Вам нужно что-то для зрения?
– Нет, знаете, я ищу работу. Старая уже надоела, там и перспектив никаких, и коллектив… не очень дружелюбный. Ходил просить повышения к начальнику, но у него не было подходящей для меня должности. Я подумал, может быть, в вашей компании есть что-то, какая-нибудь свободная должность. Вы же занимаетесь экспортом?
– Невероятно, Максим, вы позвонили как раз вовремя! В данный момент я расширяю отдел логистики и ищу грамотных специалистов.
– Логистики? Я разве говорил, что я логист?
– Ну вы же спрашивали про экспорт. Безусловно, экспортом занимаются логисты.
– А, ну да, точно. Так у вас есть место?
– И не одно! Можете ознакомиться с должностными инструкциями и выбрать то, что вам подходит, – Максим не поверил своим ушам. Незнакомый человек вот так запросто предлагал ему не просто работу, а работу на выбор! Нет, где-то здесь должен быть подвох.
– Простите, а что с зарплатой? – смущённо поинтересовался он.
– Зарплата обсуждается с каждым кандидатом индивидуально на собеседовании, и после прохождения испытательного срока обычно поднимается процентов на сорок. Могу сказать только, что ставка младшего логиста начинается от двухсот тысяч рублей. Но, повторюсь, при наличии хороших результатов ваша зарплата может возрасти в полтора, а то и в два раза.
Двести тысяч! Это ровно на сто тысяч больше, чем Максим получал у Егорова. Да он душу продаст за такие деньги, он ночевать на работе будет, он будет ноги целовать этому Леопардовичу каждый день утром, вечером и в обеденный перерыв.
– Скажите, а когда я мог бы прийти на собеседование? – Максим постарался, чтобы его голос звучал буднично и непринуждённо.
– Ну здесь я уже ничего не могу сделать. Запишите номер Ольги, старшего специалиста по рекрутингу. С ней выясните все вопросы. Только напомните ей про визитку, а то к нам много людей хотят устроиться, но мы берём только тех, кто действительно достоин этого.
Максим записал телефон и решил тут же, не выходя из машины, как говорится, решить все вопросы. Он набрал номер Ольги, в этот раз мобильный, и немедленно сообщил ей о том, что является, по мнению Александра Леонардовича, достойным кандидатом в отдел логистики, и даже имеет в наличии жёлтую визитку, подтверждающую его избранность. Ольга внимательно выслушала его и сообщила, что у них действительно есть вакансии в подходящем отделе, и они будут рады обсудить их с соответствующими кандидатами.
– Так когда я мог бы прийти на собеседование? – уже с некоторым напором поинтересовался он.
– Так, одну секундочку… – Было слышно, как Ольга щёлкает мышкой. – Посмотрим… Здесь у нас занято… Тут тоже, наверное, не получится. А, вот, нашла. Минут через сорок-сорок пять сможете подъехать?
– В смысле? Через сколько? – опешил Макс. – Куда?
– Не волнуйтесь, я пришлю за вами водителя, назовите ваш адрес, – спокойно ответила Ольга.
Макс назвал адрес, старший специалист по рекрутингу на секунду задумалась и пообещала, что водитель приедет в течение получаса. Макс ринулся домой переодеваться в парадную рубашку, но она, как назло, оказалась не глаженной, и он просто нацепил поверх старой галстук, надеясь, что на собеседовании не будут сильно приглядываться и принюхиваться к нему. Обезболивающие таблетки больше не понадобились, потому что голова странным образом прояснилась, и мысли в ней плавали спокойно и безмятежно, как разноцветные рыбёшки в чистой морской воде.
Ровно через тридцать минут Максим вышел из подъезда и сразу же увидел рядом с домом темно-синюю Мазду с логотипом компании «Чистое зрение» на борту. Водитель открыл перед ним заднюю дверь, и вскоре они уже неслись по столичным улицам, оказавшимся на удивление свободными. Судя по маршруту, построенному на навигаторе водителя, офис располагался где-то на северной окраине города, то ли в парке, то ли в небольшом лесном массиве. Макс, всецело доверив себя автомобилю, расслабился настолько, что чуть не заснул на своём удобном заднем сидении, и, в полузабытьи, пропустил половину дороги. Он даже не волновался о предстоящем собеседовании, почему-то считая, что всё обязательно пройдёт благополучно, и скоро на него посыпятся несметные богатства и прочие блага, которые непременно принесёт ему новая работа. Через полузакрытые веки он созерцал пейзажи городских улиц, проносящиеся за окном, и вдыхал запах салона автомобиля, который опять напомнил ему аромат свечек из Икеи. Когда машина остановилась, Максим вообще не понимал, куда его привезли: это с таким же успехом мог быть другой город, или другая планета.
Офис компании «Чистое зрение» действительно находился в парке, мокром от недавнего дождя, в небольшом особняке, стоящим вдали от прогулочных дорожек. Само здание было довольно невзрачным: на стенах кое-где отвалилась краска и проглядывал голый красный кирпич, ступени, ведущие к главному входу, были чуть покосившимися и немного осыпались по краям. Макс даже удивился: как это компания, которая сулила ему золотые горы, не могла даже привести в порядок внешний вид своей штаб-квартиры. Водитель вышел из машины, открыл заднюю дверь и, когда Максим вылез на свет Божий, показал ему на вход и сообщил, что его там ждут.
Зайдя внутрь, Макс чуть не ахнул. Он оказался в огромном круглом зале, освещённом так ярко, что с непривычки ломило глаза. Сотни маленьких лампочек отражались в мраморном полу, а на потолке висела массивная люстра с имитацией свечей. Внутренняя отделка здания так не соответствовала его внешнему облику, что Максиму показалось, что он попал в параллельное измерение, в сказку, откуда совсем не хотелось уходить. Справа от входа располагалась стойка ресепшн, за которой приветливо улыбались две юные особы в белых блузках и тёмно-красных галстуках. Всё это больше напоминало фойе какого-то пятизвёздочного отеля, чем офис среднестатистической, пусть даже западной, компании.
На ресепшн Максиму выдали пропуск и велели подниматься на второй этаж и подождать около переговорной комнаты. Наверх вела широкая лестница с мраморными ступенями, покрытыми красным бархатистым ковром с мягким ворсом, совершенно не примятым, как будто Макс был первым, кому довелось ступить на него. По обеим сторонам ковра виднелись желобки, такие, как делают в метро для слепых, чтобы они не сбились с пути. Желобки продолжались и на втором этаже, и один из них, по всей видимости, вёл к переговорной комнате. По обе стороны коридора находились двери: некоторые были стеклянными, и за ними можно было разглядеть привычные картины работающих в офисе людей, некоторые были металлическими, а на некоторых, к тому же, были установлены массивные кодовые замки. Нужная Максиму переговорная была почти в самом конце коридора, а рядом с ней находилась стойка с очень дорогой кофе машиной и подносом со свежевымытыми, ещё влажными фруктами и аппетитным печеньем, которое, по виду, должно было таять во рту. Макс вспомнил, что с утра ничего не ел, и потянулся за самым красивым печеньем, как вдруг из-за его спины раздался женский голос, заставивший его подпрыгнуть на месте.
– Советую взять вон то, крайнее слева. Оно посвежее. Повар только что прислал новую порцию, но ещё не все успели разложить.
Макс обернулся и увидел лучезарно улыбающуюся женщину лет сорока, выглядящую так, как, как будто она всё свободное время проводила в спортивном зале и у косметолога. Она была одета в белую блузку и синие брюки, которые безупречно сидели на её стройной фигуре. Из-под аккуратно уложенной чёлки смотрели подведённые чёрными стрелками глаза, и при свете ярких ламп Максиму показалось, что они имели какой-то жёлто-зелёный оттенок, как будто прятались под контактными линзами, скрывая свой истинный цвет. Они не моргая смотрели на Максима, как будто были готовы вывернуть его наизнанку, а потом свернуть обратно, сделав вид, что всё так и было.
– Спасибо… – проговорил он смущённо, как будто он был ребенком, застигнутым за воровством конфет из запретного шкафа.
– Ольга, – представилась женщина. – Старший специалист по рекрутингу. Пожалуйста, угощайтесь. Можно воспользоваться тарелкой.
– Максим, – улыбнулся в ответ он, стараясь вложить в своё имя как можно больше дружелюбия и немедленно расположить к себе старшего специалиста. Мысль о том, что он может не пройти собеседование, наводила на него ужас, ведь тогда ему придётся навсегда покинуть это волшебное место, попрощаться со всем этим великолепием, с печеньями и с ароматным кофе, который он как раз наливал себе в фарфоровую чашку с красиво изогнутой ручкой, а главное – с огромной зарплатой и сытой безбедной жизнью.
– Вы можете взять кофе в переговорную, – Ольга вела себя как хозяйка, принимающая дорогого гостя, – А я оставлю вас на пару минут и позову остальных, – и она приветливо распахнула перед ним стеклянную дверь.
В центре переговорной Максим увидел круглый стол, который, казалось, парил в воздухе, и пять красных кожаных стульев, окружавших его, и расставленных так ровно, как будто кто-то по миллиметру выверял их расположение. Максим сел, поставил перед собой кофе и тарелку с фруктами и печеньем и оглянулся по сторонам в поисках камер. Есть под наблюдением кого-то чужого ему совершенно не хотелось, но голод никак не отступал. Камер не было, но на одной из стен, прямо под потолком, он увидел написанное от руки число 131, обведённое треугольником. Максим допил кофе, отставил чашку и посмотрел на часы. Краем глаза он всё равно продолжал видеть треугольник с числом, и это почему-то начало сильно раздражать его. «Кому понадобилось портить стены в таком дорогом кабинете? – подумал Макс. – И почему это безобразие до сих пор не закрасили?» В этот момент дверь переговорной открылась, и вошла Ольга в сопровождении ещё одной женщины помоложе и мужчины в бордовой рубашке с фиолетовым галстуком.
– Елена, директор по персоналу, – представилась вторая женщина.
– George Cecil. Operations manager, – неожиданно произнёс мужчина в красном.
Пришедшие расселись вокруг стола, и Ольга начала разговор.
– Максим, расскажите нам, пожалуйста, о вашем опыте работы и ожиданиях от нового места.
– Ну, у меня было много работы. Я практически работал за троих. Руководил небольшим коллективом, ставил задачи, формировал отчёты для руководства…
– Amazing! – обрадовался Джордж.
– Но это ещё не всё! – почему-то по-русски ответил ему Максим.
– Нам этого достаточно, – оборвала его Елена. – Если вам сделают предложение, когда вы сможете приступить к работе?
– Ну, конечно, мне надо будет передать дела… На это может уйти много времени, но я постараюсь уложиться в 3–4 дня.
– Perfect! That's just what we need! – радостно закивал Джордж, и Максим улыбнулся ему такой широкой улыбкой, что у него заболели щёки.
– Как я вижу, вы говорите по-английски? – вновь поинтересовалась Елена. – На каком, примерно, уровне? Можете рассказать что-то о себе? Что-то отвлечённое, не касающееся работы?
– Я… ай… – Максим стал судорожно вспоминать школьный курс английского, но ничего, кроме «би – воз/вё – бин» в голову не лезло. – Ай воз риспонсибл… Май респонсибилити воз логистикс. Ай трэк гудс фром Чайна энд деливер. Тракс ту варехаусез. Мэни тракс, вэри мэни тракс, ту мэни варехаусез.
– Спасибо, Максим, действительно, профессиональной терминологией вы владеете на хорошем уровне. Думаю, этого будет достаточно для общения с зарубежными коллегами, – Елена вопросительно посмотрела на Джорджа.
– Exactly! That's more than enough for me! – уверил её операционный менеджер.
– Ну тогда нам осталось только дождаться Александра Леонардовича, чтобы окончательно решить вопрос, – подытожила директор по персоналу.
– Александра Леонардовича? – удивился Максим, – Разве он тоже будет присутствовать? Простите, я не успел одеться, чтобы соответствовать…
– Не волнуйтесь насчёт одежды, – ободряюще улыбнулась Ольга. – Видите ли, для Александра Леонардовича одежда не имеет никакого значения. Важно то, что в вас содержится. Я имею в виду, профессиональные навыки, конечно. Понимаете, как вам сказать… Александр Леонардович слеп.
– Слеп? – не поверил своим ушам Максим.
– Да, незряч. Но это делает его более беспристрастным и справедливым начальником. Когда не видишь то, что снаружи, хорошо видно то, что внутри. И я опять же имею в виду исключительно ваши профессиональные качества.
– Да, конечно, я понимаю, – смущённо пробормотал Максим и стал разглаживать складки на своей рубашке, пахнущей потом и вчерашним алкоголем.
– Я думаю, Александр Леонардович придёт через несколько минут, обычно он не задерживается, – успокоила его Ольга.
И действительно, ровно через три минуты в переговорную вошёл довольно высокий мужчина с аккуратной седой шевелюрой, на вид лет шестидесяти, но, возможно немного старше, или моложе, в белоснежной рубашке и малиновом галстуке. Он перемещался довольно уверенно для слепого человека, но Джордж всё-таки отодвинул стул и осторожно взял начальника под локоть, чтобы указать на приготовленное ему место.
– Максим справа от вас, – подсказала Елена.
Александр Леонардович повернулся неправо, и Максим заметил, что его глаза, полуспрятанные под веками, были подёрнуты плёнкой, характерной для слепых людей.
– Здравствуйте, – с нескрываемым почтением и каким-то раболепием прошептал Максим.
– Здравствуйте, Максим, – знакомым низким голосом ответил Александр Леонардович. – Вижу, я в вас не ошибся. Уверен, что нашёл подходящего… профессионала. Скажите, пожалуйста, вы когда-нибудь были в Греции?
– В Греции? Нннет, не доводилось. Но я был в Болгарии.
– А, Болгария! Прекрасная страна. Она, кстати, тоже входит в наш кластер. У нас есть филиалы в Софии, Варне, Бургасе. Но Грецию я бы всё-таки посоветовал вам посетить. Может быть, когда-нибудь. Расскажите, пожалуйста, как вы живёте.
– Что? Я живу? Я живу хорошо. У меня своя квартира, дача, жена. Машину вот недавно купил, – соврал Макс.
– Замечательно! Уверен, что работа в нашей компании привнесёт разнообразие в ваш быт и подарит вам массу положительных эмоций. Скажите, какие у вас ожидания, чего хотите достичь?
– В профессиональном плане?
– И в нём тоже.
– Я бы хотел найти себя, – Максим чувствовал, что кто-то лезет ему в голову и вытаскивает оттуда мысли и слова, которые он и не собирался произносить. – Я бы хотел делать то, что велит мой разум, моя Воля.
– В точку, Максим. Вы попали в самую точку. Что ж, я всё услышал. Может быть, у вас есть какие-то вопросы? – И он пристально посмотрел своими незрячими глазами прямо на Максима.
Максим почему-то занервничал и выпалил первое, что пришло ему в голову:
– Зачем у вас на стене написано число 131?
Александр Леонардович рассмеялся таким дружелюбным смехом, что неуверенность Максима моментально улетучилась.
– Вы когда-нибудь играли в «Змейки и лестницы»? – начал он – Правила просты: нужно как можно быстрее добраться до ячейки с определённым номером. Для нашей компании это как раз число 131. По змейкам мы поднимаемся наверх, по лесенкам иногда спускаемся вниз. Всё очень просто. Вам нужно искать змеек и избегать лестниц, поняли, Максим? Избегайте лестниц, и змейки сами поведут вас вверх.
– Вверх? – Максим никак не мог стряхнуть с себя этот обволакивающий голос. – А что там, вверху?
– Я не знаю, Максим. Наверное, большая змея? – улыбнулся Александр Леонардович. – А, может быть, там вы найдёте то, что вы потеряли? Себя? Свою настоящую Волю?
– Но я ничего не терял… То есть, да, я сам немного потерялся, но это временно. Я, кажется, уже нашёл…
– Вам кажется? Возможно. Но, поверьте, вы только в начале поиска. С каждым днём вы будете находить всё больше. Интересного. Увлекательного. Неожиданного. И мы вам в этом поможем, – Александр Леонардович опять улыбнулся, но теперь его улыбка стала чуть шире и чуть больше обычного. Она расползалась по его бледному, отдающему в желтизну лицу, и чёрный проём рта становился всё глубже и неестественнее. Стены переговорной вдруг закружились, и Максиму показалось, что его засасывает какой-то вихрь, в центре которого была эта улыбка и глаза, подёрнутые слепотой.
– Простите… Я не…
– Я сейчас дам вам анкету, которую необходимо заполнить. Можете сделать это дома, – голос Ольги вернул Максима в реальность, и он с удивлением обнаружил, что все, включая Александра Леонардовича, уже ушли, а старший специалист по рекрутингу протягивает ему какую-то бумажку. – Мы вам перезвоним, когда… если будем готовы сделать предложение. Машина ждёт вас у главного входа. Всего хорошего.
«Да, говорила мне мама, что нельзя мешать анальгин с алкоголем, – подумал Макс. – Мерещится всякое…»
Приехав домой, Максим не выпускал из рук телефон и всё надеялся, что ему позвонит Ольга, или Елена, или, на худой конец, Джордж Сесил. Он ждал и ждал, но звонка не было. В половину восьмого пришла Вера и очень удивилась, застав мужа дома.
– Проспал что ли? – нахмурилась она.
– Вер, меня это… я уволился.
– Уволился? Ты чё, охренел совсем? Все мозги вчера пропил?
– Ну ты же сама говорила, найти новое место, получше. Я вот решил прямо после отпуска и заняться.
– Говорила? Да что я говорила? Ты как вообще теперь жить собираешься? Ты думаешь, я одна буду тащить всё на своём горбу? У меня, между прочим, шестьдесят тысяч зарплата!
– Да не, Вер, нормально всё. Я вот сегодня на собеседовании был. Хорошая компания, надёжная. Двести тысяч обещали, но это только на первое время, потом в два раза больше.
– Какие двести тысяч, Макс? Да кто будет платить такие деньги такому идиоту? Да им макаку из зоопарка проще взять, она даже громче по клавишам стучать будет!
– Вер, говорю тебе, всё нормально будет. Я на все вопросы ответил, они обещали перезвонить.
– Ну точно идиот. Они всем обещают перезвонить, это отмазка такая. Знаешь, Макс, если ты не вернёшься к Егорову, или не найдёшь новое место, я уйду. Всё, мне надоело, я уже десять лет тебя терплю, твоё безделье, твоё пиво вонючее, друганов дебильных, твою уродскую дачу. Хватит, Максим, натерпелась. Сиди тут один в своей сраной квартире, где ты даже ремонт не можешь нормальный сделать, а я сваливаю. И в этот раз я серьёзно.
– Но они обещали перезвонить, честно! Вот прям завтра и перезвонят!
– Как перезвонят, так и поговорим. Всё, и больше чтобы я не видела твоей мерзкой рожи в своей комнате!
И Вера захлопнула дверь прямо перед его носом. Ужинать она так и не вышла, да и ужина никакого не было. Максим одиноко сидел на кухне и тупо смотрел в окно, где понемногу загорались огоньки спального района, как маленькие звёздочки, каждая из которых вела в свою неизведанную галактику.
Утром он позвонил Егорову и сказал, что заболел, а дела передаст по телефону. Егоров пытался возражать, но Максим заверил его, что всё будет в порядке, и он обязательно даст Сергееву все указания чуть позже. Потом он сходил в душ, захватив с собой телефон, чтобы не пропустить звонка от Чистого зрения, и приготовил себе два бутерброда на завтрак. Но есть не хотелось. Бутерброды покорно лежали на блюдечке, а на улице по-прежнему моросил дождь. Внезапно на душе у Максима стало очень уныло и тоскливо. Он написал Ваську, но тот, наверное, уже успел уехать в Евпаторию и последний раз был в сети вчера в первой половине дня. По телевизору ничего дельного не показывали, и он что-то бубнил на фоне Максовских тревожных раздумий. «Ну должны же они позвонить когда-нибудь? Допустим, вчера был конец рабочего дня, сейчас они, наверное, совещаются, через пару часов должны принять решение. Если что – позвоню сам, вдруг они просто забыли про меня». Максим вспомнил, что вчера ему выдали какую-то анкету и решил, пока делать нечего, заполнить её. Он полез в портфель, но, к своему удивлению, анкеты там не нашёл. Только в одном из карманов, на внутренней стороне, кто-то красной ручкой написал число 131 и обвёл его в треугольник. По телевизору началась новая передача, и Максиму показалось, что голос ведущего стал звучать чуть громче, чем раньше. «Говоря о змеях, следует помнить, что абсолютно все из них, которые известны учёным, являются хищниками. Уникальное строение их тела позволяет им заглатывать добычу, в несколько раз превосходящую их по размеру. Из-за особенного образа жизни змеи имеют прозрачные веки, которые постоянно остаются закрытыми».
Макс со злостью переключил канал на какое-то очередное ток-шоу и начал отскребать ногтем надпись с кармана сумки, понимая всю абсурдность своих действий. Надпись, естественно, оставалась на месте. Макс плюнул, накинул куртку и пошёл к машине, захватив с собой телефон. Наконец-то можно было спокойно съездить в сервис и поменять масло, пока двигатель окончательно не сдох. Он сел за руль и включил радио. «Не стоит забывать, что змеи…» – донеслось из него – и волна сбилась. На другой радиостанции играла бодрая музыка, слишком навязчивая, чтобы её долго слушать, но Максиму было всё равно. Он проехал мимо своего дома, мимо круглосуточного магазина, и через несколько кварталов выехал на широкую улицу, ведущую к МКАДу. Музыка продолжала играть, сменившись на более спокойную, а капли дождя падали на стекло и размазывались по нему ритмичными движениями дворников, чтобы тут же уступить место другим, которые ждала та же участь. «Круговорот воды в природе» – почему-то подумал Максим и сделал радио погромче. «Помимо этого, змеи…» – сообщило оно и заглохло, оставив ему лишь звуки дворников, скользящих по лобовому стеклу.
Но простой заменой масла поездка не ограничилась. Механик в сервисе осмотрел Опель, и, сокрушённо качая головой, объявил, что машина уже дымит, и ездить в таком состоянии на ней никак нельзя. Надо было обязательно оставить её на пару дней в сервисе на диагностику, потому что в любой момент она могла отказать и сломаться прямо на дороге. Макс вздохнул, но делать было нечего. Где-то в глубине подсознания он уже прорабатывал идею о том, что, если ничего не выйдет с «Чистым зрением», он устроится таксовать на своём многострадальном боевом коне. По словам таксистов, они получали неплохие деньги лишь за то, что просто крутили баранку и целыми днями давились в вездесущих столичных пробках.
От сервиса до ближайшей станции метро надо было идти минут сорок, и Макс, попрощавшись с механиком, начал свой путь по пустынной промышленной зоне. Ему под ноги то и дело попадался всякий мусор, а иногда ржавые колья и какая-то арматура, напоровшись на которую можно было запросто заработать столбняк. Он аккуратно выбирал безопасные островки, куда можно было поставить ногу, как вдруг в ужасе отпрыгнул от увиденного на земле предмета. Прямо в том месте, куда он собирался было наступить, лежала длинная зеленоватая змея и, кажется, даже не собиралась уползать с дороги. Макс стоял и старался не двигаться, помня, что что абсолютно все из них, которые известны учёным, являются хищниками. Но гадина тоже оставалась на месте. Несколько минут они продолжали своё неподвижное противостояние, и Макс наконец решил попробовать подойти поближе, чтобы посмотреть, вдруг это чучело сдохло и не представляло никакой опасности. Он сделал два аккуратных шага к хищнику, но тут, к своему удивлению, обнаружил, что никакой змеи на земле и в помине не было, а то, что он принял за угрозу, было всего-навсего каким-то толстым жгутом, или обрывком провода. Максим почему-то почувствовал не облегчение, а злость, которую он уже не мог сдержать, и, повинуясь внезапному порыву, схватил то, что ещё несколько секунд назад казалось ему живым существом, и стал яростно колотить им о землю. «Вот тебе за Егорова, за Веру, за отчёт, за сломавшуюся машину, за ипотеку, – приговаривал он, хлестая пыльный пустырь ни в чём не повинной верёвкой, – Чтоб вы все сдохли, чтоб я сдох, чтоб я не видел больше этого убожества, чтобы всё это исчезло и не появлялось больше!» Он выбился из сил и рухнул прямо на землю, бросив «змею» рядом с собой, и сидел так, абсолютно нищий и потерянный, лишённый всего, что он когда-то так ценил, маленький, жалкий, раздавленный. А потом он очистил от пыли верёвку, немного покрутил в руках и стал медленно и методично наматывать её вокруг своей шеи. Холодная чешуя змеи приятно обволакивала его кожу и приносила долгожданный покой и облегчение. Змея что-то прошептала в ухо Максиму, и он принял этот набор звуков за благословение. «O Thou golden sheaf of desires», – и небо потемнело, – «That art bound by a fair wisp of poppies!» – и вот уже слышно, как хрустят сломанные шейные позвонки. «I adore Thee, Evoe,» – это змей говорит с ним, – «I adore Thee, I A O!» – змей – это он! «Эвоэ! Эвоэ! Эвоэ!»
«Э, мужик, ты чего там делаешь? Я ща полицию вызову!» – донеслось откуда-то сзади. Максим стряхнул с себя верёвку и, не дожидаясь выяснения отношений с полицией, побежал по направлению к метро.
Вечером бойкот от Веры продолжился. Она как будто специально задержалась на работе, демонстративно хлопнула входной дверью и, не здороваясь, прошагала в свою комнату. Максим уже так устал от событий последних дней, что не стал мешать ей, а просто сидел на диване, уставившись в одну точку. Конечно, никто не позвонил ему. Никакого Чистого зрения не существует, а если и существует, то он им точно не нужен. Действительно, разве он достоин этого шикарного офиса, дорогого кофе и свежайшего печенья, кожаного кресла, двухсот тысяч рублей? Он, Максим, который умудрился запороть простейший отчёт о движении товарно-материальных ценностей и нанёс компании ущерб в несколько миллионов рублей. Может это и к лучшему. Кто знает, какие поручения ждали бы его на новом месте. Кто знает, какие умения потребовались бы от него, какими знаниями и навыками нужно было обладать, чтобы соответствовать своим должностным обязанностям. Нет, не светят ему золотые горы, обещанные слепым директором, лучше уж таксовать. Да, таксовать, определённо лучше.
На следующий день Макс проспал почти до полудня и, проснувшись, первым делом полез в телефон проверить, нет ли пропущенных звонков. К своему удивлению и несказанной радости, он обнаружил их целых пять, и все с одного номера. «Да, да! Вот оно! Наконец-то они приняли решение! Конечно, по-другому и быть не могло! Странно, что ещё вчера я сомневался в них. Интересно, сколько они предложат. Может, стоит поторговаться? Скажу, что мне надо подумать, всё взвесить, поговорить с начальством. Пусть считают, что Егоров будет сражаться за меня, как гладиатор на ринге. Ну, то есть, на арене». Максим чуть трясущимся от волнения пальцем нажал на кнопку вызова и откашлялся, чтобы прогнать характерную утреннюю хрипоту.
– Алё? – как-то совсем не по-офисному ответила трубка.
– Здравствуйте. Это Максим. Афанасьев. Я был у вас на днях.
– А, Макс, здорово! Я тут покопался в твоём Жопеле…
– А?
– Машину твою посмотрел, говорю. Короче, слушай, ГРМ пора менять, у клапанов масло течёт, головка блока цилиндров под замену тоже. Можно, конечно, опрессовать, но это фигня, не советую. Ну и так, по мелочам: масло, фильтры, сальники. Плюс работы. Короче, около ста двадцати – ста сорока. Для тебя можно сто десять. Идёт?
– Сто десять?
– Извини, Макс, меньше не могу, уже в убыток будет. Ну так я приступаю?
– Что? А, ну да, приступай.
– Всё, делаю. Завтра заберёшь – не узнаешь своего красавца, ещё лет пять проездит без проблем.
Так. Сто десять. Чудненько. Надо выпить кофе.
Макс открыл холодильник и обнаружил там полное отсутствие еды. Хотя, если бы можно было есть Верину косметику, то они могли бы совершенно спокойно прожить ещё недели две, а то и три. Он порылся в карманах в поисках мелочи на продукты, но нашёл только скомканный стольник и несколько монет, которые можно было подать разве что нищему на паперти. В сумке, к счастью, завалялся ещё один стольник и рублей пятьдесят мелочью. Макс задумчиво посмотрел на кредитку, но решил оставить её на чёрный день. Зажав в кулаке стольники и мелочь, он спустился в магазин, где купил батон белого, яйца второй категории, стрёмную колбасу и три упаковки растворимой лапши за пятнадцать рублей. Вышло ровно двести пятьдесят рублей.
До конца дня Макс питался купленным бомж-набором и даже оставил кое-что на следующее утро. О Вере можно было не волноваться: она завтракала, обедала и ужинала на работе, и Макс подозревал, что на это уходит та часть её зарплаты, которая на оставалась у косметологов, маникюрш и в прочих спа-салонах.
Ровно в 11 утра следующего дня Максима разбудил звонок с уже знакомого номера, и механик сообщил, что его машина будет готова сегодня к вечеру. «Ну вот и кредитка пригодится», – подумал Макс и открыл последние смс от банка, чтобы убедиться в наличии на ней нужной суммы. На балансе было не густо, всего 118 тысяч, и это было всё, на что он мог рассчитывать в ближайшее время. Чтобы занять себя чем-то до вечера, Макс решил прибрать в квартире. Его видавший виды чемодан, так и стоял в углу комнаты, а в нём валялись разрозненные пляжные принадлежности: трубка и очки для плавания, крем от загара, шлёпанцы со стёртой подошвой и открывалка для пива. Вывалив всё это на пол вперемешку с песком, Макс решил запихнуть чемодан в шкаф, где он ещё долго будет ждать следующего отпуска, а может и вообще не дождётся. Максим вдруг осознал, что, вероятно, эти две недели в Болгарии были последним счастливым временем в его жизни и последними беззаботными днями, проведёнными вместе с Верой. Конечно, он не получит никакой работы, ни в Чистом зрении, ни где-либо ещё, а сможет ли устроиться в такси, ещё неизвестно. Конечно, Вера уйдёт. К тому, кто сможет обеспечивать её, возить на Мальдивы, каждый день покупать орхидеи и класть их около её кровати. К тому, кто не будет смотреть телевизор, не пойдёт в выходные на рыбалку, у кого будут только образованные и респектабельные друзья, смакующие у камина рюмочку тридцатилетнего коньяка. А он, Макс, останется в этой ипотечной халупе с недоделанным ремонтом, пока не придут коллекторы и не выселят его отсюда, а, может быть, даже убьют.
Закончив разбирать чемодан, Максим еще раз взглянул на него и заметил на дне какую-то бумажку, сложенную вдвое. Он развернул её и с удивлением обнаружил, что это была та самая анкета, выданная ему Ольгой для заполнения дома. Он стал читать вопросы. Всё как обычно: контактные данные, образование, предыдущие места работы, навыки и умения. Максиму стало тошно, и он бросил листок на стол. Смысла в нём теперь было не больше, чем в доении козла. Или змеи. Совсем не было смысла. «Надо ехать за Опелем», – подумал Макс.
Добираться до сервиса было одно мучение. Хорошо хоть обратно он уже поедет на своём обновлённом друге – единственном друге, который до сих пор не предал его. Ну и что, что придётся отдать за него почти всю сумму, доступную на кредитке и залезть в ещё большие долги? Друзей не оставляют в беде, и Опель, наверное, уже заждался своего непутёвого хозяина в мастерской на самом краю света.
– О, Макс, здорово! – механик попытался изобразить радость. – Всё, всё, готово, не переживай. Вот он, красавчик, ну и задал он мне жару! Часов пять провозился с ним, если не больше. Зато всё сделал чётко, как и договаривались. Проверяй, смотри!
– Спасибо, Витёк, я, пожалуй, поеду. В дороге всё и проверю. Сколько, значит, с меня? Сто десять?
– Там это, Макс… Вот, короче, список работ и запчастей… По итогу, на 138 набежало, ну со скидкой, значит, 130. Зато всё по высшему разряду сделали, в ближайшие лет пять ни копейки не попросит.
– Так… Это как? Сто тридцать?
– Да, вот, говорю, список. Всё, как и договаривались.
– Ща, Витёк, подожди. Надо сообразить… Картой можно?
– Не вопрос, можешь через телефон кинуть, номер ща скажу.
– Да, сейчас, я вот только… – замялся Макс. – Блин, Витёк, забыл!
– Что забыл?
– Да карту. Дома оставил.
– Так через телефон же, – механик немного напрягся.
– Да не, к телефону не подключается, это корпоративная, – Максим пытался быстро придумать отмазку. – Я щас метнусь домой и оттуда переведу, хорошо, Витёк?
– А как же ты переведёшь-то из дома, раз не подключается?
– Ну там… У меня жена. Через неё и скину.
– А, ну тогда как скинешь, так и заберёшь машину. Ты уж не обижайся, Макс, начальство, все дела, – лицо механика стало грустным и серьёзным.
– Да что ты, Витёк, не вопрос. Вечером переведу, завтра заеду, заберу.
– Ты только это… не забудь!
– Да не, я ж без своего коня как без ног. Стопудово заберу завтра, вечером тогда позвоню из дома и договоримся.
Так Макс остался одновременно и без машины, и без перспектив стать таксистом. План Б, как говорится, не сработал.
До прихода Веры оставалось ещё часа два. Она, конечно, будет продолжать дуться, но Максим был бы рад присутствию хоть какого-то живого человека рядом с собой. Сейчас ему как никогда было нужно если не обнять и поговорить, то хотя бы чувствовать, что он не один, что в этом мире существует ещё кто-то, пусть злой, пусть чужой, пусть даже посторонний, но материальный, из плоти и крови, как и он сам. Его взгляд случайно упал на стол, где лежала анкета из Чистого зрения.
Настоящее имя:
Желаемое имя:
Число, месяц и год рождения (по возможности, укажите время):
Место рождения:
Истинная цель рождения:
…
Да они издеваются! Сначала дают надежду, приглашают в офис, угощают самым вкусным кофе в мире, обещают несметные богатства, а потом вытирают о тебя ноги и выдают напоследок бумажку с самыми тупыми вопросами, которые они могли придумать! Сейчас они, наверное, все вчетвером ржут над глупым и наивным Максимом, который, как несмышлёный ребёнок, повёлся на их вонючие печеньки! Вызвать бы им полицию и налоговую, чтобы проверили, откуда у них деньги на всю эту роскошь!
Максим схватил ручку и стал чертить на листке неприличные рисунки и писать ругательства, которые первыми приходили ему на ум. Когда слова закончились, он стал просто вонзать стержень в бумагу, а потом, то ли нечаянно, то ли специально, с размаху всадил его в хрящ между большим и указательным пальцем. Из-под стержня появилась капелька крови, ярко-алая на фоне его чёрных надписей. Она становилась всё больше и больше, и потом, не выдержав, побежала вниз по руке и ещё ниже – на изуродованную бумагу. Максим заворожённо смотрел на то, что он только что сделал, и улыбка тронула его губы. Злобная, обречённая улыбка человека, который только что потерял всё. Максим всадил стержень ещё глубже, но боли так и не почувствовал.