Лера
Мой день начинается с жопы. И нет. Я не выражаюсь фигурально. Он начинается с крепкой круглой загорелой задницы. Вот так. Просыпаюсь и вижу задницу.
О боже. Спаси и сохрани.
– Господи! – зажмурившись, рычу. – Ты хоть когда-нибудь одеваешься?
– С добрым утром, солнышко, – воркочет Зайцев. Явно издевается, гаденыш! – А что такое? Тебя что-то смущает?
– Да! – рявкаю, резко вскакивая. Черт, зачем я опять открыла глаза? – Меня смущают голые мужики в моей комнате!
– Повезло же твоему парню, – хмыкает, по-прежнему продолжая отжиматься.
Его слова больно жалят, хотя я уверена, что он и сам не подозревает насколько.
У меня нет парня! И да. Петров смущал меня своей наготой! И да. Я просила его одеться после секса и одевалась сама. Мне было неловко, и я ничего по сей день не могу с этим поделать…
– Но тебе, солнышко, придется смириться. Теперь это не только твоя комната. Если хочешь, можешь присоединиться. Меня не смущают голые женщины. Только возбуждают.
Да я скорее выпрыгну в окно, чем буду расхаживать перед этим похотливым кобелем нагишом!
Хватаю подушку и кидаю прямо в этого подлеца. Подушка прилетает ему точно в голову. Может, после встряски там все встанет на места?
– А вот это уже рукоприкладство, – недовольно рычит и начинает подниматься, как я срываюсь на крик…
– СТОЙ! ЗАМРИ!
Прикрываю глаза рукой, на ощупь пробираюсь к шкафу, но Лера была бы не Лера, если бы не стукнулась мизинцем о кровать.
Дерьмо.
– М-м-м, – хватаюсь за мизинец, скача на одной ноге, и что вы думаете?
Разумеется. Ну разумеется, моя нога скользит по полу и я начинаю заваливаться назад, а руки этого извращенца меня подхватывают.
SOS.
Слишком много голых частей чужого тела дотрагивается до моей спины.
SOS. SOS.
Одна его значительная часть реагирует на близость и начинает подниматься.
– Убери от меня руки, озабоченный придурок! – визжу, вырываясь из его хватки.
– А что я могу поделать? Я уже больше суток не трахался…
Помойте ему рот с мылом!
Мамочка, забери меня домой…
Отскакиваю, подлетаю к шкафу, достаю полотенце. Черт бы побрал этого Зайцева, потому что я прямо-таки чувствую как он наблюдает за мной. Открываю ящик с нижним бельём и хватаю первые попавшиеся трусики.
– Красный тебе больше подходит, – комментирует.
Если этот парень не заткнется, клянусь, я переборю все свои стеснения, вырву его член и затолкаю ему же в глотку.
– П-пожалуйста, – дрожащими то ли от потрясения, то ли от злости голосом прошу, – оденься.
К его счастью, он больше ничего не говорит. Все-таки инстинкт самосохранения еще работает, я же вылетаю пробкой из комнаты.
Умом я, конечно, понимаю, что этот гад меня нарочно провоцирует. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, чего он добиваться… Зайцев хочет, чтобы я сама отказалась с ним нянчиться, но черта с два! Я работаю уже почти год на ТК и никуда дальше девочки на побегушках не продвинулась. Только это меня останавливает от того, чтобы вышвырнуть наглеца с голым задом (в самом прямом смысле) на улицу.
Надеюсь, все мои страдания окупятся в полном размере.
Будем считать, что это такой тренинг. В любом случае мне нужно научиться выходить из зоны комфорта. В конце концов, если я собираюсь работать на телевидение, мне необходимо быть готовой ко всему. Сомневаюсь, правда, что у меня по студии будет сверкать голым задом озабоченный имбецил, но чем черт не шутит…
В душе очередь, но сегодня это мне только на руку, настолько я не хочу возвращаться в комнату.
Вот до чего меня довел этот Зайцев!
Мы ещё и суток не прожили вместе, а я уже боюсь вернуться в свою же комнату. В комнату, в которой два года назад сама же клеила обои, стелила линолеум, белила потолки, красила батареи. Комнату, которая уже стала мне домом.
Когда очередь, наконец, доходит до меня, я слышу рядом судорожный вздох:
– Вот это да!
Вера, первокурсница из двести первой, поправляет свои черепашьи очки, а изо рта у неё разве что слюна не капает.
Что это на неё так впечатление произвело?
Поворачиваюсь и вижу незнакомого парня.
Поправочка.
Невероятно красивого парня.
Высокий рост, широкие плечи, узкие бедра и озорная мальчишеская улыбка на губах.
Он проходит мимо нас, подмигивает покрасневшей первокурснице в предобморочном состоянии и вальяжной походкой рассекает дальше по коридору.
– Повезло же Светке, – завистливо выдыхает Вера.
– Почему Светке? – нахмурившись, спрашиваю.
– Ну а что ещё он может здесь делать? – как о само собой разумеющемся говорит.
И то правда. Светка у нас местная красотка. Правда, к этой красоте еще прилагаются сволочной характер и меркантильность сотого уровня. Когда я переехала в столицу, то полагала, что все эти шаблоны и стереотипы о блондинках в прошлом… Меня ждало тотальное разочарование, потому что этот ходячий стереотип я имею удовольствие видеть каждый день.
Хмыкнув, захожу в душ.
Какое мне дело до Светки и её хахалей?
Вот именно. Абсолютно никакого.
В комнату возвращаюсь уже более-менее спокойной.
Повторяю, как молитву:
«Не обращать внимания (не обращать, Лера!) на незрелые выходки Зайцева»
Останавливаюсь перед дверью, втягиваю через нос воздух, натягиваю на лицо маску невозмутимости и дергаю ручку.
Только вот как только я захожу, маска слетает. Потому что на стуле сидит тот самый парень.
В полном недоумении выглядываю в коридор и смотрю на номер комнаты. Нет. Не ошиблась. Двести десятый номер.
– А вот и Валера, – представляет меня наглец, – моя заноза в заднице.
Захожу обратно и прикрываю за собой дверь, оставаясь в комнате с двумя парнями.
М-да, час от часу не легче.
– Зайцев, ты сам одна сплошная заноза, – говорит парень. – Я Сэм, кстати. И очень приятно познакомиться с той, которая поставила этого засранца на место.
– Лера, – хрипло выдавливаю. – А вы…
– Я здесь, чтобы отвезти этого оболтуса на пары. У нас договоренность с его отцом.
– Предатель, – фыркает. – Окружили со всех сторон, надзиратели хреновы.
К моему неземному счастью, Зайцев уже одет. Не понимаю, как ему удается выглядеть небрежно и свежо одновременно, но это так. Потертые синие джинсы, толстовка, джинсовая куртка и белые кроссовки. На голове творческий беспорядок, а в воздухе витает запах одеколона вперемешку с хвойным дезодорантом. Похоже, он умеет следить за собой. Но меня не проведёшь. Этот парень кто угодно, но не чистюля, я-то видела его квартиру. Это настоящая свалка.
– У тебя всегда есть выбор. Ты можешь драить туалеты на благо государства. Заодно тебя подстригут.
– Ага, ещё чего. Это, между прочим, моя визитная карточка, – проводит рукой по своим волосам. Боже, какой же он тщеславный.
– Может, поинтересуемся мнением девушки? – ухмыляется, после чего подмигивает мне.
Я всегда считала, что у меня иммунитет к таким парням, но от Сэма почему-то захватывает дух. Его харизма прет через край. Думаю, ему хватает меньше пяти минут, чтобы подружиться с человеком и стать ему лучшим другом.
– Определенно лысина будет к лицу, – поддакиваю, вешая полотенце на шкаф.
Сэм прыскает, дает мне пять и встаёт.
– Зайцев, ты счастливый сукин сын! Почему именно тебе всегда достаются самые милые девушки? – светит своими ямочками, не отрывая от меня голубых хитрых глаз.
– Ну началось, – ворчит Зайцев. – Поверь мне, Сэм, как только эта милая девушка врежет тебя по яйцам, она перестанет казаться тебе милой.
– Боюсь, что это невозможно, – улыбается. – Я уже очарован.
– Кхм, – откашливаюсь, – мне бы переодеться…
– Погнали, Сэм. Могу тебя заверить, здесь мы ничего интересного больше не увидим.
Зайцев пакостливо ухмыляется, а после выходит за дверь.
Сэм качает головой и заговорщически шепчет:
– А вот я уверен в обратном. Кстати, Лера, я тебя подвезу. Нам есть что обсудить. Жду внизу.
Не дожидаясь ответа, он еще раз подмигивает и скрывается вслед за другом.
Этот парень, похоже, постоянно подмигивает. И будь я проклята, если это не сексуально! Как у такого козла может быть такой обаятельный друг?
Одеваюсь я быстро, заплетаю косу, наношу тон на лицо и румяна, подкрашиваю ресницы, и вуаля – я готова! Всегда считала, что хорошо выглядеть можно и без тонны штукатурки на лице. Закрыв комнату, спускаюсь вниз, здороваюсь с комендантом и выхожу на улицу.
Зайцева с Сэмом замечаю сразу. Да и разве их можно не заметить?! Волей-неволей, но они притягивают взгляды, хоть и типичные мажоры. Крутые тачки, смазливые мордашки, но помимо этого вокруг них летает странная аура уверенности. Как будто им принадлежит весь мир. Впрочем, легко так думать, когда у тебя надежно прикрыт тыл богатеньким отцом, а на карту постоянно капает кругленькая сумма.
Поправив сумку на плече, неловко шагаю к парням. Я определенно чувствую себя не в своей тарелке.
Честно говоря, до сих пор не знаю, что должна делать. Что включает в себя понятие «перевоспитать»? Носить с собой ремень и лупить, когда из его рта будут вырываться ругательства? Понятное дело, что я утрирую, но Александр Александрович до сих пор не дал мне чётких распоряжений. Из его слов я должна следить за тем, чтобы Зайцев написал диплом, не кутил и ходил на работу. Ничего не сказано о том, кем он будет работать и как вообще его «воспитание» я должна совмещать со своей работой. С каждым днем, хотя нет, даже часом, эта идея кажется все бредовее и бредовее.
– Зайцев, жду тебя возле главного, – произносит Сэм, открывая мне дверь машины.
Саша кисло кивает, садится в свою машину и через секунду срывается с места. Сэм тоже садится, и мы выезжаем. Жду, когда он начнёт говорить, но этого не происходит.
– Кхм, – прочищаю горло, – так что ты хотел обсудить?
– Твои красивые глаза, – шутит, одаривая меня улыбкой.
– А на самом деле? – вскидываю бровь. Я сейчас не в состоянии поддерживать с кем-либо флирт. У меня длительная фаза «ненавижу-всех-мужиков». Спасибо Петрову.
– Они действительно очень красивые, но на самом деле я хочу поговорить о Саше, – переходит на серьезный тон. – Сложно в это поверить, но он неплохой парень. Я и сам вижу, что эти вечные тусовки его уже достали, но он упрямый осел и никогда сам себе в этом не признается. Короче говоря, я хочу тебе помочь в этом нелёгком деле.
Кажется, он настроен серьёзно. Ну а я буду дурой, если откажусь от помощи. Союзник мне точно не помешает.
– Я уверен, что Саша ещё не раз будет чудить, поэтому ты можешь звонить мне в любое время, если что-то случится. Этот парень – магнит для неприятностей.
Скорее, он сам сплошная неприятность.
– У него был переломный момент, но его загул затянулся. Ты можешь целиком и полностью рассчитывать на меня.
– Откуда мне знать, что ты с Зайцевым не заодно? А не просто хочешь его отмазать от меня? – подозрительно прищуриваюсь.
– Ого, теперь я понимаю, о чем говорил Сан Саныч, – кивает головой. – Ну хотя бы потому, что я буду следить за тем, чтобы он ходил на пары.
– Не факт. Может, вы вообще сейчас тусить собираетесь.
– Конечно, – не отрицает, – с нашим семидесятилетним преподом по коммуникациям. Послушаем лекцию, поиграем в лото, – широко улыбается, и я сдаюсь.
– Ладно. Убедил.
До того как подъехать к телецентру, мы успеваем обменяться номерами. Сэм делает мне ещё несколько приличных и не особо комплиментов, просит (даже настаивает) ему звонить. По делу, а лучше просто так. Ага. Ночью. Просто так.
Попрощавшись, выхожу из машины и топаю на свое рабочее место.
Ровно в девять в офис заходит Иван Петрович.
– Лерочка, прекрасно выглядите! – как всегда восклицает.
«Вам стоит носить юбки почаще!» – мысленно предугадываю следующую фразу.
– Вам стоит носить юбки почаще!
Бинго!
– Доброе утро, Иван Петрович!
– Сделайте мне кофе и принимайтесь за работу!
Да здравствует новый рабочий день…
Как всегда, наматываю круги по всему офису, делаю кофе, эти таблицы, которые уже сидят у меня в печенках, и подготавливаю зал к презентации.
К обеду меня вызывает к себе Александр Александрович. По офису уже ползают слухи что, мол, что-то Лопушкова зачастила к главному. И когда я поднимаюсь на лифте, ловлю на себе несколько косых взглядов.
Еще этого не хватало для полного счастья! Что за люди…
Стоит мне только зайти в кабинет, как Александр Александрович отрывается от своих бумаг и нетерпеливо спрашивает:
– Как ваши успехи?
– Неплохо, – юлю. Не говорить же ему, что у его сына напрочь отсутствует такое понятие, как «личное пространство».