See I'm wise enough to know
When a gift needs givin', and I got just the one
Somethin' to show ya that you are second to none
To all the fellas out there with ladies to impress
It's easy to do just follow these steps
1, cut a hole in a box
2, put your junk in that box
3, make her open the box
And that's the way you do it
Кхеннария До’Эт находилась в приподнятом настроении, когда в дверь её комнаты тихонько постучали.
Матриарх нехотя оторвалась от вечернего ритуала – неторопливого расчёсывания гривы белоснежных волос. Развернулась к двери и нахмурилась. Слуги знали, что в это время её не стоит беспокоить без веского повода. Следовательно, раз кто-то решил потревожить её покой, такой повод нашёлся. Интуиция подсказывала ей, что вряд ли она услышит какие-то радостные вести.
– Дозволяю, – бесстрастно прозвучал её голос в полной тишине.
Дверь распахнулась, открывая её взору согнутую в поклоне фигуру мажордома. Главный слуга сжимал в руках деревянную коробку, какие нынче использовали почтовые службы и гонцы для передачи мелких грузов. Вид он имел подтянутый и излучал безусловную покорность.
– Искренне сожалею об этом вторжении в неурочный час, госпожа, – заговорил Бо́крат. – Вы знаете, что я не стал бы беспокоить вас по пустякам, – ещё ниже склонился мужчина. – Вам пришло отправление.
– И? – недобро сощурилась Кхеннария. – Хватит медлить, – добавила она морозу в голос.
– Дело в том, что отправителем этого груза значится некто Гвинден… – начал говорить и осёкся слуга, увидев, как яростно полыхнули глаза его хозяйки.
– Что в коробке, Бократ? – промолвила эльфийка.
Мажордом замялся.
– Госпожа, я…
– Что в коробке, червь?! – лязгнул сталью голос невысокой дроу.
Слуга упал на колени, кладя лицо на вытянутые вперёд руки, а коробку – сбоку от себя. Заговорил из этого положения.
– Прошу простить мою дерзость, госпожа. Я взял на себя смелость заглянуть внутрь, чтобы проверить посылку на наличие ловушек. Я знаю, что от этого иблита можно ожидать любой каверзы…
– Давай сюда коробку! – не терпящим возражений тоном скомандовала Матриарх.
Бократ повиновался. Шустро поднялся и сократил дистанцию, расположив контейнер на туалетном столике, заполненном парфюмом и косметическими средствами. Сделал три шага назад.
Матриарх коснулась рукой коробки и помедлила.
– Позволю себе позвать господина Фаенга́рда к вам, госпожа, – с робким покашливанием произнёс мажордом.
Кхеннария проигнорировала его и сняла крышку, заглядывая внутрь.
– Вон! – зло рявкнула она.
Слугу как ветром сдуло.
Изнутри контейнера на неё смотрела отрезанная голова.
Она явно когда-то принадлежала дроу – остатки ониксовой кожи до сих пор виднелись в нескольких местах. Правда, этой самой кожи едва хватило бы, чтобы обтянуть небольшой кошелёк. Настолько мало её осталось поверх сгнившего мяса и проступающих костей черепа.
Прямо в плоть что-то впаяло чернильно-чёрную маску с синими узорами. Она почти утопала внутри лица.
Её Кхеннария узнала сразу. Как и потерявшего голову мужчину.
Безмятежный Тарантул.
Значит, он всё-таки провалился. Лучший убийца Аскеша… Чёрта с два!
Волна леденящей нутро злобы прорвалась наружу пронзительным криком. Ярость затопила её сознание, а рука швырнула небольшое зеркало через всю комнату. Налетев на стену, оно рассыпалось на сотни осколков.
В некоторых из них отразилась изящная эльфийка, чьи ногти погрузились в ладони так глубоко, что выступила кровь. Лицо перекошено гримасой ненависти. Волосы растрёпаны и торчат во все стороны.
Долгая минута потребовалось Матриарху, чтобы прийти в себя, и лишь тогда она заметила небольшой конверт, аккуратно вложенный внутрь коробки сбоку от её отвратительного содержимого.
Кхеннария,
Я могу звать тебя Кенни? А то имя слегка длинновато. Да? Отлично. Ты просто душка.
Кенни,
При нашей прошлой встрече я рекомендовал не баловать меня подарками и обещал отправить твоего посыльного обратно по частям. Слово я держу. Поэтому сделай из покойного Тарантула вазочку там или пепельницу. Будем считать, что ты отдала родственный долг Истралю, и на этом игру в мстительные шашки можно завершить. Первый и последний раз предлагаю прекратить вражду.
Потому что, если ты не прислушаешься к моим словам… Если я увижу ещё одного бравого полудурка, который попытается мне навредить от твоего имени, угрозы и приказы Совета Старших Домов меня не остановят.
Я приду за тобой. Когда ты этого меньше всего ждёшь. И отправлю уже твою прекрасную, но не шибко умную головку следующему в генеалогической цепочке вашей тупой семейки. Я понятно излагаю?
Не путай милосердие со слабостью. Второго предупреждения не будет.
И, да, это тоже обещание.
Чмоки,
Г.
Матриарх читала, и по мере углубления в текст на неё накатила новая волна бешенства – этот недоносок оскорблял её! Раз за разом! Однако вместе с ней пришло и другое чувство. Давно позабытое. Исчезнувшее из её жизни со смертью проклятой старухи. Её матери.
Страх.
Он почти незаметно проскользнул внутрь её сердца и основательно угнездился там. Сделал это почти по-хозяйски. Словно никогда и не уходил.
Кхеннария умела различать пустые угрозы и похвальбу от слов, за которыми стояли дела. Гвинден не врал и не бравировал. Она ощутила это всей душой. Этот полоумный дроу, не менее полоумный, чем её любимый брат, выполнит своё обещание.
Он придёт за ней.
Когда дверь в комнату снова распахнулась, и Фаенгард – Патриарх Старшего Дома До’Эт – шагнул внутрь, он нашёл девушку лежащей. Скрючившейся на диванчике. Она поджала колени поближе к груди и что-то неразборчиво повторяла раз за разом.
Он осторожно приблизился и уселся у неё в ногах. Аккуратно и так же медленно положил свою ладонь на её хрупкий стан.
Кхеннария вцепилась в эту руку, как утопающая. Крепко схватила, прижимая к себе.
Неразборчивый шёпот стал лишь чуть громче, но Фаенгард уловил слова.
– Онпридётонпридётонпридётонпридётонпридётонпридёт.