Дождь не переставал уже который день, и холод стоял совсем не характерный для первых чисел июня. Кейт включила электрический камин в гостиной. Она понимала, что необходимо уже решить, как поступать с домом, но за четыре недели со дня приезда едва ли что-то предприняла в этом направлении. При этом Кейт переделала немало дел по дому. Навела порядок в саду, как этого хотелось бы отцу: повыдергивала сорняки, обрезала кусты, подстригла траву. Затем подвязала розы, что увивали стену со стороны кухни. Прибралась в сарае, где хранились садовые принадлежности. Единственное, к чему Кейт пока не смогла подступиться, это шкаф в спальне отца. Ей так и не хватило духу перебрать вещи и отвезти их в пункт приема. Как-то раз она уже попыталась, но уже через час сидела заплаканная среди рубашек, свитеров и брюк, вдыхала слабый аромат отцовского лосьона и так и не смогла себя пересилить. В конце концов сложила все обратно. Кейт не знала, что будет делать, если все же решится продать дом. Забрать все в свою маленькую квартиру в Лондоне она, конечно, не могла. А при мысли обратиться в службу по вывозу вещей приходила в ужас. И что ей делать потом? Вернуться к прежней жизни, продолжать бездарно бороться с отбросами общества, раскрывать убийства или, на худой конец, участвовать в их раскрытии? Ни друзей, ни добрых отношений с коллегами. А теперь и без этого прибежища в Скалби, где она всегда ощущала тепло и уют родного места… Собственная жизнь представлялась ей темным бесконечным туннелем, и в конце его не мерцало даже проблеска света. Беспросветный мрак, и никакой надежды. Она потеряла последнего человека, которому была небезразлична. Порой Кейт спрашивала себя, оставался ли во всем этом хоть какой-то смысл.
Возможно – если убийство наконец-то будет раскрыто. Возможно, тогда она сможет перевернуть эту страницу. Разумеется, она будет скорбеть по отцу до конца своих дней, – но, быть может, у нее появится какая-то надежда на собственное будущее, если только она узнает, кто убил его. И почему это произошло.
Каждые два дня Кейт созванивалась с Калебом, но у того не было никаких новостей. Денис Шоув по-прежнему скрывается. Его разыскивали, но он как сквозь землю провалился.
– Мы его разыщем, – повторял Калеб, – никто не может скрываться вечно.
– А если он уже покинул страну? – спросила однажды Кейт.
– Маловероятно. Сразу после исчезновения мы разослали его фото по всем пунктам пропуска. Ему не выбраться.
Кейт промолчала. Конечно, Калеб не хуже нее понимал, что возможностей было предостаточно.
Кроме того, как сообщал старший инспектор, они продолжали разбирать старые дела Ричарда, но пока без ощутимых результатов. Как видно, Шоув действительно был наиболее вероятным кандидатом, но его для начала следовало найти. Калеб всякий раз находил слова утешения, но Кейт достаточно долго проработала в полиции и понимала, что расследование давно достигло проблемной фазы. Им не удалось установить личность преступника в короткий срок после убийства или хотя бы нащупать реальный горячий след. Каждый день, прошедший безрезультатно, работал против них.
И был на руку убийце.
В ту среду Кейт поняла, что должна принять решение. До конца отпуска оставалось еще две недели. Затем ей придется вернуться к работе. Нужно было что-то придумать насчет дома.
Кроме того, она не могла изо дня в день таращиться на дождь и зябнуть. Кейт чувствовала, как ее покидают душевные силы.
Если б я только могла что-то сделать!
Кейт раздумывала, стоит ли снова звонить Калебу. Она уже звонила ему накануне и вообще-то решила не названивать каждый день, чтобы, в конце концов, не разозлить его и тем самым лишиться своего единственного информатора. Пока Кейт колебалась в нерешительности, раздался звонок. Такого не происходило так давно, что в первый миг Кейт не сообразила, откуда взялся этот звук и что он означает. Затем она бросилась на кухню, где лежал мобильник. Возможно, это Калеб. Может, они что-то наконец выяснили.
– Да? Алло? – ответила она, запыхавшись.
– Кейт? – раздался в трубке женский голос. – Это ты? Это Кристи.
– А, Кристи, – Кейт не смогла скрыть разочарования.
Детектив-сержант Кристи Макмарроу, ее коллега по Скотланд-Ярду. Она давно стала бельмом у нее на глазу, поскольку всегда преуспевала в службе, была на хорошем счету у шефа, пользовалась всеобщим вниманием и имела кучу друзей. Кристи тоже жила одна, но ей такая жизнь была по душе, и в свободное время она частенько обходила в пестрой компании бары и пабы Лондона. Кейт надеялась когда-нибудь получить доступ в обширный круг друзей Кристи, но шанса так и не выпало. Их вообще ничего не связывало. Да, они работали вместе, но Кристи всякий раз давала понять, что встречи вне служебного времени ей не интересны.
Вот и теперь она вряд ли звонила из дружеских побуждений. Наверное, шеф попросил напомнить, что скоро ей необходимо вернуться к службе.
– Ну? Как ты? – спросила Кристи.
«Ясно было, что она спрашивает скорее из вежливости, без искреннего участия. Или, – думала Кейт, – я вижу это в таком негативном свете». Кристи, как и остальные коллеги, была шокирована убийством Ричарда Линвилла. И при всей неприязни к ней, такого никто не мог ей пожелать.
– Жить можно, – ответила Кейт. А затем честно добавила: – А вообще, не очень, Кристи. Честно… я еще толком ничего не устроила.
– Неудивительно. Только вот разумно ли проводить там столько времени… в этом доме? Я к тому, что там буквально все напоминает о том, что случилось.
«Как будто в любом другом месте я об этом вспоминать не буду», – подумала Кейт.
– Не могу же я просто забросить дом, – ответила она.
– Нет, конечно. Но, возможно, тебе лучше поскорее найти покупателя или съемщика.
– Сначала нужно избавиться от вещей, – робко заметила Кейт.
– А ты еще не приступала? – спросила изумленно Кристи.
«У нее вообще нет привязанностей, – подумала Кейт, – ни к кому и ни к чему. Она не понимает, каково это – потерять последнего близкого человека».
– Нет, – сказала она, – еще не приступила. Я пыталась, но… это не так легко.
– А я бы вот как поступила, – начала Кристи, хотя Кейт даже не спрашивала ее совета. – Оставила бы несколько особенно дорогих вещиц, а остальное предоставила бы службе по вывозу. Затем продала бы дом, а на вырученные деньги купила бы шикарную квартиру в Лондоне. Ну зачем тебе дом в Йоркшире? Ты живешь и работаешь в столице. Здесь сосредоточена твоя жизнь!
«Вовсе нет, – подумала Кейт, – она была сосредоточена здесь, в Скалби. Здесь был мой центр притяжения. Я лишилась его и теперь не знаю, где мое место в жизни».
– Я как-нибудь разберусь, – произнесла она отрывисто и холодно, хоть этого и не было в ее намерениях.
В следующий миг у нее пронеслось в голове: «Неудивительно, почему у меня нет друзей. Возможно, Кристи действительно пыталась помочь. Наверное, я сама веду себя так отталкивающе…»
– Прости, – поспешила она исправиться. – Понимаю, ты хочешь как лучше, но…
– Все нормально, меня это и в самом деле не касается, – перебила ее Кристи.
Краткий миг откровенности между ними растаял так же быстро, как и возник. Кристи между тем продолжала:
– Я, собственно, почему звоню… Тебе тут кое-кто позвонил. Некая… – Послышался шорох; очевидно, Кристи разгребала бумаги на столе. – Вот. Мелисса Купер. Из Халла.
– Халл? Это же здесь, рукой подать!
– Но она думала, что ты в Лондоне. Она понятия не имеет, что ты в Скалби, и я ничего ей не сказала. Ей нужно срочно с тобой поговорить. Конечно, я не дала ей твой номер, зато записала ее. Она просила позвонить как можно скорее.
– Мелисса Купер?.. Я никого не знаю под таким именем. А она сказала, что ей нужно?
– Да. Сказала, что должна поговорить с тобой о твоем отце.
– О моем отце?
Сердце у Кейт забилось с удвоенной скоростью. Быть может, эта Мелисса Купер предоставит им информацию, которой они все так ждали? Ту недостающую деталь, которая наконец-то сдвинет расследование с мертвой точки?
– Да. Но я больше ничего не смогла из нее вытянуть. Я посоветовала ей обратиться в полицию Скарборо, но она сказала, что это личное. Так что я не знаю, идет речь об убийстве или о чем-то еще.
– Отец никогда не называл этого имени. Я знала, с кем он водил знакомство. У него был не такой уж и обширный круг общения, и Мелисса Купер никогда в нем не фигурировала. Думаю это… как-то связано с убийством.
Возможно, это знакомая Дениса Шоува. И она что-то знала или видела.
«Но откуда она знает обо мне? Откуда ей известно, что я живу в Лондоне и работаю в Скотланд-Ярде?»
Неважно. Скоро она это выяснит.
– Ты же понимаешь, что не ты ведешь расследование? – заметила Кристи.
«Да, мисс Всезнайка. Только вот впечатление такое, будто этим делом никто не занимается. По крайней мере, непохоже, чтобы кто-то надеялся на сколь-нибудь существенный результат. Следствие просто застопорилось. Возможно, до смерти старого полицейского никому и дела нет».
Это было несправедливо. И она это понимала.
– Кристи, если эта миссис Купер желает говорить только со мной, наверное, не стоит натравливать на нее полицию. Есть риск, что она вообще замолчит. Можешь дать ее номер?
Кристи продиктовала ей номер. Кейт торопливо нацарапала цифры на обратной стороне календаря, висевшего на кухне.
– Но ты же не станешь ничего предпринимать? – вновь спросила коллега.
Кейт закатила глаза.
– Кристи, я не ребенок. Я позвоню этой женщине, и если то, что она захочет сказать, как-то связано с расследованием, само собой, я не стану держать это в секрете.
– Хорошо. И еще, Кейт: не хочу действовать на нервы, но… не убивайся так. Жизнь продолжается.
«В самом деле? Потому что вы все так мило со мной обходитесь?»
– Спасибо, что позвонила, Кристи. До скорого.
– Пока, Кейт.
Она едва успела сбросить вызов – и тут же набрала номер Мелиссы Купер. У нее появилось твердое убеждение, что теперь расследование действительно сдвинется с мертвой точки.
Примерно в три часа Кейт села в машину отца и тронулась в путь. Она и сама не понимала, как сумела дотерпеть до этого времени. Чтобы как-то отвлечься, вычистила дом сверху донизу, даже вымыла окна, и теперь все блестело и сверкало, и дышало ароматом цитруса. Все это время Кейт думала об этой женщине. И по мере размышлений росло ее беспокойство.
У Мелиссы Купер был приятный голос, но как будто принадлежал человеку, который жил в постоянном ощущении тревоги. Напуганный, затравленный. Она объяснила, что работала секретарем в начальной школе и освобождалась в половине пятого. Когда выяснилось, что Кейт сейчас не в Лондоне, а в Скалби, Мелисса не смогла скрыть удивления и облегчения. И предложила встретиться.
– Примерно в пять часов я буду дома. Вам удобно будет подъехать?
Единственное, что не устраивало Кейт, это время. Пять часов! Еще так долго!
– Мне хотелось бы встретиться как можно скорее, – сказала Мелисса Купер, – но я не смогу уйти, а здесь мы не сможем поговорить с глазу на глаз.
У нее всегда такой напряженный голос? Вот так говорит человек на грани нервного срыва… Хотя, возможно, Кейт и преувеличивала. Не исключено, что эта миссис Купер постоянно пребывает в состоянии легкой истерии и стресса.
И все-таки… Кейт не могла отделаться от тревожного чувства. Она попыталась хоть что-то выяснить по телефону, но Мелисса дала понять, что не может говорить.
– Я здесь не одна, – прошипела она в трубку. – Позже!
Кейт записала адрес. Навигатор в машине показывал, что дорога займет примерно полтора часа. Выезжать в три часа было рановато, но она решила, что в крайнем случае лучше подождет в машине. К тому же никто не отменял заторов на дорогах.
Что-то подсказывало ей, что дело не терпит отлагательств. Возможно, в ней вновь проснулся полицейский инстинкт. Кейт уже думала, что давно утратила его, так долго он дремал. Но вполне вероятно, что она сама перестала к нему прислушиваться. Она давно утратила веру в себя, так с чего бы ей доверять своему инстинкту?
К счастью, дождь прекратился. Асфальт еще блестел влагой, но высокая трава вдоль обочин уже подсохла на ветру. Кейт двигалась в плотном потоке и была рада, что выехала заблаговременно. У Дриффилда произошла авария, и добрых двадцать минут они ползли со скоростью пешехода, поскольку все машины пропускали по обочинам. Кейт сидела как на иголках, но быстро взяла себя в руки. Не стоило терять самообладания. Или следующую аварию устроила бы уже она.
За десять минут до назначенного времени Кейт свернула на тихую улицу, где располагался дом Мелиссы Купер. Четырехэтажное строение из красного кирпича, стрельчатые окна в белом обрамлении, выкрашенные белым двери. Маленькие, подстриженные лужайки перед подъездами. Довольно благоприятный район. Не сказать, что зажиточный, но очень ухоженный. В каком-то смысле мещанский. Кейт задумалась, каким из себя человеком была эта Мелисса Купер. Сгорая от нетерпения, она прождала в машине до пяти часов, после чего вышла и прошла по мощеному тротуару к двери. Мелисса сказала, что живет на третьем этаже. Наверное, она уже дома? За последние десять минут по улице никто не проходил. Кейт нашла нужную кнопку звонка, нажала. Подождала немного. Ничего.
Должно быть, Мелисса задержалась. Кейт вернулась к машине и села, так что дом оставался в поле зрения, и Мелисса не могла пройти незамеченной.
В десять минут шестого никто так и не появился. Кейт выждала еще пять минут, после чего достала из сумки телефон и набрала номер Мелиссы. После шестого гудка включился автоответчик. «Это голосовая почта Мелиссы Купер. Пожалуйста, оставьте ваше сообщение».
Возможно, Мелисса вела машину и не могла ответить. А может, застряла в пробке из-за какой-нибудь аварии, или в час пик на дорогах не протолкнуться… Но тогда почему она не позвонила? Кейт дала ей свой номер.
В половине шестого Кейт снова попыталась дозвониться до нее, но безуспешно. В этот раз она оставила сообщение.
– Здравствуйте, миссис Купер, это Кейт Линвилл. Сейчас половина шестого, я стою напротив вашего дома. Надеюсь, всё в порядке? Перезвоните, пожалуйста!
Она снова вышла из машины, подошла к двери и позвонила еще раз. Как и следовало ожидать, никто ей не ответил. В конце концов Кейт нажала кнопку у соседней таблички. На ней значилось Аклэм. Может, соседи подскажут ей, куда могла запропаститься Мелисса…
По крайней мере, они были дома.
– Вы к кому? – послышался голос из динамика, и одновременно раздался сигнал магнитного замка. Люди неосмотрительны – Кейт постоянно убеждалась в этом на собственном опыте.
Она поднялась на третий этаж. На лестничной клетке было светло, и на каждой площадке стояли горшки с цветами. Пахло чистящим средством. Похоже, к чистоте и порядку здесь было особое отношение.
На третьем этаже перед дверьми стоял мужчина и недоверчиво смотрел на незнакомку.
– Вы к кому? – повторил он вопрос, на который Кейт так и не ответила.
Она приветливо улыбнулась.
– Здравствуйте. Вообще-то я к миссис Купер. Мы договорились встретиться в пять часов, а сейчас уже половина шестого, и ее, похоже, до сих пор нет дома…
– Обычно миссис Купер возвращается не позднее пяти, – ответил мистер Аклэм. – Хотя иногда она еще заезжает за покупками, но сегодня явно не тот день.
– Нет. Мы договорились сегодня в полдень, так что забыть она не могла.
– Странно… – Мистер Аклэм взглянул на дверь соседней квартиры. – И я, как правило, слышу, когда она возвращается. Здесь, знаете ли, отличная слышимость. А вот сегодня я ничего не слышал… Похоже, она и в самом деле еще не вернулась.
– Это очень странно, – согласилась Кейт. Тревожное чувство, преследовавшее ее с полудня, заметно усилилось. – Она же работает в школе? Вы, случайно, не знаете, в какой? Я могла бы поехать туда и спросить насчет нее.
В глазах мистера Аклэма снова вспыхнуло недоверие.
– А вы ее подруга? Или знакомая?
Кейт колебалась недолго. В текущих обстоятельствах у нее не имелось никаких полномочий поступать так, но это был безотказный способ расположить к себе собеседника. Она достала из сумки удостоверение.
– Сержант Кейт Линвилл, полиция Лондона.
Это произвело нужный эффект.
– Полиция Лондона? Скотланд-Ярд?
– Мистер Аклэм, мне срочно нужно поговорить с миссис Купер.
– А я ведь тоже ей советовал, – сказал мужчина. – Ну, обратиться в полицию, пока она совсем с ума не сошла. Поговорить с кем-то, кто в этом разбирается. Хорошо, что она позвонила вам, это весьма благоразумно.
Кейт нахмурилась.
– Вы советовали ей обратиться в полицию?
– Ну да. Она в последнее время была сама не своя. Признаться, я думал, это она сама себя накручивает, но потом подумал… как знать, всякое бывает. И решил, если полиция во всем разберется и выяснится, что за этим ничего нет, тогда миссис Купер снова сможет спать спокойно. И наконец забыть обо всем этом.
– А что именно рассказывала миссис Купер?
– Ей постоянно казалось, будто за ней кто-то следит. Наблюдает, подстерегает повсюду, или что там еще, не знаю. А недавно постучалась ко мне посреди ночи, потому что снова кто-то стоял перед домом и высматривал ее через окно. Я сам посмотрел на улицу, но там никого не было. Я не знал, как реагировать на это. Вообще-то миссис Купер была весьма благоразумной женщиной, и ничего странного за ней не водилось. Но мне кажется, ей слишком одиноко. Во всяком случае, по вечерам и в выходные она всегда одна. Муж умер довольно рано, а сыновья ее почти не навещают…
В голове у Кейт мысли сменяли друг друга с лихорадочной быстротой. Мелисса Купер чувствовала за собой слежку. Это объясняло то впечатление, которое возникло у Кейт во время телефонного разговора: затравленная женщина, нервозная и встревоженная. Загнанная в угол. И она что-то знала о ее отце – который был жестоко убит…
Теперь Кейт не сомневалась, что Мелисса Купер в опасности. И тот факт, что она до сих пор не объявилась, не сулил ничего доброго.
– Мистер Аклэм, я должна срочно поговорить с миссис Купер. Как мне добраться до школы?
– Неподалеку от Саттон-Парк. Это… как бы получше объяснить…
– Не утруждайтесь, у меня есть навигатор. Спасибо, мистер Аклэм, вы мне очень помогли.
С этими словами Кейт развернулась и поспешила вниз по лестнице.
Пока она бежала к машине, ей пришло в голову, что, по всем предписаниям, следовало отправить к школе патруль, поскольку они добрались бы туда намного раньше. С другой стороны, она была не при исполнении и не участвовала в расследовании. Вероятно, она потратила бы больше времени, объясняя недотепистому участковому, почему ей, сотруднице Скотланд-Ярда, срочно потребовалось подкрепление в Халле, поскольку какая-то женщина сорок пять минут не выходит на связь. Конечно, можно было позвонить напрямую Калебу Хейлу, но Кейт сознавала, почему не прибегла к этому: она сама хотела поговорить с Мелиссой Купер. Услышать все первой. Ей не хотелось получать эту информацию из вторых рук, отфильтрованную Калебом.
Кейт ввела в систему навигатора запрос по Саттон-Парк и завела мотор.
Саттон-Парк представлял собой площадку для гольфа и раскинулся на громадной территории. С первого захода Кейт не увидела по его периметру ничего, что напоминало бы школу. Она ехала по бесконечному лабиринту одинаковых улиц, кирпичных домов с эркерами и слуховыми оконцами, выстроенных в псевдовикторианском стиле. Но квадратные гаражи за палисадниками, похожие скорее на блочные контейнеры, выдавали современную застройку и портили все впечатление. Кейт выругалась вполголоса, блуждая по этой игрушечной стране, в которой ни одна травинка не посмела бы вырасти выше других, отклониться хоть на градус в сторону или быть иного оттенка. То и дело перед ней вырастала темно-зеленая ограда, что окружала поле для гольфа, и всякий раз Кейт заезжала в тупик или на разворот.
«Слишком долго! Надо было позвонить Хейлу…»
Кейт прочесывала улицу Глениглс-роуд, от которой разбегались бесчисленные проулки. Все они неизбежно оканчивались тупиками, и сержант уже готова была при первой же возможности остановиться и вызвать подкрепление. Но вот она увидела школу в конце одного из проулков, расположенную в отдалении от жилых домов, среди густой зелени. Массивное здание, рядом несколько павильонов поменьше, асфальтированные дворики между строениями, соединенные дорожками, лужайки и даже игровая площадка со спортивными комплексами. Новая, современная школа, еще ничего не поломано, на стенах и заборе нет граффити.
«Впрочем, – подумалось Кейт, – это же начальная школа. Наверное, в таком возрасте у детей еще не возникает желания рисовать всякую похабщину на любой чистой поверхности».
Она проехала в открытые ворота и увидела на парковке справа одну-единственную машину. Кейт готова была поспорить, что это машина Мелиссы Купер. По всей вероятности, та еще не уходила. Но почему она не отвечала на звонки? Почему не позвонила сама? Шел уже седьмой час. Разговор с Кейт был так важен для нее, что она даже позвонила в полицию Лондона. Мелисса Купер не могла забыть о встрече.
Кейт вышла из машины. В это время на территории школы все словно вымерло. Сложно было представить, как здесь резвились дети, смеялись и кричали, играли в догонялки, спорили и ругались. Но при этом всего пару часов назад здесь кипела жизнь. Мамы забирали детей, раздраженно искали свободное место на парковке, дети медленно плелись к воротам, а сзади уже напирали другие. Кейт вообразила, какой здесь стоял гомон. Теперь же всюду царила гробовая тишина.
Секретариат, как предположила Кейт, располагался в главном корпусе. Но когда она попыталась войти в холл, оказалось, что стеклянная дверь заперта. Кейт дернула ее несколько раз, хотя понимала, что в этом нет никакого смысла. Кто запер дверь? Мелисса? Может, она уже ушла, а на парковке стоит вовсе не ее машина? Но тогда где она? Кейт обошла здание, попыталась заглянуть в окна, но те в большинстве своем были защищены от любопытных взглядов шторами-жалюзи. В одном из окон Кейт увидела классную комнату: на доске написано несколько строк, стулья подняты на парты.
И кругом ни души.
Кейт развернулась, раздумывая, как быть дальше, и вдруг услышала голос:
– Мадам? Вы что-то ищете? – Школьный двор, ведя рядом велосипед, пересекал мужчина. – Могу я вам помочь?
– Мы договаривались встретиться с Мелиссой Купер, – ответила Кейт.
Мужчина качнул головой.
– Ее здесь уже нет. Она уходит не позднее половины пятого.
– Но ее машина стоит на парковке, – возразила Кейт.
Мужчина отошел в сторону, чтобы взглянуть на парковку, и нахмурил брови.
– Действительно… Это ее машина. Не понимаю…
– Вы, наверное, смотритель?
Он взглянул на нее с недоверием.
– А кто спрашивает?
И снова пошло в ход удостоверение. Кейт просто не знала другого, более быстрого и надежного средства.
– Сержант Кейт Линвилл, Скотланд-Ярд. Пожалуйста, отворите дверь.
В мимике и движениях мужчины произошла разительная перемена. Теперь он выглядел таким запуганным, что это едва не вызывало подозрение.
– Скотланд-Ярд, Господь всемогущий! Неужели с миссис Купер что-то случилось? У нее что-нибудь стряслось?
– Вы можете открыть дверь? – повторила Кейт, оставив его вопросы без внимания.
Мужчина прислонил велосипед к стене и достал из кармана связку ключей.
– Я запираю главный корпус в половине шестого. Но сегодня там, – он кивнул в сторону одного из павильонов, – вырубило свет, и я вот провозился до сих пор… Иначе тоже давно ушел бы.
Они направились к главному входу. Кейт шагала так быстро, что полноватый смотритель с трудом за ней поспевал.
– Вообще школа открыта до половины четвертого. Потом приходят уборщицы и наводят здесь порядок, примерно до половины пятого. Мелисса тоже частенько задерживается и доделывает кое-какую работу, до которой руки не дошли в течение дня. Можете себе представить, какая тут всегда суматоха… Обычно сразу я запираю все после уборщиц, но для Мелиссы это не проблема. У нее есть собственный ключ, и она может выйти в любое время.
Они подошли к дверям. Смотритель отомкнул замок.
– Как попасть в секретариат? – спросила Кейт.
– За мной! – скомандовал смотритель.
Все это постепенно его увлекало, однако Кейт не могла разделить его азарт. Чувство тревоги все нарастало. Едва ли происходящему можно было дать какое-то разумное объяснение.
Длинные, пустые коридоры. Линолеум скрипел под ногами. На крючках вдоль стен кое-где висели позабытые куртки, один раз на глаза попалась даже вязаная шаль. И всюду в воздухе стоял этот школьный запах, наверное, одинаковый во всем мире. Просто невозможно было спутать его с чем-то другим. Кейт словно перенеслась назад во времени, в счастливую пору школьных лет. Как и многие другие дети и подростки, она думала, что жизнь станет лучше только с окончанием школы. Чтобы позднее осознать, что лучшие годы остались позади.
– Ну, вот мы и на месте, – объявил смотритель и завернул в открытый кабинет.
В следующий миг мужчина отпрянул назад, так что Кейт врезалась ему в спину.
– Боже правый, – просипел он. Кровь разом отхлынула от его лица.
Кейт оттеснила его в сторону.
– Не входите! Ничего не трогайте!
Говорить ничего и не требовалось. Пошатываясь, смотритель отошел к стене, бессильно сполз на скамейку и спрятал лицо в ладонях. Его лоб блестел от испарины.
Глазам Кейт открылось ужасающее зрелище. И у нее ни на секунду не возникло сомнения, что на стуле посреди кабинета сидела Мелисса Купер. Ее руки были стянуты скотчем за спинкой стула, вывернутые ноги примотаны тем же скотчем к ножкам. Юбка оказалась задрана, колготки разорваны на коленях и перепачканы кровью. Кто-то разбил ей коленные чашечки – молотком или, может, доской. Туловище тоже было в крови. Крови оказалось столько, что невозможно было понять, какого цвета на женщине кофта. Голова свесилась набок. Кейт увидела глубокий порез от уха до уха. Что-то было забито ей в рот и закреплено отрезком скотча – вероятно, чулок или платок. Мелисса не могла кричать, что объясняло, почему смотритель ничего не услышал. Мелиссу Купер связали, пытали, а затем убили. И произошло это совсем недавно.
Кейт достала телефон. Полиция, «скорая». И Калеб Хейл. В конце концов она позвонила старшему инспектору. Затем повернулась к смотрителю. Следовало напомнить ему, чтобы он никуда не уходил. Но эта мера оказалась излишней: мужчина съехал со скамейки и лежал без сознания на полу. Кейт пощупала его пульс и решила, что можно подождать прибытия медиков. Затем, используя открытые двери в качестве прикрытия, двинулась по коридору. Неизвестно было, находится ли преступник по-прежнему в здании. Кейт сомневалась в этом, но следовала всем инструкциям, применяемым в подобной ситуации. Впрочем, не всем: согласно предписаниям, ей вообще не следовало действовать самостоятельно.
Полиция и медики были повсюду, школьный двор озарялся светом проблесковых маячков. Снаружи сгущались сумерки, а людей, казалось, только прибывало. Каждый был занят своим делом. Смотрителя привели в чувство и отвезли домой на патрульной машине. Криминалисты снимали место преступления, медики провели предварительный осмотр тела. Причиной смерти однозначно стал порез на горле. Когда жертве разбивали колени, она была еще жива, но, вероятно, без сознания. Примерное время преступления: с половины пятого до пяти.
«Пока я бездеятельно ждала перед ее домом», – подумала Кейт.
Она безучастно сидела на той самой скамейке, до которой прежде из последних сил добрел смотритель. Насколько можно было судить, в здании больше никого не было. Но Кейт знала, что будет еще раз прочесан каждый метр школьной территории. Никто не рассчитывал найти преступника, но возможно, удастся найти какие-то следы.
На скамейку рядом с Кейт опустилась женщина. Ее лицо показалось сержанту знакомым, но она не могла вспомнить, где его видела.
– Джейн Скейпин. Мы виделись с вами в феврале.
Точно, детектив-констебль Скейпин из команды Хейла. Кейт вспомнила: это Джейн в феврале сопровождала ее в дом отца. Милая, молодая еще женщина – тогда она казалась ужасно нервозной и совершенно измотанной.
– Ох, Джейн, простите… Я не узнала вас сразу, – сказала Кейт и огляделась. – А где Калеб Хейл?
Джейн кивнула куда-то в сторону.
– Разговаривает с руководителем опергруппы из Халла. Тот пока не может смириться с тем, что мы здесь околачиваемся и готовы отхватить это дело. Но Калеб умеет убеждать.
– Значит, вы тоже видите взаимосвязь?
Джейн кивнула.
– Я слышала, вы говорили Хейлу, что эта…
– Мелисса Купер.
– …Мелисса Купер хотела поговорить с вами об отце. И вскоре после этого она найдена мертвой, убита, а нам открывается такая же картина, как…
Она не договорила.
«Вот еще одна причина, почему я постоянно чувствую себя вне игры, – подумала Кейт. – Эта предупредительность в разговорах, вечные недомолвки, деликатные выражения… В их глазах я не коллега – я родственница жертвы. А это совершенно иной статус».
– Та же картина, как и тогда, с моим отцом, – закончила она предложение. Жертва привязана к стулу, замучена, а затем убита.
– Само собой, мы усматриваем связь, – добавила Джейн и немного помолчала.
Девушка выглядела растерянной и потрясенной. Очевидно, ей стоило невероятных усилий, чтобы собраться и исполнять свои служебные обязанности.
«Она еще так молода, – думала Кейт, – ей приходится куда тяжелее, чем остальным…»
– Кейт – я же могу звать вас Кейт? – понимаю, как вы устали, но чем скорее я возьму у вас показания, тем лучше. Как вы познакомились с Мелиссой Купер? Что конкретно ей было нужно от вас? И почему вы здесь?
– Сожалею, но сказать особо и нечего, – ответила Кейт. – Я знаю не больше вашего.
Она вкратце рассказала о том странном звонке в Скотланд-Ярд и о разговоре с Мелиссой Купер, который состоялся после. Как она дожидалась перед ее домом и в конце концов приехала в школу.
– Даже не представляю, что она хотела мне сказать, – заключила Кейт. – Прежде я ни разу не слышала это имя. И отец никогда не упоминал его. Знаю только, что голос у нее было такой напряженный… И сосед подтвердил это. Миссис Купер чувствовала какую-то опасность. Ей казалось, что за ней кто-то следит. Однажды перед ее домом якобы стоял человек и смотрел на нее. Она была напугана. И не напрасно, как мы теперь убедились. К сожалению.
Джейн сделала несколько пометок.
– И в этом отличие Мелиссы Купер от вашего отца, Кейт. Он ничего подобного не упоминал.
– Но это ничего не значит. Он не стал бы говорить об этом – хотя бы потому, что не хотел выставлять себя посмешищем. Кроме того, есть показания, что рядом с его домом видели подозрительную машину. Так или иначе, преступник был хорошо осведомлен насчет Мелиссы. И выбрал подходящий момент: в школе никого больше не было, уборщицы как раз ушли. Если б не поломка, смотритель тоже давно запер бы двери. Думаю, преступник намеревался перехватить Мелиссу возле машины. Но смотритель задержался, и ему удалось, немного скорректировав план, войти внутрь. В любом случае он знал распорядок Мелиссы. Определенно, он долгое время следил за ней.
– Я тоже так думаю, – согласилась Джейн. – Конечно, мы еще раз поговорим с этим соседом. В бумажнике жертвы нашлись адреса и телефоны двух родственников – вероятно, сыновей. Один проживает в Шеффилде, его уже оповестили. Я надеюсь получить от него какую-то полезную информацию. В любом случае…
Договорить ей не дали. Появился Калеб Хейл – и, как с ходу заметила Кейт, он был очень зол.
– Кейт, это совершенно неприемлемо, и полагаю, вы это осознаете. Как только Мелисса Купер с вами связалась, вы должны были сразу сообщить мне. Я уж точно не стал бы дожидаться встречи во сколько-то там вечером. Я приехал бы к ней немедленно. Возможно, у нас появилась бы какая-то информация, а миссис Купер осталась бы в живых. Мы могли избежать этой… казни!
– Сэр… – попыталась предостеречь его Джейн, но Калеб лишь нетерпеливо отмахнулся.
– Кейт, я держал вас в курсе по ходу расследования. Предоставлял вам информацию в полном объеме, хоть это и не предусмотрено регламентом. Потому что всегда видел в вас коллегу, которая знакома с порядками и знает, как поступать с такими сведениями. Но и с вашей стороны я ожидал того же. Похоже, я здорово заблуждался на ваш счет…
Под напором его упреков Кейт чувствовала себя жалким ничтожеством. Калеб был прав, во всем. Она снова все испортила – и явственно услышала, как вздохнули ее коллеги в Лондоне. Наша Кейт! И что хуже всего: возможно, она действительно уберегла бы несчастную от смерти, если б поступила более осмотрительно и поменьше думала о себе.
– Я думала… она хочет сказать мне что-то личное, – пробормотала Кейт.
– В расследовании убийства нет места для личного, – проворчал Калеб. – И вы уж точно не могли расценивать это самолично! К тому же вы запросто могли оказаться здесь в момент преступления. Одна и, скорее всего, без оружия. Вы тоже могли бы быть мертвы.
– Я сожалею, – шепотом произнесла Кейт.
– Запоздалое раскаяние.
Кейт почувствовала мягкое прикосновение и повернула голову. Джейн тронула ее за плечо и едва заметно улыбнулась, словно говорила: «Он еще отойдет». «Но это не отменит моей вины», – подумалось Кейт. Она готова была разрыдаться, но сдержалась, поскольку знала, что это ничего не изменит. И Калеб растерял бы остатки уважения к ней.
К ним подошел детектив-сержант Стюарт, тоже из команды Хейла. За ним следовал высокий, приятной наружности мужчина с густыми черными волосами и растерянным взглядом.
– Майкл Купер, шеф, – сообщил Стюарт. – Сын Мелиссы Купер. Приехал из Шеффилда.
– Я могу ее увидеть? – спросил Майкл. – Могу я увидеть свою маму?
Калеб пожал ему руку.
– Соболезную, мистер Купер. Вы сможете увидеть маму, но не сейчас. Тело увезли, необходимо провести кое-какие обследования.
Казалось, Майкл в любой момент готов сорваться на крик. У него был беспомощный и совершенно пришибленный вид.
– Вы точно уверены, что убитая… моя мама? – спросил он.
Калеб кивнул.
– Школьный смотритель уже опознал ее. А в сумке, лежавшей возле стола, мы нашли ее документы. Фотография в паспорте не оставила никаких сомнений. Сожалею. Ваша мама стала жертвой преступления.
У Майкла сразу поникли плечи, в глазах заблестели слезы.
– Я несся как ненормальный. Просто чудо, что не устроил аварию. Господи!.. – Он провел руками по волосам. – Это ужасно, просто немыслимо. Поверить не могу… Я позвонил брату. Он живет в Шотландии, приедет ночью.
– Это хорошо, – мягко произнес Калеб. – Сейчас вы нужны друг другу. Мистер Купер, я хотел бы задать вам пару вопросов. Пройдемте в один из классов, и я…
Майкл, словно не слыша его, продолжал говорить:
– Это все моя вина. Я не воспринял ее всерьез. Считал, что она все это придумала. Пожилая женщина, рассуждал я, постоянно одна, предается каким-то дурацким фантазиям. После той истории с Линвиллом она как-то переменилась, и, как я думал, попусту накручивает себя…
Все замерли.
– Что, простите? – хриплым голосом спросила Кейт и поднялась.
– Кейт! – предостерегающе произнес Калеб.
Но она не обратила на него внимания и почти вплотную подступила к Майклу. Тот был выше нее почти на две головы.
– История с Линвиллом? Что вам об этом известно? Что вам известно о моем отце?
До сих пор Майкл просто говорил, не воспринимая ничего вокруг. Но последний вопрос мгновенно вывел его из оцепенения. Он уставился на Кейт таким взглядом, словно перед ним стояло какое-то невиданное существо.
– Вашем отце? Так вы…
– Кейт Линвилл, дочь Ричарда Линвилла. Ваша мама звонила мне сегодня и хотела встретиться. Прежде я никогда не слышала о ней и не знала, кто она и чего от меня хотела. Но она как-то связана с моим отцом, верно? Вы знали моего отца?
Майкла рассмеялся. Но в его смехе не было ничего веселого.
– Еще бы я его не знал… Но вы-то и понятия не имеете, ведь так? Моя мать была сокровенной тайной Линвилла и, как видно, оставалась таковой до конца.
Кейт чувствовала, что сердце ее готово выскочить из груди.
– Мистер Купер…
Он одарил ее пренебрежительным взглядом.
– С тех пор прошло почти шестнадцать лет. У матери завязались с Линвиллом отношения, и это продолжалось примерно четыре года. Мама рано овдовела, растила нас одна. И без памяти влюбилась в Линвилла. Питала большие надежды. Но Линвилл не спешил, лез к ней в постель и после, тем же вечером, уезжал домой к жене. Мама все время верила, что в конце концов он останется с ней. Но этого, конечно, не произошло. Я не раз ее предупреждал. Мой брат ее предупреждал. Мы тогда жили отдельно, учились, но однажды она пригласила нас и познакомила с Линвиллом. Ему от этого было явно не по себе. И я сразу понял: он никогда этого не сделает. Не станет разводиться. Он что-нибудь сочинит и бросит ее. Так и произошло. Линвилл порвал с ней и вернулся в лоно семьи. Что станет с моей матерью, его не волновало.
Повисло молчание. Все стояли в оцепенении: Калеб Хейл, констебль Скейпин, даже сержант Стюарт.
Кейт попыталась что-то сказать, но не смогла издать ни звука. В этот миг для нее не существовало никого, кроме Майкла: они словно оказались на острове, отрезанные от всего мира. Вокруг сновали сотрудники экспертного отдела, но Кейт их не замечала. И даже Калеб со своими людьми словно растворились в воздухе. Остались только они с Майклом – и слова, произнесенные им секундой ранее.
Но вот к ней вернулся дар речи.
– Этого не может быть, – проговорила Кейт.
Казалось, ее боль каким-то образом помогала Майклу справиться с собственным страданием. Он повторил, буквально с удовольствием:
– Может. Все было так, как я и сказал. Ричард Линвилл использовал мою мать, внушил ей надежду и в конечном итоге просто бросил. Она с тех пор так толком и не оправилась, превратившись в подавленную, скорбную женщину, полную сомнений. И когда я прочел в газете, что Линвилла убили, то подумал, что справедливость все-таки есть на свете. Известие о смерти вашего отца действительно скрасило мне день. И моему брату тоже. Уж простите, но не хочу выражать притворные сожаления.