Но после этого вечера он стал отдаляться от Лены. Они всё еще встречались по субботам, ходили в кино, но она приходила со свиданий все более удрученной.
Последний фильм, который они посмотрели, – «Унесенные ветром» с непревзойденной Вивьен Ли в главной роли. Володе фильм не понравился.
– Твоя Скарлетт – избалованная эгоистка, – сказал он Лене.
– Да ты что?! Скарлетт – идеал всех женщин мира! – возразила Лена. – А фильм – мировой шедевр!
– Посмотрел бы я на твою Скарлетт, если бы папа не оставил ей поместье, а Ретт не обеспечил деньгами.
Владимир был безжалостен к любимой героине.
– Я удивляюсь вашему женскому выбору – чем вы восхищаетесь?
Лена попыталась возразить:
– Силой духа Скарлетт, способностью любить.
– Любить?! Выходить замуж за деньги, увести жениха у сестры, всю жизнь отталкивать единственного мужчину, который ее любил?
– Так ведь Ретт сам бросил ее! – запальчиво сказала Лена, еще раз попытавшись защитить любимую героиню.
– Нет, нам, мужчинам, вас, женщин, не понять. Ни чего вы хотите, ни о чем вы думаете, ни что вы чувствуете, – задумчиво произнес Володя.
Она со страхом посмотрела на него:
– Ведь ты меня не бросишь?
– Леночка, не беспокойся.
Он нежно обнял ее и улыбнулся милой и чарующей улыбкой.
– Клянусь тебе, я никогда тебе не оставлю, пока смерть не разлучит нас.
– Зачем ты улыбаешься?! Ты смеешься надо мной? – Лена надула губки.
– Ведь у нас с тобой все серьезно? Скажи!
Владимир не умел разочаровывать красивых девушек. Ему всегда казалось, что лучше сладкая ложь, чем горькая правда. Он действительно абсолютно искренне не мог понять, зачем и с какой целью нужно говорить людям то, что может их обидеть. Разве лишь для того, чтобы они тебя ненавидели, но для чего ему чужая ненависть?
– Конечно, серьезно, – ответил он. – Ведь у нас пока нет ребенка, как у твоей героини, оказавшейся в конце концов плохой матерью, и отдавшей эту роль супругу.
Он постарался обернуть все в шутку, но Лене этот разговор сильно не понравился. Она чувствовала, что Володя все больше отдаляется от нее.
Вечером в общежитии она плакала и жаловалась Марине:
– Никогда никому не верь. Мы с тобой – сироты, у нас никого нет, и это никогда не изменится. Нам не место в шикарных домах, о нас всю жизнь будут вытирать ноги. Боже, если бы я родилась в такой квартире, как у Володи, вся моя жизнь сложилась бы по-другому. Я выросла бы холодной жестокой стервой, помыкающей домработницей. Я на всех смотрела бы сверху вниз и плевать хотела на мнение окружающих. Все бы кланялись мне и уважительно называли по имени-отчеству. Я никогда бы ни в кого не влюбилась, а все сражались бы за честь погулять со мной вечером при свете луны, и дарили шикарные подарки.
– Леночка, успокойся, – утешала ее Марина. – И так все будут сражаться.
Но Володя не сражался. Он пропал, и не приглашал больше на свидания. Лена пыталась не обращать внимания на его охлаждение. Она звонила ему по вечерам.
Разговаривал он с ней холодно и сквозь зубы, ничего не объясняя и ссылаясь на нехватку времени, пока однажды трубку не взяла Лидия Анатольевна.
– Послушай меня, деточка, – ласковым тоном сказала она. – Я понимаю, что мой сын вскружил тебе голову – он у меня красавчик. Возможно, ты его любишь, или думаешь, что любишь. Но вы с ним совсем не пара.
Лена попыталась возразить:
– Да откуда Вы можете знать, пара мы или не пара? Я его очень люблю, и он меня тоже!
– Возможно. Но на таких не женятся, – сказала ей Володина мама, – моему сыну нужна другая девушка, скромная, хозяйственная, которая будет ждать его со службы, готовить вкусные ужины, и подарит нам внуков. А у тебя еще много будет в жизни хороших парней. Не стоит вам обоим морочить друг другу голову.
Лидия Анатольевна была верна составленному о Лене мнению, к тому же она предпочитала сразу расставить все точки над i.
– Ну, это мы еще посмотрим, – сказала Лена, положив трубку, а про себя добавила:
– Хорошо смеется тот, кто смеется последним!
Сейчас, рыдая и заливаясь слезами, она пыталась получить утешение у Марины.
– Марина, ну, как ты думаешь, взрослый парень будет прислушиваться к мнению родителей?
– Нормальный и самостоятельный – не будет, – ответила Марина. – А если Володя прислушивается, значит, не такой уж он и самостоятельный. Да у такой красавицы, как ты, еще миллион ухажеров будет!
– Мне не нужен миллион, мне нужен Володя! Он одумается и скоро поймет, что лучше меня никого нет! – упорствовала Лена.
Но Володя избегал встречи или серьезного разговора. Марина делала попытки открыть ей глаза.
– Лена, каждый детдомовец мечтает о самом главном в жизни – о большой, любящей и дружной семье. Вспомни, как мы с тобой мечтали, сидя на кроватях. Может быть, тебе кажется, что ты любишь Володю. Но он для тебя – всего лишь воплощение детской мечты. Он никогда не пойдет против своих родителей.
Лена злилась, закатывала истерики, обрывала Володин телефон.
– Ну, скажи мне, Маринка, что со мной не так?! – пытала она подругу. – Я же любила его, я всё готова была сделать для него. Я красивая, я всем нравлюсь.
– Да всё с тобой так, – утешала ее Марина. – Просто его родителям не нужны ПТУшницы. Вся наша вина в том, что у нас нет родителей. Если бы у нас был кто-нибудь, кто мог бы заступиться, его мама никогда бы не посмела так тебя оскорбить. Они – просто снобы, зажравшиеся и обнаглевшие. Забудь!
Володя больше не приходил и не звонил, а трубку всегда брала его мама. Лена давно уже забыла о том, что по-настоящему влюбилась в Володю, узнав, что он из хорошей и богатой семьи. Она не хотела верить, что пришел конец их романтическим отношениям, и не собиралась смотреть правде в глаза.
Девочки закончили учиться в училище. Наступила середина лета. Нужно было проходить практику на прядильно-ткацкой фабрике.
Для Лены все несчастья сошлись воедино – и несчастная любовь, и необходимость ходить на ненавистную фабрику.
– Я никогда не буду рабом! – сказала она. – Ноги моей не будет ни на какой фабрике!
Марина пыталась образумить подругу:
– Лена, тебе же не отдадут диплом.
– Да пусть пропадут все пропадом и с дипломом, и с практикой! – зло ответила Лена.
Придя вечером в общежитие, Марина обнаружила Лену лежавшей ничком на диване. Несмотря на свою браваду, переживала она мучительно. Ей казалось, что любовь к Володе – единственное настоящее чувство в ее жизни. Не зря он покорил ее сердце с первого взгляда – она знала, что ни до, ни после не встретит больше даже его бледной копии. Ее сердце принадлежало только ему, безраздельно и навсегда.
Не дай Бог никому познать таких душевных мук, какие сейчас испытывала несчастная безнадежно влюбленная Лена.
Марина не знала, как и чем помочь – она готовила для Лены чай с малиновым вареньем, молоко с медом. На еду Лена даже смотреть не могла. Она отвернулась к стенке, и так, молча, пролежала несколько дней.
– Лена, ты должна встать – нам нужно проходить практику, – твердо сказала Марина.
Она исчерпала все доводы и слова утешения.
Лена молчала. На следующий день она забрала документы, отказавшись от прохождения практики. Аттестат был у нее на руках, а трудовую книжку еще не завели. Больше ничто не помешает ей исполнить свою мечту о сцене. Лена подала документы в Санкт-Петербургский институт кино и телевидения.