Бли-и-и-н, какой же это кайф! Выйти из душа, почти не вытираясь, только обмотав полотенцем голову, чтобы не текло с волос. Взять из холодильника банку любимого светлого пива, прихватить сигареты и пепельницу и плюхнуться на кровать. Вот так, голяком. Некого стесняться, потому что, кроме меня любимого, в этой надцатой по счёту съёмной квартире нет никого, и практически никогда не бывает.
Как истый кот, я свято блюду границы своей территории, не допуская чужаков. Мой дом – моя крепость. Ну, пусть и не совсем мой, а вернее – совсем не мой, но крепость. Я даже трахаться предпочитаю не дома. Не выношу, когда от моей постели пахнет чужим телом. Чужие духи или одеколон, чужой пот, чужие волосы на моей подушке. Увольте. Не хочу. Противно.
И даже если я привожу кого-то к себе домой, то никогда не позволяю случайным партнёрам или партнёршам оставаться у меня. И мне похрен, что на улице глубокая ночь, а ей или ему придётся пилить через весь город. Плевать. Я предупреждаю сразу, что остаться у меня не получится, но они все почему-то считают, что, разомлев от умелых или не очень ласк, я передумаю.
Из недоумённо-оскорблённых взглядов этих случайных людей можно было бы составить охрененно выразительный коллаж. Стена плача, блин. О давно проёбанной гордости. В буквальном смысле.
Выпроводив негодующую девицу или психующего парня, я первым делом срываю с кровати простыни и швыряю в корзину для грязного белья, закуриваю и открываю настежь окна. Даже зимой. Хоть ненадолго, но открываю, чтобы побыстрее выветрился запах секса и воспоминания.
Пока я ещё не встретил человека, рядом с которым хотел бы проснуться. Так, как засыпают и просыпаются родители уже больше четверти века. Я не хочу видеть утром поднимающуюся с соседней подушки опухшую физиономию. Что твой утопленник! Даже трупные пятна вполне могут иметь место, если девица пользовалась зелёными тенями.
Наблюдать превращение принцессы в жабу – то ещё удовольствие! Меня всегда бросало от этого зрелища в дрожь: спутанные волосы, чёрные круги осыпавшейся туши под глазами, полустёршиеся тени. Вчера она сверкала и переливалась, сейчас больше похожа на полинялого кролика.
А ещё хотел бы я посмотреть в глаза авторам, которые подробно и смачно описывают «нежные и страстные» утренние поцелуи. Бля, ну какого хрена врать?! Деточки, ау! Утром последнее, чего мне лично хочется, – с кем-то лизаться! Особенно если вчера я не гнушался алкоголя. Собственный рот напоминает кладбище для старых слонов, о каких поцелуях может идти речь?!
Это ещё одна причина, по которой я предпочитаю просыпаться один. Не хочу с утра ощущать «аромат» чужого дыхания. Морозная свежесть, мать твою. Да надо быть на всю голову больным, чтобы с утра целоваться с кем-то взасос! Или капитальным извращенцем, которого прёт подобное.
Кстати, оставаться у кого-либо до утра я тоже не люблю. Мавр сделал своё дело, мавр может уходить, так и я. После постельной акробатики я быстро одеваюсь и еду домой, чтобы поскорее смыть чужой запах и лечь спать на своей постели. Один.
Я не хочу приносить кому-либо кофе в постель. Мне не нужны сгоревшие яйца на завтрак и полная дыма кухня. Я сносно готовлю и вполне способен не сдохнуть с голода при полном холодильнике. Я – одиночка, как и все кошки, кроме львов. Эти любят собирать вокруг себя целый гарем кошечек и котиков, дружно облизывающих Его гривастое Величество.
К слову, львов я не люблю – слишком много понтов и мало настоящего, кошачьего. Как по мне, истинный царь зверей – тигр, вот где и сила, и красота, и самодостаточность. Ещё будучи ребёнком, я где-то вычитал, что амурский тигр на порядок крупнее и сильнее льва, и легко вломил бы Его Величеству неслабых люлей, столкнись они вечерком в тёмном переулке. Но… в тайге нет львов, а в Африке – тигров, так что… Пусть себе царствует.
Лев.
Его присутствие я учуял очень быстро. Каждая строчка его сочинений дышала самодовольством и самолюбованием, а рассказы пестрили местоимением «я». Его было много. Слишком много. Не удивляюсь, если в реале Лев часами любуется на своё отражение в зеркале. Красуется обнажённым, принимая позы одну эффектней другой и почти кончая от собственной охуенности. Вот только…
Зеркало способно показать нам самих себя, но сквозь него нельзя ничего рассмотреть. Только Ты. Великий, Гениальный и Прекрасный и восторженный скулёж сопровождающего повсюду верного прайда. Это тоже имело место. Прайд у Льва был. Они обожали его сочинения, даже если не понимали ни слова. Главным было то, что Это Написал Он, а значит, оно гениально!
Они не только пели Льву осанну, но и кидались грудью на его защиту, стоило только кому-то постороннему выразить недоумение или неприятие Его творчества. Он был их Богом и Кумиром, которых категорически не рекомендуется себе создавать.
Нервно подёргивая хвостом, я принялся тщательно обнюхивать оставленные им метки – надо же знать соперника в лицо, то есть в морду, по которой потом и съездить. После того, как по всем законам дикой и домашней природы, подомну его под себя и поимею, всё по тем же законам. Кто сверху, тот и прав.
Не кривя душой, я был вынужден признать: некоторые из сочинений Льва мне понравились, видно было, что писал от души. И слова находились незатраханные, и мысли – свежие, и темы волнительные. Будь я помоложе, да понаивнее, или родись женщиной – влюбился бы и пал к его ногам, тихо попискивая и задирая задницу.
На, бери, весь твой! Имей меня, милый, пожёстче при большом стечении глазоёбствующей публики, активно дрочащей на публичный акт совокупления.
А что им ещё делать? Собственной личной жизни не имеется, так почему бы на чужую не подрочить? Та же самая порнуха, только не снятая на плёнку, а написанная, выгодно отличающаяся искренностью со стороны того, кого имеет Лев. Трахает, всё с той же снисходительно-самодовольной ухмылкой, слушая страстные стоны котика или кошечки и подбадривающие возгласы обожающей толпы. Альфа-самец, блин.
Такую преданность виртуальной любви я видел только однажды, но запомнил на всю жизнь.
Когда я об этом услышал, подумал, что меня разыгрывают. Быть того не может, чтобы Тоха наглотался какого-то дерьма из-за бросившей виртуальной подруги. Которую он, блядь, никогда не видел, не целовал, не трахал в реале. Всё вышеперечисленное они делали по сети: виртуальная дрочка друг на друга, имитация настоящего, суррогат. Обработанные в Фотошопе снимки, с которых Тохе призывно улыбалась настоящая красотка.
Я пытался показать, как легко сделать из любой мартышки богиню несколькими кликами мыши, но был послан. Она не такая! Она никогда не стала бы обманывать! У них любовь до гроба! Куда уж нам, со свиным рылом…
Она интимно шептала ему по скайпу какую-то хрень, а я, случайно услышав кусок этого диалога, согнулся пополам и долго ржал. Так разговаривают дамочки из секса по телефону. И хоть на самом деле она толстая и страшная, голос просто божественен, и ты буквально улетаешь в астрал следом за деньгами со счёта. Плавали. Знаем.
Я не мог понять одного – как можно влюбиться, не видя человека? Ведь «любишь» не его, а придуманный тобой образ! Помню, читал как-то в инете о бешеной популярности среди фанатов героини одной культовой компьютерной игры. И всё бы ничего, да только лица её никто из них не видел, равно как и тела. Каждый малолетний фан дрочил на собственное воображение. Создателям образа – пожизненный респект, так угодить всем сразу!
Видя, что попытки достучаться до погрязшего в виртуальной любви Антона рюхаются одна за другой, я просто отошёл в сторону и снисходительно усмехался, ожидая, когда же эта блажь пройдёт. Но вскоре мне стало не до смеха.
В тот день Антон поймал меня на выходе из института, потащил за угол и почти потребовал дать денег.
– Сколько? – поинтересовался я, закуривая.
– Двадцать штук. Баксов, – выпалил он, пугая сумасшедшим блеском глаз.
– И на кой тебе столько? Случилось чего? – я затянулся, ожидая ответа.
– Да не ломайся, как девка! – психанул Антон. – Есть у тебя бабки или нет?
– Тоха, двадцать штук – это много, – серьёзно сказал я. – Я должен знать, для чего тебе такие деньги.
– Ладно, – вздохнул он. – Это для Наташи. Она заболела, срочно нужна операция, а денег не хватает.
Я подавился дымом и закашлялся. Нехилые запросы у сучки. Мне, чтобы столько заработать, пришлось бы неслабо попрыгать, а тут – бац! Из воздуха. Двадцать штук. Офигеть.
– Ну, так что? – нетерпеливо дёрнул меня за рукав Антон. – Ты мне займёшь?
– Нет, – отрезал я.
– У тебя нет столько? А сколько есть?
– Неважно. Если бы и было, не дал бы ни копейки. Ей. Тебя тупо разводят, Тох, – я смотрел ему прямо в глаза и понимал, что сейчас наживу врага, но должен был это сказать. – Как только вышлешь бабки, «Наташа» тут же исчезнет. Она же обычная шалава. Виртуальная.
– Нет! Не смей так говорить о ней! Она не из этих! А ты… – презрительно скривился он. – Сволочь ты бездушная! Сам блядь и всех шлюхами крестишь!
– Что? – приподнял я бровь. – Это откуда такие сведения?
– Не скажу! – это прозвучало бы совсем по-детски, если бы не пугающе-взрослая ненависть в глазах. – Думаешь, никто не знает, откуда у тебя деньги? И что ты трахаешься и с тёлками, и с мужиками?
– И что? А твоё-то какое дело? – я бросил окурок в урну. – Тебя поимеют, Тоха. А захочешь извиниться – знаешь, где меня найти.
Он не извинился. Но не потому, что я ошибся. Просто говорить Антон больше не может. Он вообще ничего не может, только пускает слюни, гадит под себя и смотрит в стену пустыми глазами.
Чтобы помочь любимой, он занял бабки под людоедские проценты у достаточно серьёзных людей. Получив вожделенный перевод, «Наташа» тут же исчезла, а Антон остался с разбитым сердцем, и растущим каждый день долгом. И вот, чтобы разом решить все проблемы, он наглотался какого-то психотропного дерьма.
Дальше была клиническая смерть, скорая, реанимация и – овощное существование. Милый побочный эффект большой дозы психотропа. Его долги отдавали родители, которым пришлось продать машину. Взамен они получили расписку и пялящегося в стену сына.
А я сделал выводы. Теперь меня нельзя разжалобить сказками о смертельных хворях и срочных операциях. Даже если это и так, я-то тут каким боком? Я не Мать Тереза, чтобы помогать ближним, дальним и всем двуногим тварям на планете.
Если же меня и угораздит втрескаться по сети, я обязательно настою на встрече в реале, а потом и решу – стоит ли игра свеч. Если всё окажется совсем печально – переживу. Тут главное не затягивать, потому что отрезать палец проще, чем отрубить руку. Но вернёмся к нашему Лёвушке, а то меня что-то опять сносит в прошлое.
Я не знаю, на каких началах Лев строил свои виртуальные отношения, но то, что его пёр прилюдный трах, было очевидно. Что же, поглядим, с какой стороны будет удобнее схватить его за холку и нагнуть. Чёрт побери! Его гривастая башка будет куда эффектнее смотреться на моей стене для охотничьих трофеев, чем головёнка какого-то обычного котика или кошечки! Вот только с какой стороны к нему подобраться?
В открытую конфронтацию Лев никогда не вступал. Не царское дело. За него это делали верные вассалы. А если вопросов становилось слишком много и вопросов неприятных, Лев уходил по-аглицки. Уносил оскорблённое достоинство и удалял не вызвавшую волну всенародной любви работу.
Так что если я нападу на него первым, ничего не выйдет. Он просто гордо удалится, а меня закидает какашками прайд. Я-то отбрешусь, не впервой, но возможность подловить Льва будет утрачена раз и навсегда.
Стоп! Я и забыл, что изображаю восемнадцатилетнего дурика с неопределённой ориентацией. Так от этой печки мы и спляшем! На радостях я ополовинил банку пива, закурил и сдёрнул с головы уже ненужное полотенце. Почему бы и не покрасоваться в костюме Адама, если он мне идёт?
Теперь осталось найти подходявый рассказ… Во! То, что надо! Оказывается, Лев и порнушкой пробавляется! Получается, правда, хреново. Одни и те же слова, застревающие в зубах обороты, а с некоторых фраз можно тут же кончить. Со смеху. У меня на это однозначно не вставал. Но это у меня, а у Оцелота очень даже запросто, ему же восемнадцать всего.
И я накатал восторженно-слюнявый отзыв, написав, что мне дико доставила его писанина. Я нашёл своего Кумира и вообще – почти влюбился, с чего и сам в шоке. Потому как типа натурал, а гействую пока что исключительно в мечтах, боясь волны народного гнева в родном захолустье.
Ах да, я не во Льва, ясное дело, влюбился, а в его героя, ведь Лев с маниакальной настойчивостью твердил, что всё написанное не имеет к нему никакого отношения. Ну, да. А я – Анджелина Джоли, только мальчиком прикидываюсь! Не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы вычислить поразительные совпадения в рассказах и личной жизни Льва, которую тот рьяно демонстрировал сайтовской общественности.
Но, чтобы заинтересовать Льва по-настоящему, надо и самому быть не просто среднестатистическим малолетним сочинителем. О, нет! Чтобы привлечь Его августейшее внимание нужно тоже стать Львом, а для начала – собрать собственный прайд.
К тому моменту я уже понял, что основную аудиторию сайта составляют особи женского пола юного и не очень возраста, а самочки, как известно, любят ушами. Значит, чем мелодичнее я буду мурлыкать, тем больше их соберётся вокруг. Ну, а что может сильнее зацепить сердце женщины, чем романтические стишки? Написанные от всей души десять лет назад.
Эту тетрадь я специально сохранил и повсюду таскал за собой, кроме меня её никто никогда не видел. Это был мой маленький секрет. Будучи юношей пылким, влюблялся я часто, а так как литературно-сочинительский зуд мучил меня ещё тогда, я писал стихи.
Перечитывая их годы спустя, я иронично улыбался. В ту пору я ещё не был циником, и каждая строчка дышала романтичной восторженностью или сочилась «хрусталём слёз из разбитого сердца». Как раз то, что надо! Идеальная приманка, вполне потянет на творения восемнадцатилетнего балбеса. Слегка подкорректировав некоторые хромающие места, я выложил парочку стихов. Юноша-поэт, что может быть чудеснее?
Я знал, что Лев обязательно прочтёт мой комментарий и полезет в профиль, чтобы узнать, кто же я такой. Но узнать там многое не сможет, а значит, надо добавить чуть-чуть инфы.
О, как я упустил, Лёвушка, конечно же, имел страницу в социальной сети! Так-с… Ни одной «живой» фотографии, ничего, способного поведать о нём самом, зато отовсюду веет пафосом и самолюбованием. Надо бы и мне склепать страничку.
Много времени это не заняло. Я зарегистрировался, набросал кучу разных фотографий, а на аву поставил оцелота. О себе написал, что я – зеленоглазый брюнет, люблю риск, красивых женщин и мужчин. Готов к разного рода общению, а сексом предпочитаю заниматься в реале.
Единственное фото, которое было действительно моим, изображало меня в полный рост, со сползающим с бёдер полотенцем. Со спины. Она у меня очень даже ничего, так что заинтриговать должна.
Это фото я выбрал из многих нащёлканных любительницей домашнего порно. Фотографировать меня ей тоже нравилось, а мне доставляло удовольствие позировать. Она часто говорила, что из меня вышла бы отличная модель, но я только отмахивался. Не хочу. Зарабатывать телом я умею, а вот головой – только учусь. Не хотелось бы, чтобы мозги атрофировались за ненадобностью.
Музыку я накидал самую разную, чтобы нельзя было понять, что же я за зверь на самом деле. Блэк-металл соседствовал с Леди Гага и прочей сранью, которую я терпеть не могу. Я вообще не меломан, а если и слушаю, то классику рока: «Firehouse», «Nightwish», «Blind Guardian», «Kreator», «Helloween» и прочее. Отдыхаю душой, так сказать. Но песни этих групп я на страницу не бросал. Моё – это моё.
Видео было немного: женский и мужской стриптиз. Одинаково обожаю и то, и другое, только если девочка натуральная. Силиконовые сиськи вызывают у меня приступы импотенции, по этой же причине я предпочитаю гей-порно – там этого «счастья» нет. И кто сказал, что раздвигающая ноги девица с пустыми глазами выглядит сексуально? Впрочем, кому и кобыла невеста.
Нет, есть, конечно, и у меня несколько любимых фильмов с действительно красивыми натуральными девочками, но… парень с деревом на спине всё равно остаётся вне конкуренции. Несколько его фото и пару видео я на свою страницу тоже забросил, сделав умное лицо при виде надписи: «Запрещено размещать материалы порнографического характера».
Порно? Кто? Где? Я? Да ни в жисть! Мать твою, на кой хер это вообще писать, если на каждой второй странице полно подобного? Эти надписи всегда напоминают мне упившуюся в лоскуты шалаву, стыдливо прикрывающую полумаской потасканную морду. И похер, что кроме полумаски, на ней нет больше ничего. Скромность – вежливость королев… глубокого минета.
Бросив оценивающий взгляд на результат своего труда, я остался доволен. Страница говорила много и ни о чём, как заправский политикан. Указав её адрес в профиле и собрав первые овации от будущих жертв, я собирался заняться работой, но тут мне в ЛС пришло письмо от Льва. Он лично благодарил за отзыв и сообщал, что всегда рад пообщаться.
Я ответил столь же любезно и покинул сайт. Хватит валяться в непотребном виде и морально разлагаться, пора наконец-то одеться и приниматься за дела. Нужно написать парочку статей, а потом придумать продолжение душещипательной истории о мятущейся душе брошенного мальчика и его голубом соседе по комнате. Я же мужик, раз пообещал «пейсать» – изволь выполнить!